Глава первая, в которой Сэм пытается не опешить.
С трудом прорвавшись сквозь парящие в невесомости бутылки, он дрожащей рукой изо всех сил ударил по будильнику. Чертова машина никак не хотела выключаться, продолжая взрывать сознание пронзительным визгом. В сотый раз он задумался над вопросом, выбросить ли ему будильник или все же бросить пить? С одной стороны было совершенно очевидно, что выбросить будильник куда правильнее, в конце концов, куда спешить, болтаясь в нескольких сотнях парсеков от ближайшего обитаемого мира? С другой бросить пить было решением еще более логичным и считавшимся в корне правильным в большей части обитаемых миров, хотя вообще конечно на других за него вполне могли приговорить к смертной казни. Погрузившись в очередную серию бредовых, похмельных размышлений, он и не заметил, как перестал завывать будильник, и стал надрываться приемник.
Очевидно, в этот день мир корабля должен был перевернуться и без принятия принципиальных решений с его стороны. Подняв дрожащей рукой трубку, он едва удержался от того, что бы тут же не бросить ее. С того конца неслись ругательства на половине языков известной вселенной, а это значило, что звонил его самый громкий друг и босс, странноватое существо, напоминавшее помесь утки и краба, по кличке Заклепка.
«Где тебя черти носят?!» надрывался Заклепка, очевидно, забывая об отпуске, в который сам же, месяц назад, отправил измотанного инженера, «Быстро дуй в офис, через час у меня обед, а значит, через полчаса жду тебя у себя!», требовательно заявила трубка.
«Заклепка, я же в отпуске», вяло попытался, было, он отбрыкаться, зная, что это всё равно не сработает.
«Знаю я твой отпуск, опять белых карликов ловишь в своей спиртовозке!», осуждающе отреагировал Заклепка. Потом, видимо вспомнив о межгалактическом кодексе трудящихся, почти умоляюще сказал:
«Как закончишь, заплачу по 200 кредитов за каждый час, сможешь купить себе новый пищевой генератор, приезжай а?».
Аргумент был серьезным, потому что старый генератор его корабля, окрещенного незадачливым родственником «Змеевиком», уже давно не хотел выдавать ничего, кроме чистого спирта, и иногда, странной баланды, напоминавшей помесь земной гречневой каши и съедобной зеленой размазни, по вкусу косящей под шпинат. Но, Сэм был человеком не меркантильным, поэтому он решил согласиться, скорее из соображений привязанности к старому другу, чем из жадности.
«250 кредитов в час и я буду через двадцать минут», как можно более бодро и быстро пробормотал он в микрофон, моля всех галактических богов, чтобы Заклепка расслышал только последнюю часть фразы. В трубке повисло напряженное молчание, видимо Заклепка пытался разобрать сказанное. К счастью, слуховой аппарат его расы был плохо приспособлен для восприятия быстрой человеческой речи, и поэтому, понимая, что выглядит глупо, он угрюмо сказал:
«По рукам».
Здесь стоит пояснить, что с момента изобретения сверхсветовых двигателей, и первых дальних полетов в космос людям пришлось отказаться от письменных соглашений и контрактов с инопланетянами, потому что, как оказалось в галактике существовала, по меньшей мере, дюжина рас, чья система законов была столь извращенна и причудлива, что даже компьютерам требовались годы и месяцы на то, чтобы отработать все логические цепи и уловки заключенные в контракте. Поэтому, в большинстве случаев юридически действительным стало считаться устное соглашение, заключенное между двумя разумными существами, так как при заключении устного соглашения у каждого из участников гораздо меньше времени на то, чтобы придумать, как обмануть оппонента. Это и позволяло бескорыстным художникам, вроде Сэма, продолжать свое существование, не рискуя попасть в вечное рабство к одной из сверхрас, умереть от голода или, что еще хуже, упустить небольшую надбавку.
Таким образом, честно выбив себе дополнительные 50 кредитов в час, Сэм встал перед еще одной дилеммой. На его корабле не было Невероятно Сложного Двигателя, а на обычной метиловой тяге, до офиса Заклепки, было около тридцати лет ходу. И, конечно же, следующий челнок, который мог бы отбуксировать его к Воротам у Альфы Центавра, должен был придти не раньше чем через два месяца. Поэтому,будучи человеком не первой молодости, а главное большой ответственности, Сэм приступил к сканированию пространства на предмет кораблей, которые могли бы подбросить его посудину до ближайших Ворот. Свернув перископ он печально вздохнул. В конце концов, винить кого-нибудь в том, что на одном из самых необитаемых мест в Галактике, не было ни одного судна на Невероятно Сложной тяге, было не кого. Сэм печально двинул ногой по давно уже затихшему радару. Невинный, но строптивый механизм вдруг завелся, показав на самой периферии сетки большую точку, быстро приближающуюся к кораблю. На корабле таких размеров должен был быть Невероятно Сложный Двигатель. Схватив микрофон и собрав мысли воедино, Сэм, как можно более вежливо, закричал:
«Эй там, на вахте! До Альфы Центавра не докинете?». Поначалу безымянное судно хранило гордое молчание, а потом голос с сильным акцентом, присущим обитателям южных галактик заявил:
«Канэшна дарагой! За двэсти монэт, хоть да Тэмных Гаризонтов!». Сэм был не плохим математиком, и легко мог с похмелья оперировать дробями в уме, но, так как курс монеты к кредиту, выражался в комплексных числах, он достал калькулятор. Получалась, что в реальности ему предстоит заплатить около ста кредитов, плюс еще мнимые сорок девять с половиной, существовавшие, но не упоминавшиеся при сделке с южанами. Цена была выше той, на которую он надеялся раза в два, но деваться было некуда, к тому же он рассчитывал, что южане сами не смогут сосчитать, сколько он им должен.
«А давайте за сотню?», все же попытался выкрутится Сэм. Трубка бодро ответила:
«Нэт, дарагой, двести лэтим, сто не лэтим!».
«Тогда по рукам», смирился Сэм. Он пристегнулся к продавленному навигационному креслу и, взяв управление на себя, пристыковался к кораблю. После этого он начал ждать, когда же неизвестный на корабле объявит о том, что они прибыли.
На самом деле Сэм очень не любил путешествовать с помощью Невероятно Сложного Двигателя. Он предпочитал простые и понятные, хотя и не всегда удачные, гравитационные пространственно-временые искажения. Сэм помнил, как еще в далеком детстве на Земле он впервые услышал о Невероятно Сложном Двигателе. Все газеты и заборы тогда писали о невероятном, новом изобретении, способном перемещать сколь угодно большие объекты на невообразимые расстояния мгновенно. Тот факт, что двигатель при этом требовал энергии двух средних по размеру ядерных реакторов выдавал в нем творение рук землян. Именно поэтому с детства Сэм был уверен, что, когда станет взрослым, то сможет узнать устройство двигателя, и доработать его, сделав проще в использовании. Как гуманист, Сэм конечно рассчитывал не только подзаработать на этом, но и сделать космические полеты делом еще более тривиальным, чем они стали после того как в две тысячи пятьсот двадцатом году была отвергнута Эйнштейновская теория относительности, и ее место заняла другая, более лояльно относящаяся к достижению и привышению скорости света. Но Сэм рос, проходили года, он действительно стал инженером и участвовал в разработке ракетных двигателей, но так и не смог узнать ничего о Невероятно Сложном Двигателе, не смог он и сделать его проще. Его детские и юношеские мечты с треском разбились о непроницаемую завесу тайны, покрывавшую двигатель и любимая профессия превратилась в безобразную ежедневную рутину. А чертов механизм продолжал работать, потребляя немеренно энергии и буквально издеваясь над традиционными, понятными человеку, рожденному в конце двадцать шестого века, идеями пространства и времени. Со временем злость от собственного бессилия приобщиться к великой тайне, вылилась в неприязнь к этому загадочному устройству и ко всем причастным к его созданию. Вообще говоря, конечно ненавидеть механизм глупо, хотя бы потому, что железяке очень сложно объяснить эту простую и естественную человеческую эмоцию. Но Сэм размышлял над этим достаточно долго и решил, что Невероятно Сложный двигатель издевается над всем родом человеческим, и над ним Сэмом лично. А как может издеваться неодушевленный предмет, если он не разбирается в мироощущении биологических форм? Даже невежде первокурснику Естественно-Филосовского отделения Земного Университета, очевидно, что никак. Что бы издеваться, надо иметь душу. Маленькую, такую гадкую душонку. И Сэм, несмотря ни на что, был убежден, что у треклятого механизма она была.
Но как бы там ни было, для него сейчас этот двигатель был самым быстрым способом попасть в Альфе Центавра, и поэтому, подавив рвотные позывы, он уснул, безмятежным сном человека, прошедшего через много тяжелых испытаний, а проще говоря, впал в пьяное забытье. Его разбудил, громкий жизнерадостный голос в наушниках:
«Приэхали, дарагой! Ганы манету!». Обведя тяжелым взглядом свою кабину, Сэм нашел крышку мусоросборника, и кинул в нее сто кредитов. На том конце обрадовано воскликнули:
«Вах, какая дэньга!». И тут же Сэм услышал, как застучали клавиши компьютера, это значило, что надо как можно скорее сматываться к ближайшим воротам, иначе южане вспомнят о мнимых сорока девяти с половиной кредитах, которые он им еще должен, включат магнитное поле, и буду держать его до тех пор, пока он сам не отдаст их им. Южане они такие. Нет, Сэму вовсе не жалко было сорока девяти с половиной кредитов, но тут было дело принципа, ведь когда тебя выдергивают с заслуженного отдыха в твоей душе образуется кровоточащая рана, твое доверие к людям и вера во вселенский порядок падают, поэтому деньги остаются последней опорой в этом хаосе. Последним что тебя связывает с системой, некогда казавшейся такой уравновешенной и стройной. Проще говоря, Сэму нужны были эти деньги, чтобы удостоверится, что общество все еще стоит на принципе товарно-денежных отношений, и заодно опохмелится. Движением умелого хирурга-самоучки он отсоединил опоры своего корабля от обшивки корабля южан, и, дернув рычаг газа, устремился к мерцающей арке межгалактических Ворот, висящей в межзвездном пространстве. Вдогонку ему неслись ругательства и пара ядерных ракет. Но к своему счастью, Сэм уже прошел через защитное поле Ворот, и ракеты взорвались в паре тысяч километров за ним. Сделав на память фотографии взрывов, и аккуратно вклеив их в альбом к остальным, он направил нос корабля в Ворота, послав шифр который должен был их настроить, и открыть пространственно-временной тоннель в галактику М31, где у звезды бета шесть, на одной неприметной, темно-лиловой планете и обитало отделение организации, на которую Сэм работал с момента окончания Университета и, где, он знал, есть совсем неплохой бар.
Все прошло как обычно. Пройдя через черноту тоннеля, он вылетел всего в нескольких квадриллионах километров от нужной ему звезды. Рассчитав курс и передав автопилоту управление, он решил посвятить следующие десять минут размышлениям о том, зачем Заклепка мог его вызвать, и как это водится у всех талантливых, но пьющих людей, о жизни вообще. Сэм уже давно знал Заклепку, они вместе ходили в школу, вместе радовались, когда был изобретен Невероятно Сложный Двигатель и вместе хотели в будущем работать над ним. Только Заклепка смог забыть о тайне, которая влекла их обоих, хотя ради этого ему и пришлось перейти на факультет Галактической Экономики и Денег, а Сэм нет. В глубине души Сэм всегда знал, что уткокраб так и не расстался с мечтой, проникнуть в тайны самого мощного и загадочного двигателя во Вселенной, но теперь уже не был уверен в его мотивах. Вначале ими обоими двигал научный и идеалистический интерес, но со временем Заклепка стал другим. Нет, как это не странно факультет Галактической Экономики и Денег не сделал его более жадным или меркантильным, этого не случилось, но что-то сломалось в его друге, в этом Сэм был уверен точно. Идеализм и научный интерес в нем умерли, пробудив не виданную до селе тягу, получить от реальности ботинком по панцирю, и научиться от этого ботинка уворачиваться. Благодаря этому, так уж сложилось, что Заклепка быстро вырос по службе, и стал руководить отделением фирмы ракетостроения, в котором и работал Сэм. Но, хотя Заклепка и был Сэму начальником, он так же остался ему другом, и, Сэм это точно знал, не стал бы выдергивать его из отдыха без веской на то причины. А таких могло быть всего две: либо Сэму предстояло долго отнекиваться от предложений курсов реабилитационной терапии ( само собой со сто процентным гарантированным результатом), либо ракетные двигатели больше не используются в межпланетных полетах, и Заклепке придется сначала его уволить, а потом долго пить с ним. Оба варианта не радовали, и Сэм даже не был уверен, какой его огорчал больше. Но, сильный толчок при входе в атмосферу заставил его на время бросить свои невеселые соображения и заняться посадкой корабля на один из пандусов рядом с главным административным зданием. Сэм в принципе не признавал посадочных площадок, считая, что это оскорбляет саму сущность межпланетного корабля, как широкое и ровное шоссе оскорбляет своим существованием внедорожник. Талантливо запарковавшись, таким образом, он вбежал в приемную шефа на первом этаже и парадокс, которым он хотел сжечь простенький процессор робосекретарши, застыл у него на губах. Ее там не было. Озадаченный он вошел в кабинет шефа. При его появлении Заклепка не стал, как обычно носится вперед назад по кабинету, перебирая всеми шестью ногами, и распространяясь о вреде алкоголя и необходимости выпить за встречу одновременно. Шеф сидел за столом невероятно серьезный, не отреагировал на бодрое Сэмово: «Физкультпривет», чем внес еще больше странности в и без того запутанное положение. И, когда Сэм подошел к нему, босс молча протянул пачку электронной бумаги. В заголовке документа значилось:
«Департамент Специальных Исследований»
а ниже шли слова, которые заставили Сэма опешить:
«Проект постройки Невероятно Сложного Двигателя. Версия 1 альфа».
Глава вторая, в которой Сэм пытается понять, что к чему.
Впрочем, Сэм довольно быстро оправился от шока и тут же протянул документ назад Заклепке, заявив:
«Остро. Так зачем ты меня позвал?». Тут Сэм начал осматривать кабинет шефа в поисках ответов на свой вопрос. Впрочем, взгляд его как обычно довольно быстро уперся в минибар.
Голосом, спокойным как у мертвой черепахи, Заклепка сказал:
«Сэм, это не шутка»
Внезапно Сэму стало жутковато и он по привычке потянулся к минибару, который так удачно перед этим заметил. Достав и налив, Сэм попытался прикинуть насколько реальным было происходящее. Получалось, что не очень. И вот почему. Каждые двадцать лет, Фирма, обладатель патента на Невероятно Сложный Двигатель, проводит конкурс среди всех своих отделений ракетостроения в известной вселенной, и победитель получает возможность приобщиться к самой большой тайне, окутывающей космические полеты. Естественно рассказывать всем остальным о том, что они узнали, сотрудникам и руководству отделения-победителя строго запрещалось. На веку Сэма и Заклепки таких конкурсов было всего два. Во время первого, они как раз собирались закончить Университет и отправиться в созвездие Европа, чтобы пройтись по тамошним барам, и как это водится у всех европейцев, поразмыслить о тщетности бытия. К сожалению, их план так и не осуществился, потому что как раз в это время Заклепка и получил свое прозвище, когда на спор склепал двери их общежития заклепкой из сверхпрочного сплава использовавшегося в дюзах. Как Заклепка потом объяснял, он был абсолютно уверен, что ничего не выйдет, но все же решил попробовать, потому что уже поспорил со своим соседом сверху. Помнится, тогда они два месяца не могли выйти, до тех пор, пока спасатели не подвезли к двери Нелепо Мощный Лазер, который, естественно, немедленно сжег все предохранители на ближайшей подстанции, оставив, без пяти минут магистров, еще на месяц в взаперти, но на этот раз в кромешной темноте, и без интернета. Второй конкурс, прошедший недавно, должно было выиграть отделение находящееся на Юпитере. Как известно юпитерианцы, педанты поистине вселенского масштаба, и именно поэтому они чаще всего и становились победителями подобных конкурсов в прошлом, так как природное занудство крайне мешало им выпускать бракованную продукцию. Их двигатели в день Испытания почти никогда не взрывались фонтанами искр и радугами электромагнитных интерференций в ионосфере. Не то что продукция выходившая из под рук Сэма и при чутком руководстве Заклепки. Нет, Сэм любил свою работу и пытался делать ее как можно более качественно, но временами просто не мог отказать себе в удовольствии насладится суборбитальным фейерверком. В общем, благодаря этим маленьким человеческим и не только слабостям, они с Заклепкой никак не могли выиграть конкурс. Закончив с размышлениями и первым на сегодня на этой планете стаканом, Сэм решил почитать документ. Заклепка продолжал сидеть молча, только водя глазами стручками как бешенный. Это значило, что он либо думает, либо терпеливо ждет.
Документ выглядел как самый настоящий проект для постройки самого настоящего ракетного двигателя: схемы, разметка, параметры материалов, все это присутствовало. Если забыть о том, что это было устройство самого засекреченного двигателя во вселенной, то перед Сэмом лежал самый обыкновенный заказ на постройку очередного сооружения из особо дорогого и прочного металла. Но что-то в этом проекте было не так. Что-то, постоянно ускользающее от внимания Сэма, и тем не менее волновавшее его как недопитая бутылка. Присмотревшись, он понял что это. У двигателя начисто отсутствовал реактор. На его месте не было вообще ничего. Просто пустое место прямо там, где по идее должен был идти синтез метила или того, на чем эта штука работала. Без реактора этот проект был заданием на спуск кредитов в черную дыру, что как известно конечно поднимает самооценку, но портит кредитную историю. Сэм пристально посмотрел мутным взглядом на Заклепку и, прервав молчание, спросил:
«А ты сам смотрел эти документы?»
«Разумеется нет. Главный инженер у нас ты», ответил босс.
«Инженер это я», констатировал факт Сэм. Ему было необходимо сказать что-нибудь не требующее умственного напряжения, что бы сформулировать свою следующую мысль.
«Но ты, я надеюсь, помнишь, что в любом ракетном двигателе есть такая штука, как реактор ?», спросил инженер, глядя на менеджера.
«Ну разумеется», тоном оскорбленной невинности ответил Заклепка. Он не врал, остатки технических знаний все еще теснились под его панцирем.
«Так вот в этом проекте его нет», заявил Сэм.
Заклепка выбежал из-за стола и схватил протянутые ему бумаги. Где то с минуту он долго всматривался в то место, где должен был находиться ключевой узел. Видимо, так же как и Сэм, он ничего не увидел, поэтому тяжело осел в кресло.
«Возможно постройку реактора все же доверили юпитерианцам», сделал предположение Сэм, развалившись в кресле с очередным стаканом виски, приготовившись к долгим размышлениям.
Заклепка только невесело усмехнулся. Потом он подошел к межгалактическому телефону и, набрав несколько цифр, стал ждать. Через некоторое время он сказал в трубку:
«Это начальник производственной базы Плутарх один в системе шестой беты, галактика М31. Позывной: редиска.» Потом он повторил тоже самое еще раз. Очевидно, на том конце никак не могли поверить, что это его действительный позывной. Да, как не крути, а Заклепка был довольно заслуженным членом организации и ему позволили выбрать себе позывной по вкусу, что он и сделал в буквальном смысле. Через некоторое время Заклепка требовательно заявил в трубку:
«Департамент Специальных Исследований, пожалуйста», и сел в кресло приготовившись терпеливо ждать. Слишком много, не слишком нужных там людей все время пытались дозвониться до ДСИ: от очередных изобретателей вечного двигателя, до религиозных фанатиков. Наконец, не спустя и десяти минут, его очевидно соединили. Заклепка ринулся в бой. После обычного приветствия, он продиктовал номер пакета, в котором пришел проект, и выразил свое недоумение. Очевидно, он был не доволен тем, что ему ответили.
«Но как вы не понимаете», напирал Заклепка, «в этом пакете отсутствует критически важная информация, и мы просто зря истратим ресурсы, если будем строить без нее!»
На том конце, очевидно, положили трубку. Сэм, в общем-то, итак понял, что произошло, но все же чисто машинально спросил:
«И что они сказали?»
«Что это пиццерия», угрюмо пробубнил шеф. Тот факт, вместо самого секретного отдела Фирмы он дозвонился до пиццерии, значил только то, что этот самый отдел, решил в очередной раз засекретиться. Никто ничего Заклепке объяснять не собирался.
Сэм задумчиво уставился на документ. Расклад был явно не в его пользу. Он прервал свой отпуск, в срочном порядке и формально рискуя жизнью, пролетел полторы тысячи парсеков, и все ради того, чтобы построить двигатель, который никогда не будет работать. А потом еще, скорее всего придется долго отнекиваться от предложений курсов реабилитации. Но, потом он вспомнил, что после того как он закончит эту простую, хотя и бесполезную работу, то сможет отправиться во свояси еще на месяц, набив карманы кредитами компании. Все это определенно поднимало настроение. Конечно было жаль, того что блеснувшая впереди истина опять ушла во тьму, но в конце концов, истины для того и созданы, чтобы прятаться во тьме. На них было бы глупо за это злиться.
Заклепку очевидно сложившаяся ситуация радовала гораздо меньше. Он встал, подошел к минибару и, налив полный стакан джина, залпом опрокинул его, закусив, кстати, подвернувшейся редиской. Он вообще любил редиски.
«Ого», присвистнул Сэм. «Ты чего это?»
