Вечность. Часть III. Глава 1. Побег

Продолжение. Начало: http://www.proza.ru/2012/09/29/952


Темнота ночная пала, скрылась бледная луна,
И под сенью покрывала ты опять со мной одна.
Ты оставила одежды у порога моего.
Исполнение надежды – радость тела твоего.
Предо мною ты нагая, как в творящий первый час.
Содрогаясь и вздыхая, ты нагая. Свет погас.
Ласки пламенные чую, вся в огне жестоком кровь.
Весть приемлю роковую: «Ты один со мною вновь».
                Ф. Сологуб. «Я один в безбрежном мире…» 



Глава 1
Побег


Машина с продуктами пришла ближе к обеду. Обитатели нашего зловещего Дома, который у меня теперь не поворачивается язык называть Домом Отдыха, окружили грузовичок плотным кольцом. Все что-то пытались объяснить совершенно обалдевшему от их объяснений водителю Сереже. Громче всех кричали Тамара и Борис Тимофеевич. Их голоса перекрывали гул довольно многочисленной (пока…) толпы.
Я стояла немного поодаль и внимательно наблюдала. Нет, не за толпой, а за Сережей, за водителем грузовичка, на котором сбежала Володина то ли сестра, то ли подружка. Я невольно сравнивала Сережу с Володей. И чем больше сравнивала, тем больше убеждалась, что если это не сестра, а подружка, то она набитая дура и все тут. Хотя, если быть объективной, то многие женщины выбрали бы Сережу, а не Володю. Почему? Да потому что женщины обращают внимание в первую очередь на внешность. «Ах, какой симпатичный!», «Ой, какой он красивый!», «Девчонки, он просто красавчик!» и так далее. Сережа был «красавчиком» и прекрасно знал об этом. А меня тошнит от таких самовлюбленных  болванов! Они любуются только собой, любят только себя, на остальных им наплевать, особенно на женщин, которые липнут к ним, как мухи. Женщины, эти несчастные глупышки, любят их, балуют, боятся обидеть, пресмыкаются перед ними. И что же в результате? «Красавчик», насладившись любовью и преклонением, бросает надоевшую ему подружку, нисколько не задумываясь о ее чувствах. Сколько слез, сколько разбитых сердец и сломанных судеб!
Пока я размышляла, произошли некоторые изменения. Петр Ильич наконец-то протиснулся сквозь толпу и протянул Сереже вложенные в папку документы. Грузовичок к этому времени уже успели разгрузить, и наш бедный  директор, смущенно улыбаясь и почему-то потирая руки, заискивающим тоном уговаривал Сережу поторопиться.
– О’кей, директор! – ответил ему раздувшийся от гордости «красавчик». – Можешь считать, твои бумажки уже там, где надо. Айн момент – и я на месте. Так что все вери гут и ай лю-лю! Кстати, у меня в машине есть свободное место. Я мог бы взять с собой … – он окинул взглядом толпу, – да вот, хотя бы, вас, девушка!
Я завертела головой, в поисках очередной жертвы, которую выбрал «красавчик». Пока я вращала головой, усиленно высматривая девушку, с которой Сережа решил развлечься, он бесцеремонно раздвинул всех, кто мешал ему пройти, и легкой пружинящей походкой двинулся вперед.
– Девушка! Не вертите вы так головой! – «красавчик» ловко подхватил меня под руку и потащил к грузовичку. – Ради вас я готов на все! Онли ю, как говорится! Садитесь и поехали.
Я резким движением выдернула руку и уже хотела произнести гневную речь, но тут мне в голову пришла мысль, которая заставила меня повременить с отказом. Я подумала, что если я уеду на этом грузовичке, то все оставшиеся будут спасены. Да, да! Это прекрасная мысль! Действительно, ведь Ему нужна я, а все остальные страдают по моей вине. Как только я уеду, Тот-Кто-Пришел-Из-Пустоты бросится за мной вдогонку. Я уверена, что он тут же оставит всех в покое. А я… Что ж, от меня он все равно не отстанет, мне терять нечего…
Я улыбнулась, кокетливо наклонила голову и сказала:
–  Большое спасибо! Я так рада, что вы предложили мне поехать с вами. Здесь, в этом жутком месте я просто не в силах больше оставаться!
