Сон одиночества

                Часть II. Глава первая.
               

   Прошла неделя с тех пор, как я уехал из давно полюбившихся мне мест. Самая тяжелая неделя после расставания. В первые дни ты не ешь, не пьешь, не думаешь, не живешь, а просто переживаешь первую волну горькой печали. Тебя наполняет лишь злость. Оскорбленное самолюбие  подстрекает ее. Злость ослепляет, рождая в сознании ненависть. Я был разбит, раздавлен, размазан по асфальту. В этот период я сделал второй шаг навстречу пропасти. Кто любил и был обманут, те поймут, что происходит с человеком, который оказался в подобной жизненной ситуации. Свет померк в моих глазах. Жизнь покинула мое тело. Я начал пить. Много пить. Я думал, что это поможет пережить то разочарование, которое меня настигло. Я считал, что это лекарство от всех душевных болезней. Некоторое время моя теория подтверждалась, мне становилось легче. Но вскоре я понял, что это тьма, это тупик, отсюда нет выхода, если вовремя не свернуть с кривой дорожки саморазрушения, по которой я не шел, а бежал, то можно потерять все. Мне нравилась одна маленькая комнатка на втором этаже. У нее не было окон, в ней нельзя было стоять в полный рост, в ней нельзя было лечь. Я проводил в ней дни напролет, заточая себя в темном помещении, в котором было слишком тесно даже для одного. Я напивался в ней и жалел себя. Я закрывался от всего мира в этой комнате и страдал от одиночества. Я истязал себя, чтобы было больше поводов для жалости. Я вспоминал все, что со мной когда-либо приключалось. Я искал ответы в своем прошлом, вспоминая все свои грехи, за которые мог бы поплатиться сейчас. 


«Ее звали Дафна. Она была моей первой любовью – чистой и искренней»

«Почему я о ней вспомнил? Потому, что я никогда о ней не забывал»

    Я любил ее необычайной любовью, я ее боготворил. Я помню, как мы познакомились. Я ждал ее целый час на улице, рядом с заледенелым  фонтаном. На улице шел снег, было темно, и люди вокруг спешили по домам, а я стоял и ждал ее, ждал, сам не зная чего и зачем.

«А вдруг я ей не понравлюсь?  А вдруг она мне не понравится? А вдруг она не приедет? А вдруг мы потеряемся в этом снегопаде и никогда не сможем отыскать друг друга?»

   Я ждал, греясь надеждой. Минуты шли, ее не было. Снег все шел. Поднялся ветер, раздувая снежинки. Метель усилилась. Я замерз. Я ее ненавидел. Я развернулся, чтобы уйти, но решил остаться. Я ее любил, уже тогда, еще совсем ее не зная. Она была загадкой.  Я остался. Минуты шли. Падал снег. Я ждал, греясь мечтами. Я хотел уйти, но я знал, что не уйду.
«Она не придет».

   Снежинки отсчитывали последние секунды моего терпения. Я ждал. Я поднял голову к небу. Белые хлопья кружились в вышине, падая на мое лицо. Я замерз. Но я ждал. Я стоял и смотрел на заснеженное небо, на миллионы холодных звезд, что кружились в вышине, ниспадая на мое лицо. Я подумал, как это красиво и здорово просто стоять и смотреть вверх, прищуриваясь, чтобы снежные звезды не попадали в глаза. Я стоял, смотрел. Кто-то дернул меня за руку. Я рухнул с небес на землю.

« Передо мной стояла она…»

   Белоснежные хлопья падали на ее волосы, на ресницы и таяли на алых, горячих губах. Я влюбился. С первого взгляда. Я забыл о холоде. Внутри меня разгорелось пламя любви. Я стоял, смотрел, жадно впиваясь взглядом в ее прекрасное лицо. Все на свете потеряло значение, я жил лишь этим мгновением, которое казалось мне вечностью. Был декабрь.

«Дафна. Ты прекрасна».

   Я улыбнулся, получив улыбку в ответ:

«Я люблю тебя».

   Эта фраза вертелась у меня в голове:

«Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя».