«Пытаюсь составить тебе компанию», угрюмо ответил шеф. Это значило только то, что Заклепка нервничал, и пытался найти ответ. Странно, обычно его мало волновало, что выпускает его завод. Главное, чтоб процент брака был не выше установленной в этом двадцатилетии нормы. Сэм задумчиво посмотрел на Заклепку. Очевидно, уткокраб гораздо тяжелее воспринял тот факт, что мелькнувший свет истины пропал. А может просто не любил быть в дураках.
Впрочем, видимо что-то пришло на ум Заклепке, потому что, постояв немного с пустым стаканом в руке, он сказал:
«Ладно, повеселились, и хватит», и пристально посмотрел на Сэма, сидящего с довольной миной и бокалом новозеландского виски в руке.
«А ты чего такой довольный?», как можно более глубокомысленно спросил Заклепка.
«Да, так»,еще более глубокомысленно ответил Сэм, подкрепив свой ответ долгим туманным взглядом в потолок.
Заклепка усмехнулся. Затем сказал:
«Как ты считаешь стоит ли нам строить или сказать что нас обокрали кочевники и нам нужны новые ресурсы?»
«Определенно строить», бодро и тоном, не терпящим возражений, ответил Сэм, памятуя о том, что ему тоже не помешали бы кое-какие новые ресурсы, которые в этом несовершенном мире можно было выменять только на кредиты.
Заклепка бросил на него еще один пристальный взгляд и вдруг заржал.
«Сэм, у меня иногда такое чувство, что из нас двоих деньги учился считать ты, а я мечтал раскрывать тайны вселенной», промямлил он сквозь смех.
Сэм ухмыльнулся:
«Поверь мне я все еще мечтаю раскрывать их, потому и научился считать деньги».
Потом добавил:
«Ну, я пожалуй пойду, похоже что у меня есть дела, и в отличие от некоторых, я не могу целыми днями хихикать, надравшись». С этими словами он вышел из кабинета под новый взрыв хохота.
Дойдя до своего кабинета, он плюхнулся за свой рабочий стол и, разложив документ, стал внимательно смотреть на него. Еще в инженерной школе его научили этому простому трюку, смотреть на задачу в целом, не концентрируясь на деталях. Надо сказать, что этот навык ему дался в свое время легче всего, потому что уделять внимание мелочам он никогда не мог. Это плохо соответствовало его образу жизни. Через некоторое время такого созерцания его внимание привлекло маленькое, синее пятнышко на последней странице проекта. Он всмотрелся в него внимательней и увидел что это пятнышко, некое красящее вещество оставленное в контуре продавленной в тонком пластике цифры пять. Это было странно, так как единственным пишущим прибором, который мог бы оставить подобный след, перестали пользоваться чуть меньше тысячи лет назад. Вообще говоря, цифра пять, продавленная на последней странице сверхсекретного документа, приспособлением, которым уже долгие столетия никто не пользовался, не имела отношения к непосредственной работе Сэма. Ему предстояло произвести много расчетов, найти в них несколько ошибок, произвести расчеты снова, и самое главное тянуть время, чтобы не закончить слишком быстро. Но все- таки, эта выдавленная цифра запала к Сэму в голову и никак не хотела оттуда вылезать, лишая Сэма иллюзии того, что он разбирается в происходящем. Чтобы отогнать мысли он решил приступить к работе.
Спустя шесть часов, Сэм понял, что его все окончательно достало. Чертов проект содержал в себе слишком много загадок и разрушал привычную картину мира, которая итак была не слишком четкой из-за туманной погоды и тяжелого похмелья. Сэм чувствовал неотвратимое желание выпить и обсудить с кем-нибудь загадки, свалившиеся на него за последние сутки. Идти к Заклепке было бессмысленно. Шеф уже наверняка смылся или планирует смыться к своей очередной подружке. В любом случае, он вряд ли захочет обсуждать ракетные двигатели и древние приспособления для письма. Получалось, что единственным выходом было пойти в бар «У Эрни». Сэм в очередной раз убедился, что сама судьба подталкивает его к выпивке. Это была одна из самых приятных ее черт.
Несмотря на обманчиво простое название, бар «У Эрни», был местом с поистине легендарной историей. Этот бар был первой постройкой на Плутархе, а его хозяин был единственным в своем роде барменом, официально назначенным на эту должность руководством ДСИ. Впрочем, об этом мало кто знал, что предохраняло бар от наплыва туристов и просто любопытных.
Легенда, ходившая среди завсегдатаев, гласила, что Эрни был пилотом экспедиции ДСИ, обнаружившей Плутарх. После высадки на планету, когда ученные ушли в местное подобие леса, Эрни остался у корабля, и, сев около трапа, решил скрасить свой досуг бутылочкой бывшего тогда в почете у пилотов ликера. Название ликер было очень условно для того вещества которое получалось, после того как метиловый спирт, синтезировавшийся тогда в реакторах всех кораблей, проходил через перегонный куб, точное устройство которого хранилось в тайне пилотами ДСИ. Сэм как-то пытался выспросить у Эрни, как же им все-таки удавалось превращать смертельно опасный яд, во вполне приемлемый к употреблению алкоголь. Но Эрни стойко хранил секреты своей профессии и продолжал подливать Сэму, пока тот не упал под стол. Так вот, по легенде, Эрни устроился внизу трапа, и, достав бутылочку этого самого ликера, приготовился поразмыслить. После неизвестной по счету рюмки, когда Эрни уже пришел к выводу, что вселенная, вообще говоря, довольно комична, он заметил странное существо, похожее на суслика, которое вышло из чащи местного леса. Недолго думая Эрни позвал вновь прибывшего присоединиться к нему. Как потом выяснилось существо ни слова не понимало по земному, но было привлечено запахом алкоголя. Эрни же, страстно желая обсудить с кем-нибудь свой последний вывод, особо не озаботился происходящим. Он просто протянул подошедшему бутылку и спросил:
«Будешь?»
На самом деле на тот момент Эрни был уверен, что общается с собственной галлюцинацией. Существо, что-то проклёкотало на своем наречии и, взяв бутылку, сделало пару глотков. Затем гигантский суслик протянул бутылку назад пилоту. Эрни решил, что самое время начать глубокомысленную беседу. Он вообще любил глубокомысленные беседы.
«Как ты считаешь, что важнее: генномодифицированный рис или солнце?», задал не первый уже за тот день риторический вопрос Эрни. Суслик в недоумении уставился на него. Затем он начал клекотать что-то на своем. Эрни довольно долго его слушал, потом протянул ему бутылку и сказал, видимо озвучивая собственные мысли:
«Да, но для нас без риса, солнце не имеет смысла» Суслик выпил, и начал снова клекотать, иногда издавая булькающие звуки. Эрни его внимательно слушал. Вернувшаяся через пять часов экспедиция, обнаружила пилота и суслика горячо о чем-то спорящими.
Так и произошел первый контакт человечества с жителями Плутарха. Протрезвевший на следующий день Эрни, обнаружил себя в карантине корабельного лазарета. Его держали там несколько недель, а после этого выпустили, и сказали, что руководство ДСИ решило, что с местными жителями будет проще договорится, чем начинать против них войну и поэтому, ему Эрни предстоит работать в баре, в котором и будут происходить переговоры, так как выяснилось, что алкоголь восстанавливал некоторый баланс веществ в организме аборигенов, чему они были безмерно рады. Со временем бар получил статус официального представительства Фирмы на Плутархе, а Эрни, как главный бармен заведения, стал послом мира.
Именно поэтому направляясь в бар «У Эрни» Сэм преследовал двойную цель. Он не только хотел с пользой провести вечер рабочего дня, но и по возможности попытаться получить ответы на некоторые вопросы. Все же этот бар был ближайшим представительством Фирмы, а Эрни был единственным Сэму известным сотрудником ДСИ на этой планете.
Глава третья, в которой Сэм выясняет очевидное.
По дороге в бар Сэм упал в заросли фиолетового шиповника. С ним такое случалось, когда ему делали подножку. Обычно Сэм был непрочь немного поваляться, но шиповник кололся, и раненное эго требовало мести. Кое-как, четыртахаясь, он вылез из кустов. И уставился на ухмыляющегося Заклепку. Шеф был явно трезвым и довольным своей проделкой.
«Ты чего дерешься?», как можно более обиженным тоном спросил Сэм.
«Да вот хотел у тебя спросить», как ни в чем не бывало начал Заклепка, «сколько времени»
Сэм пристально посмотрел на шефа. Совершенно точно тот был трезв. Что, однако, не исключало наркотики. Что бы прояснить положение, он спросил:
«Ты опять вмазываешься?» Заклепка посмотрел на него некоторое время, а потом серьезно сказал:
«Нет. Я действительно забыл часы в кабинете» И, помолчав, добавил:
«А ты думаешь, стоит начать?»
Сэм поднялся и отряхнул шорты. Потом заявил:
«Сейчас без двадцати пять, и, кстати, не мог бы ты уже закончить на сегодня свои шутки и объяснить чего ты дерешься?»
Заклепка вдруг как бы приник. Затем тихо сказал:
«Сэм, неужели тебе не обидно? Все эти годы гоняться за этой тайной, и упустить ее? Неужели алкоголь решает за тебя все проблемы?»
Сэм внимательно посмотрел на друга. Странно, обычно того не тянуло на душевные разговоры, вечером после работы. А сегодня он что-то разошелся. Отвести его чтоли к Эрни? Но тут он вспомнил, что планировал сегодня начать свое небольшое расследование, а Заклепка с его напористыми и почти хамскими замашками мог запросто помешать ему. Он мог например напиться и начать бить окна. С этими любителями выпить надо держать ухо востро. Сэм как и все профессионалы недолюбливал любителей. Поэтому он решил отшутиться:
«Определенно. И, знаешь, у него это выходит лучше чем у меня. Ну, давай, не брей ежей налысо.» сказал Сэм, и, оставив Заклепку размышлять о смысле сказанного им, продолжил свой путь к Эрни.
Бар «У Эрни», не смотря на свою историческую значимость, располагался далеко не в центре города раскинувшегося при заводе. В этом был свой смысл, так как такое его положение позволяло аборигенам, приходившим туда, напиваться без риска очнуться на следующий день прямо посреди оживленной мостовой, что естественно способствовало укреплению межпланетной дружбы. В отличии от людей и прочих городских жителей, гигантские суслики напрочь отказывались разделять дорогу на проезжую и пешеходную части. Наверное, дело было в том, что все механизмы, использующиеся на дорогах Плутарха, они воспринимали как до раздражения громких живых существ, а, следовательно, не понимали, почему одни могут передвигаться по просторной дороге, в то время как другие должны тесниться по краям. В местных жителях, вообще определенно сидело зерно анархизма. Работа Эрни как раз и заключалась в том, чтобы предотвратить его прорастание.
Сэм подошел к бару, и потянул дверь на себя. Дверь не поддалась, что было странно, потому что насколько он помнил как раз в этом направлении она должна была открываться. Подавив минутное смятение, он толкнул дверь и вошел в бар. Там как обычно было полно сусликов. Было и несколько людей. В основном служба безопасности и ремонтники завода. Вообще кроме сотрудников завода мало кто знал об уникальности этого места. Сэм огляделся. За стойкой бара стоял робобармен. Эрни видно не было, что, в прочем было не удивительно, так как обычно он появлялся часам к восьми вечера, когда большинство сусликов уходило, оставляя приличные чаевые, из пособия, выплачиваемого им Фирмой. Эрни считал что, раз уж он застрял за стойкой этого бара, то должен получать все причитающееся ему уважение местных алкашей и желательно в денежной форме. Поэтому, до тех пор пока банка с чаевыми не наполнялась хотя бы на половину он не выходил. Говорил, что ему больно видеть ее пустой и вспоминать бесцельно прожитые годы. Сэм то знал, что на самом деле, Эрни не может начать работать, до тех пор пока сам не выпьет, а пить он мог начать не раньше шести, когда у ДСИ официально заканчивался рабочий день, и начальство уже точно никак не могло его отвлечь от этого священнодействия. Сэм решил не ждать, пока старый алкоголик соизволит выйти, а начать пить и продумывать тонкий план того, как убедить Эрни помочь ему. Заказав у робобармена полтора литра пива для начала, он начал продумывать план, стараясь пить не слишком быстро. Сегодня ему важно было усидеть за барной стойкой как можно дольше.
Вообще говоря на первый взгляд Сэму не требовался особо изощренный подход, чтобы попросить Эрни помочь ему. После Заклепки, он знал Эрни дольше всех. Их сближали общие интересы. Но все-таки, как не крути, а Эрни был сотрудником ДСИ, и теоретически был чертовски скрытной и хитрой сволочью. Ведь он умудрился тридцать лет продержаться на службе, в отделе, где, казалось, сам пространственно-временной континуум был сплетен из интриг. Образно выражаясь, он смог долго продержаться в банке с пауками и даже сплести несколько своих паутин. Кроме этого неприятного обстоятельства существовало еще одно. Та информация, которую Сэм надеялся получить, наверняка была чудовищно засекречена. И даже если бы Эрни искренне желал помочь ему, то он вряд ли смог бы что-то сделать, находясь вдали от головного офиса. Сэм уже имел удовольствие сегодня наблюдать, как ловко эти скрытные типы прячутся за фальшивыми вывесками пиццерий. Он точно знал, что вывески фальшивые, потому что когда он пытался заказать там пиццу, ему сказали , что им еще не привезли печь. Из всего этого следовало, что надо было для начала выведать у Эрни расположение главного офиса ДСИ. Тут у Сэма кончилось пиво, и он заказал еще.
Вторая стадия планирования заключалась в том, чтобы придумать как выудить из Эрни необходимую информацию. И алкоголь здесь вряд ли мог помочь. Сэм конечно мог выпить гораздо больше обычного человека, но тягаться с Эрни и его искусственной печенью ему было сложно. Искусственная печень была в разы выносливей настоящей. В очередной раз он задумался, не подработать ли ему на стороне и не купить ли себе такую же? План был вполне осуществим, так как уже более пятисот лет пересадка печени была делом столь же банальным, как и стрижка волос. По большей части Сэма останавливали только некоторые этические соображения. Он чувствовал, что если решит пересадить печень то как бы предаст старого друга. А друзей, как он это усвоил, без надобности лучше не предавать. И хотя сейчас такая надобность возникла, делать что-либо было уже поздно. Сэм обругал собственную этичность и недальновидность. Но тут он вспомнил, что Эрни всегда хотел посмотреть на фейерверк, который Сэм наблюдал ежегодно в день Испытания. Вот тут-то у Сэма и был некоторый шанс получить услугу в обмен на услугу. Он мог бы предложить Эрни пропустить его на смотровую площадку для служащих завода, а в обмен спросить о местоположении офиса ДСИ. Вообще говоря, эту информацию он вряд ли мог бы получить в любом другом месте от любого другого сотрудника ДСИ в обмен на столь незначительное содействие, но здесь, на Плутархе, все происходило несколько иначе, и положение Эрни могло его защитить от последствий разглашения этой информации. И Сэм знал, что Эрни об этом знал.
Заказав еще полтора литра, Сэм принялся размышлять, кто бы мог накарябать на последней странице сверхсекретного проекта, цифру пять. И что вообще эта цифра могла значить? Номер внутреннего протокола или приказа ДСИ? Или что-то более простое? Например просто чья-то шутка? К счастью Сэм так и не успел погрузиться в бездну вопросов, которые сам себе задавал. Над его ухом раздался полный неподдельного удивления голос:
«Ого, а ты здесь, откуда, и почему еще такой трезвый?».
Сэм поднял глаза, и увидел как всегда чисто выбритую физиономию Эрни. Сегодня тот явно был в настроении обсудить все на свете. Сэм решил не упускать такую возможность и, отбросив все свои сложные размышления, сказал:
«Да, вот собирался у тебя спросить, не слышал ли ты чего-нибудь о проекте, который пришел недавно на завод? На нем написано, что это чертежи Невероятно Сложного Двигателя, а в конце там шариковой ручкой выдавлена цифра пять»
Эрни где-то с минуту недоуменно смотрел на Сэма. Потом заржал:
«Ну, ты даешь... Вы там уже совсем... Нет, ты всегда умел пошутить, но это...» Так продолжалось где-то с минуту, потом, посерьезнев, он спросил:
«Сэм ты в курсе, что если внезапно прервать длительный запой, то можно поймать белку? Может тебе еще подлить?»
Тут уже пришла очередь Сэма смеяться и отшучиваться:
«Эрни ты слишком серьезно пьешь и от этого ты стал слишком основательно подходить к вопросам выпивки. Нету у меня белки. И вообще я не пью. Я просто так спросил, шутки ради.»
Очевидно, надо было менять стратегию, и заставить Эрни выпить с ним. Это могло помочь Сэму завязать разговор и в дальнейшем вырулить на волнующие его вопросы. Поэтому Сэм сказал:
«Хотя ты прав, профилактика никогда не повредит. У тебя еще остался тот славный ликер, который вы, пилоты, так уважаете?»
Эрни обрадовано сказал:
«Что за глупые вопросы? Сейчас достану, он у меня всегда рядом. Честно тебе сказать я рад, что ты зашел, ты ведь знаешь, этот ликер для настоящего ценителя, а здесь таких немного. Я тут немного пошаманил над рецептом, сейчас будем дегустировать.» С этими словами Эрни достал два стакана и наполнил их из неизвестно откуда взявшейся у него в руках бутыли. Стаканы выглядели внушительно, но Сэм знал, что единственный способ что-нибудь выспросить у Эрни, это осушить свой залпом. Да, и на самом деле, чего греха таить, этот ликер он очень любил.
После того как они выпили, Эрни спросил:
«Сэм, не ожидал тебя увидеть, ты же вроде в отпуске?»
Тут Сэм понял, что надо делать ход конем, и плавно перевел разговор на интересующую его тему:
«Да, но ты же знаешь Заклепку. Как только надо что-то сделать, так сразу я.»
Эрни понимающе кивнул и сказал:
«Ну, по крайне мере ты всегда можешь рассчитывать на достойный апперитив», с этими словами он налил им еще по одному стакану. Тут Сэм понял, что вряд ли сможет что-то выпытать у Эрни, если будет продолжать пить такими дозами, поэтом решил заранее спросить:
«А, кстати, тебе цифра пять о чем-нибудь говорит?»
Эрни поднял стакан и задумчиво посмотрел сквозь него на свет галогеновой лампы. Проходя через ликер, свет разлагался в спектр. Затем Эрни сказал:
«Ну смотри, за стойкой бара у меня пять табуретов, в этом баре есть пять видов пива, а еще вчера выручка составила почти пять тысяч кредитов. Или тебя интересует что-то конкретное?»
Сэм пожал плечами, он и сам не знал что эта цифра должна значить. Он задумчиво посмотрел перед собой. Прямо перед ним стоял стакан, как бы напоминающий о том что его время что-то узнавать стремительно подходит к концу. Надо было пить. Он поднял стакан и сказал:
«Давай за местных сусликов?»
Эрни кивнул. Они выпили. После второго стакана на Эрни видимо нашло философское настроение, потому что он сказал:
«Знаешь Сэм, число пять вообще говоря довольно бессмысленно, на самом деле всем заправляет число три. Начать хотя бы с того, что на Земле, третьей планете от солнца, жизнь появилась раньше всего в солнечной системе»
Вдруг Сэм почувствовал сильное жжение в правом ухе. Это значило, что какая-то внезапная идея пытается прийти к нему в голову. И тут его словно бутылкой по голове ударило: естественно, это же так очевидно, пять это пятая планета от Солнца, Юпитер! Тот факт, что юпитерианцы постоянно выигрывали конкурсы на постройку этого треклятого двигателя и что номер их планеты в солнечной системе был выдавлен на последней странице его чертежей, не мог быть простым совпадением. На тот момент Сэм был в этом уверен. Эрни тем временем продолжал развивать свою мысль:
«Или вот например смотри, большинство посетителей этого бара расходятся по домам к трем часам ночи, а у табуретки, на которой ты сидишь три ноги, да и кстати без третьего стакана первые два считай что впустую.» С этими словами он опять наполнил их стаканы. Сэму требовалась передышка поэтому он сказал:
«Смотри-ка, твоя банка для чаевых почти полная!»
Если и существовала хоть одна вещь, которая могла отвлечь Эрни от постоянного подливания себе и посетителям, то это были чаевые. Они служили для Эрни некоторым ориентиром в жизни, так как именно с их помощью он устанавливал насколько осмысленно прошел его день. А так как Эрни был уже не молод, то ему было важно знать, что каждый прожитый им день служил какой-то цели, пускай даже существовавшей только в его перекрученном алкоголем и вечным плетением интриг сознании. Итак, Эрни отошел измерять собственную целесообразность, а Сэм остался в одиночестве, отчаянно пытаясь протрезветь настолько, что бы выведать у Эрни еще что-нибудь.
«Да тут целых шестьсот кредитов!», радостно закричал Эрни с другого конца барной стойки. Он подлетел к Сэму и сказал:
«За это надо выпить. Это самые большие чаевые на этой неделе.»
Чтобы потянуть время Сэм ответил:
«Кажется до того как я ушел в отпуск у тебя набегало до двух тысяч за ночь.»
Впрочем это замечание не заставило Эрни потерять хорошее расположение духа:
«Ты знаешь это даже хорошо, что чаевых стало меньше. А то мне недавно звонили из головного офиса ДСИ и сказали, что если я буду продолжать обкрадывать посетителей, то они пришлют следственную комиссию.»
Тут Сэм понял, что сейчас он должен сделать предложение, от которого Эрни вряд ли сможет отказаться. Он решил начать издалека:
«Кстати о головном офисе, скоро установленный день Испытаний. Я знаю ты всегда хотел посмотреть как эти большие железные штуки, что мы делаем, взрываются около орбиты Плутарха.»
Эрни настороженно сказал:
«Да, но ты ведь знаешь, что вход на смотровую площадку только для сотрудников завода.»
