Над стремниной мироздания

         
             Иван Егорович без всякого желания собирался на утреннюю зорьку, страх, навеянный ночным кошмаром, никак не выходил из головы. Только необходимость сдержать данное внуку слово заставляла идти на рыбалку. Раньше он не помнил свои сновидения и даже был уверен, что не видит их вообще. С тяжелым сердцем принялся разбирать баул с рыболовными снастями. Дрогнувшей рукой взял удочку, приготовленную для внука, и ещё раз проверил оснастку. Как мог, тянул время. Ванюшка нетерпеливо крутился вокруг, не понимая причину угрюмой сдержанности весёлого деда. Иван Егорович погладил мальчика по русым волосам, и смущённо отвернулся, когда ребёнок обдал его искорками счастья из больших серых глаз. Отказать повода не нашлось, а лишить ребёнка радости без видимой причины он не мог. Взяли удочки и, прихватив дополнительную оснастку к ним, отправились к озеру.

             Чтобы не утомлять мальчика дальними переходами, было решено рыбачить прямо за огородами. Первые лучи солнца уже переметнулись через верхушки сосен и весело играли на розовой глади воды. Рыбаки без лишней суеты насадили наживку. Ванечка внимательно наблюдал за действиями деда и старательно копировал. Нехитрые самодельные суденышки были пришвартованы вдоль береговой линии от начала и до конца деревни, Ваня забрался в одну из лодок. Рыбачить на глубине было бы правильнее, но Иван Егорович предпочёл остаться на земле, так удобнее держать внука в поле зрения. Мальчик забрасывал свой поплавок несколько раз, пока не пристроил его рядом с таким же красным поплавком деда.

             Старик развернул тонкие отвороты резиновых сапог, шагнул в воду и присел на корягу внушительных размеров. Она лежал на этом месте с незапамятных времён. Ствол до свинцового блеска вылизало ветром и выполоскало дождями. Определить породу дерева было уже невозможно. Иван Егорович задумался, проводя рукой по некогда могучему исполину, и проспал свою поклёвку.

              - Деда, деда, у тебя клюёт!

              Взволнованный шёпот внука заставил встрепенуться. Он рванул удилище и большой карась, сверкнув жирной чешуёй, смачно плюхнулся в воду. Ванечка подался вперёд, надеясь каким-то чудом поймать сорвавшийся улов, и едва удержался на ногах. Лодка под ним заходила ходуном, разгоняя волну. Озеро не спешило пробуждаться, а потому усилия по возмущению водной глади быстро сошли на убыль. Иван Егорович испугался за внука, но успокоил себя тем, что там глубина по колено. И всё же ощущение тревоги не покидало его. Кошмарный сон продолжал преследовать его:

              - Может, домой пойдём, что-то не клюёт сегодня?

              Мальчик вскинул бровки домиком и уставился на деда:

              - Ты чего, только клевать стало.

              Детское сердечко, настроенное на более тонкое восприятие, конечно, подсказывало – что-то не так, но что именно, Ванечка никак не мог взять в толк. Когда лёгкая пелена возникла посреди озера, стараясь развлечь деда, он тихонечко прошептал:

              - Деда, смотри, всадник.

              Белёсое облако своими очертаниями, действительно, походило на воина в старинных доспехах. Небольшая тучка на несколько минут прикрыла солнце, и это явилось причиной запоздалого утреннего тумана, из которого сформировалось таинственное видение. Всадник стремительно приближаться. Сердце старого рыбака сжалось до болевого спазма. Русский ратник, лицо которого он успел рассмотреть, дружески кивнул на прощание, взлетел к верхушкам сосен  и растворился в облаках. Ваня ничего не заметил, он гипнотизировал свой поплавок и ёрзал в лодке в ожидании поклёвки.

              Теперь Иван Егорович вспомнил, что тонущим мальчиком из ночного кошмара был он сам. Обезумевший крик матери: «Ванечка!». Звонко разрезал весенний воздух. Из озорства он пытался перебраться по изрядно подтаявшему льду с одного берега озера на другой. В одну секунду оказался в ледяной воде, отчаянно барахтался чувствуя, что силы покидают его. Чья-то крепкая рука выдернула его из полыньи за воротник пальто и подтолкнула к берегу. Сбежались мужики с досками и баграми, выволокли бедолагу, как кутёнка онемевшего от страха и холода. Мать крепко прижимала спасенного сына. Его почему-то не наказали, а стоило бы всыпать за такую шалость, впрочем, деревенские ребятишки каждую весну устраивали опасные развлечения на льдинах. Взрослые были начеку, и помощь поспевала вовремя.

              Старик успокоился - сон. И только такая реальная улыбка всадника смущала его. Ваня в очередной раз вывел его из оцепенения:

              - Дед, ты чего? Клюёт же!

              Иван Егорович виновато произнес:

              - Задремал маленько.

              Не решился старик рассказать внуку старинную легенду о русском ратнике, дух которого витает над стремниной мироздания и охраняет народ от неприятностей.