Рассказы в темноте. Часть вторая. Сердце

Теплый летний ветер этой ночью был поразительно спокоен. Его редкие, ленивые порывы лишь ненадолго разгоняли тишину, заставляя ветки растущих внизу деревьев шевелиться и наполнять пространство приятным шелестом, доносящимся даже до седьмого этажа. Тишка, закрыв глаза, внимал негромкому шепоту листьев, почему-то напоминающему песню морских волн. Но вот утих утомленный жарой воздух, и вместе с ним застыла листва. Вокруг вновь воцарилось молчание, нарушаемое только далеким рыком городских машин.

 -Хорошо здесь, - проговорил Тихон, обращаясь к стоящему рядом собеседнику.

 -Да, - подтвердил Егор, облокотившийся на перила балкона. - Хорошо.

 В отличии от приятеля, он смотрел не на дремлющий район, а на раскрошившуюся стенку, на которой некоторые уникумы уже умудрились отметиться, изукрасив старые кирпичи замысловатыми рисунками, наверняка несущими информацию вселенской важности. Более интеллигентные товарищи не посмели осквернять стену своими космическими откровениями и ограничились заталкиванием бычков в образовавшиеся щели. Тоже искусство.
 
-Это надо же...Умудрился-таки протиснуть сюда! - Егор немного подался вперед, рассматривая почти микроскопическую расщелину, где виднелась оранжевый приплюснутый кусочек фильтра. - Сколько же терпения надо!..

 Тихон оглянулся, высматривая объект, удививший парня. Увидев ту же картину, он пожал плечами и отвернулся.

 -Хочешь попробовать также?

 -Нет, конечно! - возмутился Егор. - Не в своем же доме!.. Да и вниз бросать интереснее!
 
 Лицо Тишки исказила не очень веселая усмешка. Он запрокинул голову и поглядел на небо, сплошь усеянное тысячами звезд. При беглом осмотре они все казались одинаковыми, но стоило ненадолго остановить свой взор на одной из них, и она тут же начинала меняться, обретать свой собственный, неповторимый облик. Где-то Тихону чудились пробегающие алые искорки, в иных он видел голубое или желтое пламя, третьи шевелились и игриво подмигивали, приглашая наблюдателя полюбоваться их вечным сиянием. Порой парень удивлялся: как это он умудрялся не замечать подобных изменений в былые ночи? Ведь и раньше он смотрел в ночное небо и восхищался равномерным блеском далеких светил. Хотя...Наверно, когда-то замечал. Очень давно.

 -Ты жалеешь о детстве? - внезапно спросил у него Егор.
 
 -Что? - переспросил Тишка, слегка ошеломленный таким совпадением.
 
 -О детстве, говорю, жалеешь? - не раздражаясь, повторил друг.
 
 -О-о...-почесал в затылке юноша. - Серьезный вопрос. На него прямо так сразу и не ответишь.

 -Дык я и не тороплю.

 Тихон замолчал, прислушиваясь к своим ощущениям. "Детство" - такое знакомое, хорошее слово...Часто он слышал его. И даже иногда говорил о нем. Небрежные фразы в стиле: "А вот в детстве мы любили...". Или: "Вот в детстве, я помню...". А что - "помню"? Что было? Что осталось? Парень поджал губы и немного пожевал их, как будто стимулируя работу мысли. Говорить - это значит жалеть? Али просто вспоминать, констатировать, что оно было...когда-то?

 -Эх...-вздохнул Тишка. - Не знаю. Наверно, немного скучаю. Не то, чтобы мне хотелось вернуться в то время, но что-то все равно колит...Вот особенно слово "было". От него веет какой-то завершенностью.

 -Ну так оно и означает завершенность, - почесал бровь Егор.

 -Да, но не совсем в том смысле. Здесь оно становится синонимичным с "больше не будет". Про какой-нибудь город мы тоже можем сказать, что там были. Или про отношения. Но разница в том, что в населенный пункт можно вернуться, а связи - возродить. Детство же... - Тихон немного опустил голову. - Ушло.

 Последняя фраза вылетела из уст юноши и в воздухе повисла мертвая тишина. Летний ветер, словно испуганный этими словами, затаился внизу, далекие автомобили встали на месте, перила перестали скрипеть, подчинившись общему настроению.

 -Хех...- прищурился Егор. - Сразу вспоминается:


"Куда уходит детство?
 Куда ушло оно?
 Наверно, в край чудесный,
 Где каждый день кино...
 Где также ночью синей
 Струится лунный свет.
 Но нам с тобой отные
 Туда дороги нет..."