Сэм решил пойти ва-банк:
«Есть идея. Я проведу тебя на смотровую площадку, если ты мне расскажешь, где находится головной офис ДСИ.»
Эрни посмотрел на него настолько глубоко задумчивым взглядом, что Сэм на мгновение почувствовал себя неудобно. Затем старый хитрец рассмеялся и сказал:
«Идет. Только с тебя еще попкорн.»
Сэм с облегчением вздохнул. Похоже сегодня он не зря нанес очередной удар по своей печени. Затем ответил:
«Да хоть два. Только маленьких. Ну, и все же, где эта ваша сверхсекретная контора находится?»
Эрни достал из-под барной стойки старую электронную карту Земли. Сдув с нее пыль он ткнул пальцем в точку на ней. Сэм посмотрел туда куда указывал Эрни, и по складам прочел:
«Лон-дон.» Затем он сказал:
«Это какое-то вымышленное название. Вряд ли на Земле есть города с таким именем»
Эрни в ответ усмехнулся и сказал:
«Не вымышленное, а древнее. Когда-то это был один из крупнейших городов старой Земли. Сейчас там одни руины. В общем, если соберешься туда, то ищи развалины самой большой башни. Как найдешь, заходи и сразу налево. Там в телефонной будке будет лифт. А, кстати о телефонах, в следующий раз как соберешься зайти, позвони заранее, я свежего ликера сделаю. А пока давай допьем этот.»
И они выпили еще по стакану. Все, что произошло после этого имело мало значения, потому что единственным событием стало то что Сэм свалился под барную стойку. Что уже впрочем начинало входить у него в привычку. На следующее утро, проснувшись, он четко вспомнил только тот очевидный и всем известный факт, что Юпитер это пятая от солнца планета.
Глава четвертая, в которой Сэм верит в невероятное.
Стороннему наблюдателю, который зашел бы в бар к Эрни, в то раннее утро, могло бы показаться, что Сэм просто бездеятельно валялся на полу, под барной стойкой. Но на самом деле в тот момент Сэм напряженно, насколько позволяло похмелье, размышлял. Очевидно ему удалось вчера выудить у Эрни информацию, которая могла бы ему помочь разобраться в происходящем. Но, к несчастью, так же очевидно было и то, что ему вчера удалось отлично выпить. Что значило, что большинство воспоминаний о прошлом вечере были стерты из его памяти. Сэм в очередной раз подумал о горькой иронии судьбы. Уже более пятисот лет люди умеют искажать пространство и время, могут путешествовать со скоростями, для измерения и подсчета которых пришлось придумывать новую математику, но при всем при этом, до сих пор неизвестен метод лечения похмелья и восстановления поврежденной алкоголем памяти. Теперь ему очевидно придется, если не выяснять все заново, то проводить новое расследование, которое возможно приведет к очередным возлияниям, которые вполне возможно снова приведут к потере памяти. Сэм опять серьезно задумался, над вопросом бросить ли ему пить или просто начать пить не так много и не у Эрни. К сожалению, в начале того дня Сэм не успел прийти к окончательному решению, потому что взгляд его упал на часы, а организм потребовал сатисфакции.
Было что-то около шести тридцати утра, и рабочий день Сэма должен был начаться не раньше чем через пять часов. Поэтому он с полным на то правом валялся на полу бара «У Эрни», болезненно скорчившись и размышляя как ему быстрее всего раздобыть воды или чего-нибудь в этом роде, желательно не вставая с пола и желательно ничего не говоря и вообще не шевелясь. Получалось, что вряд ли такое было возможно. Вода определенно не собиралась литься на него с неба, а все кто мог бы помочь ему, все еще спали глубоким сном. Сэм буквально слышал, как кожа на его лице, ссыхаясь, трескается. В общем обстановка становилась все более напряженной и Сэм не мог просто заснуть как обычно во всех таких случаях. Поэтому он, охая и слегка ругаясь поднялся на четвереньки. Даже на четырех опорных точках он держался с большим трудом. Сначала он подумал, что это из-за кондиционера, который весьма ощутимо дул ему в бок, но потом все же понял, что это скорее из-за ядерного похмелья, накатившего на него сегодня утром.
Впрочем у Сэма не было времени жалеть себя. Он понемногу умирал от жажды, головной боли и неопределенности будущего. Опираясь на барную стойку он начал подниматься. По началу все шло не плохо, однако потом он ударился затылком прямо о выпирающую столешницу. Удар был не очень сильным, но весьма болезненным даже для здорового человека, а в голове Сэма он привел ко взрыву очередной цистерны с метилом. Сэм даже подумал, что после такой боли, часть его мозга должна была точно обуглиться. Итак, преодолев естественное желание немедленно застрелиться, Сэм продолжил свое восхождение. Зацепившись за край столешницы, он все таки сумел встать прямо и слегка оглядеться. На первый взгляд в баре не было ничего не обычного. Светил приглушенный, спасибо Эрни, свет и в дальнем углу не громко жужжал робоуборщик. Было несколько перевернутых стульев, немного разлитого пива, и даже пара бедолаг вроде Сэма. Хотя Сэм сильно сомневался, что им сейчас хуже чем ему. Ведь он вчера пытался перепить человека с искусственной печенью, а они максимум не рассчитали свою дозу. Хотя Эрни мог споить и их. После получения и подсчета чаевых это было его любимым делом, спаивать ничего не знающих о невероятных способностях его организма новичков. Обычно старожилы с пониманием относились к слегка садистским увлечениям Эрни, они сами считали это чем-то вроде обряда посвящения в посетители бара. Но сейчас Сэм чувствовал искреннее сострадание к тем, кто зашел вчера к Эрни первый раз в своей жизни.
Итак на первый взгляд в баре царила относительная идиллия. Но потом Сэм заметил лежащий на барной стойке маленький квадратик электронной бумаги. Он подошел поближе и увидел накарябанное почерком Эрни странное слово: «Лондон». Сэм подумал, что это наверное какое-то заковыристое инопланетное ругательство, коих Эрни знал множество. Он положил записку в карман, чтобы потом показать Заклепке, и вместе поразмышлять о том, что бы это могло значить. Затем Сэм продолжил поиски воды. Он медленно продвигался вдоль барной стойки, пока не обогнул ее и не оказался за прилавком. Там, Сэм это точно знал, Эрни оставлял только то, что хотел, чтобы нашли все, кто зайдет туда с утра, в его отсутствие. Например, канистру воды. Или пива. Или того и другого. И видимо вчера Эрни был в особенно хорошем расположении духа, потому что рядом с пивными кранами, стояла упаковка межгалактического пива, а рядом красовалась полуторалитровая бутылка с водой. Во всяком случае Сэм искренне надеялся, что это вода. Старый шутник мог вполне оставить и бутылку с метилом, полностью забыв о том факте, что для всех людей, кто еще не проходил трансплантацию искусственной печени или сердца, один случайный глоток этого во всех отношениях полезного вещества, означал верную смерть. Хотя с другой стороны для некоторых рас галактики метанол являлся основной пищей. Но Сэм не относился ни к одной из этих рас, а поэтому осторожно отвинтил пробку, и, сделал, как его учили в химических лабораториях Университета, движение рукой на себя, подгоняя воздух от горлышка бутылки к своему носу. Не ощутив слегка сладковатого запаха спирта, он начал жадно пить. И, хотя вода никогда полностью не снимает последствий похмелья, она все таки облегчает его на время достаточное, чтобы собраться с мыслями.
Первая мысль пришедшая в голову Сэма, после того как расплавленный свинец, очевидно заполнявший его череп, слегка поостыл, была о том, что неплохо бы сейчас еще пива. Он оторвал о упаковки банку, и осушил ее, даже не заметив. Выпив где-то половину упаковки, Сэм вспомнил, что со всеми вчерашними делами напрочь забыл пообедать. Поэтому, прихватив остатки пива с собой, он направился к выходу из бара.
Выйдя на улицу, Сэм направился в единственное в городе место, где в полвосьмого утра можно было пообедать. Фастфуд «МаркКарлсон», хоть и не отличался изысканностью, зато работал почти круглосуточно, и не придирался к внешнему виду своих клиентов. Единственное время, когда это, во всех отношениях нужное заведение, было закрыто, было во время Дня Испытаний. Все потому, что поговаривали, что из третьего слева окна фастфуда, вид на геостационарную орбиту Плутарха, был лучше, чем со смотровой площадки завода. Поэтому, чтобы руководству и главному инженеру завода, то есть Сэму, не было слишком стыдно за свою работу, ДСИ подсуетилось, и назначило ежегодную санитарную инспекцию «МаркаКарлсона» прямо на день испытаний. Естественно инспекция состояла только из сотрудников Фирмы. Сэм искренне ценил такую заботу о его репутации. Эта маленькая интрига была одной из немногих проделок ДСИ, за которые ему не хотелось побить весь департамент тем большим куском железа, который так и норовил оторваться от носа его корабля. В общем «МаркКарлсон» был во всех отношениях правильным местом, не слишком заполненным в это время суток, и приветствовавшим клиентов со своими напитками. Единственной отрицательной стороной этого места было то, что оно располагалось почти в центре города, и от бара Эрни туда было больше двадцати минут пешком.
Впрочем Сэма это уже мало волновало. Пол упаковки пива принятые внутрь уже начинали действовать, заменяя расплавленный свинец его мозга, на теплый межгалактический куриный бульон. И в этом бульоне, как и в любом уважающем себя супе, который имел несчастье заполнить чью-то черепную коробку, плавали кусочки мыслей и обрывки воспоминаний. Мысленно вооружившись деревянной ложкой, Сэм стал вылавливать эти кусочки и обрывки и мысленно складывать из них веселую рожицу. Пока что ему было лень думать. Но, как это всегда бывает, в самый неподходящий момент, кусочки и обрывки, вместо веселой рожицы, сложились в мысль: «Юпитер-пятая от солнца планета!». Эта мысль немедленно повлекла за собой следующую: «А причем здесь это?». Сэм чувствовал, как в его голове постепенно нарастает неумолимый гвалт, грозящий разнести в клочья хрупкое утреннее равновесие его сознания. Он попытался проигнорировать собственный мозг и сконцентрироваться на пиве. Но пиво подошло к концу, как всегда не кстати. Тяжело вздохнув Сэм принялся размышлять. Почему он вспомнил в это пасмурное Плутархское утро о планете, находящейся за несколько сотен парсеков отсюда? Очевидно, это было из-за проклятого проекта и какого-то шутника-неумехи из ДСИ, накарябавшего на последней странице проекта цифру пять. Или это была вовсе не шутка? В таком случае ему стоило полететь на Юпитер, и использовать все свое обаяние, чтобы втереться в доверие к синим пингвинам, которые хоть и были весьма общительны, но тоже любили хранить секреты. Возможно ему стоит даже купить костюм синего пингвина, один из тех что использовались во время холодной войны с Юпитером. Но тут Сэм прервал себя. У него было правило, которое помогало ему не растеряться все эти годы: не принимать важных решений до обеда. А до обеда оставалась еще пара кварталов.
Уже почти дойдя до дверей в «МаркКарлсон», Сэм увидел дверь ведущую в подвал. Над дверью была вывеска «Ликер и пиво». Сэм заколебался. С одной стороны конечно неплохо бы купить небольшой апперитив перед обедом, но с другой стороны в этот раз его обед пришелся на раннее утро в начале рабочего дня. Сэм позволил здравому смыслу взять вверх и зашел в магазин. У дальней стены стояли автоматы с пивом. Он приложил ладонь к сканеру определителя возраста. Но почему то, вместо утвердительного зеленого сканер мигнул отрицательно красным. Сэм на всякий случай посмотрел на свое отражение в почти зеркальной поверхности автомата. Недельная щетина и небольшая седина на висках явно подтверждала его право пить в любое время в большинстве обитаемых миров. Пожав плечами Сэм попытал счастья у другого автомата. Тот тоже на отрез отказывался принимать его за уже достаточно квалифицированного человека. Сэм испытал минутное смятение: а что если пока он спал ДСИ решило опять насолить всем своим сотрудникам, приняв сухой закон вблизи заводов Фирмы? Впрочем, он тут же отмел эту мысль как чистой воды бред. Скорее всего просто отказоустойчивые сканеры возраста дали сбой. Несмотря на всю невероятность утверждения поверить в это было очень просто, так как большинство отказоустойчивых устройств во вселенной, и Сэм это знал, было разработано инженерами вроде него самого. Поэтому не сильно озадачившись своей неудачей, он вышел из подвала.
На Плутархе как раз светало, поэтому Сэм поспешил побыстрей укрыться от режущего глаза света в полумраке «МаркКарлсона». В очередной раз он подивился тому, что несмотря на постоянную облачность, Плутарх по утрам являлся очень яркой планетой. Заказав у скучающего робокассира три наугад выбранных из меню блюда, он подошел к окну выдачи и принялся ждать. Вскоре ему дали нечто похожее на земные хот-доги, и одноразовую тарелку с чем-то напоминавшем не то лакричных червячков, не то ветки какого-то неизвестного растения. К заказу также прилагался традиционного вида пирожок. Но Сэм не стал рисковать и отложил его в сторону. В остальном же он не обратил внимания на необычный вид пищи. Путешествуя по вселенной последние двадцать лет, Сэм давно привык к мысли, что марсианские песчаные лепешки мало отличаются от земной фасоли, а плутархская пища, не зависимо от формы и цвета почти всегда напоминает колбасу из гигантских андромедианских мышей-полевок, которая в большинстве обитаемых миров вообще считалась незаконной. Поэтому Сэм не мог наверняка знать, с чем сравнивать вкус плутархской еды, так как сам никогда не пробовал андромедианскую мышь-полевку. Ему приходилось верить на слово всяким ушлым типам вроде Эрни. Но, несмотря на все разнообразие форм и цветов пищи существовавшей во вселенной, некоторое постоянство все же существовало. Межгалактическое пиво во всех обитаемых или хотя-бы отчасти обитаемых мирах было всегда одного и того же вкуса и цвета. Вспомнив об этом в конце обеда, Сэм решил выйти и поискать где бы ему раздобыть этого удивительно универсального напитка. Памятуя о ярком солнце Плутарха, поджидавшем его с той стороны дверей «МаркКарлсона», он подошел к кстати подвернувшемуся автомату с сувенирами и купил себе кепку с надписью: «Власть пупырчатым!». Темные очки конечно помогли бы ему гораздо больше, но очевидно их все уже толи украли, толи разобрали. Но Сэм был вообще непрочь выразить чьи-нибудь политические убеждения, надев кепку, козырек которой мог хоть немного защитить его от необходимости щуриться и охать при каждом повороте головы.
Выйдя из податливых дверей «МаркКарлсона» он направился в центр города, где детекторы возраста на автоматах с пивом ежедневно меняли и проверялись. Утренние улицы столицы Плутарха, ПППБ-65534, были пусты утром буднего дня, что было в целом хорошо, так как Сэму не приходилось уворачиваться от проносящихся мимо толп людей, сусликов, и местных, размером со слонов, лошадей, на которых суслики предпочитали возить в столицу урожай на продажу. Сэм шел по пустынным улицам ПППБ-65534 и размышлял о том, какое же это все таки дурацкое название для столицы целой планеты. ПППБ-65534 расшифровывалось не иначе как Поселение При Производственной Базе номер 65534. Сэм подумал, что будь его воля он бы придумал более романтическое название, с таким небольшим намеком на роботов, ракетные двигатели и алкоголь. Как-нибудь вроде: Пьяноробопилотинск или что-нибудь столь же возвышенное и легко доступное. Хотя вообще не понятно, поменяло бы подобное название хоть как-нибудь судьбу города, единственная цель существования которого было в том, что бы организовать культурный досуг всем расам, работающим на заводе Фирмы. Сэм думал что нет, хотя Заклепка с ним не соглашался и говорил, что дело как раз в названии, а не в сущности. Чтобы опровергнуть его, Сэм однажды перепрограммировал компьютер своего корабля так, что бы изменить название с «Змеевик-1» на «Невероятно удачливый». Помнится при первом же вылете в космос, его арестовал приорбитальный патруль, за дачу ложных позывных. Хотя с другой стороны, пока корабль стоял на стартовой площадке он выглядел более гордо чем обычно, как то даже величаво, что конечно могло быть связано с тем, что тогда он только что прошел плановый капитальный ремонт. Но Заклепка заявлял, что это было связано с тем, что Сэм переименовал корабль, а Сэм не очень-то хотел с ним спорить, потому что тогда у него впереди была долгая дорога в глубокий космос, где он планировал провести свой отпуск. А так как известно, что ни один отпуск в глубоком космосе не обходится без глубоких размышлений, Сэм как раз набрасывал темы над которыми надо было подумать в первую очередь, до того как ему все надоест, и он решит полететь на Вегу-3, планету на которой, как знала вся вселенная, возможно все, так как ничто не покидает ее пределов. Возможно, если бы Сэм тогда знал, что ему не удастся улететь дальше геостационарной орбиты Плутарха, он бы еще поспорил с Заклепкой или, скажем, вообще не стал бы переименовывать корабль, без перерегистрации его в Бюро Космического и Всякого Прочего Транспорта, но, к сожалению Плутархский орбитальный патруль тогда начисто вылетел у него из головы. Что было не удивительно, учитывая, что мало кто на планете вообще считал этот патруль суровой рукой закона, а лично Сэм и Заклепка однажды даже покрасили половину кораблей патруля в ярко розовый цвет. Помнится тогда большинство кораблей направлявшихся к Плутарху, путали его с похожей на него планетой, на которой господствующей расой были существа чем-то напоминавшие земных карманных пуделей.
Предавшись воспоминаниям, Сэм чуть было не прошел мимо магазина, в который направлялся. Как это заведено у всех приличных магазинов с товарами первой необходимости, этот тоже располагался в полуподвале. На двери висела официального вида электронная бумажка, в которой говорилось: «Закрыто по указу отдела кадров Фирмы.» Далее шел номер указа. Сэм опешил. Привычный мир вокруг него явно рушился с тех самых как он прилетел на Плутарх. Он растерянно побрел в сторону завода, где надеялся найти Заклепку и разузнать у него, что за проклятье свалилось на эту богом забытую планету и выведать нет ли у шефа секретных запасов чего-нибудь поднимающего настроение.
Глава пятая, в которой Сэм почти твердо стоит на своем
Сэм как раз проходил мимо куста фиолетового шиповника, в который подлый шеф столкнул его вчерашним вечером, в то время как, яркое Плутархское солнце уже встало довольно высоко, и выдало бессмысленность окружающего пейзажа. С правой стороны от тротуара, по которому шел Сэм, простирался огромный город, со стороны которого доносилась только оглушающая тишина. С левой стороны, если присмотреться, вдалеке можно было заметить бар «У Эрни». Оттуда тоже не доносилось ни звука, что было в общем то даже не плохо, так как Эрни отказывался поить клиентов, до того как пообедает. Прямо перед Сэмом простиралось почти на километр вверх и примерно на полтора в ширину главное административное здание завода, которое по всем традициям древней земной архитектуры должно было быть покрыто ракетонепробиваемыми, зеркальными окнами. Однако, вместо них, взгляду открывался отличный вид на сплошную нанобетонную стену. Сэм вдруг остановился в растерянности. В то утро на Плутархе было так тихо, что ему казалось, будто вчера Эрни все таки удалось напоить всех в этом городе до смерти или хотя бы до обеда. Это заставляло Сэма нервничать, поэтому он попытался насколько это возможно ускорить шаг. Подойдя к двери завода он по привычке дернул ее на себя. Дверь не поддалась и Сэм на несколько минут впал в смятение. В то утро он вообще довольно часто впадал в смятение, что было довольно вредно для сердца. Он решил первым делом, как зайдет в кабинет Заклепки, налить себе выпить, чтобы больше не нервничать и не подвергать опасности жизненноважный орган. Тут Сэм вспомнил, что для входа на завод ему нужен был пропуск, или Заклепка, который со своим пропуском никогда не расставался. Пропуск он вчера успешно оставил в месте, о котором ничего не помнил, а шеф был слишком тяжелым, чтобы все время носить его с собой. Поэтому, обругав Фирму с ее глупыми правилами безопасности, Сэм подошел к голографическому коммутатору и изо всех сил ударил по кнопке вызова пункта робохраны. Нарисованный на бетоне динамик захрипел и оттуда донесся голос робота, дежурившего в это десятилетие.
«Пункт охраны производственной базы номер 65534, назовите себя!»
Сэм немного замялся. Он не привык вот так запросто знакомится через коммутатор, да к тому же еще и нарисованный. Все эти голограммы слишком искажали и без того нечеткую реальность. Но очевидно выбора у него не было, отсутствие пива снаружи здания слишком давило. И все же он попытался выкрутится:
«Это начальник базы, ты полупроводниковый болван!», как можно более убедительно сказал Сэм. Специальное ударение он сделал на слове «болван», надеясь, что чувствительный механизм уйдет в депрессию и станет пропускать всех подряд. В последнее время этих роботов делали с крайне заниженной самооценкой. Но видимо в это утро Сэму особенно не везло, потому что из динамиков бодро донеслось:
«Начальник базы,» тут динамик издал серию булькающих и гудящих звуков, которые и были настоящим именем Заклепки, «прибыл в офис полтора часа назад. У вас есть десять секунд, чтобы назвать свое настоящее имя и занимаемую должность до прибытия полиции производственной базы.»