Сережа просиял. И в этот момент меня кто-то грубо схватил за руку. Рядом со мной стоял побелевший от гнева Володя.
– Ты никуда не поедешь! – громко сказал он.
Водитель сделал шаг в сторону Володи. Их взгляды встретились, и я поняла, что добром все это не кончится.
– Поеду! – тихо, но твердо ответила я и выдернула руку.
Володя попытался что-то сказать, но я не дала ему это сделать. С милой улыбкой я повернулась к Сереже.
– Подождите минуточку, я соберу свои вещи и вернусь. Это не займет много времени. Пожалуйста, не уезжайте без меня!
 «Красавчик» бросил на Володю торжествующий взгляд. А вот я на Володю даже не взглянула. Я быстро повернулась спиной к ним обоим и отправилась собирать вещи. Не знаю, показалось мне или нет, но я услышала вздох облегчения, донесшийся со всех сторон. Да, похоже, я не пользуюсь всеобщей любовью!
Как только я зашла в комнату, сразу же вспомнила, что собирать-то мне нечего. Вещей у меня нет, даже моего любимого старомодного чемодана нет. Я села на кровать и засмеялась. Глупо! Как все глупо. До последнего момента я надеялась, что Володя бросится за мной, догонит меня и попытается остановить. Не тут-то было, он и не подумал за мной бежать. Мне стало обидно, потом больно, потом я начала злиться и наконец довела себя почти до бешенства. Как быстро он отступился от меня! Говорил такие красивые слова, смотрел на меня влюбленными глазами! Я ведь поверила ему! Поверила и даже испугалась за него, когда услышала угрозу Того-Кто-Пришел-Из-Пустоты. Как смешно! Я страдаю и мучаюсь,  моя душа разрывается от боли, потому что мне хочется броситься в его объятия, а вместо этого я бегу от него, чтобы его спасти… Стоит ли он, чтобы его спасать?! Он даже не попытался со мной поговорить! Мог бы догнать меня. Мог, но не захотел! Вот и вся любовь…
Я сидела и злилась, а потом мне стало жалко себя, и я заплакала. Почему, ну почему все так плохо?! Почему любовь приносит мне лишь горе и боль?! Я люблю своих родителей, но их нет рядом со мной. Их не было рядом в дни моего счастья, их не было в те страшные дни, когда мне так нужна была их поддержка и любовь. Дурацкие черепки для них важнее, чем  дочь… Я любила Зиночку, но ее убил мой муж… Я любила мужа, моего Илюшу, и убила его своими руками… Я думала, что никогда больше не смогу полюбить. Я не хотела страдать. И что ж?! Неожиданно для меня моя душа наполнилась новым чувством. И это не мимолетное увлечение, а сильное глубокое чувство. Да, возможно, так как сейчас я не любила раньше. Моя любовь к Илюше была спокойной и ровной. А когда я узнала, что он жестокий убийца, я подняла топор и убила его… Вдруг в голову мне пришла страшная мысль: а если бы Володя оказался убийцей, смогла бы я его убить? Я вскочила и заметалась по комнате. Нет, не смогла, не смогла бы! Значит, ты позволила бы ему убивать дальше?! Нет, я… я убила бы его… Да, убила бы, а потом… потом я убила бы себя… потому что я не смогла бы жить без него…
Зачем, зачем я об этом подумала?! Как мне плохо! И одиноко! Володе я не нужна… И никому я не нужна. Я не делала никому ничего плохого, а меня все ненавидят! Даже Тамара и Марья Алексеевна не пришли попрощаться со мной. Обида с новой силой нахлынула на меня. Я размазывала слезы по лицу и бормотала: «Ну и пусть, ну и пусть…»
Наконец я устала плакать. Я вытерла слезы. Хватит жалеть себя. Пора уходить. Меня ждет приятная поездка в обществе красивого молодого человека, который из всей толпы выбрал меня. Вот и прекрасно! Успокойся, умойся и отправляйся в путь. Подальше от этого ужасного места, от людей, которые тебя ненавидят, от любви, которая закончилась, не успев начаться. Подальше от поляны с голубыми незабудками, от голосов и видений, которые сводят меня с ума. Здесь, в этом месте, словно сошлись, сплелись воедино мое прошлое и настоящее. И от этого мне еще больнее…

Возле грузовичка никого не было. Хорошо хоть сам грузовик стоял на месте! Я подошла, постояла немного, потом решительно распахнула дверцу машины и… увидела хмурое лицо Володи.