   - Привет. – Выдавил я из себя, понимая, как холод сковал мое лицо и губы.
   - Привет. – Ответила она и улыбнулась.
   - Пойдем, я тебе кое-что покажу. – Я взял ее за руку и слился с ней воедино.
   - Пойдем.

«Почему я опять ней вспомнил?» «Потому что я о ней не забывал» «Почему?» «Потому что она часть меня» «Почему?» «Потому что я ее люблю» «Почему?» «Потому что я ее очень люблю…»

   Я проснулся. Ноги и шея затекли, боль возвращала меня в мир жестокой реальности.

«Дафна. Я тебя люблю».
   
    Я закрыл глаза, пытаясь избавиться от этого чувства, глубоко сидевшего в моем сердце. Мне стало легче, мне стало намного легче. Я понял, что если я любил одну, а потом смог полюбить другую, то смогу забыть и ту, о которой сейчас все мои мысли.

«Катрин. Я тебя ненавижу!».

    Я предпринял попытку подняться, но совсем не чувствовал конечностей. Я открыл дверь и выполз в коридор, распластавшись на полу, вытягивая свои затекшие ноги.

«Дафна. Я скучаю».

    Мне стало не по себе от воспоминаний  прошлого, но это единственное, что возвращало меня к жизни. Клин клином вышибают. Я лежал и делал себе больно, копаясь в воспоминаниях, пытаясь забыть о Катрин и вспомнить Дафну. Конечности постепенно стали отходить и я уже мог попытаться встать. Первая попытка закончилась неудачей, я снова упал на пол.

«Я скучаю».

   Время стирает из памяти все плохое, и ты помнишь лишь то хорошее, что было у тебя с тем человеком, о котором сейчас все твои мысли. Я хочу помнить лишь хорошее, но обида, оскорбленные чувства и злость, постоянно вытягивают из памяти самые ужасные картины того, что было.
   
«Я тебя ненавижу! Ты разбила мне сердце!»
«Ну вот, теперь я снова ее ненавижу».

   Я вспомнил наш первый раз. Мой первый раз. Ее первый раз. У нас был общий первый раз. Я так хотел ее, что не успел даже оказаться внутри, как кончил. Мне пришлось искать отмазку, говоря, что я слишком переволновался и у меня не встает. Это была ложь. Моя первая ложь, которую я сказал ей, глядя прямо в глаза. Я улыбнулся этой нелепости. 
   
«Я тебя люблю».

   Странно, как быстро сменяются мысли, любовь становится ненавистью, а обожание – отвращением.

«Я буду любить тебя вечно».
   Я улыбнулся. 

«Ты поступила со мной жестоко! Ты меня бросила! Ты предала меня! Я тебя НЕНАВИЖУ!»
   
   Я вспомнил наш последний разговор. Я вспомнил, как она вела себя в последние дни наших отношений, которые длились ровно семь месяцев и закончились 27 августа.

«Я любил тебя. Честно.  Дафна, ты мне веришь? Я никого и никогда так не любил. Ты была моей первой любовью – честной и искренней. Я любил тебя просто так, ни за что, и за все сразу. Я виноват во всем, что с нами случилось. Я убил нашу любовь. Я все испортил. Виноват только я. Прости меня».
   
   Я лежал в коридоре, смотря на потолок и заново переживая все, что было.

«Я тебя любил, а как поступила ты?! Ты уничтожила меня! Втоптала в грязь! Разбила сердце! Плюнула в душу!
Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!»

«Но я очень сильно тебя люблю…»