Похоже в это утро все нарисованные динамики и те кто через них говорил были против Сэма; подлый робохранник не оставлял ему выбора. Лучше было прослыть неисправимым трудоголиком и привлечь внимание начальства, стоящего выше Заклепки, войдя на территорию завода под своим именем в столь раннее утро, чем иметь дело с полицией производственной базы, которая соединяла в себе лучшие черты робосанитаров психотделения для буйных и работников межгалактических вытрезвителей. Собрав мысли воедино, как заправский оратор, после особо удачного банкета, Сэм заявил:
«Главный инженер производственной базы, Сэмюэл Делано Рубик.» Динамик не сдержавшись хихикнул. Это так не гармонировало с официально-грозным тоном остальной части беседы, что Сэм чуть было снова не впал в смятение. Но поборов минутный порыв, он поинтересовался у динамика:
«Чего смеешься, железка?». Однако в ответ он услышал только тихий шелест открывающейся двери. Эти робоохранники никогда не были особенно разговорчивыми, но при этом никогда не стеснялись выражать фырканьем и хихиканьем свои запрограммированные чувства по тому или иному поводу. Затаив обиду, на подлую железку, он вошел внутрь и направился в приемную Заклепки. В приемной опять никого не было. Сэм поспешил побыстрее уйти оттуда, не размышляя в очередной раз, о том, куда все подевались. Зайдя в кабинет шефа, он увидел сидящего за столом Заклепку, который очевидно толи спал с открытыми глазами, толи напряженно о чем-то размышлял. Осторожно, чтобы не разбудить, возможно, спящего шефа, Сэм прокрался к бару и открыл дверцу холодильника. Наконец-то, впервые за все утро, удача хоть и криво, но все же улыбнулась ему. В холодильнике оставались нетронутые полторы бутылки Новозеландского джина. И, хотя по утрам Сэм предпочитал пиво, или виски, он не стал брезговать и налил себе того, что Новозеландцы называли джином, а остальные считали неразбавленным спиртом, который почему то слегка пах сиренью и свежесгоревшими полупроводниками. Сэм быстро опрокинул в себя благоухающую, зеленоватую жидкость и налил еще. Затем, подошел к Заклепке и помахал у того перед носом рукой. Шеф не отреагировал. Значит опять спал с открытыми глазами. С ним такое случалось, в особо удачные дни, которые следовали за особо удачными ночами. Все таки, было что-то в том, чтобы быть холостым выпускником факультета Галактической Экономики и Денег средних лет. Сэм поднес к носу шефа стакан с джином. Внезапно Заклепка встрепенулся:
«Только не спирт, я всех сдам!». Видимо ему снилось, как в школе они играли в шпионов. Органические формы жизни, против роботов. Роботы пропитывали носки спиртом и заставляли пленных лазутчиков их нюхать. Тогда им с Заклепкой, как и большинству детей, запах спирта казался не выносимым. Однажды, роботы пытали Заклепку запахом спирта четыре часа подряд. В начале пятого часа, Заклепка настолько окосел, что полез драться со своими пленителями. От греха подальше, роботы выпустили его. На следующий день он испытал первое в своей жизни похмелье. Сэм считал, что именно этот случай и помешал становлению Заклепки на путь естественного подросткогого алкоголизма, который позже должен был здоровым образом привести к естественным и оздоровительным регулярным возлияниям. Так как Заклепка в свое время не пристрастился к алкоголю, ему пришлось начать покуривать семена желтовато-зеленых цветов с планеты Дуй. Хорошо еще, что как раз в это время на Земле легализовали абсолютно все наркотические вещества и Заклепке не пришлось уходить из бара, в котором они с Сэмом постоянно играли в домино и выпивайку. В последнее шеф, кстати и не кстати, всегда проигрывал. Тем не менее, этот эпизод из детства Заклепки помог на этот раз вернуть его максимально быстро к суровой действительности. Шеф злобно уставился на Сэма:
«Сэм, какого черта?», как можно более грозно спросил он. Но в это утро Сэм был настроен дружелюбнее, чем свежесобранная нейронная сеть, которая еще ничего не знает, и поэтому относится ко всему крайне доброжелательно и по-идиотски наивно. Он миролюбиво ответил:
«У меня к тебе тот же вопрос.» Но, видимо в это утро Заклепка особенно не выспался, поэтому принял миролюбивый тон Сэма за издевательство:
«Можно подумать ты никогда не засыпал на рабочем месте. И вообще, что ты здесь делаешь за два часа до начала рабочего дня. Обычно ты приходишь через два часа после.» Сэм вдруг осознал, что Заклепка понятия не имеет о происходящем. В первые, за все время их работы на заводе, Сэм должен был просвещать шефа по поводу последних указаний фирмы. Он вначале так растерялся, что залпом допил содержимое своего стакана. Заклепка подозрительно посмотрел на него, затем спросил:
«Сэм, что случилось? Ты все таки сжег бар Эрни? Или ты перепил его и он стал лужей спирта? Или ты скоро станешь лужей спирта?». Сэм помотал головой, потом сказал:
«Все гораздо страннее. На всей территории завода объявлен сухой закон в течении всего рабочего дня!» Тут пришла очередь Заклепки взять стакан из руки Сэма и машинально опрокинуть в себя его предполагаемое содержимое. Только там уже ничего не было, поэтому Заклепка протянул стакан Сэму и сказал:
«Черт, ты уже все выпил. Принеси себе бутылку а мне вторую, и расскажи по подробнее, о чем это ты сейчас.»
Сэм задумчиво посмотрел на дно пустого стакана и решил, что Заклепка в чем то прав, хотя своей просьбой и нарушает указ фирмы. С другой стороны, в большинстве приказов сложно было разобраться, не протерев мозг спиртом. Почти все из них несли в себе смысл, понятный только управленческим суперкомпьютерам. И, хотя именно этот указ был предельно ясно сформулирован, Сэм считал, что всегда можно сказать глупость, которая убедит любого блюстителя указов, усомнится в собственной нормальности. Он подошел к бару и взял обе бутылки джина. Подойдя к столу он протянул початую Заклепке. Открыв и пригубив свою, он начал рассказывать другу, как ему удалось не купить пива ранее этим утром. Заклепка, во время всего рассказа, задумчиво теребил глаза клешней. Когда Сэм закончил, он сказал:
«Сэм, это довольно странно, я не получал никаких указаний насчет спиртного на территории завода и города.» Сэм, ответил:
«Да ладно, ободожди думать, за последние сутки это самая объяснимая, хотя и самая неприятная странность, с которой мне пришлось столкнуться.» И он рассказал Заклепке про выдавленную пятерку на последней странице проекта. Вот это уже заставило шефа серьезно задуматься. Впрочем, его мозг, развращенный долгим исполнением административных обязанностей в крайне извращенной бюрократической среде, быстро нашел убийственно простое решение этой проблеме.
«Да какая собственно разница?», спросил Заклепка, посмотрев на Сэма, как на человека, который решил поиграть в камушки в свой пятидесятый день рожденья. Сэм в долгу не остался и посмотрел на Заклепку как на идиота:
«Как это какая разница? Это же повод бездельничать и рассуждать о бессмысленной абсурдности нашей абсурдной осмысленности. Или наоборот.» Тут Сэм остановился, потому что сказанное им по какой-то причине вызвало у него острый приступ головной боли. Заклепка очевидно тоже задумался. Но, к счастью для себя, не надолго. Подождав, пока Сэм перестанет держаться за висок, он спросил:
«То есть ты хотел сказать?»
Сэм попытался вновь изложить свою мысль:
«Видишь ли, на последней странице сверхсекретного проекта, написана цифра пять. Причем, написана она инструментом, которым не пользуются уже больше тысячи лет. При этом, в проекте нет и намека на основной узел двигателя. Теперь понимаешь о чем я?»
Начинающий хмелеть Заклепка внезапно просиял:
«Ты хочешь сказать, что ответ на одну бессмыслицу может быть в ответе на другую?» Сэм, подумал над сказанным и кивнул:
«Именно. И, кстати, вчера у Эрни мне удалось кое-что разузнать. Только к сожалению я почти все забыл. Помню только, что пятерка скорее всего указывает на Юпитер, и что выпили мы всего три стакана.» Заклепка задумчиво поводил усами и сказал:
«Фигня какая-то. С чего ты взял, что это номер именно Юпитера, а не какой-нибудь другой звезды или планеты? Ты же знаешь, Эрни долго служил в ДСИ, да и вообще у него искусственная печень и привычка поить до упаду всех, кто задает много вопросов»
Сэм смущенно почесал затылок и ответил:
«Я заключил с ним сделку: информация в обмен на пропуск на смотровую площадку в день Испытаний.»
Заклепка покраснел от волнения, потом посинел от злобы. Затем он как-то даже вроде посерел, и начал говорить скучным голосом. Это проняло бы до мозга костей любого, кроме Сэма, знавшего, как шеф иногда любит преувеличивать мелкие, в общем-то, проблемы. Заклепка вещал:
«Сэм, ты пригласил сотрудника ДСИ посмотреть на то, насколько ты плохо работаешь? Я то конечно не был бы против, но вот только меня-то скорее всего первым и спустят с одной из тех длиннющих лестниц, которые они так любят строить на Земле. А тебя затем посадят на ракету с одним из тех двигателей, которые ты называешь большими ядерными хлопушками. Знаешь, а не отправиться ли тебе назад в отпуск? По-моему воздух Плутарха действует на тебя слишком отрезвляюще, ты становишься чересчур предприимчивым, и глупым»
В другой раз Сэм бы может и прислушался бы к паникерским заявлениям шефа, но сейчас легко отмахнулся:
«Ничего, это же Эрни. И потом всегда можно все свалить на халтурящих робосборщиков.»
Заклепка, нервно подергал глазом и ответил:
«Сэм, они не могут халтурить, они роботы.»
Сэму начинало все это порядком надоедать, поэтому он решил положить конец этой пока что напрасной беседе:
«Ну, тогда давай сделаем таких, которые могут халтурить! Пусть их увольняют, распыляют на атомы и вообще делают с ними все, что хотят. Ты опять упускаешь главное. Во первых объявили сухой закон, в течении всего рабочего дня. А, во вторых, у нас есть чертеж двигателя, который и пустую пивную банку с места не сдвинет. Я просто пытаюсь понять в конце концов, что к чему. Двадцать лет на этом заводе я строю двигатели. Большие, маленькие, на метиле, на этиле и на всяких других –илах, потом мы с тобой каждый год смотрим как они взрываются в на орбите, и напиваемся в дрова, чему я конечно очень рад! Но, при всем при этом, ни ты, ни я, не понимаем, как устроен механизм, благодаря которому Плутарх вообще был открыт, и из-за которого мы там, где мы есть, и делаем то, что делаем!» Закончив Сэм сделал пару больших глотков из бутылки. Комната начинала ощутимо качаться. Он решил пока больше не пить, тем более, что надо было начинать экономить. Заклепка растерянно посмотрел на него. Потом сказал:
«И как это ты умудряешься говорить, когда сам еле сидишь? Хотя, вообще ты прав, с этим двигателем одна сплошная загадка. Ты помнишь, что еще вчера узнал от Эрни, кроме того что Юпитер все еще там, где он был, когда ты впервые узнал, где он?»
Сэм задумался, пытаясь вспомнить, и по привычке засунул руки в карманы шорт. Затем он вытащил кусочек электронной бумажки, на котором было написано:
«Лондон.»
Он протянул его Заклепке:
«Только это. Похоже Эрни вчера опять вел семинар инопланетных ругательств для продвинутых.»
Заклепка взял бумажку и прочитал по складам:
«Лон-дон. Да, звучит и правда как-то не пристойно. Давай все же посмотрим, что поэтому поводу думает компьютер.»
Шеф потыкал клешнями по голографической клавиатуре. В начале галопроектор как обычно вывел с десяток порнобаннеров. Затем, видимо прейдя в себя, компьютер выдал следующее:
«Лондон – один из древнейших мегаполисов Земли. Заброшен после пятой Особо Кровавой Войны. Также смотри Лондон – значение слова на языке расы Полосатых Свинок»
Интереса ради Заклепка решил посмотреть, что же полосатые свинки имеют ввиду, говоря «Лондон». Увиденное заставило покраснеть даже Сэма. Заклепка быстро переключил обратно. Когда они с Сэмом немного отошли от шока, Заклепка спросил:
«Тебе это о чем-нибудь говорит? Потому что это все, что об этом месте вообще известно.»
Сэм в очередной раз смущенно почесал затылок:
«Так это и город и инопланетное ругательство. То есть возможно Эрни все таки рассказывал вчера как он однажды чуть не начал войну со свинками. А возможно он говорил о месте, которое имеет отношение к происходящему. Так сразу и не поймешь. Но какая вообще разница? Ты согласен, что надо лететь на Юпитер, и начинать искать там? Потому что я туда завтра полечу.»
Заклепка задумался, потом сказал:
«А не лучше тебе еще раз зайти к Эрни и просто спросить у него, что все это значит?»
Сэм фыркнул:
«Ага. С тем же успехом можно пытаться превратить воду в джин или починить генератор моего корабля. Эрни скрытный психопат, как и большинство работников ДСИ, и хоть он нам и большой друг, он вряд ли станет повторять сказанное дважды»
Заклепка насупился:
«Может нам вместе стоит попробовать? Все равно тебе не удастся вылететь до тех пор, пока ты не закончишь этот проект.»
Сэм энергично замотал головой. Хоть при этом он и рисковал из-за головокружения упасть со стула, но жест, как ему казалось, получился убедительный. Когда комната перестала качаться он сказал:
«Но я не могу закончить это, пока не слетаю на Юпитер.»
На Заклепку очевидно не произвел должного впечатления героический поступок Сэма, потому что по инерции он продолжил спорить, зная, что Сэм все равно выиграет. Если раньше не уснет. Он спросил:
«А что тебе мешает? Материалы есть, электричество, вряд ли кончится в ближайшие полтора миллиарда лет, а роботы все еще не бастуют»
Тут Сэм сделал ход конем:
«Но у нас нет роботов-халтурщиков на которых мы все свалим в день Испытаний, на который я уже пообещал одному ДСИщику, что он придет. А как ты сам верно заметил, если нам не удастся при необходимости все на кого-то свалить, то все свалят на нас, и погребут заживо. »
В словах Сэма был смысл, Заклепка это признавал, потому что отчасти сам его туда вложил. Ну по крайней мере в ту часть, про погребение заживо. С другой стороны, это был полный бред. Но, как это неудивительно, чаще всего из самых непростых ситуаций им помогала выкручиваться именно бессмыслица вроде «роботов-халтурщиков.» Заклепка тяжело вздохнул, сил спорить у него уже не было, а Сэм очевидно опять втягивал его в авантюру. Он сказал:
«С тобой говорить, все равно что с Эрни. Ты либо прикидываешься сумасшедшим, либо пьяным, либо вообще мертвым. Лети на свой Юпитер, только напиши в офис, что у тебя там родственник, среди пингвинов, и он заболел. Может они не успеют проверить твою расу до того, как ты что-нибудь найдешь или придумаешь объяснение»
Сэм согласно кивнул. Хотя он и понятия не имел, как будет объяснять присутствие синего пингвина среди своей родни, сейчас это выглядело как самая разумная причина задержать выполнение проекта. Нельзя давать повод ищейкам из ДСИ заподозрить, что он что-то заподозрил. В конце-концов он всегда мог сказать, что его обманом заманили на Юпитер. Слегка покачнувшись он встал и, протянув к Заклепке руку с бутылкой, сказал:
«Ну, раз я опять тебя убедил, то пойду поработаю. Над этой бутылкой. Хотя может и над проектом успею.»
Заклепка ухмыльнулся и ответил, одновременно попытавшись отобрать у Сэма бутылку:
«А вот это, если верить тебе, будет уже прямым нарушением указа фирмы и прав твоей печени, если верить народным медицинским поверьям.»
Сэм тоже ухмыльнулся и, потянув бутылку на себя, ответил:
«Сам ты нарушение указа и прав народных поверий; отпусти бутылку.»
Так они боролись в течении пяти минут. У Сэма было преимущество, он стоял и мог упираться ногами, а Заклепка сидел, и мог только тянуть обеими клешнями. С другой стороны Заклепка сидел более уверенно, чем Сэм стоял. В конце концов бутылка вылетела из их рук и клешней и полетела вверх, к потолку директорского кабинета. Падая на пол, Сэм печально проводил ее взглядом, и понадеялся, что Заклепка успеет ее поймать. Затем он отключился, приложившись телом об ковер директорского кабинета.
Глава шестая, в которой Сэм не встревает
Как только Сэм отключился, удачно приземлившись на пол, Заклепка задумчиво посмотрел на зависшую в воздухе бутылку. В последнее время гравитация в его кабинете работала из рук вон плохо. Крякнув, Заклепка взобрался на стол, и достал бутылку. Немного отпив, он закрутил пробку, и убрал джин в холодильник. Уже закрывая дверцу холодильника, он случайно бросил взгляд на висевшее над минибаром зеркало. В зеркале отражалось окно, через которое были видны небоскребы единственного на Плутархе города. В дымке раннего утра, город казался обманчиво приветливым и добродушным, даже каким-то не совсем городским. Отчасти так оно и было. Местные аборигены давно заставили улицы ПППБ-65534 выглядеть до некоторой степени первобытно и слегка по-дурацки. Единственным, что в этом городе напоминало о присутствии во Вселенной больших, злых и харизматичных организаций, была мафия. Хотя даже мафия на Плутархе была довольно пасторальна. И, все же, не смотря на свою пасторальность, она продолжала убивать людей и прочие формы жизни по всяким своим важным соображениям. Вообще, если бы не убийства, эта организация смахивала бы на «МаркКарлсон»: большинство времени мафиозные боссы Плутарха предпочитали обедать. Заклепка тяжело вздохнул. Сэм был прав, его идеализм остался в стенах Университета вместе с дешевым пивом. Теперь ему приходилось размышлять, как попавшись на крючок местным воротилам, не быть вытащенным на сушу и зажаренным в ближайшем фастфуде. Хорошо еще, что ему удалось договориться за относительно небольшую долю поставляемых на завод ресурсов. Хотя, он бы не пожалел никаких денег Фирмы, на то чтобы та фотография никогда не увидела свет. В ту ночь, когда был сделан снимок, он только прилетел на Плутарх, и еще не успел как следует познакомиться с замечательным зельем, которое гнал Эрни. В результате этого, всего одни не слишком продолжительные дружеские посиделки с этим напитком вылились в потерю детских воспоминаний, и фотографию, на которой он собирался съесть нечто, похожее не то на утку, не то на краба. К счастью, как потом пояснил Эрни, сжалившийся на нечего не соображающим Заклепкой, то был всего лишь муляж. Однако, не смотря на это, такой фотографии было более чем достаточно, что бы заставить уткокраба приворовывать по службе в пользу изворотливых плутархских аборигенов. На самом деле, Заклепка был почему то уверен, что вся затея с фотографией, на которой он собирается съесть своего вероятного сородича, если и не целиком принадлежала Эрни, то уж точно пришла местным в головы не без его помощи. Суслики в принципе не могли знать, насколько сложно доказать галактическому верховному суду, что ты не каннибал, когда есть фотография, на которой изображено обратное. Не то чтобы Эрни когда-нибудь подозревался в каннибализме, но в бытность свою пилотом ДСИ, он вполне мог водить дружбу с самыми разными типами. В ДСИ это называлось работой с общественностью.
Так или иначе, в это утро Заклепке предстояло встретить в своем кабинете делегацию местных вымогателей, так что то, что Сэм отключился, было как нельзя кстати. Предстояло только оттащить его в лазарет, чтобы он случайно не очнулся и не начал встревать в деликатный процесс расплаты с шантажистами. Заклепка даже подумал, что и старый приятель мог бы начать требовать свою долю. Покачав головой на самого себя в зеркале, и риторически вздохнув о несовершенстве всего сущего, он нажал на кнопку вызова санитарной бригады. Практически мгновенно в кабинет ворвались робосанитары, и, пожужжав сканером, определили, Сэма, как самого нездорового в кабинете. Как только закончилось сканирование, они развернули носилки и положив на них Сэма, подключили его к диагностическому модулю. В этот момент Заклепка почувствовал себя по-настоящему неудобно, потому что диагностический модуль напоминал одного из гигантских спрутов-наркоманов, что развелись в земных морях после четвертой земной войны генных инженеров. Щупальца этой механической твари присосались к позвоночнику Сэма. Немного пожужжав аппарат очевидно о чем то проинформировал санитаров, потому что один из них повернулся к Заклепке и сказал:
«Пациент Сэмюэл Делано Рубик, имеется действительный страховой полис Фирмы. Обнаружено две целых семь десятых единиц алкоголя в крови пациента, пульс сто шестьдесят ударов в минуту, возможна остановка сердца. Выберете вариант лечения: временная стабилизация или полная детокскация?»
В такие моменты Заклепка всегда смущался. Конечно, как и все сотрудники Фирмы, занимавшие те или иные руководящие должности, он проходил правила оказания первой помощи при алкогольных отравлениях, но все же ему периодически казалось, что робосанитары слишком высокого мнения о его медицинских талантах. В этот раз положение осложнялось еще и тем, что правильного выбора у него не было. Если бы он выбрал временную стабилизацию, то санитары привели бы Сэма в чувство минут за пять, и он мог бы помешать маленькой ежемесячной операции Заклепки. С другой стороны, выбери он медленную и полную детоксикацию, Сэм, который очнется через шесть часов, придет к нему, и будет требовать возмещения стоимости алкоголя, который был из него удален. «А, черт с ним», подумал Заклепка, «где-нибудь отсижусь», и, как можно более неуверенно, полувопросительно ответил:
«Эээ,детоксикация.»