– Сколько тебя можно ждать! Сказала, что недолго, а сама… – он замолчал и пристально посмотрел мне в лицо. – Ты плакала? Да, плакала, я вижу. А где твои вещи?
– У меня нет вещей, – ответила я с вызовом. – И я не намерена отвечать на твои вопросы! Выходи из машины, я не хочу с тобой разговаривать!
– Не выйду, – хмуро покосился на меня Володя. – Я решил, что мне тоже стоит уехать из этого проклятого места. Так что придется тебе потерпеть. Тем более что у меня есть желание поговорить с тобой.
– Ну, нет! Это уж слишком! Мало того, что я должна терпеть твое присутствие рядом, мне еще и слушать тебя придется! Никуда я не поеду, я передумала!
– Поедешь! – зарычал Володя. – Садись, хватит капризничать! Садись, или я затащу тебя в машину силой!
Я не стала спорить. Через минуту я уже сидела в грузовичке рядом с Володей. Он молчал, но я чувствовала, что молчание долго не продлится. Почему-то мне страшно захотелось, чтобы поскорее вернулся Сережа…
Время шло, а Сережа все не появлялся. Я поняла, что неприятного разговора мне не избежать. К тому же мы с Володей сидели так близко, что мое бедро касалось его бедра. Через тонкую ткань легкого сарафана я ощущала тепло его тела. Я старалась не обращать на это внимания. Легко сказать! Мне и так-то все время хотелось, забыв обо всем, броситься в объятия Володи, а сейчас, когда мы были рядом, я только об этом и могла думать. Вскоре непреодолимое желание наполнило меня до краев. Я поняла, еще минута – и я не устою. И тогда… Нет, этого не будет! Я попыталась отодвинуться от Володи, но места было слишком мало, и у меня ничего не получилось. Володя усмехнулся и придвинулся еще ближе ко мне. Если он хотел меня разозлить, то это у него получилось. Мое желание тут же переросло в такое же по силе раздражение, а, вспомнив его ехидную усмешку, я просто взбесилась.
Перемена в моем настроении не прошла незамеченной. Володя хмыкнул и сказал:
– Ты чем-то недовольна?
Я задохнулась от злости, но промолчала.
– Я понимаю, – с насмешкой продолжил Володя, – ты хотела прокатиться с этим… с этим дон Жуаном. Конечно, такой красавчик! Какая женщина устоит пред ним!
– Ты так говоришь, – с вызовом  бросила я ему, – потому что твоя сестра сбежала с Сережей!
– Она мне не сестра, – холодно ответил Володя.
Внутри меня что-то больно кольнуло.
– Тем более, – отвернувшись к окну, чтобы скрыть неизвестно откуда набежавшие на глаза слезы, равнодушно произнесла я. – В тебе говорит ревность.
– И кого я, по-твоему, ревную?
– Свою подружку, естественно.
– Она мне не подружка, – еще более холодным тоном сказал Володя. – И я не ревную.
