Кошкина Колыбель

Понедельник, Оливия Мартис, 09:37
Я проснулась от стука в окно. Чей-то силуэт заслонил солнечный диск, посеяв мрак в комнате. Я с большим усилием раскрываю глаза и вижу, что по ту сторону дома стоит Грегги. Мое настроение резко ухудшается, я сажусь на кровать и кричу:
- Грегг, уходи! Я не дам тебе денег!
Стуки и крики не затихают, мне это надоедает. Я одеваю брюки и свитер, иду в прихожую, обуваюсь, выхожу на улицу. Скрипит старый деревянный порог на веранде моего домика. Ветер очень холодный, но ночной снегопад уже закончился.
- Уходи, Греггори! Зачем ты снова вернулся? Я не дам тебе денег на дозу!
- Оли, милая, послушай…
- Я не хочу знать тебя, Грегг! Ты мне больше не брат! Если не уйдешь – я вызову полицию!
Под глазами у него темные круги, немытые волосы выбиваются из-под дырявой шапки, куртка превратилась в лохмотья, пальцы без перчаток покраснели.
- Подожди здесь.
Я иду снова в дом, беру куртку, перчатки и шапку покойного отца. Их нельзя продать за дозу – они ничего не стоят. Возвращаюсь, сама одеваю их на Грегга – он плачет.
- А теперь – уходи! Здесь тебе не рады. Запомни!
Брат хочет целовать мои щеки, я отстраняюсь. Он послушно уходит медленными шагами в сторону главной магистрали.
Братишка, я не хочу знать тебя таким.

Среда, Ингрид Беккерсон, 01:13
Мы с Реем, обнявшись, лежим в кресле перед камином. Из радио льются ноты какой-то сонаты для рояля и скрипки. Рядом стоят бокалы с теплым глинтвейном. Какой же сладкий вечер.
- Рей, а я ведь люблю тебя.
Он молчит, глотает очередную порцию глинтвейна и обнимает меня.
- А ты? Ты мне ответишь?
Он вздыхает и целует меня в щеку. Его руки скользят по моему телу.
- Не трогай. Настроения нет.
Я встаю, споласкиваю свой бокал на кухне и укладываюсь спать на диване, завернувшись в клетчатый плед.
- Мне нужно навестить завтра Оливию. Ты довезешь меня?
- Спи, маленькая, спи. Все потом, - он поцеловал меня в лоб, выключил радио и ушел в спальню.

Пятница, Кристин Мариш, 18:30
Сегодня в магазине «Нордик» распродажа. Я тепло одеваю детей, Лирия не хочет со мной – она только что вернулась из музыкальной школы. Вайрус потерял на полу соску, я нахожу ее и споласкиваю. Мы выходим из дома, садимся в машину. Я пристегиваю детей. Лирия засыпает под плач Вайруса. Мы скоро будем на месте.
В магазин я взяла только Вайруса. Мы забрали большую продуктовую тележку и прошлись по всем полкам. Фрукты, памперсы, карандаши, детское одеяло, мыло, зубная щетка для малышей, продукты. Расплачиваемся, возвращаемся к машине.
…Лирии нет в салоне.
Я кидаю пакеты в багажник и сажаю Вайруса на спину в «кенгуру», ищу дочь по всей парковке. Я выкрикиваю ее имя. Я плачу. Вдруг откуда-то слева доносится пронзительный, родной, до боли известный мне голос:
- Мама!..
Дальнейшее помню, будто это был сон – страшный, кошмарный сон. Лирия бежит ко мне через дорогу. Из-под черного седана слышен визг тормозов. Русая девушка в длинном пальто бросается под машину и вместе с Лирией откатывается к бордюру, удачно столкнув ее. Кровь струится из разбитого лба моей дочери и из ног девушки, стекая в общую лужу.
Я громко плачу. Вайрусу страшно. Подходят очевидцы.

Суббота, Мирьен Алей, 8:45
Чего только не увидишь на моей новой работе. Первое дело – и сразу с крови.
Вчера вечером на территории парковки магазина «Нордик» черный седан сбил двух девушек. Я прибыла на место вместе с дежурным патрулем. Пострадавшими были Лирия Мариш, 8 лет; Ингрид Беккерсон, 18 лет. За рулем находился Греггори Мартис, 29 лет. Машина была угнана им во вторник. Заведено расследование.
Эх, как же не хочется сегодня работать. Подхожу к окну... Несмотря на темноту зимнего утра на площади святого Мариса уже кипит жизнь. Нужно успеть навестить Греггори Мартиса и задать ему пару вопросов.
Когда-то я его близко знала.

Суббота, Ингрид Беккерсон, 10:47
Бедная девочка! Она без сознания до сих пор. Я еще легко обошлась – всего лишь перелом левой ноги, царапины на лице. Но все-таки мне обидно. Как же я теперь ненавижу водителя той машины!
Дверь в палату открывается, и входит женщина. На ее лице написана бессонная ночь.
- Здравствуйте. Я – мать Лирии. Той девочки. Хотела поблагодарить…
- Да что уж там, так бы каждый поступил.
- Кстати, меня зовут Кристин Мариш.
- Как?... – ком подступил к моему горлу. - Как, Вы сказали?
- Кристин Мариш.
- А у Вас есть еще дети?
- Да… Вайрус…
…Я спасла жизнь дочери моего любовника. Его жена пришла ко мне с благодарностями и деньгами.
- Вот, - она кладет конверт на тумбочку, - это как подарок.
- Заберите… оставьте меня, мне плохо.
- Я очень благодарна Вам. Как Вас зовут?
- Ингрид… Мне плохо, оставьте меня.
- Вызвать сестру?
- Нет.
- Я могу придти еще?
- Как вам угодно, Кристин.
Гадко и мерзко на душе в эту минуту.

Суббота, Греггори Матрис, 12:18
Паршиво, гадко. Дерьмово! Меня угораздило оказаться здесь как раз тогда, когда я ехал за отличной индикой. Ненавижу мерзких копов! Они мне вечно мешают.
Заходит девчонка. Милая! Но в полицейской форме. Гадко, что даже милашки продались копам.
- Здравствуй, Грегг.
- Не верю глазам… Мирьен?
- Да. Как ты докатился до этого? Я ведь знала тебя… славным парнем..
- А я знал тебя милой девушкой, а теперь ты – мерзкий коп, раб системы!
- Я жалею, что ты был моим первым, но я здесь не для личных бесед. Тебе просто придется рассказать мне все. Не расскажешь – я приму меры. Я не шучу.

Воскресенье, Оливия Мартис, 11:34
Весь день на иголках.
Сначала врывается Ингрид и говорит мне, что не хочет меня больше знать, что мой брат - бесчестный преступник, и я якобы бесчестна вместе с ним. Потом – эта глупая мамаша Катрин стоит под дверью и угрожает мне.
А ведь я не виновата! Это лишь братец испортил мне мою жизнь. Всего лишь так. Я не виновата, но люди ненавидят теперь меня. Что случилось с миром? Неужто для искупления вины братца мне нужно добровольно и безвинно распять себя на алтаре их горя?
Братишка, я тебя ненавижу.

P. S. Вы, наверно, думаете, почему рассказ называется «Кошкина колыбель». Вы когда-нибудь играли в детстве в эту игру? Между пальцами натягивается резинка, она принимает причудливую форму, связываясь в непонятных сочетаниях. Так и произошло в приморском маленьком городишке Талерс. Никогда не верьте людям – они все хотят вас утопить в этой «Кошкиной колыбели».

10 октября 2012.