Теперь, в случае чего он всегда сможет показать Сэму запись обстоятельств его госпитализации, и заявить что, вообще-то он хотел выяснить у робосанитаров, чем конкретно детоксикация отличалась от быстрой стабилизации, но чертовы электронные болваны его не так поняли. На самом деле, болваны поняли его правильно, и уложив Сэма на носилки, повезли его в лазарет. Заклепка облегченно вздохнул, и цинично подумал, как все-таки хорошо, что Сэм не забыл позавтракать джином, ведь иначе вряд ли он бы сейчас ехал в лазарет. Заклепка раздраженно тряхнул головой, в конце концов сейчас у него были заботы поважнее, чем размышлять о месте Сэма в этом мире, выпей он больше или меньше, того, что дозволено природой. Он подошел к столу и достал из-под него большую черную сумку. Открыв ее, он еще раз посмотрел на тускло блестевшие пластины высокоэнергетических топливных элементов. Для того, кто мог их использовать по назначению, они представляли целое состояние. Именно поэтому Заклепка никак не мог понять, что же гадские суслики с ними делали. У мохнатых тварей едва ли был реактор, для того, что бы использовать эти штуки. Да какой там реактор! Судя по рассказам Сэма, Эрни как то рассказал ему, как он пытался научить их строить самогонные аппараты. Где-то после десяти часов, и двенадцати миллионов попыток объяснить, почему змеевик подсоединяется к перегонному кубу, а не к метиловой горелке, он сдался. Очевидно, у сусликов напрочь отсутствовали конструкторские задатки. Именно поэтому, вся эта история, с топливными элементами, была Заклепке особенно подозрительна и неприятна. В конце концов от всего этого сильно отдавало происками ДСИ и еще более крупным шантажом, ведь если Фирма и правда стояла за тем, что произошло, когда он только познакомился с Эрни, то скорее всего они по какой-то причине хотели иметь возможность держать его на привязи, и в случае чего, пригрозить обвинением в хищении. С другой стороны, скорее всего Эрни тогда просто было скучно, и, чтобы повеселиться, он решил подшутить над вновь прибывшим менеджеришкой. Тогда, это значило, что Заклепка просто перекладывал ресурсы Фирмы с одного место на другое, как и положено каждому нормальному начальнику завода. Что бы убедить себя в этой успокаивающей мысли и вообще в целом еще больше успокоиться, он сел в кресло, и открыв нижний ящик стола, снял с него двойное дно. Там у него всегда про запас лежал пакетик семян с планеты Дуй, и пачка межгалактических печенек. Он отсыпал немного семян, и, растерев их клешнями, намазал на одну из печенек. Заклепка осторожно начал есть ее, временами поглядывая по сторонам: он боялся, что если съест печеньку слишком быстро, то стены его кабинета могут внезапно пропасть, как в прошлый раз. Вот уж было бы не приятно, никаких тебе стен, никаких окон, никакого города в окнах никаких сусликов в этом городе. Тут Заклепка задался вопросом, а почему это собственно было бы не приятно? Но он так и не успел как следует на этим поразмыслить, потому что стены его кабинета снова пропали, и он обнаружил, что подвешен в пустоте, полной мерцающих звезд. Ему казалось, что молодые, яркие звездочки кокетливо подмигивали ему, а большие старые красные гиганты пытались отлететь как можно дальше, чтобы не нарушить его спокойствия своей бессмысленно огромной гравитацией. Но спустя какое-то время, он заметил краем глаза, что справа к нему приближается маленький и злобный белый карлик, который начал неумолимо притягивать его, как съехавший с катушек робот-тягатель. Заклепка начал лететь все быстрее и быстрее беспомощно, барахтаясь в пустоте. Затем был удар, и уткокраб потерял сознание. Спустя несколько минут он очнулся на полу. Его правый глаз полностью втянулся в череп, а остатки печеньки были рассыпаны по всему ковру. Если не считать этих незначительных неудобств, то это было не худшее его путешествие подобного рода, в этом кабинете, где гравитация очевидно пыталась переосмыслить свою фундаментальность, и, как, избалованный ребенок дрыгалась и безобразничала. Заклепка поднялся и снова сел в кресло. Вытащив глаз из черепа, он потянулся к кнопке вызова автоуборщика. Но именно в этот момент к нему в кабинет вломился Эрни, в сопровождении толпы взволнованных сусликов. Вообще, присутствие одного Эрни в его кабинете, и без толпы сусликов, было более чем странно, и могло удивить и озадачить Заклепку. Но тот факт, что Эрни пришел не один, настолько удивил Заклепку, что он решил просто посидеть и послушать, что собственно было на уме у безумного бармена.
Эрни подошел к столу и, опершись на него руками, стал буравить уткокраба тяжелым взглядом. Не совсем еще отошедший от недавней поездки по собственному подсознанию Заклепка, понял, что ждать придется долго, и поудобнее устроился в кресле. Видимо это стало последней каплей, потому что Эрни вкрадчиво начал:
«Физкультпривет!»
Заклепка хотел было спросить, причем тут культ физики, но не успел, потому что Эрни продолжил:
«Как ты наверное знаешь, Сэм вчера заходил ко мне в бар, и задавал много странных вопросов. Что интересно, в обмен на ответы на эти вопросы, он предлагал пропуск на площадку в День Испытаний. Так вот, где он?»
Заклепка не мог сразу сообразить, о чем именно, в своей неясной манере говорил Эрни, поэтому он решил начать с простого уточнения:
«Где кто?»
Тоном преподавателя в школе для не-то-чтобы-особо-одаренных детей, Эрни ответил:
«Пропуск, друг мой, где мой пропуск.»
Заклепка залез в верхний ящик стола, и достал оттуда один из запасных пропусков Сэма. Тот всегда хранил их про запас в столе шефа, на случай, если внезапно потеряет свой стол, вместе с пропуском. Все-таки сложно работать в кабинете, рядом с которым кто-то все время телепортируется. Как бы там нибыло, сейчас Заклепка был даже рад, что не внял претензиям друга насчет неудачного расположения его кабинета. Он протянул пропуск Эрни и, кивнув в сторону сусликов, сказал:
«Только всю свиту не приводи.»
Эрни хохотнул и ответил:
«Да не, это не свита, в приемной их встретил. На сколько я понял, у них к тебе какое-то дело.» Тут до Заклепки дошло, что это и были те самые шантажисты, которым он ежемесячно отдавал полтора десятка топливных элементов. Собиравшийся уже уходить Эрни, вдруг о чем то вспомнил и спросил:
« И, кстати, ты случайно не знаешь, где может быть Сэм?»
Заклепка покачал головой. Сейчас ему было важно, чтобы Эрни как можно скорее ушел из кабинета, дав ему расплатиться со своими вымогателями. Не то чтобы Заклепка думал, что Эрни был уж совсем не в курсе, но тем не менее внешние приличия надо было соблюдать, ведь иначе могло начаться вообще черт знает что. Очевидно удовлетворившись ответом, Эрни отчалил, мотнув напоследок седой головой. Заклепка подождал пока дверь за ним закроется и кивнул старшему в группе сусликов. Старший кивнул в ответ. Заклепка протянул ему сумку. Мохнатый открыл ее и начал пересчитывать пластины. Оставшись довольным результатом, он состроил гримасу, которая очевидно должна была обозначать улыбку кошки, играющей с мышкой, и развернулся, собираясь уходить. Заклепка не выдержал и спросил:
«Эй, хвостатый, что вы с ними все-таки делаете? Вы ведь знаете что из них нельзя строить хижины и варить суп, без того что бы однажды не проснуться совершенно лысым и зеленым?»
Седеющий суслик обернулся и ответил что-то на своем. Заклепка особо не вслушивался, он все равно не говорил по местному и сильно сомневался, что местные говорили на общепринятом в разумной вселенной языке; он просто собирался пропустить запись с микрофонов кабинета через переводчик. Но вдруг ему в голову пришла отличная идея, спровоцированная внезапным визитом Эрни, который почему-то всегда заставлял мозги Заклепки работать на почти релятивистской скорости. Он случайно вспомнил о новом автоматическом анализаторе эмоций, который им недавно привезли в психиатрический блок лазарета, что бы в конце-концов закончить комплектацию завода. Если он прогонит то, что ответил ему этот ходячий грызун, через анализатор, а потом через программу робопсихиатра, то возможно сможет получить некоторые подсказки относительно того, кто додумался сыграть с ним такую злую шутку. Была ли это местная мафия, или это происки Эрни, а возможно и Фирмы? Что бы суслик ничего не заподозрил Заклепка помахал ему клешней и сказал:
«Ну как знаешь. Тогда до следующего месяца.»
Как только дверь за последним из делегации закрылась, Заклепка подбежал к компьютеру и стал искать детальный план завода. Даже проработав здесь десять лет он не мог запомнить, где располагался психиатрический блок лазарета, а все из-за прозорливых архитекторов компании, которые решили, что если блок психиатрический, то и найти его без карты можно только в полном бреду. Заклепка нашел план и просмотрел на него долгим, пронзающим взглядом. Судя по всему, психиатрия располагалась между минус пятым и шестым уровнями, на этаже, носившем название минус пять с четвертью, попасть на который можно было через кухню заводской столовой, свернув в третий у шестой вентиляционной шахты холодильник. Уткокраб поморщился, заводскую столовую он терпеть не мог. Это был единственный на весь завод отдел, в который руководство фирмы сочло разумным нанять местных жителей. В столовой можно было найти блюдо, любой формы и расцветки, сфотографировать его или зарисовать, выставить на конкурс абстрактного искусства или продать как секретное биологическое оружие, но не съесть. Однако весь персонал столовой числился как полноправные сотрудники завода и, как и положено всему не роботизированному персоналу завода, доставлял Заклепке массу проблем. Наверняка, увидев шефа во плоти, суслики не дадут ему и шагу ступить. Поэтому Заклепка решил предпринять отвлекающий маневр, и включил пожарную тревогу во всем пищеблоке. Через пять минут, согласно инструкции, весь персонал столовой должен был собраться снаружи завода, в ожидании пока пожарная система обнаружит и устранит возгорание. Все таки, как начальник завода Заклепка мог запросто перемещаться по нему, применив совсем немного сообразительности.
Убедившись, что сигнализация сработала, Заклепка поспешил к лифту. Забежав туда он ткнул клешней в минус пятый уровень, и тут вспомнил что забыл в какой холодильник и у какой шахты ему надо было сворачивать. Четыртахаясь, он выбежал из лифта и снова взглянул на план завода на мониторе. Постаравшись на этот раз запомнить цифры в нужном порядке, он опять забежал в лифт. Умный механизм послушно двинулся в низ, в ослепительно белые недра завода. По дороге Заклепка все время повторял про себя: «три-шесть, три-шесть», стараясь, чтобы подлые цифры как-нибудь не смешались и не превратились в шестьдесят три или еще что-нибудь похуже, ведь тогда снова придется возвращаться в кабинет, а времени на это у него не было. Наверняка все суслики уже покинули столовую и собрались снаружи в ожидании, когда же отключится пожарная тревога. Если они простоят снаружи слишком долго, то у кого-нибудь может возникнуть идея пойти к Эрни, а у Эрни может возникнуть вопрос, почему к нему пришло столько сотрудников завода в начале рабочего дня. К несчастью вопросы Эрни очень часто перерастали в расследования ДСИ, которые могли вести к выяснению всего и обо всех. А Заклепке как раз было важно чтобы этого не произошло. Именно поэтому он достал блокнот, электронное стило и записал: «три-шесть.» Сделав это Заклепка вздохнул с облечением.
Как раз в тот момент, когда уткокраб уже убирал блокнот в карман пиджака, лифт весело тренькнул и заявил, что они приехали. Забыв поблагодарить жизнерадостный механизм, Заклепка вылетел из лифта, и вбежал в двери столовой, в которой, как он и ожидал, никого не было. Пройдя между рядов столов, стульев и аптечки первой помощи, он зашел на заводскую кухню. То, что он увидел заставило его на минуту забыть, зачем он вообще сюда пришел. Обстановка на кухне напоминала уменьшенную копию вселенной за мгновенье до ее тепловой смерти. Все было разбросано в самом серьезном смысле этого слова. Заклепка нервно поежился, но решил продолжить путь. Сделав шаг, он запнулся о некстати подвернувшуюся роботизированную кастрюлю, но запнулся так неудачно, как может запнуться только кто-то очень спешащий и потому вынужденный лететь на пол после столкновения с каждой кастрюлей. Нервно ругаясь Заклепка поднялся с пола и в сердцах пнул невинный механизм. С криком «Уиииии!», кастрюля отлетела в дальний угол кухни, к лежащей там сковородке. Убедившись что больше никакая роботизированная посуда не преграждает ему путь Заклепка пробежал через кухню и попал в холодильный отсек. Там он достал из кармана блокнот и начал считать вентиляционные шахты. Досчитав до нужной он подошел к неярко мерцающему в полумраке холодильного отделения терминалу, встроенному в стенку шахты и набрал тройку. Послышалось негромкое жужжание и из впадины слева показалась дверца холодильника. Недолго думая Заклепка потянул за ручку и зашел в холодильник. Постояв немного в прохладной темноте, он уже было начал думать, что спуститься под землю на пять этажей и залезть в герметичный, самозакрывающийся контейнер, было не лучшей его идеей за сегодняшний день, но тут он почувствовал что холодильник двинулся и поехал вниз, постепенно набирая скорость. Немного погодя, когда Заклепка уже приготовился стать расплющенным в лепешку, холодильник начал плавно замедляться, затем вдруг мелко задрожал и остановился. Заклепка неуверенно толкнул его дверцу и та открылась, впуская внутрь ослепительную белизну стен приемного покоя психиатрического блока. Не теряя времени уткокраб забежал в первый диагностический кабинет и едва не начал икать от удивления. В кресле диагностики, сложив руки на животе, мирно спал Эрни. Впрочем, как только Заклепка открыл дверь и вытаращил глаза в приступе панического удивления, Эрни проснулся и сказал:
«Физкультпривет».
Глава седьмая, в которой Сэм все-таки встрял
В то время как Заклепка в подвале недоуменно таращился на Эрни, наверху, на пять с четвертью этажей выше, в амбулаторном блоке лазарета, Сэм пришел в себя. Прейдя в себя, он обнаружил, что, во-первых, он очевидно в амбулаторном блоке лазарета, а во-вторых, ему, почему то проводят полную детоксикацию, так как из его вены торчала трубка капельницы, с раствором антиалкоботов. Чувствуя, что стремительно трезвеет, он как можно скорее выдернул трубку из руки. Без постоянной подпитки, антиалкоботы вскоре должны были отключится. Решив, таким образом, вопрос первой важности Сэм залез под койку и начал искать свои кроссовки. Кроссовок под койкой не оказалось, зато были розово-белые больничные тапки. Поборов отвращение, Сэм надел их и побрел на поиски своих кроссовок, попутно размышляя о том, как он вообще оказался в лазарете, и почему ему проводили детоксикацию.
Как известно, лучший способ выяснить почему произошло то или иное событие, это обратиться к бабушке-истории. Сэм так и поступил, попытавшись вспомнить все, что произошло до того, как он попал в это во всех отношениях странное место. Он точно помнил, как собирался пойти в свой кабинет и даже отчасти поработать. Но что-то ему помешало. Напрягши память, он вспомнил, что это было не что-то, а кто-то и даже не просто кто-то, а Заклепка, который кажется упорно не хотел отдать ему бутылку с новозеландским джином. Потом, Сэм вдруг ясно припомнил, бутылку, вылетающую из его рук и себя, летящего на пол. Очевидно именно в тот момент он и потерял сознание. А это значило, что за его почти полное отрезвление и госпитализацию, с последующей потерей любимых кроссовок в ответе мог быть только Заклепка. Прейдя к такому выводу, Сэм вдруг почувствовал глубокое спокойствие. По крайней мере, впервые с момента его прилета на Плутарх, он точно знал, что и как ему надо делать. Для начала нужно было найти кроссовки, что было несколько сложнее, чем могло показаться человеку, который посчитал бы, что лазареты на заводах Фирмы были устроены по принципу обычных земных больниц, где только дойди до двери своей палаты и сразу все выяснится. К сожалению, человеку, дошедшему до двери своей палаты в больнице при заводе Фирмы, становились понятно только две вещи: он здоров достаточно, чтобы ходить и идти ему некуда, так как он заперт.
Лазареты Фирмы состояли из больших блоков разной степени изолированности от окружающего мира. Обычно, самым не изолированным блоком был как раз амбулаторный, где и находился Сэм. Но это если не считать приемного покоя. Сэм даже подумал, что если смотреть на всю ситуацию с точки зрения какой-нибудь мелкой рыбешки, то он сейчас был в аквариуме, из которого ему надо было перепрыгнуть в озеро, чтобы потом, найдя свои кроссовки, уплыть в океан. Ситуация осложнялась только тем, что амбулаторный отсек был скорее похож на кастрюлю, с плотно закрытой крышкой, чем на аквариум, поэтому любому попавшему туда, необходимо было найти кого-нибудь, кто мог бы эту крышку подвинуть, что с точки зрения все той же рыбешки было вряд ли возможно. Но тут Сэм вовремя перестал представлять ситуацию с точки зрения мелкой рыбешки и вспомнил, что он главный инженер и вообще несправедливо затащенный в лазарет человек. Вспомнив это, он приободрился и увереннее пошел по коридору между палатами, заглядывая то в одну то в другую, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто мог бы открыть ему дверь в приемный покой.
По большей части палаты были пусты и только в одной из них лежал суслик, который толи был без сознания, толи просто очень глубоко спал. Сэм прошел мимо бездеятельного аборигена и, дойдя до запечатанных дверей, ведущих в приемный покой, в задумчивости развернулся и пошел по коридору в сторону гермодверей, ведущих в инфекционный изолятор. Пока что положение было безвыходным, никого из робосанитаров поблизости и в помине не было. Сэм развернулся у дверей инфекционного изолятора и пошел обратно. Он уже начинал ощущать смутное беспокойство. Инструкции Фирмы относительно здравоохранения на всех ее заводах были просты, незатейливы и чем-то напоминали известную всей вселенной формулу: «Что случается на Веге-3, остается на Веге-3», только с маленьким дополнением: «до прибытия уполномоченного сотрудника Фирмы». Идея в целом была довольно правильной, жаль только, что заводские лазареты совсем не походили на Вегу-3. Сэм дошел до дверей приемного покоя и снова развернулся. На Плутархе самым уполномоченным сотрудником Фирмы был Эрни. Проблема была только в том, что он был уполномочен до такой степени, что вряд ли мог прийти Сэму на выручку в ближайшие несколько часов, если не дней. Впрочем, даже если бы на Эрни не лежала обязанность поддерживать дружеские отношения с аборигенами путем их непрерывного спаивания, он всегда был непрочь поиздеваться над тем, кто попал в неловкое положение, если это конечно не был его непосредственный начальник. Сэм уткнулся носом в ракетонепробиваемое стекло дверей изолятора. Надо было срочно что-то сделать, иначе, он мог легко просидеть здесь до Дня Испытаний, до которого по Плутархскому времени был еще месяц.
Сэм давно заметил: если положение без выхода, то надо искать вход. В его случае вход был там же, где и выход: с другой стороны дверей приемного покоя. Но пройти в него могли только робосанитары, уполномоченные сотрудники Фирмы и персонал техобслуживания. Пока что было похоже что, ни те, ни другие, ни третьи не собирались тревожить уединение амбулаторного отделения. Впрочем существовала еще одна категория тех, кто мог входить в двери амбулаторного блока: роботы реанимационной бригады. По большому счету, всякий, кто попадал в амбулаторный блок находился под постоянным наблюдением суперкомпьютера лазарета, который следил за жизненными показателями пациента, и при падении их ниже нормы, которая зависела от биологического вида новоприбывшего, гуманная машина вызывала реанимационную бригаду, которая как раз и занималась в основном тем, что быстро влетала в двери приемного покоя, и резво чинила забарахливший организм. План Сэма был прост, так как состоял всего из двух частей: во-первых, ему надо было заставить забарахлить чей-нибудь организм, находящийся в амбулаторном отделении, а во-вторых, ему надо было заставить забарахлить одного из роботов реанимационной бригады, чтобы затем воспользоваться его пропуском и удрать из шокирующе-белых покоев лазарета.
Сэм еще раз прошелся по коридору между палатами, периодически останавливаясь и тщательно осматривая каждую из них. В них по-прежнему не было никого, если не считать одного отключившегося суслика. Сэм печально вздохнул: очевидно, ему придется самому прикинуться умирающим, так как галактический закон и остатки совести не позволяли ему навредить представителю слаборазвитой цивилизации. В принципе, обычно он был не против небольшой импровизации, но в сложившихся обстоятельствах импровизация должна была быть настолько достоверной, что грозила перейти в совершенно реальное самоубийство. Хотя, с другой стороны, окажись он на месте пациента, его шансы подобраться к одному из реаниматоров увеличивались. Оставалось только продумать детали, и главное сообразить, каким образом поломать сверхнадежного робота-реаниматора, находясь без сознания. Сэм попытался сделать умное лицо: так ему всегда легче думалось. Сейчас было важно припомнить все, что он знал о работе реанимационной бригады. Кажется когда-то давно, еще на курсах подготовки младших стажеров Фирмы, им рассказывали и показывали, как оказать первую помощь при производственных травмах и после особо удачных праздников. Надо было думать, что роботы реанимационной бригады исходили из похожих соображений. Оставалось только вспомнить, в чем же эти соображения состояли.