Его слова вызвали во мне какое-то двоякое чувство: с одной стороны, радость, с другой – страх. Я боялась продолжать расспросы дальше, так как думала: если не подружка, то кто тогда? Жена? Любовница? Или кто? Не дождавшись моих вопросов, Володя все так же холодно пояснил:
– Эта женщина, с которой я приехал, – моя натурщица.
Меня опять что-то кольнуло.
– Вот, вот! Твоя натурщица, с которой ты, конечно, спал, сбежала с симпатичным молодым человеком, поэтому ты и злишься!
Володя резко повернул голову в мою сторону.
– А почему, собственно говоря, ты так злишься? Ты ведь сказала, что не любишь меня. Я тебе не нужен, тебе больше нравятся типы, строящие из себя героев, ну и оставь меня в покое! Какое тебе дело, с кем я спал и кого я ревную!
– Это я злюсь?! Да я само спокойствие! Это ты злишься, да еще и срываешь свое плохое настроение на мне! А я спокойна, совершенно спокойна! И никакого дела мне нет до того, с кем ты спишь, абсолютно никакого дела!
– Да не спал я с ней, не спал! – вдруг закричал Володя. – Успокойся ты, злючка! А ревную я тебя, глупая женщина! Тебя и только тебя! Поняла?!
Я поняла. И страшно обрадовалась. Но не подала виду.
– Спал, не спал, какое мне дело! Меня совершенно не интересует, зачем ты, вообще, ее сюда притащил!
Володя засмеялся.
– Я притащил ее сюда, потому что она меня попросила об этом.
Ей надо было срочно уехать из города, а мне было все равно. Но как только мы приехали сюда, я понял, что зря поддался на ее уговоры. С первых же дней начались неприятности. Лариса, так ее зовут, не может не попадать в неприятные ситуации, а меня это не устраивало. И тогда я отправил ее обратно в город вот на этом самом грузовичке. Еще вопросы есть?
У меня было еще много вопросов, но я решила задать их потом, когда мы приедем в город.
– Тааак, – протянул Володя, – значит, у тебя вопросов нет. А вот у меня они есть. 
Внутри у меня все сжалось. Ну, вот, началось! И тут, на мое счастье, появился Сережа. Он бросил злобный взгляд на Володю, сел за руль и закурил. Володя вызывающе посмотрел на него, достал пачку сигарет и тоже закурил. Обо мне никто из них не подумал. Мне не оставалось ничего больше, как вдыхать дым  и злиться на моих спутников.
Я открыла окно, но мое положение от этого практически не изменилось. Они так усердно дымили, то и дело бросая друг на друга враждебные взгляды, что меня затошнило. Я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Но и на это никто не обратил внимания.
Наконец мы поехали. Конечно, никто не пришел проводить меня. До последней минуты я надеялась увидеть Тамару и Марью Алексеевну, но, увы, они так и не появились. Еще одно горькое разочарование в мою богатую коллекцию…
Меня утешало только то, что я своим отъездом спасаю тех, кто остался, тех, кто даже не соизволил попрощаться со мной… Глупо, но я успела привязаться к Марье Алексеевне и к Тамаре. Мне было хорошо в их присутствии. Я думала… Впрочем, какая теперь разница, что я думала!
Я смотрела в окно и старалась сдержать слезы. Что-то слишком часто в последнее время я плачу… А ведь совсем недавно я мечтала заплакать и не могла. Вечно мне что-нибудь да не нравится! Не плакала – плохо, плачу – опять плохо!