 -Да. В тему, - согласился Тихон. - Ну а ты? Жалеешь?

 -Как тебе сказать...Есть немного. Я сравниваю себя реального с собой из былых лет. Много отличий.

 Почему-то такая простая фраза подействовала на Тишку даже больше, чем его собственные размышления.

 -И это плохо?

 -Я...Кхм...Понятия не имею. Возможно, это хорошо. Изменился, приспособился к миру, научился чему-то. И так далее. А может, наоборот.

 -Почему?

 -Понимаешь...Такое чувство, будто я что-то потерял. Или забыл. Или специально оставил где-то, -Егор неопределенно пошевелил пальцами, силясь передать мысль. - Не могу понять, что именно.

 -Не можешь понять или боишься сказать?

 Егор испытующе посмотрел на него. У Тишки сложилось впечатление, что его друг сейчас борется сам с собой. Юноша не торопил его, давая время самому разобраться в своих чувствах. Наконец, приятель вздохнул и тихо ответил.

 -Боюсь сказать.

 -Я тоже.

 Оба замолчали. Власть испуганной, мертвой тишины прошла, уступив место задумчивому молчанию. Разница, может быть, и не кажется большой, но оба посетителя старенького заплеванного балкона ее понимали. Где-то внизу послышался сдавленный чих. "Вот не спится людям!" - чуть дернулся от неожиданности Тихон. Этот звук стал сигналом к пробуждению. Вдалеке опять раздался шум мощных двигателей, а теплые порывы воздуха, обрадовавшись изменению окружающей атмосферы, порадовали деревья своими играми. Около рук Егора что-то несколько раз щелкнуло, и крошечный огонек осветил его длинные пальцы.

 -Опять? - просто спросил Тишка.

 -Хочется! - кивнул приятель, однако не полез в карман. - Терплю вот...Бросать надо!

 -Молодец. Держись.

 -Угу. Буду стараться.

 Обмен короткими фразами не возобновил беседы. Тихон снова отвернулся к небу, рассматривая мириады маленьких огоньков, приветственно сверкающих в ночной мгле. "Интересно, многие ли сейчас так же стоят на балконах и смотрят на мерцание полуночных светил? - задался вопросом он. - И о чем они сейчас думают? Эх, совпадали бы мои мысли хоть с одним человеком - я был бы счастлив". Парень тут же представил, что где-то далеко-далеко в окне виднеется чье-нибудь лицо, готовое разделить с ним непонятную тоску, навеянную то ли разговором, то ли необычной атмосферой сегодняшней ночи. Да, наверняка на свете есть такие люди...И, наверно, их много. Подумав так, он ощутил прилив тихого счастья и необъяснимой грусти, а в голове злорадный голосок уже заботливо отметил: "Ага! Хочется быть особенным! А нет-с, дорогой. Не один ты на свете. Самолюбие задето-с!". Тихон скривил губы. Да, может быть...Немного неприятно осознавать, что оно все-таки есть. Раньше-то с гордостью говорил про себя, мол, все равно мне! А сейчас начал меняться...Не в самую хорошую сторону. Тишка едва слышно выдохнул. Обидно, все же. Хочется быть добрее, думать лучше, жить ярче. Но не всегда получается. Вот и сейчас, едва ощутив неприятный голосок в голове, он сразу отрезал: "Каждый человек - особенный. Пусть могут быть схожи характеры, мысли или поступки. Зато сердце у каждого - своё!". Отрезал и пустился в новое мысленное странствие, занятый очередной вспыхнувшей проблеме. Идеи и помыслы напоминали какое-то древо, сначала растущее строго вверх, а потом разветвляющееся на десятки отдельных отростков.

 -Слушай...Как ты думаешь, сердце у человека есть?

 Щелканья зажигалки приостановились. Егор натужно хмыкнул и произнес:

 -Думаю, мне надо сделать вид, что я этого не слышал. Иначе придется сдать тебя на растерзание нашей биологичке.

 -Да не в том смысле...Не как орган. А как...Ну...- Тишка постучал костяшками пальцев по стальным перилам. Когда ему было тяжело передать свою мысль, он начинал нервничать - В общем...Как...Как душа, вот!

 -Как душа? - бровь Егора чуть не слилась с его волосами. - Хм...

 -Хорошо, я неправильно подобрал слово. Но смысл понятен?

 -Нет.

 -Тьфу на тебя...Сердце как...Как...- Тихон скрипнул зубами и зашагал взад-вперед по балкончику. - Вот говорят: "Сердца нет". Али: "Доброе сердце". Как это сказать? В переносном смысле...