Сэм зашел в палату, в которой лежал суслик и, тяжело осев на койку, по привычке попытался нашарить бутылку с чем-нибудь спиртным. Поводив немного рукой в воздухе, и не обнаружив ни одной бутылки в зоне досягаемости, он на мгновенье страшно удивился, но осмотревшись вокруг повнимательнее, вспомнил, что это не его корабль, а лазарет завода. Впрочем, этот маленький инцидент совсем не отвлек его от основных размышлений, которые состояли в том, что он пытался припомнить, что же ему говорили в тот единственный раз, когда он все-таки пришел на лекцию по технике производственной безопасности. Кажется, что-то говорили о быстро связывающих, кожных полимерах, полностью автоматизированных дефибрилляторах, антиалкоботах и подобной чуши, которая по большому счету никого не интересовала, так как большинство заводов Фирмы было полностью роботизировано. Сэм усиленно пытался вспомнить детали того, что лектор пытался по-быстрому вбить в долгосрочную память кучке новоиспеченных инженеров. Сидя на койке, Сэм изо всех сил морщил лоб и чесал недельную щетину, но вспоминать в общем-то было особенно и нечего.
С того самого момента, как в две тысячи шестисотом году произошел прорыв в робототехнике и, тогда еще не очень расторопные, электронные болванчики и болваны стали повсеместны, люди на Земле начали постепенно перекладывать рутину на плечи своих железных товарищей. За четыреста лет такого перекладывания и беспрерывной эволюции роботов, практически любое действие можно было выполнить особенно не вдаваясь в детали, если найти подходящего робота. Конечно, ситуация немного осложнилась, когда технология синтетического интеллекта развилась настолько, что роботы стали понимать сарказм, тонкий юмор, и приобрели тягу к затяжным словесным перепалкам. Но, в общем и целом, люди довольно успешно обеспечили себя неплохой повседневной помощью. В результате всего этого вся лекция по производственной технике безопасности сводилась к описанию очень простой последовательности действий: если рядом нет нужного робота, найти аптечку первой помощи и посмотреть, нет ли там какого-нибудь подходящего механизма, если его и там не было, то значит, вы затерялись где-то посреди неизвестности, а не на заводе Фирмы, поэтому Фирма за вас ответственности не несет. В общем, план был очень не сложный, и легко запоминающийся, хотя он совершенно не пояснял, что же все таки делали робореаниматоры.
Сэм сидел в растерянности, пытаясь хоть примерно представить, как ему выкрутится из непростого положения, в которое его поставили абсолютный пофигизм, и люди, революционизировавшие производство роботов более четырехсот лет назад. На первый взгляд, отсутствие нужной ему информации делало невозможным осуществление всего плана. Хотя, с другой стороны, если подойти к проблеме с чисто технической точки зрения, то кое-что о методах реанимации он все-таки знал. В применении к все тем же роботам реанимация означала чаще всего полную остановку системы, с целью предотвращения дальнейшего повреждения пошедшего в разнос механизма. Затем следовала длительная процедура ручной диагностики, устранение проблемы, короткая молитва всем богам робототехники, и запуск робота. Если применить все это к органическим формам жизни, то получалось что роботы должны были в начале заморозить пациента, затем найти и устранить неисправность, в чем бы она не заключалась, а затем снова привести подопытного в чувство. Сэм сильно сомневался, что роботы умели и хотели молиться, да и не так это было важно. Что было по-настоящему важно, так это то, каким образом его заморозят и будут лечить. Скорее всего все зависело от того, что забарахлит в его организме.
Размышляя над тем, что ему выгоднее и безопаснее всего в себе сломать, Сэм вышел из палаты суслика и вернулся в свою. В задумчивости он подошел к капельнице и стал пристально на нее смотреть. Мимолетно он подумал, что плававшие в ней антиалкоботы наверняка в свою очередь пристально смотрели на него. Эта, казалась бы не значительная мысль, вдруг очень заинтересовала его уставшее от постоянных загадок сознание и он начал вспоминать все, что когда либо слышал или читал об антиалкоботах, ведь несмотря на то, что он был хроническим пофигистом, Сэм интересовался всем, что имело хоть какое-то отношение к его работе. Антиалкоботы, придуманные пятнадцать лет назад микроскопические роботы, специально нацеленные на то, чтобы улавливать в крови молекулы спирта и доставлять их в печень, для дальнейшего окисления. Строго говоря, антиалкоботы, несмотря на свое название, не разрушали алкоголь в крови пациента, а только ускоряли его доставку к месту разрушения. Вся эта информация о принципах работы антиалкоботов вряд ли могла бы помочь Сэму, не вспомни он одну важную деталь: растворы первых экземпляров антиалкоботов категорически запрещалось вводить в крупные артерии организма, так как благодаря небольшому, но крайне опасному изъяну в конструкции, попадая в быстрый кровяной ток, антиалкоботы имели все шансы развить скорость достаточную, чтобы попасть в мозг пациента и начать коротить с нервными волокнами, вызывая слуховые, зрительные и все прочие виды галлюцинаций вместе с последующими аномальными скачками мозговых волн. Вот эти-то скачки и были нужны Сэму, так как могли помочь ему переехать в психиатрическое отделение лазарета, из которого выбраться будет довольно просто, как только все антиалкоботы в его мозгу погибнут, исчерпав запасы питательного раствора.
Несмотря на то, что новый план Сэма никак не предусматривал немедленный розыск кроссовок, он ему нравился гораздо больше первоначального, потому что был вполне осуществим и даже относительно безопасен. Сэм взял иглу, которую полчаса назад достал из своей руки и повертел ею в воздухе. Он искренне надеялся, что запасы антиалкоботов на этом заводе безнадежно устарели, ведь как не крути, а Плутарх был далеко не в центре вселенной. Пару раз глубоко вздохнув, он нащупал на своей шее тяжело пульсирующую артерию и как можно более осторожно ввел туда иглу. Первые несколько минут ничего не происходило, и Сэм начал было думать, что дотошный Заклепка все-таки успел обновить лекарственные запасы лазарета. Но тут он краем глаза заметил какое то шевеление в дальнем углу палаты. Затем палата вдруг резко уменьшилась, и дальний угол стал настолько ближе, что Сэм смог рассмотреть стайку копошащихся там миниатюрных бутылок с новозеландским джином. У бутылок было по восемь ног и по две пары усов. Впрочем в остальном это были совершенно обычные бутылки с джином, которые очевидно о чем то горячо спорили, так как внезапно Сэм услышал тонкий, раздраженный писк, который впрочем почти моментально перерос в грохот улиц Веги-3, а затем внезапно взорвался, сотней тысяч разноцветных этикеток, отшвырнув Сэма в противоположный угол палаты, и, выдернув иглу из его шеи. Последнее, что Сэм запомнил, перед тем как в очередной раз отключиться, было то, что на этикетках постоянно мельтешащих у него перед глазами, было невозможно ничего разобрать, так как их поедали серо-филетовые крабы.
Возможно конечно, что если бы Сэму было с кем обсудить план его побега из лазарета, то в конце концов его собеседник смог бы отговорить его от идеи влить себе в мозг несколько миллиардов бестолковых и примитивных роботов. Хотя, возможно и то, что если бы собеседник Сэма находился вместе с ним в амбулаторном блоке лазарета, в ожидании того, когда в конце концов объявится Эрни, то Сэм с легкостью смог бы толкнуть того на этот отчаянный поступок. Все дело было в том, что из психиатрического отделения больницы завода выбраться было гораздо проще, чем из обыкновенного отделения лазарета. Очевидно, Фирма опасалась распространения бестолковых и опасных идей гораздо меньше, чем она опасалась массовых эпидемий и тотального уничтожения всего населения планеты, из-за того, что один из сотрудников завода пренебрег правилами дезинфекции, находясь в открытом космосе. Такие соображения, навязанные очевидно не то ДСИ, не то самой верхушкой руководства Фирмы, могли бы показаться дальновидными, тому, кто ни разу не видел, как у разумных ежей-телепатов с планеты Кактус сносит крышу каждый раз, когда один из них находит кактус какой-нибудь причудливой формы или расцветки. Кактусы вообще играли довольно большую роль в жизни обитателей той планеты, так как все их представление о вселенной строилось на том предположении, что ее сотворил великий Кактус, и все во вселенной подобно Кактусу. Сложно было их за это винить, ведь очевидно, что когда вокруг растут одни кактусы, и все сородичи похожи на ходячие кактусы, то возможно, что и вообще всё это кактус. Так или иначе, стоило одному из ежей найти какой-нибудь сине-красный кактус в виде, скажем, бублика, как у всего взрослого населения планеты случался полный отказ коры головного мозга. В такие дни планета была закрыта на карантин, так как двухметровый, покрытый иглами с головы до пят и ничего не соображающий ёж мог серьезно травмировать психику, не говоря уже о множественных колотых ранах. И тем не менее, руководство Фирмы решило, что гигантские разумные ежи телепаты не могут служить причиной, для того, чтобы тратить кредиты еще и на изоляцию психиатрического блока лазарета. Именно благодаря этому план Сэма имел все шансы на успех.
В конце концов , спустя несколько тысяч разноцветных кругов перед глазами Сэм очнулся там, где и ожидал: в психиатрическом отделении. Он осторожно повертел головой, внимательно вглядываясь во все углы комнаты. Не обнаружив ни в одном из них ничего странного, он попытался сесть на своей койке. Первая попытка успехом не увенчалась, и перед глазами у него вспыхнули ярко белые искры. Голова просто раскалывалась. Тогда, Сэм решил взять таймаут, и упал обратно на койку. Некоторое время спустя он предпринял вторую попытку принять хотя бы отчасти вертикальное положение. Ярко белые искры перед глазами снова вспыхнули, но впрочем почти тут же угасли. Похоже концентрация антиалкоботов в его мозгу стремительно падала. Сев на кровать он осмотрелся. Палаты в психиатрии были очень похожи на палаты амбулаторного блока: ни тебе стула, ни стола. Телевизора тоже не было. Но зато в палатах психушки был голографический коммутатор. Предназначением этого простенького устройства в палате психбольницы было предоставить необследованному пациенту возможность связаться с робопсихиатром, который мог бы определить насколько плох новоприбывший. Не мешкая, Сэм вскочил со своей койки и подбежал к этой полезной во всех отношениях штуке. Ну, на самом деле, он хотел вскочить и подбежать, но получилось, что он осторожно поднялся и медленно побрел к коммутатору опираясь на стену. Дойдя до коммутатора, он нажал кнопку приема, и пробормотал, пытаясь звучать как можно более психически здоровым:
«Ку-ку!»
Без промедления из коммутатора донеслось:
«Что, «куку»?»
Сэм немного поразмыслил над двусмысленной постановкой вопроса, и решил что лучше всего ему сейчас не вступать в полемику с робопсихиатром и ответил:
«Нет, не «куку.»»
На том конце коммутатора очевидно немного подумали и ответили:
«Ну, раз не куку, тогда назовите свое полное имя и должность.»
Сэм назвался. И, через несколько секунд, в течении которых программа очевидно сверяла данные предоставленные Сэмом о его личности со своими и решала насколько пациент вменяем, замок на двери щелкнул, и дверь резко открылась, не давая Сэму шанса успеть хоть немного прикрыть глаза от хлынувшего в полутемную палату ярко-белого света. Когда его глаза все-таки немного привыкли, он вышел из палаты и не спеша отправился искать выход из приемного покоя отделения психиатрии, попутно размышляя, как бы ему побыстрее разыскать свои кроссовки. По пути он по привычке заглядывал во все смотровые и палаты психиатрического отделения и заглянув в очередную, едва не споткнулся: там сидели Эрни и Заклепка и мирно о чем-то беседовали. Осторожно, чтобы не пошатнуть очевидно сильно поврежденное сознание, Сэм отошел от той двери. Затем он снова подошел к ней и еще раз заглянул. Его галлюцинации по-прежнему были на месте. Пожав плечами, и решив, что хуже не будет, Сэм решил зайти и поздороваться. Открыв дверь, он сказал:
«Как, и вы здесь?»
Глава восьмая, в которой Сэм боится клоунов
Заклепка и Эрни в недоумении уставились на вошедшего Сэма. Сэм в свою очередь в недоумении уставился на них. Так бы они и таращились друг на друга, не будь у Эрни большого опыта в разрешении противоречивых ситуаций.
«Ага, и мы здесь», не моргнув глазом ответил бармен.
В любой другой ситуации Сэм не придал бы такому заявлению большого значения, но сейчас было похоже, что его галлюцинации пытаются вступить с ним в диалог. Это его встревожило. Но перед тем, как окончательно впасть в панику, он все же решил убедиться, что перед ним и вправду галлюцинации, порожденные неумеренным употреблением просроченных антиалкоботов. Он вытянул руку, и, подойдя к ошалевшему Заклепке, попытался провести ей через него. Рука ударилась о панцирь уткокраба, и Сэм облегченно вздохнул: он не галлюцинировал, по крайней мере, пока. Впрочем расслабляться было рано: тот факт что Заклепка и Эрни были вполне реальны все только усложнял, ведь, когда директор завода Фирмы и ее самый, во всех смыслах уполномоченный, сотрудник на планете, о чем то договариваются в подвале этого самого завода – жди беды. Чтобы не терзаться смутными сомнениями, Сэм спросил:
«А почему?»
Заклепка все еще прибывал в небольшом ступоре из-за недавнего поступка Сэма, поэтому отвечать пришлось опять Эрни. Но, так как Эрни был чертовски хитрым, он сказал:
«Долго объяснять. А ты сам здесь откуда? И вообще, что это только что была за выходка? Ты зачем шефа в ступор загнал?»
Сэм понял, что против Эрни ему не выстоять. Тот явно был в более здравом уме и доброй памяти, и вообще просто очень любил задавать вопросы. Сейчас ему придется объяснять зачем он проверял Заклепку на осязаемость и как вообще здесь оказался. Сэму в этот момент было очень лень, что либо объяснять, поэтому он все же решил еще раз попытаться выяснить у Эрни, о чем же они с Заклепкой говорили в психиатрическом блоке лазарета. Он ответил:
«Мне объяснять не столько долго, сколько лень. Поэтому давай ты первый.»
К его удивлению, Эрни как-то сник. А затем в трех словах изложил Сэму суть их с Заклепкой беседы:
«Заклепку шантажирует плутархская мафия, потому что я его подставил в первый день его работы, потому что меня подставило руководство Фирмы в целом и ДСИ в частности, так как они не могли отчитаться перед галактической налоговой инспекцией за то, что в свое время притащили из некоторой параллельной вселенной, когда только начали разрабатывать Невероятно Сложный Двигатель. Мы пытаемся решить, как нам из всего этого выпутаться. И все-таки мне интересно, почему ты оказался именно здесь и именно сейчас и решил, что Заклепка это твоя галлюцинация?»
У Сэма в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Когда Эрни закончил, он не нашел ничего лучше как сказать:
«А я ничего, кроссовки вот ищу»
Эрни удовлетворено кивнул, видимо ответы на остальные вопросы его мало волновали. Сэм уже было собирался в конце концов выудить из хитрого бармена полную версию происходящего, но тут из ступора вышел Заклепка, и начал засыпать Сэма вопросами:
«Ты почему здесь? Ты же должен быть наверху, на полной детоксикации еще часов шесть? С какой стати ты решил что я не настоящий? И причем здесь твои кроссовки?»
Сэм собрался с мыслями и рассказал Заклепке душераздирающую историю своего побега из лазарета с помощью старых антиалкоботов и потери кроссовок с помощью толковых робосанитаров лазарета. В конце Заклепка только протянул:
«Аааа.»
С интересом слушавший все это Эрни внезапно встал и сказал:
«Потрясающий ход Сэм. Ладно, пойду я бар открывать, а Заклепка пока объяснит тебе, до чего мы тут додумались пока ты там экспериментировал со всякими препаратами.»
С этими словами он вышел, а Сэм с немым вопросом уставился на Заклепку. Тот, понимая что сейчас ему придется много чего объяснить, тяжело вздохнул и сказал:
«Ладно, пошли тоже, заберешь свои кроссовки из лазарета, потом я тебе все расскажу, в моем кабинете»
С этими словами уткокраб вышел из диагностического кабинета и направился к дверям приемного покоя. Сэму ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. В конце концов, информация немного похожа на галактические чипсы: стоит немного попробовать и не остановишься, пока не прикончишь всю пачку. Сэм на самом деле не очень любил чипсы: каждый раз как они кончались, он чувствовал разочарование в окружающем мире, в котором все хорошее кончалось слишком быстро. Но так или иначе, сейчас ему было не до того, ведь Заклепка, который очевидно собирался поведать ему нечто очень интересное, на всей скорости несся к выходу из психиатрического блока. Сэм тоже решил поднажать, хотя ноги его не особо слушались. Споткнувшись в очередной раз на ровном месте он окликнул Заклепку:
«Планируешь поставить рекорд по бегу в коридорах психушки?»
Заклепка немного сбавил ход и ответил:
«Пока что нет. Просто выход находится в кухне столовой, и скоро туда стекутся все, кто очень непрочь меня поспрашивать о том и о сем»
Сэм спросил:
«Ну и что?»
Заклепка пожал плечами и ответил:
«Просто, ты же знаешь, у меня нет ответов на все вопросы, не хотелось бы давать им ложные надежды. Да и вообще они меня достали.»
Сэм понимающе кивнул. К этому моменту он уже догнал Заклепку и несколькими мгновениями позже они стояли перед дверью холодильника, который на самом деле был лифтом. Холодильник-лифт был одноместный, поэтому Заклепка внес краткое предложение:
«Езжай первым.»
Сэм хотел было по привычке начать с ним спорить, но потом понял, что он в общем-то не против как можно скорее убраться из психиатрического блока, пусть даже и на кухню столовой. Он зашел в холодильник и закрыл за собой дверь. Несколько секунд спустя дверь открылась и перед Сэмом во всей красе предстало холодильное отделение заводской кухни. Ну на самом деле ничего особенного в нем не было, если не считать того, что оно слегка напоминало заводской морг. Сэм вышел из холодильника и тот с шуршанием уехал вниз, за Заклепкой. Несколько секунд спустя, холодильник вернулся с уткокрабом. Заклепка вышел из этого необычного лифта и сказал:
«Давай быстрее.»
С этими словами он устремился легкой трусцой к входу на заводскую кухню. Сэм честно пытался за ним угнаться. Получалось не очень. Интересно, почему Заклепка решил, что если он не мог за ним угнаться под землей, то уж точно догонит его на поверхности? Что бы немного отвлечь уткокраба, он спросил:
«Ты когда-нибудь задумывался, что в этих холодильниках?»
Не снижая хода, Заклепка ответил:
«Неа. Это наверняка где-то записано.»
Сэм решил не сдаваться, и попытался отвлечь набирающего скорость уткокраба еще раз:
«А почему ты так уверен, что это холодильное отделение, а не морг?»
Озадаченный Заклепка немного сбавил ход. Он ведь и в самом деле никогда не задумывался, зачем относительно не большой кухне, такое большое холодильное отделение. Но потом в нем взыграл администратор, и он отмахнулся:
«Потому что так сказано в плане завода.»
Сэм, который понял, что ему вряд ли удастся нагнать вновь набравшего скорость шефа, решил плестись в хвосте. В конце концов он знал, где находиться кабинет Заклепки и в общем то им не обязательно было идти туда вместе, шеф вполне мог его подождать. Поэтому он решил спросить:
«Ты сегодня до скольки будешь работать?»
Заклепка пожал плечами, он и сам не знал, и не хотел терять скорость, отвечая на всякие сложные вопросы. Сэм понял, что Заклепка видимо и вправду очень не хочет столкнуться с работниками столовой, и едва ли даст несколько более определенный ответ, поэтому он сказал:
«Постараюсь подойти до этого времени.»
Он не был уверен, что шеф его слышал, потому что тот уже проскочил на заводскую кухню. Сэм остался брести в полумраке холодильного отделения.
Надо сказать, что, обычно, человеку, бредущему в полумраке огромного холодильника, в голову может лезть всякое. Кто-то например размышляет сколько и чего можно в этот холодильник уместить, кто-то задается вопросом о том, сколько там градусов ниже нуля, и близко ли выход. Сэму же никак не давали покоя слова Эрни. Все таки с его стороны было довольно подло переложить все объяснения той несусветной галиматьи, что он нес, на плечи Заклепки. Какая еще плутархская мафия? Причем здесь ДСИ и руководство Фирмы? Что такого они вытащили из параллельной вселенной, что это привлекло внимание межгалактической налоговой инспекции? Похоже, что, чтобы получить ответы на все эти интригующие вопросы, ему все таки придется дойти до кабинета Заклепки за разумное время. Сэм снова попытался прибавить шагу. В этот раз ноги слушались его лучше, очевидно остатки антиалкоботов почти полностью выветрились из мозга, позволяя перейти от неторопливого ковыляния к довольно быстрому шаганию.
В таком темпе Сэм довольно быстро дошел до дверей на кухню и, пройдя ее и столовую, уже подходил к выходу, как случилось неожиданное. Уже когда он собирался протянуть руку, чтобы открыть двери, они вдруг сами распахнулись и извергли на него поток сусликов. Очевидно, пожарная тревога, объявленная хитроумным Заклепкой, перестала действовать, и весь персонал столовой спешил вернуться на рабочие места. Первые суслики, прошедшие через дверь, завидя Сэма, попытались было притормозить, но были сметены галдящей толпой своих собратьев. Попав в толпу сусликов Сэм не растерялся: он давно понял, попал в толпу – будь в толпе. Поэтому, чтобы не выделяться, он начал двигаться в ту же сторону, что и общий поток, попутно пытаясь повторять все, что слышал. Постепенно на него стали странно оглядываться, а после и вовсе дали пройти к выходу: лишь бы не встревал.
