Младший сын. Часть 1

 



  Двое детей моих старший сын и дочь заканчивали среднюю школу.
У жены были  отклонения в её женском организме,  и врач посоветовала ей родить   ребёнка. Ей было 39 лет, мне – 38.
Она сказала мне об этом и я, как бы сказали многие мужчины, сказал, что она сошла с ума.  Мы давно вышли из пелёнок, яслей, детсадов, колясок и прочей чепухи, которая воплощает наличие маленьких детей.  Меня приводило в ужас, что долгожданное слово
«Свобода» в смысле взрослых детей, без всяких других смыслов, вдруг исчезнет, и жизнь снова станет с ног на голову. Мне казалось, что это шутка, что это приснилось.
Я входил в свою мужскую силу только к этому возрасту, так как  война застала мою семью в Ленинграде и до конца 1943 года мы оставались там.  Мне всё давалось с трудом и все физические усилия тоже. Первых детей я не мог пронести на руках и двести метров.
Я креп очень и очень медленно.
Потом уже позже я учил детей кататься на лыжах, коньках, играл с ними в хоккей и вообще во всё. Я помогал им учиться, так как хорошо учился в своих школах и у хороших учителей. Это были хорошие времена. Каждое лето нам удавалось взять одновременно отпуск,  и мы уезжали на юг, в Киев, в Харьков, В Северодвинск.  У нас тогда там жили родственники.  Детям всё это было интересно.  Мы копили деньги целый год. Да, пожалуй, многие тогда жили также. Редко у кого из знакомых была машина.
Жена уехала в Таллин на экскурсию, ей дали горящую путёвку. Вернулась радостная, возбуждённая, и очень скучающая. Вот тут-то нас и подкараулила случайность или не случайность?  Через несколько недель  она сказала мне, что беременна. Я в те времена, как и многие, подрабатывал в медицинском институте. И мои друзья-врачи, пишущие диссертации, говорили, чтобы я вёз её в их клинику, они всё сделают, что не подкопаешься.  Они разделяли моё слово «Свобода»! Но ничего этого не случилось, а жена встала на учёт, не посоветовавшись со мной  сказала, что будет рожать, так как ей надоели скорые помощи, периодически приезжавшие к нам домой. Я её по-человечески
понимал, но как мужчина, я был категорически против! Через два месяца этот ребёнок попросился наружу, то есть возникла угроза выкидыша. И её уложили в больницу сохранения беременных. Там она пробыла до самых родов. Полгода мы с детьми носили фрукты, бидончики с едой. Я разговаривал с ней очень натянуто. Честно говоря,  вообще не хотелось говорить. Жизнь ломалась!!! Я пишу эти строки спустя тридцать четыре года, и мне до сих пор становится не по себе!
И она – жизнь сломалась!!! И сломалась так круто, как мне и не снилось. Руки не поднимаются писать это. А та боль, родившаяся во мне тогда, что я до старости не увижу своей «Свободы», не покидает меня и сейчас.
Это как при социализме хотели повернуть реки вспять, хорошо, что не повернули! А то бы наделали дел.  А моя жизнь повернулась вспять!  И я только сейчас могу «взять перо», и поведать вам,  что ни в сказке сказать, ни пером описать!
Он родился, обмотанный пуповиной, задохнувшийся и не кричал. Потом с ним что-то делали и он слабо пискнул.  Сразу было понятно, что будут проблемы!
В те времена мама могла выращивать ребёнка до трёх месяцев, а далее брать за свой счёт или выходить на работу.  За свой счёт жене не дали.  У них строилась новая телефонная станция, и специалисты были нужны.  Предложили уволиться.  И она уволилась.
В семь месяцев мальчик бросил грудь,  и пришлось перейти на искусственное питание.
Молочные кухни, смеси, ещё тогда редкие - всё началось сначала.  Жена устроилась работать в детский комбинат в ночные смены.  Комбинат был круглосуточный и,  там на ночь оставались дети. Когда они засыпали, она чистила котёл картошки,  ведро моркови, ведро свёклы и ещё много чего. Я находился ночью с ребёнком дома. Не выспавшийся и уставший я ехал на работу.   Я ловил себя на том, что засыпаю на ходу и делал невероятные усилия, чтобы не показывать это всем.

2012 год