   Я лежал, слабо осознавая, где кончается тонкая граница реальности и наступает полоса забвения. Я плыл по течению, по этой широкой реке жизни. Мысли мои протекали рядом, то и делая, что взмывая к светлым небесам или падая в темные глубины сознания. Я слышал успокаивающее журчание воды, ощущал ее тепло и легкое дуновение ветерка на своей коже. Я слышал шелест листвы, и солнце жгло мое лицо, проникая оранжевыми лучами сквозь плотно закрытые веки. Отовсюду доносилось щебетание птиц, и обоняние радовали приятные ароматы вечного лета. Мне было хорошо, я улыбался, я был счастлив. На мгновение мне показалось, что я умер, и теперь река жизни несет мою душу к райским вратам. Я радовался, мне еще никогда не было так хорошо! Но через секунду тень пробежала по моему лицу. Воздух стал затхлым, пропитался смрадом. Я почувствовал пронизывающий холод на всей своей грешной шкуре. Я открыл глаза и увидел черную, как смоль, реку, поросшую мхом, как болото. Кругом стояли кривые, уродливые деревья, шевеля своими голыми ветвями, под напором воняющего гнилью ветра. Они двигались все быстрее и быстрее, со свистом разрезая затхлый воздух, пытаясь дотянуться до меня, схватить, и утащить в слепую, черную чащу.

«Они хотели сделать меня частью себя!»

   От испуга я метнулся в сторону от этих исковерканных чудовищ, оступился, потерял равновесие и упал к берегу зловонной реки. Что-то вонзилось мне в плоть: это были обглоданные кости скелетов людей. Вскрикнув от испуга, я быстро вскочил на ноги, озираясь по сторонам, боясь столкнуться лицом к лицу с демонами ада. Ветер гудел в ветвях деревьев, вода билась об обглоданные кости некогда живших людей, издавая ужасный, чавкающий звук, страхом проникающий в самое сердце, заставляя его сжиматься до размера «ничего». Никого нет вокруг. Солнце стало ярко красным, постепенно опускаясь в недра мутной реки, которая не давала отражений. Когда солнце догорало в своих предсмертных агониях где-то в пучине этой массы, на реку опустился туман, озаряемый слабым, красным светом умирающего солнца.  Следом за этим наступила тишина, давящая тишина, удушающая. С минуту я озирался по сторонам, боясь увидеть тени призраков, идущих за мной.  Тут я услышал слабый всплеск воды за своей спиной. Страшные мысли сковали мой разум, рисуя ужасные картины расплаты за свои земные грехи.

«Хлюп»

   Послышался чавкающий звук.

«Хлюп»

    Второй, а за ним и третий, и четвертый и пятый. Я считал эти звуки, как последние секунды своего существования.

«Хлюп»

   Звук становился все отчетливее, и было понятно, что «что-то» приближается по реке, с каждым «хлюпом» становясь все ближе. Я медленно повернулся на пугающий звук. Я всматривался в туман, желая увидеть «это» и молясь, чтобы «этого» не случилось. Секунды тянулись вечностью, а звуки становились все отчетливее и ближе. Каждый удар о воду заставлял вздрагивать мое тело от инстинктивного страха. Я ждал.

«Хлюп. Хлюп. ХЛЮП»