Выйдя из столовой Сэм бодрым шагом направился к лифту. Как бы там нибыло, но похоже антиалкоботы окончательно покинули его мозг, и дали возможность переставлять ноги бодрее, чем он был способен за последние два месяца. Очутившись в лифте он нажал на кнопку первого этажа и почему-то ощутил непреодолимое желание чего-нибудь выпить. Сэм уже даже начал строить планы, как бы ему побыстрее попасть в кабинет Заклепки – ведь у того еще наверняка осталась неоконченная бутылка новозеландского джина, но тут взгляд его упал на его же ноги, к несчастью все еще облаченные в розово-белые тапки. Это напомнило ему о том, что все еще предстояло разыскать свои кроссовки в недрах лазарета. Но для начала следовало, конечно, разыскать сам лазарет.
Любому, кто не был хотя бы отдаленно знаком с методами проектирования заводов Фирмы, могло бы показаться, что задача поиска лазарета там весьма тривиальна, и повсюду на заводе должны стоять огромные указатели, а на входе в сам лазарет должна быть огромная, ярко подсвеченная, вывеска. Так бы и было сделано, если бы руководство Фирмы решило, что весь штат любого завода состоит из не очень сообразительных существ, которым постоянно нужны подсказки. Однако, на верхушке очевидно считали, что любой из сотрудников завода обладает несколькими наградами по спортивному ориентированию в глубоком космосе и потому будет не прочь поплутать в поисках входа. В общем без карты было не обойтись, и Сэм это понял, когда, свернув в очередной раз за угол, наткнулся на до боли знакомый коридор. Ближайшая карта находилась в кабинете Заклепки, который наверняка, как только Сэм зайдет, потребует от него сесть и слушать внимательно. В конце концов незадекларированные ценности из параллельной вселенной – очень увлекательная тема. Сэм тяжело вздохнул – похоже, до кроссовок будет добраться несколько сложнее, чем он рассчитывал. Смирившись с тем, что ему придется еще какое-то время провести в больничных тапках, он пошел по направлению к кабинету шефа.
Найти выход было удивительно не сложно. Выйдя из недр вестибюля завода, Сэм направился ко входу в приемную кабинета Заклепки. Зайдя туда, он уже привычно никого там не обнаружил: похоже шеф решил начать сурово экономить, и, как всякий хороший начальник, первым делом урезал траты Фирмы в отношении своей персоны, лишив себя робосекретарши. А может просто ему было лень обеспечить себя новой. Так или иначе, Сэм беспрепятственно зашел к Заклепке, который снова гордо восседал за своим столом. Сэм решил не давать уткокрабу шанса начать командовать и пошел в атаку:
«Заклепка, как директор завода скажи, чем мои кроссовки так важны этому месту, что я их уже который час не могу найти?»
Заклепка ничего не ответил, а просто показал взглядом на стул, стоявший перед ним. В последнее время, шеф вообще вел себя загадочно и молчаливо. Это начинало действовать Сэму на нервы. Все эти руководящие слои уже достаточно испортили ему крови: сначала объявили сухой закон, потом кроссовки отобрали. Взбешенный Сэм схватил стул и замахнулся им, намереваясь не то раскроить Заклепке панцирь, не то просто немного что-нибудь поломать, как увидел кроссовки стоящие прямо перед тем местом, где был стул. В тот же момент весь его энтузиазм куда-то испарился. Очевидно, дело было серьезное, если Заклепка сподобился позвонить в лазарет и сам разыскать его кроссовки. Чувствуя себя немного глупо, Сэм поставил стул на место, сел на него и наконец-то, скинув больничные тапки, обул кроссовки.
Покончив с обувью, Сэм уставился на Заклепку и спросил:
«Пояснишь?»
Заклепка наклонил голову, видимо решая пояснять ему или нет. Наивный, он думал, что у него был выбор. К счастью для него, он сам сообразил, что пояснять все-таки, продеться. Тогда Заклепка просто сказал:
«Начнем с основного: нам с тобой надо лететь на Юпитер»
Заклепка замолчал, видимо решая, как же ему продолжить. Сэм видел на лице друга, как ему отчасти не просто начать повествование, поэтому решил начать задавать наводящие вопросы. Он начал с главного:
«На чьем корабле? А почему ты тоже решил двинуть на Юпитер? Кажется раньше я один собирался.»
Заклепка кивнул и ответил:
«А раньше я, как мне казалось, был не причем. Как мне доходчиво пояснил Эрни, та цифра, которую ты обнаружил на последней странице нашего последнего проекта – не могла быть написана никем из нашей вселенной. Все подобные пишущие инструменты давно вышли из строя. И тем не менее очевидно, что эта цифра – указывает на Юпитер.»
Сэм покачал головой:
«Ничего не очевидно, эта цифра может указывать на что угодно, хотя я конечно за то, чтобы сгонять за три с лишним тысячи световых лет и проверить. Кроме того, если все те древние пишущие приспособления, с помощью которых кто то испортил последнюю страницу проекта вышли из строя, то с чего ты взял, что никто не сделал новых? И ты все еще не объяснил, почему вдруг тоже собрался на окраину Млечного Пути.»
Заклепка почесал в затылке, размышляя как бы ему все получше разъяснить. Сообразив он начал излагать:
«Ну, Эрни сказал, что вообще в ДСИ давно существует проект по контролю за общим информационным фоном вселенной. Они его специально для отдела маркетинга соорудили. Среди прочего, этот проект позволяет установить каким именно образом та или иная информация появилась в мироздании за последнюю скажем, секунду. Черт его знает как они это сделали, Эрни и сам не знает – говорит что у каждого средства создания информации есть своя особенность, отпечаток. Так вот, за последнее время отпечатков подобных примитивных устройств, как опять же он утверждает, никто не заметил. А, про Юпитер, вообще конечно ты прав, может он и не причем, но сам смотри все Невероятно Сложные Двигатели, по информации ДСИ вообще и Эрни в частности, так или иначе в проходили там испытания.»
Сэм задумался. В словах Заклепки было много смысла и еще больше неожиданных и слегка невероятных фактов. По привычке почесав щетину, он спросил:
«А с чего это вдруг Эрни решил с тобой этим всем поделиться?»
Заклепка вздохнул и рассказал Сэму про то как его шантажирует местная мафия и о том, что он пошел в психиатрический блок лазарета, чтобы попытаться выяснить кто за ними стоит – меньше всего местные суслики были похожи на бизнесменов от теневой экономики. Закончив излагать историю про шантажистов, Заклепка продолжил:
«А там я наткнулся на Эрни, который как раз зашел туда поиздеваться над робопсихиатром. Ну и поделился с ним своими опасениями, что кто-то отмывает ресурсы с завода, прикрываясь местными. А он, представляешь, возьми да и брякни – «это», говорит, «я». Я конечно его-то первым делом и заподозрил, но чтобы он вот так легко раскололся – это было странно. Но стало еще страннее, когда он поведал мне о том, что Фирма списывает налоги, под предлогом свистнутых с ее заводов ресурсов, так как они до сих пор не могут расплатиться за то, что утащили из четвертой параллельной вселенной, а точнее с Земли номер четыре. Еще он сказал – что в последнее время руководство стало требовать от него увеличить объемы отмывания вдвое, но только так что бы было не заметно. Эрни решил, что ему проще свистнуть у Фирмы то, что они свистнули у четвертой параллельной, и продать, чем продолжать играть по правилам ДСИ и руководства. Но сам он полететь туда сейчас не может, поэтому предложил мне сделку: он отзывает своих шантажистов и уничтожает снимок, а я двигаю на Юпитер, и по возможности попытаюсь выяснить, что же именно они там прячут.»
Когда Заклепка закончил, Сэм вдумчиво посмотрел в окно и сказал:
«Так-так. А у тебя кстати не осталось того джина?»
Заклепка молча показал на холодильник минибара. Сэм подошел, вытащил бутылку и налил чуть меньше половины стакана. Сделав глоток, он сказал:
«Все таки Эрни много чего знает, чем не делиться. Как и ДСИ вообще. Думаешь ему можно верить?»
Заклепка пожал плечами:
«Робопсихиатр говорит, что можно. Не забывай, он же мне все это излагал сидя в диагностическом кресле в психушке»
Тут уткокраб взглянул на часы и добавил:
«Да и кстати, нам сейчас к Эрни надо будет зайти, он говорит, что в нашей миссии на Юпитере могут быть сложности из-за какого-то Потешного Легиона.»
Сэм спросил:
«А в духе своей внезапной гласности он случайно не сказал, что еще за Легион?»
Заклепка неуверенно ответил:
«Говорил что-то про клоунов.»
При этих словах уткокраба Сэм машинально прикончил свой стакан: с определенного времени он слегка побаивался клоунов.
Глава девятая, в которой Сэм совершает очень двусмысленный маневр.
На самом деле Сэм довольно сильно боялся клоунов. Но вовсе не потому, почему их боялось большинство обитателей галактики – не из-за жуткой рекламы «МаркКарлсона», вышедшей лет двадцать назад. На самом деле та реклама, в которой, немного смахивающий на хиппи 2960-х, клоун показывал и подробно рассказывал как замечательно в «МаркКарлсоне» налажено производство мяса, была Сэму даже интересна с некоторой профессиональной точки зрения. В свое время, как только закончился тот ролик, он сразу позвонил Заклепке, чтобы сообщить тому, что нашел дешевый источник по виду качественной закуски, доступной круглосуточно. Смешно сказать, но даже в двадцать девятом веке круглосуточный ресторан было не так-то просто найти. В общем, клоун из того ролика Сэма совсем даже не напугал. То, что внушило ему такую боязнь клоунов, произошло несколькими годами позже, когда он сдавал на право управления грузовым транспортом – стандартное требование Университета ко всем инженерам-ракетчикам. Так уж сложилось, что инструктор, принимавший у него экзамен несколько лет назад, пострадал, когда какой-то нерадивый ученик случайно нажал на рычаг поворотной форсунки в не самый удачный момент и выхлоп, пускай и не до конца разогретого двигателя, напрочь сжег невезучему инструктору всю кожу на лице и желание выдавать права на грузовой транспорт. В общем, в тот момент, когда он принимал у Сэма экзамен, его лицо все еще было покрыто белёсой маской из восстанавливающих роботов, а на том, что осталось от носа, был круглый красный защитный колпак. Немного поудивлявшись на странную схожесть инструктора с тем самым клоуном из рекламы, Сэм отважно завалил экзамен. Причем в отличии он некоторых других, не совсем важных экзаменов вроде истории параллельных миров, этот экзамен он надеялся сдать с первой попытки. Но время шло, число попыток стремительно приближалось к концу, а злобный инструктор-клоун все никак не хотел ставить у себя в блокноте пометку С вместо П. И так бы Сэму и сидеть до сих пор в Университете, не приедь к этому озлобленному на весь мир инструктору его бывший инструктор. Сэм, конечно, не мог знать, о чем говорил бывший учитель своему бывшему ученику, но на следующей переэкзаменовке Сэма тошнотворное П в блокноте все-таки сменилось на С. Помнится, тогда он проспал сутки, потом проснулся, зашел на сутки в ближайший бар, а затем проспал еще сутки. Тот инструктор его сильно напрягал. В общем, благодаря этому довольно невеселому эпизоду своей жизни, Сэм теперь испытывал опасения по поводу всех разукрашенных чудил с накладными носами.
Допив все, что было в стакане, Сэм задумчиво посмотрел в окно Заклепкиного кабинета: нет, ему определенно не нравилась идея наткнуться на Юпитере на какой-нибудь клоунский легион. Он решил проинформировать об этом Заклепку:
«Ты знаешь, что-то мне уже не нравится этот клоунский легион.»
Заклепка фыркнул:
«Все не можешь забыть, как чуть не остался в Университете на лишних десять лет из-за того злобного чудака?»
Сэм нахмурился:
«А чего смешного?»
Заклепка пожал плечами:
«Да просто, давно же дело было.»
Сэм мотнул головой и заявил:
«Кому давно, а кому и вовсе недавно. Ладно, пойдем к Эрни, может, удастся из него вытянуть, что за легион такой»
Заклепка согласно кивнул:
«Пошли, а то туда как раз сейчас все местные дипломаты подтянутся межпланетную дружбу укреплять»
Заклепка и Сэм вышли из административного здания завода и бодрым шагом направились в сторону бара «У Эрни». Ну то есть в начале они шли довольно бодро, а затем стали идти все медленнее, пока не начали устало брести. Все таки Эрни построил свой бар на чертовски неудобном расстоянии от завода: не так далеко, чтобы не дойти пешком, но и не так близко, чтобы пешком можно было дойти совсем уж запросто. Это уникальное во всех смыслах заведение, стоявшее в стороне от города, все время как бы едва виднелось на кромке темно-лилового плутархского леса. То есть в один момент оно как бы только чуть виднелось, а в другой незадачливый путешественник уже почти стукался лбом об входную дверь. Поэтому Сэм в общем-то был уверен, что место было выбрано не случайно и исключительно в манере ДСИ – главное всех запутать. Заклепка заходил к Эрни не так часто, как Сэм, и, поэтому скоро начал возмущаться:
«Нельзя бары так далеко от заводов строить!»
Немного подумав над этим заявлением, Сэм спросил:
«Это еще почему?»
Заклепка пожал плечами:
«Ну вот смотри – ходишь ты по заводу, ходишь, вокруг одни бестолковые роботы. А выглянул в окно, и там бар с одними интеллигентами. Хорошо!»
Сэм пожал плечами в ответ:
«Ну и? Я думаю, слишком близко к заводам бары строить – вредно для бизнеса. Вот смотри: ходишь ты по бару, ходишь – вокруг исключительно одни интеллигенты, а выглянул в окно, и там завод с кучей бестолковых роботов. Ничего хорошего!»
Заклепка поразмыслил над этим. Вообще, Сэм был конечно отчасти прав, хотя уткокраб чувствовал, что и не до конца. Так и не найдя никаких решающих аргументов, Заклепка просто глубокомысленно заявил:
«И тем не менее.»
Вся глубокомысленность заявления тотчас же подействовала на Сэма, а ведь правда – и тем не менее. Так, находясь в больших размышлениях о заводах и барах, они в очередной раз чуть не столкнулись с входной дверью заведения Эрни. То есть, на самом деле, чуть было не столкнулся только Сэм: у него сработал привитый за многие годы рефлекс, Заклепка же, врезавшись на полном ходу в эту самую злосчастную дверь, кубарем вкатился в бар. По счастью в баре еще никого не было – только Эрни вдумчиво протирал стаканы за стойкой. Следом за Заклепкой зашел Сэм и сказал, как бы приветствуя Эрни:
«А где все?»
Эрни пожал плечами:
«А кого ты еще ожидал?»
Сэм понял, что его неловкая претензия разбилась чугунное здравомыслие собеседника, и заявил, со сдержанным достоинством:
«Местных дипломатов!»
Эрни снова пожал плечами с самым, что ни на есть, наплевательским видом:
«А черт их знает. Может они все же научились строить самогонные аппараты и теперь вообще перестанут заходить.»
Такая возможность слегка огорчила Сэма – без толпы сусликов этот бар запросто превратится в обычную дипломатическую миссию, причем не особо-то и нужную. Впрочем он всегда мог последовать примеру хвостатых обитателей планеты и построить свой аппарат. И, еще он всегда мог позвать Эрни оценить его аппарат. Раз эдак восемь в неделю. Сэм замечтался.
Заклепка же все время, пока Сэм препирался с Эрни, пытался встать на ноги. К сожалению, получалось не очень: упал он очень не удачно, прямо на спину и поэтому теперь напоминал гигантскую черепаху, перевернутую лапами вверх и беспомощно машущую ими в воздухе. Только у Заклепки в отличие от черепахи было не четыре, а шесть ног, поэтому он был скорее похож на большого жука. Яростно шевеля всеми шестью ногами в воздухе и непрерывно тихо ругаясь, уткокраб смог раскачаться достаточно, чтобы перевернуться на живот. Упершись клешнями в пол, он встал на все шесть ног и заявил:
«Сэм, уймись!»
Вообще, скажи Заклепка это минуты три назад, в этом был бы смысл – тогда Сэм еще не погрузился в волнующие размышления о самогонных аппаратах, но теперь это требование Заклепки было просто нелепо. Впрочем оно вывело Сэма из туманного забытья и он сказал:
«А? Чего?»
Эрни, с задумчивым видом наблюдавший всю эту сцену в конце концов решил перейти к делу и конструктивно сказал:
«Ладно вам. Садитесь, Сэм, тебе как обычно?»
Неожиданное выступление Эрни подействовало на Сэма с Заклепкой, как ни странно, отрезвляюще. Они подошли, уселись за барной стойкой и Сэм сказал:
«Нет, я пока еще от антиалкоботов не до конца отошел. Дай мне просто аристократианского пива.»
Тут надо отметить, что на планете Аристократия совершенно не умели варить пиво. И, тем не менее, пиво, сваренное аристократианцами, славилось по всей вселенной, потому что, заказывая его, любой обитатель разумной галактики как-бы заявлял: я все еще достаточно трезв, чтобы выговорить «аристократианское пиво» и вообще я сюда не пить пришел, так как аристократианцы совершенно не умеют делать это свое пиво, поэтому давайте-ка сразу к делу. Заклепка оценил тонкий посыл Сэма, и сказал:
«Угу, и мне того же.»
Эрни понимающе кивнул:
«Не терпится бросить завод и смыться на Юпитер?»
Заклепка кивнул:
«Именно. Не терпится бросить все, и двинуть черт знает куда, искать черт знает что, охраняемое каким-то подозрительным Потешным Легионом. Что это кстати за легион такой?»
Эрни, наливая пиво, покачал головой и сказал:
«Они не охраняют, они скорее, делают тоже, что собираетесь сделать вы: собирают информацию.»
Сэм, до того момента сидевший индифферентно, вдруг спросил:
«Эрни, скажи честно – почему это легион называется Потешным?»
Эрни задумчиво посмотрел на Сэма: похоже было, что вопрос был задан не просто из любопытства. Сэма явно что-то волновало. Поэтому Эрни решил, что будет лучше рассказать все по порядку, иначе его просто завалят бессвязными вопросами. Он начал говорить, так, как будто читал лекцию в Университете:
«Потешный легион или, как его называют в ДСИ, клоунское отделение, разведывательное отделение Фирмы, созданное специально для шпионажа за юпитерианцами в 2976 году. Именно тогда, юпитерианцы похитили некий очень ценный предмет с параллельной Земли номер четыре, и спрятали его на заводе Фирмы, а галактическая налоговая инспекция при очередной проверке увидела на своем сканере, что ценность завода взлетела в несколько тысяч раз, и потребовала уплатить неустойку. Фирма сказала: «Никаких проблем» и послала сотрудника ДСИ на завод, разобраться в чем дело. Проверив все камеры слежения завода и лично обойдя со сканером все помещения кроме плавильных печей и цехов ядерного синтеза, сотрудник предоставил отчет на несколько тысяч страниц в котором говорилось, что он ничего не нашел. Обстановка стала накаляться, и всем сотрудникам ДСИ при заводах Фирмы было приказано начать по тихому отмывать ресурсы, чтобы уплатить неустойку. А юпитерианцам было прямо сказано – или вы выдаете то, что вы там спрятали или мы закрываем завод, а вы идете строить иглу и ловить морских ежей на обед. Юпитерианцы сказали: «Угу», и втихаря, всего за полтора месяца разработали устройство, которое впоследствии стало известно, как Невероятно Сложный Двигатель. Руководство Фирмы посчитало, что прибыли от продаж такой ценной штуки должны покрыть неустойку всего за каких-нибудь пятьдесят лет и вообще крайне положительно сказаться на имидже компании: еще бы мгновенная доставка чего угодно, куда угодно. Поэтому они немного смягчили свой ультиматум - теперь он звучал как: «Стройте и дальше Невероятно Сложные Двигатели, или, ну вы знаете, иглу, морские ежи». А в ДСИ тем временем срочно было создано разведывательное отделение, цель которого было исключительно слежка за юпитерианцами. А, так как юпитерианцы довольно скрытный народ, доверяющий только друг другу, то организовать незаметную слежку, даже используя всю техническую мощь ДСИ, было довольно сложно. Единственное как это можно было сделать – организовать цирковую труппу, так как несмотря на всю свою подозрительность и трудоголичность, юпитерианцы очень любят цирк. Ну и, естественно такая труппа тут же была организована, и включала в свой состав лучших промышленных шпионов, обученных ДСИ. Но так как никто из этих людей в общем то не имел никакого отношения ни к воздушной акробатике, ни к дрессировке животных, то было решено замаскировать их всех под клоунов. Поэтому мы их и называем Потешный Легион, или клоунское отделение.»
Выслушав все это Сэм машинально прикончил свой стакан, а внимательно слушавший Заклепка спросил:
«То есть ты хочешь сказать, что ДСИ, следившее за юпитерианцами тридцать четыре года так и не смогло ничего разузнать, а мы с Сэмом должны вот просто так свалиться с неба и все выяснить?»
Эрни кивнул:
«В общем то да. Но у вас есть преимущество, которого нет у Потешного Легиона – вам прислали проект с цифрой, которая была написана явно не в нашей вселенной, и которая возможно указывает на Юпитер. Вас там либо ждут, либо нет. И так и так у вас тактическое преимущество. Особенно, если не ждут.»
Заклепка мрачно сказал:
«Да, но у нас также и большой недостаток имеется – Сэм панически боится клоунов.»
Эрни удивленно поднял брови и сказал, обращаясь к Сэму:
«Как так?»
Сэм рассказал бармену ту невеселую историю, приключившуюся с ним в студенческие годы. Эрни только покачал головой, этого он о Сэме не знал. Потом он сказал:
«Неужели и виски не помогает?»
Сэм удивленно посмотрел на него, раньше он никогда не думал избавляться от своих страхов с помощью алкоголя, только от надоедливых мыслей. Затем он задумчиво сказал:
«Честно говоря никогда не проверял. Наверное это может сработать.»