 -Хех...Ладно-ладно. Я тебя понял, - сжалился над приятелем Егор. Потом подумал и добавил. - Еще с первого раза.

 -Так что же раньше не сказал?!

 -А ты забавно думаешь...

 Тишка выразительно посмотрел на друга, собираясь высказать ему свое мнение о его поведении, но увидел его довольное лицо и сразу остыл. Ну вот как злиться на такого?

 -Ладно, слава Богу, разобрались. Так что ты думаешь по этому поводу?

 Егор деловито поскреб подбородок и не спешил говорить. Это понравилось Тихону. Значит, ответ парня будет не спонтанным "лишь бы отделаться", а продуманным и взвешенным. Тем более, что такая тема вряд ли допустит скорое решение. Через некоторое время юноша крякнул.

 -Только не смейся! - предупредил приятеля Егор.

 -Не буду, - пообещал Тишка.

 -Думаю, оно есть у каждого, - тягуче сказал парень, выдергивая волосок из макушки и с преувеличенным интересом рассматривая практически невидимую во мраке нить. - Даже у тех, кого окружает жуткая молва. Только его необходимо разбудить. Не знаю уж, каким способом, но надо. Быть может, сама жизнь подкинет такие испытания, кои растревожат дремлющее доброе начало в человеке, али он своими думами и нравственными усилиями воспламенит сердце, став по-настоящему живым и свободным.

 Егор сохранял будничный тон и старался ничем не выдавать волнения, однако Тихон видел, что его окутанные ночной темнотой пальцы беспокойно сжимаются и скользят друг по другу. Наверно, сейчас его слова шли из глубины души, обычно забываемой в будничной суете и просыпающейся лишь во время прихода звезд - тайного и волшебного времени, когда человеком овладевает несвойственная задумчивость, серьезность и чуткость.

 -Ну а ты? - прозвучал все тот же вроде бы ровный глас.

 -А я...Не знаю. У меня еще не сложилось мнения на этот счет.

 -Да ладно! - тут же оживился тон Егора. - Не может такого быть.

 -Может, - заупрямился Тишка.

 -А вот нет! Раз уж сам поднял эту тему - говори.

 -Кхм...-смутился Тихон. - Хорошо...Есть одна мысль. Только она не совсем моя.

 -Не тяни, - поторопил его друг.

 Тишка вздохнул и взъерошил волосы. Ему не слишком нравилось открывать свои помыслы другим, пусть даже очень близким людям. Вот ведь дернул черт за язык! С другой стороны, Егор же был с ним откровенен...Почему бы и не ответить ему взаимностью?

 -Ты говоришь о сердце...Как о целом, - неуверенно, запинаясь начал Тихон. Давно он уже не воскрешал в памяти прозвучавшие давным-давно слова ушедшего друга. - О чем-то неразделимом...

 -Как о солнце, - внезапно вставил Егор.
 
 -О солнце? - моргнул его немного ошеломленный приятель. - Почему?

 -Солнце дает силы всему живому. Оно - божество, воспеваемое всеми народами мира. Его тепло греет и опекает всех нас. Пробужденное Сердце человека - это солнце. Оно сильно и бескорыстно, горячо и необъятно. Оно может помочь проснуться другим Сердцам и начать пламенеть вместе с ним.

 -О...-только и сказал Тихон. Он не ожидал, что в запасе у Егора еще есть такое красочное описание идеи. Теперь, на фоне его краткого выступления, собственные объяснения казались Тишке скучными и избитыми.

 -Да. Именно так. Прости, я тебя перебил.

 -Хех...Тяжело будет соответствовать поставленной планке качества...Но все же попробую. Видишь ли, это не совсем моя идея, - юноша не знал, как начать, поэтому смешивал все в одну кучу. К счастью, Егор пока молчал, давая ему время на "разгон". - И мысль, наверно, не моя...Хотя, признаюсь, в ней есть что-то интересное. Вот...

 Тихон прокашлялся, заполняя хриплыми звуками внезапно возникшую заминку.
 
 -В общем, суть ее немного противоречит твоему убеждению...Сердце может делиться на несколько важных частей, каждая из которых есть сущность невообразимо могущественной духовной силы. Даже одна из них способна изменить естество человека, но все вместе они рождают что-то...Совершенное. Истинное.

 -М-да...-едва заметно качнул головой Егор. - Пока мутновато. Давай дальше.