    Сердце сжалось. От едкого запаха гнили, который исходил от самой реки, резало глаза. Выступавшие слезы размывали контуры устрашающего «пейзажа», но я смог заметить, как из тумана выплыла черная лодка. В ней сидел знакомый мне человек, человек из прошлого. Следом за лодкой выплыла еще одна. В ней так же сидел знакомый мне человек. За двумя выплыла третья, четвертая, пятая.  Все они были наполнены  призраками прошлого. Мгновение спустя туман начал рассеиваться, обрисовывая контуры десятков, сотен, тысяч лодок! Я не мог пошевелиться. Я впал в оцепенение, и даже мысли на мгновение застыли в моей голове. По реке плыло нескончаемое множество черных лодок с их пассажирами, невидящие, белые глаза которых смотрели на меня, заглядывая в самую душу. Я попытался крикнуть, но закричал лишь тишиной. Окружающую атмосферу наполняли тысячи хлюпающих и чавкающих звуков, раздающихся адской симфонией на фоне оглушающей тишины. Я стоял, заглядывая в лица каждому. Я знал их всех. Я когда-то знал их всех! Я знал это, хотя многих не видел ни разу в жизни, но я знал их. Посреди полчища  мертвых душ, я заметил себя самого.  «Он» единственный не смотрел в мою сторону. Я крикнул самому себе, не зная зачем, но осознавая, что это необходимо. Инстинктивно я знал, что должен помочь ему, но не знал чем, как, и почему. Лодки плыли мимо, не сотворяя волн, как будто летя на миллиметр от гладкой поверхности воды. Лодка с моим призраком проплыла рядом. Я смотрел вслед удаляющемуся приведению, как заметил впереди обрыв. Река обрывалась пустотой, падая куда-то в неизвестность прошлого. Я бросился вслед за лодкой, крича, но понимая, что меня никто не слышит. Я бежал по рыхлому, илистому берегу, постепенно завязая в этой смрадной грязи. Ноги мои отяжелели от влаги и грязи, и каждый шаг давался сложнее предыдущего. Я все кричал и махал руками, но на меня никто не обращал внимания, как будто меня больше не было, как будто меня вообще не было, как будто меня никогда не было. Заметив корягу, которая нависала над черной, вязкой жижей, которая когда-то была рекой, я рванул туда, надеясь успеть зацепить «себя» в лодке и спасти от страшной кончины забвения. Добравшись до полусгнившего ствола, я с трудом забрался на него, осторожно вымеряя шаги и удерживая равновесие. Дойдя до самого края, я наклонился вперед, вытягивая руку, чтобы схватить своего двойника из прошлого, но вдруг сидящие в лодках «люди» стали колотить веслами по воде, вздымая в воздух миллионы черных брызг. Испугавшись от неожиданности, я рухнул в мутную воду, уходя под нее с головой. Отчаянно пытаясь выплыть на поверхность, я молотил руками под водой, создавая эффект зыбучих песков. Каждая моя попытка выбраться лишь глубже погружала меня в холодную, темную бездну бытия. Я начал задыхаться. Я понял, что останусь тут навсегда, что стану частью этого мира, который не хотел меня отпускать. Постепенно теряя сознание от усталости, нехватки кислорода и сковавшего меня холода, я медленно погружался в пучину вечного сна. Я смирился со смертью, я отдался в ее полную власть. Но вдруг что-то ожило в моей душе, какой-то свет загорелся внутри меня, придавая новых сил для борьбы. Я сделал усилие, еще одно, еще, и успел выбраться на поверхность до того, как надо мной сомкнулись тяжелые врата смерти.
   Вокруг не было никого, ничего. Все исчезло, испарилось, растаяло. Черная река текла среди белоснежного фона бесконечности. Лодка с моим двойником была далеко впереди. Почувствовав прилив сил, я поплыл с максимальной скоростью, пытаясь догнать маленькую шлюпку, одиноко плывущую по бескрайней шири этой мертвой реки. Я плыл, с силой разрезая своим телом вязкую субстанцию, ежесекундно сокращая дистанцию. И вот я почти добрался. Последним рывков я схватился за борт судна, вытянул руку, желая схватить «себя» и стащить в воду. Но двойник медленно повернул ко мне свое мертвенно бледное лицо, пристально взглянул мне в глаза своими пустыми глазницами, из которых сыпались черви. Потеряв контроль над собой, я снова замер, скованный страхом. Лицо двойника начало сползать с черепа, растекаясь по разорванной, гнилой одежде.   

«В его пустых глазницах я увидел…»

   От ужаса я отпустил борт шлюпки, постепенно погружаясь в мертвые воды черной реки. Я слышал голоса в своей голове. Я слышал их крики и стоны. Я попытался снова выбраться из стиснувшего меня со всех сторон мрака, но почувствовал, как что-то схватило меня за ноги и стремительно потянуло вниз. Опустив голову, утягиваемый неизвестностью в пропасть, я увидел свое прошлое, которое тянуло меня вниз, не давая сделать глотка живительного воздуха и выбраться из этой бездны, не давая дотянуться до того солнца, которое я снова увидел из оплота горькой скорби, куда я падал, воссиявшее над прозрачной гладью чистой воды.

   Я проснулся с криком, вырывавшимся из самой глубины души. На полу было разлито виски, которое растеклось подо мной, образуя маленькое море. Бешено перебирая в сознании картины пережитого, я начал успокаивать себя, повторяя, что это был всего лишь сон.

«Это был всего лишь сон»

               
                «Всего лишь сон»

               

                «Это сон»

               
                «Сон»