За окном мелькали деревья. Это мелькание начало успокаивать меня. К тому же свежий ветерок ласково трепал мои волосы, приятно холодил мое лицо и плечи. А рядом со мной сидел Володя… Я поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы эта дорога заканчивалась. Так хорошо смотреть по сторонам, ни о чем не думая, ни о чем не заботясь, без печали, без страха, без слез. И как приятно ощущать тепло любимого человека, его руку, обнимающую тебя за плечи… Что?! Его рука обнимает меня за плечи?! Да, обнимает, и мне это нравится. Вот только возникает вопрос: когда он успел положить свою руку мне на плечи, и как я этого не заметила?! Ну, что ж, раз не заметила сразу, теперь ничего не поделаешь, придется терпеть его объятия. Я поплотнее прижалась к Володе и почувствовала, как он вздрогнул. Его рука крепче сжала мое плечо, и я поняла, что смогу вытерпеть не только объятия…

Вдруг машина резко остановилась. Если бы Володя не держал меня за плечи, я врезалась бы в стекло. Сережа выругался и вылез из грузовичка. Мы с Володей немного помедлили и тоже покинули кабину. Как только мои ноги коснулись земли, я отошла от Володи, всем своим видом показывая полное равнодушие. Краем глаза я видела, что и Володя старается сделать безразличный вид.
– Что случилось? – спросила я, подходя к Сереже. – Машина сломалась?
– Да не пойму, – растерянно ответил он. – Какая-то фигня! Вроде как во что-то врезались… или под колеса кто-то попал. Я подумал, может, зверь какой, – я содрогнулась, Сережа заметил это и успокоил меня. – Я уже посмотрел: нет никого. Ничего не понимаю! Вроде все в порядке, а двигатель заглох…
Он  снова начал осматривать машину со всех сторон. Володя присоединился к нему. Несколько раз обойдя грузовик со всех сторон и ничего не обнаружив, они занялись двигателем. Вскоре я услышала, как они о чем-то спорят.
Я отошла в сторону и села на траву. Мои познания в машинах были настолько скудными, что понять, о чем спорят мои спутники, для меня было равносильно тому, чтобы понять, о чем говорят между собой два китайца. Меня не интересовали технические подробности, машина для меня была просто удобным средством передвижения, а что у нее внутри меня совершенно не волновало. У Илюши была машина, но я никогда не видела, чтобы он ее ремонтировал. Конечно, я понимаю, что ему время от времени приходилось заниматься каким-то, хотя бы мелким, ремонтом, но он не посвящал меня в это. Илюша вообще считал, что женщинам ни к чему садиться за руль автомобиля, а тем более копаться в двигателе. И я была с ним совершенно согласна.
Несмотря на вынужденную остановку, я не волновалась. Для меня не было разницы, вернемся мы в город чуть раньше или чуть позже. Что изменит час-два в моем положении? Мне все равно придется зайти в мою пустую одинокую квартиру, в которой для настоящего нет места. В моей квартире живет прошлое, и потому она вся наполнена болью. Моей и чужой… Я войду в комнату и сяду в кресло. И буду сидеть так до самой темноты, глядя в пустоту. А потом я все-таки решусь лечь спать, но не смогу заснуть. И буду лежать с открытыми глазами, глядя в темноту. Под утро я засну. И мне приснится Илюша… Боже мой, как я не хочу возвращаться!
Меня снова затошнило. Что-то со мной не так. Эта мучительная тошнота доводит меня до отчаяния. Неужели после удара в моей голове что-то нарушилось? Когда приедем в город, надо будет сразу же показаться врачу.
– Лера! Иди сюда! – услышала я Володин голос.
– Как ты ее назвал? Лера? Это что за имя? – спросил Сережа.
– Эх, ты! Даже этого ты не знаешь! Темный ты человек, Серега! Лера – это Валерия.
– Здорово! Красивое имя! И она сама тоже…
– Стоп! Мы же договорились – об этом ни слова.
– Все, все, молчу! Хотя она и вправду красивая…
Кажется, поломка грузовичка пошла на пользу моим спутникам. По-моему, они заключили перемирие и даже успели немного подружиться. Что ж, это к лучшему. Да, конечно, так лучше, но почему-то мне стало немного грустно и обидно.