 -Хорошо-о, - пробурчал под нос Тихон, стремительно воскрешая почти стершиеся из памяти образы. Светлая летняя ночь, стареющий месяц, пыльный чердак, севшая батарея в фонаре, чье-то шуршание во мраке, успокаивающий шепот луговой травы за домом, задумчивое бормотание, сливающиеся с мелодией проснувшейся в полночь реки... - Хм, пожалуй, будет легче, если мы назовем упомянутые части. Они не имеют сложных имен. Все, о чем я буду говорить, тебе хорошо известно. Ничего незнакомого не будет. Да и мне трудно внести что-нибудь новое в эти извечные понятия, о коих и так уже сказано много хорошего задолго до нашего рождения. Во-первых, Семья. Она всегда занимает особое место в жизни человека. Каждый, кто почтительно и уважительно относится к ней, это подтвердит. Семья и ее ценности это то, на что мы должны опираться всю жизнь. Согласен?

 -М-м...Допустим.

 -Отлично. Далее - Друзья. Дружба. Знаешь, сейчас многие говорят, что у людей много друзей...В институте, на работе, в клубах...Это есть глубочайшее заблуждение. За всю жизнь у человека не будет больше четырех-пяти настоящих друзей. Потому что, на мой взгляд, - тут Тихон уже не только повторял чьи-то слова, но говорил от себя самого, - Дружба есть нечто заветное. Святое. Бесценное. Друзья воспитываются вместе с тобой, и ты перенимаешь от них самое лучшее. Вместе вы становитесь мудрее, сильнее, добрее. Дружба может изменить мир в глазах тех, кто воспел ее в своей душе.

 -Слыхал о таком восприятии...У него тоже не так уж и мало сторонников.

 -А ты согласен с ним?

 -Ага. Нечего разбазаривать свою жизненную силу на левых товарищей. Приближать к себе надо только самых родных.

 -Э-э...Ну, в общих чертах, да. Я полагаю, ты уже знаешь о третьей части?

 -Догадываюсь, - хмыкнул Егор. - То, что насквозь пронизывает и Семью, и Дружбу да еще является и отдельной частицей Сердца. Любовь. Угадал?

 -Верно. Она, родимая. Говорят, ей подвластна вся Вселенная. Жизнь стала бы серой и бессмысленной без нее. Семья и Дружба теряли бы все светлые черты, становясь только скучными определениями. Даже страшно представить, что стало бы со всем миром, коли его внезапно лишили бы этого величественного дара, прекрасного подарка Господа для всех нас. Непостоянная, непредсказуемая, внезапная или тихая, скромная и застенчивая - Любовь в любой ипостаси может наполнять все вокруг себя мягким, нежным светом надежды и доброты. И для своего обладателя она становится светочем, путеводной звездой, ведущей к обретению Сердца.

 -Вай...-присвистнул Егор. По-видимому, он был впечатлён сим повествованием не меньше, чем Тишка - его мнением.

 -Да...Вот для тебя Сердце - это солнце. А в этой идее оно преображается во что-то...Хм...- в поисках вдохновения, Тихон поднял взгляд на небо, где увидел молодой серп месяца. - В луну. Когда нет у человека ничего из перечисленного (а это очень страшно!), ночь становится жуткой, темной и по-нехорошему таинственной. Коли есть одно - это зародившийся месяц. Он уже освещает округу, но света от него не так уж много, хотя для недолгой прогулки сойдет. Две части - уже подросшая луна. Сияет она гораздо сильнее, привнося в ночь романтику и невообразимую прелесть, которая никогда не достигнет при солнечном господстве. С ней можно жить, но маленькая, незавершенная деталь будет все время привлекать внимание. И тогда родится последняя часть. Финальная. Полная луна. Она подобна ночному солнцу. Умиротворение, покой и тихую радость несет она. Ее свет уверенно проникает даже в самые темные уголки, изгоняя безнадежность и рождая немое восхищение своим волшебным, приятным мерцанием.

После этого Тишка замолчал. Егор тоже не нарушал тишины. Оба, не сговариваясь, подошли и оперлись на перила. Теплый ветер вновь ожил и потрепал мальчишек по головам, довольный тем, что находилось в них. Подхватив их слова, игривый ветерок понес их далеко-далеко на север, к своему угрюмому ледяному брату. Отлетая от них, он обернулся и увидел, что на балконе сверкают четыре маленькие звезды. Секунду поразмыслив, ветерок закружился и разошелся по всему городу. Полуночные слова едва уловимым шепотом касались чьих-то ушей. Кто-то к ним прислушивался, но не придавал значения, кто-то - отмахивался, третьи же сочли это за шорох штор...Но ветерок все же надеялся, что еще найдутся где-нибудь такие же глаза, которые, узрев картины, нарисованные тихими голосами, загорятся ярче, чем звезды, солнце и луна.