Мы снова сели в кабину, но уже не в той последовательности, как прежде: я сидела теперь между Сережей и Володей. Сидела между ними и злилась на них. Все-то они обдумали, все решили, но почему-то забыли спросить, устраивает ли меня их решение! До остановки они готовы были начать драку, а теперь соревнуются в благородстве. Но что интересно: и тогда, и сейчас они совершенно не принимают в расчет меня, мои желания, мои чувства. Им наплевать на это! Ладно, ладно, они еще пожалеют об этом! Вот только пройдет моя тошнота, и я покажу им, что забывать обо мне не стоит!
 Двигатель заработал ровно, по крайней мере, мне так показалось. Машина медленно двинулась вперед. Видимо, Сережа не хотел рисковать, и поэтому вел машину очень осторожно и не прибавлял скорости. Но это не помогло. Машина прошла метров пять-шесть и резко остановилась. У меня было такое чувство, что мы натолкнулись на какую-то преграду. На невидимую преграду, так как впереди ничего не было. Вернее, было все: дорога, заросли кустов по обе стороны, высокие сосны, густая трава – все, как и на этой стороне. Я прекрасно видела все, кроме преграды. Однако, машина остановилась, и сколько Сережа ни пытался предпринять что-то непонятное для меня, с места она не сдвигалась.
Володя не выдержал и выскочил из кабины. Сережа сделал еще одну попытку сдвинуть машину с места. Никакого результата! К тому же заглох мотор. Сережа выругался сквозь зубы и тоже выскочил из кабины.
Я не торопилась выходить. Просто сидела и смотрела на них. А они тем временем уже добрались до той черты, возле которой мы остановились. Перед моими глазами предстала странная картина. Володя обеими руками уперся во что-то невидимое, изо всех сил пытаясь сдвинуть это «что-то». Сережа, громко ругаясь, ощупывал руками пустоту. Потом они оба повернулись спиной к тому, что мешало нашему продвижению, уперлись ногами в землю и начали с кряхтеньем толкать что-то.
Глядя на их странное поведение, я не испытывала ни страха, ни беспокойства. Вместо них было любопытство, да еще такое, что я просто не в силах была оставаться в кабине. Я вылезла и направилась к моим спутникам, которые продолжали сдвигать что-то несдвигаемое и невидимое. По мере приближения к ним я почувствовала слабое беспокойство. К тому же настроение у меня резко упало, на душе стало тоскливо. С каждым моим шагом беспокойство возрастало, и вскоре оно превратилось в тревогу. Мне захотелось повернуть назад, сесть в машину и, закрыв глаза, ждать, чем все это кончится. Может быть, я так бы и поступила, но Володя, заметив меня, крикнул:
– Лера! Подойди сюда! Ты должна сама это потрогать, иначе ты просто не поверишь!
– Я хоть и трогаю, а все равно не верю, – ворчливо пробормотал Сережа, продолжая наваливаться спиной на что-то невидимое.
К моей тревоге примешался страх, но я пересилила себя и все-таки подошла к преграде. Вблизи она не казалась такой прозрачной. Она была похожа на голубоватый туман. Контуры деревьев по ту сторону слегка расплывались, еле заметно колебались, то изгибаясь, то снова выпрямляясь. Я осторожно протянула руку и коснулась преграды. Моя рука почувствовала гладкую прохладную поверхность. Я сильнее прижала руку, и вдруг, словно электрический ток пробежал по моей руке, резкой болью отозвался в голове, вихрем закружился по всему телу. Вскрикнув, я отдернула руку.
– Что с тобой, Лера? – с тревогой спросил Володя. – Тебе плохо?
Он обхватил меня рукой и крепко прижал к себе. Маленькие молнии продолжали бегать по моему телу, вызывая боль и слабость. Я почувствовала, как мои ноги становятся чужими, как голова заполняется голубоватым туманом. Боль отступила, тело стало легким. Я отделилась от земли и начала взлетать…