Эрни похлопал его по плечу:
«Да ладно тебе, конечно сработает.»
Затем он спросил, обращаясь к обоим:
«Так когда вы вылетаете?»
Заклепка пожал плечами:
«Можем прямо сейчас, если ты подбросишь нас до корабля Сэма.»
Сэм напрягся:
«А почему это мы летим на моем корабле?»
Заклепка парировал:
«Он у тебя очень неофициальный, как раз то что нужно, чтобы не вызвать подозрений.»
Сэм подумал – а ведь и в самом деле, кто заподозрит корабль с позывным «Змеевик» в шпионаже. Он согласно кивнул:
«Ну тогда давай и правда на моем.»
Оба – Сэм и Заклепка – вопросительно уставились на Эрни и Сэм спросил:
«Ну так ты нас подбросишь?»
Эрни согласно кивнул, потом сказал:
«Конечно. Только заплатите сначала за пиво.»
Заклепка фыркнул, а Сэм понимающе кивнул: видимость коммерческой деятельности была крайне необходима Эрни для развлечения. Они оба достали по десять кредитов и отдали их Эрни. Сэм, к тому же, не преминул воспользоваться случаем и выгрести из карманов весь скопившийся там мусор. Затем он спросил у Эрни:
«Где у тебя тут мусоросжигатель?»
Эрни махнул рукой в сторону двери подсобки:
«Вон там. Там же кстати и телепортатор, доставит вас куда надо, главное с мусоросжигателем не перепутайте.»
Помолчав Эрни добавил:
«Ну, удачи вам.»
Заклепка кивнул и сказал:
«Угу.»
Сэм уже был на пути в подсобку, неся в обеих пригоршнях смятые и скомканные клочки электронной бумаги, и колпачки от световых перьев. Заклепка поспешил за ним. Зайдя в подсобку, Сэм обнаружил перед собой телефонную будку и типичный мусоросжигатель. Бросив все, что было в руках, в мусоросжигатель он зашел в телефонную будку и ткнул на голографической карте, прилегающих к бару территорий, в газон перед заводом: именно там он и оставил свой корабль меньше суток назад. Что то зажужжало, а в следующий момент Сэм обнаружил себя стоящим прямо под дюзами своего корабля. Инстинктивно он поспешил отпрыгнуть в сторону. Несколько мгновений спустя, слегка левее от Сэма, матерьялизовался Заклепка. Ему уже не захотелось ни куда отпрыгивать. Сэм, тем временем, нажал на свой браслет сигнализации и сбоку фиолетовой сигары корабля вылез трап. Почувствовав что надо что-то сказать, Сэм, немного фальшиво заявил:
«Добро пожаловать на борт!»
Заклепка пожал плечами:
«На борт, так на борт.»
Затем они оба взошли на корабль и трап задвинулся. Несколько минут спустя весь корпус корабля задрожал, из дюз вырвалось ярко зеленое пламя, и постепенно набирая скорость, корабль поплыл вверх. Через пару минут они уже были на орбитальной границе Плутарха. Назвав свои позывные и пойдя через кольцо пограничных спутников Сэм откинулся в капитанском кресле: что делать дальше он решительно не знал. Пилить до солнечной системы на метиловой тяге значило обречь себя на медленную смерть от скуки и старости, Вся надежда была на то, что ему опять удастся договориться с каким-нибудь кораблем на Невероятно Сложной тяге, что вообще говоря, не представлялось возможным, так как поблизости не было ни одного подобного корабля. Он поделился своими опасениями с Заклепкой:
«Ты знаешь, я как-то не подумал, но собственно этот корабль не рассчитан на то, что бы на нем совершали трансгалактические перелеты»
Заклепка в ответ кивнул на экран радара:
«Зато, по-моему, вот тот – рассчитан»
Сэм посмотрел на радар и заметно занервничал: на экране все четче вырисовывались очертания корабля южан, которые только вчера пытались аннигилировать его корабль из-за недоплаченных пятидесяти кредитов. Увидев, что Сэм задергался, Заклепка спросил:
«Твои знакомые? Опять ты не так посчитал курс кредита к южным монетам?»
Сэм отрицательно мотнул головой:
«Знаешь, посчитал то я так, но ведь те пятьдесят кредитов, что я им не доплатил, были мнимой частью числа.»
Заклепка фыркнул:
«Ты же знаешь, у них не лады математикой. Ладно, давай попробуем договорится.»
Сэм пожал плечами, терять было уже все равно нечего: на таком расстоянии, пусть даже и не точный залп ядерных торпед навсегда превратил бы значительную часть его корабля в кучу расплавленного металла. А заодно и их вместе с этой значительной частью. Он потянулся к кнопке приемника, но тот вдруг захрипел сам, и голос с южным акцентом произнес:
«Дарагой, ты ужэ помолился сваим богам? Скора ты с ными втрэтишься.»
В ответ Сэм бескомпромиссно заявил:
«Вообще я – атеист, не в кого не верю. Зато могу предложить хорошую цену за ваши услуги.»
Приемник разразился гомерическим хихиканьем. Затем голос с южным акцентом снова произнес:
«Нэт, а ты шутник.»
Потом, том конце видимо задумались, а потом спросили:
«А всэ таки сколько?»
Без колебаний Сэм ответил:
«Пятьсот.»
На том конце явно шла борьба между оскорбленным достоинством и жадностью. На мостике же корабля Сэма, Заклепка сделал большие удивленные глаза: мол, откуда такие деньги, а Сэм показал на Заклепку: мол, ты мне не займешь? Заклепка замахал клешнями: вроде как говорил – да ты что, конечно нет. А Сэм развел руками: мол, ну тогда труба нам. Заклепка хмуро махнул рукой в сторону Сэма: мол, черт с тобой, заплачу. Тем временем на корабле южан жадность победила в неравной схватке с достоинством и голос из приемника сообщил:
«Дарагой, толька дэньги вперед.»
Не секунды не колеблясь Сэм сказал:
«Да без проблем.»
Затем он пристыковался к кораблю южан. Заклепка, показывая всем своим видом, как ему это не нравится, опустил в щель передатчика пять сотен кредитов. Приемник снова захрипел, и гораздо более дружелюбный голос сказал:
«Ну, командыр, куда лэтим?»
Сэм ответил:
«В галактику Млечного Пути, к Юпитеру»
Затем произошло все то, что обычно происходит, когда в начинает работать Невероятно Сложный Двигатель: то есть сначала они были рядом с орбитой Плутарха, а затем оказались прямо над южным полюсом Юпитера, в нескольких тысячах световых лет от Плутарха. Отстыковавшись и распрощавшись с южанами, Сэм встал из капитанского кресла и пошел к пищевому генератору.
«Ты чего это?», заволновался Заклепка.
«Ты что забыл, там же клоуны», сказал Сэм и показал на пол корабля, под которым, по его мнению, находилась огромная толпа клоунов. Затем продолжил – «Эрни советовал попробовать что-нибудь спиртосодержащие, чтобы, ну ты знаешь, не нервничать»
«А как же ты корабль посадишь? Хочешь сказать мне придется его сажать? Да я сто лет за штурвалом не сидел»
Сэм легкомысленно помахал рукой в воздухе:
«Ничего, как-нибудь посадим»
Подойдя к генератору, Сэм привычно ввел на клавиатуре: «бурбон», и подставил стакан, ожидая как всегда чистый спирт. В уме он уже начал прикидывать в какой пропорции ему добавить туда слюквенного сиропа. Слюква – название ягоды, произошедшее от слияния слов супер и клюква, была очень распространена в космосе так как могла расти почти где угодно, а ее сироп также являлся отличным средством для разбавления чистого спирта. Но, похоже, звезды в тот момент были к Сэму особенно благосклонны: его стакан на этот раз до краев наполнился именно бурбоном. Сделав глоток Сэм подумал, что нельзя упускать такую удачу и подставил второй стакан. Как ни странно второй стакан тоже наполнился именно бурбоном. Сэм взял оба стакана и зайдя на мостик уселся в капитанское кресло. Один из стаканов протянул Заклепке:
«Будешь? Мой генератор сегодня на удивление хорошо работает»
Заклепка взял стакан и повертел его в клешне. А почему бы и нет? Они чокнулись и Сэм произнес тост:
«За удачную посадку!»
Затем они прикончили каждый свой стакан. Хотя Заклепка свой прикончил только на половину. Сэм пристегнулся. Заклепка последовал его примеру. Затем произошло примерно следующее: нос корабля наклонился вниз, в сторону южного полюса планеты и корабль, быстро ускоряясь, фактически начал падать на поверхность Юпитера. Но Сэм был бы не Сэм, если бы позволил себе вот так вот банально разбиться после одного стаканчика бурбона: за не сколько сотен метров от поверхности он плавно затормозил и стал искать место для посадки. Весь тот лед, что был под ним его не устраивал: он мог легко расплавиться от выхлопа дюз корабля и тогда они бы в буквальном смысле сели в лужу, которая, впрочем, тут же замерзла бы, скорее всего надолго привязав корабль к поверхности планеты. Тут Сэм заметил вдалеке какое-то возвышение. Естественно предположив, что возвышение – это холм, а холм наверняка не изо льда, то есть не расплавиться, Сэм поспешил к нему и плавно усадил корабль на вершину этого возвышения. Только после посадки он заметил, что возвышение имело подозрительно правильные очертания. Но было уже поздно, корабль начал с треском проваливаться внутрь холма. Когда же падение прекратилось, после того как корабль сильно ударился о ледяную поверхность под холмом, Сэм включил дворники и протер иллюминаторы корабля. Через иллюминаторы было ясно видно: что холм был вовсе не холм, а здание цирка и еще было видно то, что их корабль сейчас находился в самой середине цирковой арены и на него таращилось несколько сотен юпитерианцев, похожих на синих пингвинов, и с десяток клоунов. Сэм почесал в затылке: Эрни оказался прав, после порции бурбона клоуны его больше не пугали. Хотя вообще этот маневр с алкоголем был довольно двусмысленным: с одной стороны он больше не боялся клоунов, но с другой, он, судя по всему только, что разломал штаб сверхсекретного разведывательного подразделения ДСИ. Это его немного напрягало. Он вынул наполовину полный стакан из клешни онемевшего Заклепки и допив его, решил, что неплохо бы выйти и со всеми поздороваться. Сэм спустился по трапу, приветственно размахивая рукой.
Глава десятая, в которой Сэм знакомится со скрытными личностями
При виде Сэма ни клоуны, ни зрители не выказали особого энтузиазма. На самом деле они просто продолжали оцепенело смотреть на рухнувший с крыши корабль. Чтобы не отрываться от коллектива, Сэм тоже решил на него посмотреть. Вообще все было не так и плохо, внешние повреждения были незначительны – броня, рассчитанная на удар средних размеров метеора, даже почти не погнулась. Гораздо хуже обстояло дело с перископной надстройкой – ее скорее всего придется поменять. В общем, окончив визуальную оценку повреждений, Сэм понял, что в случае чего, скорее всего, сможет сбежать. Это придало ему уверенности. Но тут, юпитерианцы все как один начали громко что-то клекотать. Это немного испугало Сэма, однако вскоре он понял, что такой внезапный энтузиазм аудитории был связан с появлением Заклепки на трапе корабля. Обитатели окраин галактики скорее всего никогда не видели уткокраба, чья родная планета располагалась за несколько сотен триллионов световых лет от Млечного Пути. Похоже было, что они приняли его за очередной гвоздь цирковой программы. Быстро соорентировавшиеся клоуны, тут же начали подыгрывать зрителям, называя Заклепку то четырнадцатым чудом света, то феноменом генной инженерии, а то и просто талантливым молодым уткокрабом. Сам же Заклепка стоял и упорно ничего не понимал. Сэм же давно все понял и ситуация его забавляла. Он пересек арену и разместился среди аудитории. Хотел посмотреть со стороны, как это все выглядит. Но тут самый высокий из клоунов, заявил:
«Дамы и господа, на сегодня наше представление окончено, приходите через неделю, и увидите еще больше невероятного уткокраба!»
Сэм даже отвлеченно подумал, что нет ничего удивительного в том факте, что за тридцать четыре года работы этот странный отряд разведчиков выяснил так мало – всего одно представление в неделю. Потом до него дошел весь смысл сказанного. Сейчас, когда все местные зрители покинут зал, у них с Заклепкой начнутся проблемы. Вскочив со своего места, Сэм, слегка шатаясь, кинулся к кораблю. По дороге он схватил Заклепку за шкирку и потащил за собой. Впрочем тащить долго не пришлось, так как уткокраб к тому времени уже и сам разобрался в ситуации. Они вместе забежали по трапу корабля и, даже не убирая его, Сэм попытался включить зажигание. Но не тут то было, чертова система безопасности не давала ему этого сделать. Четыртахаясь Сэм нажал на кнопку механизма, убирающего бесцеремонно торчащую лестницу, но та никак не хотела заезжать внутрь корабля. Сэм все еще в панике продолжал жать на кнопку, когда его окликнули:
«Эй ты! Все равно ведь не заведется, у тебя в реакторе герметичность нарушена.»
Все еще нервничая Сэм ответил:
«Да?! А ты откуда знаешь?»
Незнакомый голос ответил:
«А ты выйди и cам посмотри»
В ответ Сэм только рассмеялся:
«Да, нашел дурака»
Незнакомый голос обиженно ответил:
«Ну, тогда как знаешь»
Послышался звук удаляющихся шагов. Затем Заклепка ткнул Сэма клешней в бок:
«Смотри, они уходят», сказал он, показывая через иллюминатор, на удаляющихся клоунов. Сэм задумчиво почесал в затылке и сказал:
«Как-то они совсем не по шпионски сейчас поступают.»
Не совсем еще отошедший от своей минутной славы и виртуозной посадки Сэма, Заклепка ответил:
«Заманивают.»
Сэм отрицательно покачал головой:
«Едва ли. Может и правда выйти, посмотреть?»
Заклепка кивнул:
«Давай. Я пока схожу, попробую выяснить что это с ними.»
Сэм с удивлением посмотрел на него:
«И как же ты это сделаешь?»
Заклепка, с видом профессора философии, поднял клешню вверх:
«Как обычно – от очевидного к невероятному»
Сэм в ответ только пожал плечами и сказал:
«Давай.»
Он особенно не волновался за Заклепку – в конце концов, тот был директором завода Фирмы, фигурой отчасти как-бы публичной, и его похищение или убийство не сошло бы с рук даже ДСИ. Сам Сэм, прихватив сканер целостности вылез из корабля и обошел его кругом. Незнакомец был прав – тут и без сканера было видно что часть реактора торчит из бока корабля. Скорее всего при ударе многотонная махина слетела с не очень новых креплений и пробила дыру в обшивке. Хорошо хотя бы, что топливные ячейки не пострадали. Сэм почесал в затылке: в последнее время это начинало становиться вредной привычкой. Хотя с другой стороны он был уверен, что как только всякие чрезвычайные события перестанут с ним происходить, он сможет оставить свой затылок в покое. Но так или иначе, надо было придумать, как поставить реактор на место. Очевидно для этого было необходимо, чтобы корабль стоял прямо, не заваливаясь, как сейчас. Но где взять механизм способный сдвинуть с места две с половиной тысячи тонн? Размышляя над этой проблемой, Сэм зашел по перекошенному трапу внутрь корабля и вновь подошел к пищевому генератору. Тот не требовал работы реактора для собственной функциональности и вообще ничего не требовал и не заявлял. И этим на данный момент очень нравился Сэму. А еще генератор вполне мог сделать ему еще одну порцию бурбона. Он подставил стакан, и ввел запрос. Пока автомат тихо жужжа наполнял стакан, Сэм размышлял. Очевидно, что одному ему корабль вот так просто не починить. Тут было нужно или очень много пингвинов или пара здоровых роботов. И скорее всего, договориться с парой здоровых роботов будет гораздо проще, чем с толпой пингвинов. К тому же с роботами всегда можно расплатиться бурбоном. С этой мыслью и стаканом в руке Сэм вышел из корабля. Пройдя по арене он направился к выходу из зала. Через дыру в потолке падал снег. Впрочем, потолок уже начал сам себя латать, так что перспектива снегоуборочных работ Сэму вроде бы не грозила.
Выйдя из зала Сэм оказался в длинном коридоре, очевидно огибавшем арену. Пройдя по нему, он обнаружил большой вестибюль, в котором были стеклянные двери, служившие выходом на улицу и одновременно входом с нее же. Сэму такое сочетание столь различных функций в столь простом механизме было по душе. Было в этом что-то по космически гармоничное. Подойдя к дверям он толкнул их. Двери не поддавались. Он попробовал потянуть – та же история. Сэм уже начал было расстраиваться – гармония рушилась на глазах – как вдруг заметил слева на стене голографический коммутатор. У коммутатора была всего одно кнопка, так что вполне возможно, что это был вовсе и не коммутатор – на тех чаще всего лепили полные цифровые и буквенные клавиатуры, пытаясь расширить круг потребителей. На самом деле в большинстве случаев на коммутаторе и нужно то было всего пару кнопок: одна для вызова и одна для сброса. Так или иначе, Сэм подошел к тому, что, как он предполагал, было коммутатором, и нажал на ту единственную кнопку что там присутствовала. Внезапно двери распахнулись вовнутрь и Сэм оказался по колено в снегу, моментально влетевшем с улицы. Немного подумав, Сэм нажал на кнопку еще раз. Двери закрылись, выметая большинство снега на своем пути обратно на улицу. Очевидно кнопка была нужна, чтобы реализовать снегоуборочную функцию дверей.
Несмотря на всю необыкновенную многофункциональность дверей цирка, настроение Сэма слегка покачнулось и поехало вниз, предварительно открутив педаль тормоза. Очевидно, было, что в ближайшие несколько часов ему не удастся начать ремонт корабля, а это значило, что они с Заклепкой застряли на этой планете минимум на сутки. Это еще, не считая того времени, что надо будет потратить на выяснение того, что же там такое своровали пингвины из четвертой параллельной вселенной. Сэм искренне надеялся, что Заклепке сейчас везет больше чем ему. Немного отпив из стакана который все еще держал в руке Сэм отправился шататься по коридору пустого цирка, в поисках каких-нибудь дверей, которые еще не успели его разочаровать.
Вообще говоря, для такой увлекательной штуки, как здание цирка на южном полюсе Юпитера, коридор, по которому отправился бродить Сэм, был чудовищно неинтересным. Стены из зеленых полимерных панелей, пол из какого-то белого полимера – все это напоминало Сэму о лазарете, из которого он недавно выбрался. Его даже немного передернуло. Было бы крайне неприятно снова ходить по исключительно стерильному коридору между двумя запертыми дверьми, размышляя о том, сколько ему еще предстоит здесь проторчать. Впрочем, дверей пока что не наблюдалось, хотя по расчетам Сэма он уже должен был почти полностью обогнуть цирковую арену. Но нет, матово-белые белые панели на потолке продолжали светить все тем же ровным светом, а бурбон в стакане все так же покачивался в такт неспешным шагам. В общем Сэм уже почти заснул на ходу, как вдруг заметил краем глаза нечто, что явно выбивалось из окружающего пейзажа. Он развернулся к стене, за которой, в перспективе, должна была находиться цирковая арена, и внимательно посмотрел на очередную пластиковую панель, мимо которой только что прошел. На первый взгляд она ничем не отличалась от нескольких сотен точно таких же панелей, которыми были облицованы стены коридора: тоже зеленая и прямоугольная, примерно два на пять. Единственным, что выделяло эту панель из всех остальных, было то, что эта панель вся как бы немного переливалась. Она меняла свой цвет в совсем небольших пределах, но Сэм, натренировавшийся в свое время отличать по цвету, а не на следующий день, натуральный земной джин, от того пойла что давали в большинстве орбитальных баров, сразу заметил несоответствие. Он подошел к панели и приложившись к ней ухом стал внимательно вслушиваться. С той стороны не донеслось ни звука; зато панель вдруг бесшумно отъехала, давая Сэму возможность потерять равновесие и ввалиться в очередной зелено-белый коридор. Этот коридор шел как бы параллельно первому, но только в одном его конце, если присмотреться, можно было различить цирковую арену, в центре которой гордо, как пьяный дантист, возвышался, завалившийся набок корабль Сэма. Так же в стенах коридора можно было различить очертания двух дверей. Сэм пошел по направлению к арене: он надеялся встретить где-нибудь по дороге Заклепку, так как в последний раз тот пошел догонять группу странноватых клоунов именно в направлении входа в этот, тогда еще неизвестный, коридор.
Дойдя до первой двери, Сэм не смог сдержать любопытства и подергал за ручку. На удивление дверь оказалась не заперта, что в представлении Сэма был уже совсем не по правилам. По идее ведь все двери в штабах каких бы то нибыло разведок должны быть намертво заварены – чтобы вылавливать и выгонять особо любопытных, слишком часто дергающих за дверные ручки. Но вот эта дверь, раскрывшись, повела себя довольно странно. Впрочем, вскоре Сэму стало понятно, почему дверь так легко поддалась: его взору предстало помещение больше всего похожее на огромный чулан, заваленный совсем не сверхсекретной информацией. Старые мониторы и провода были свалены в кучу в левом углу. В правом углу возвышалась гора каких то старых железяк. По центру чулана валялись сломанные одноколесные велосипеды, старые клоунские красные носы, парики, и пара допотопных роботов- уборщиков. Как только Сэм открыл дверь один из них завелся и, весело шурша встроенными в днище щетками, поехал раскрытой двери. Сэм обычно был непротив пообщаться с древними механизмами, но щетки этого робота, которыми он целил как раз на носки кроссовок, были далеко неновыми, и очевидно несли на себе следы черт знает чего. Сэм поспешно закрыл дверь в это во всех отношениях интересное место: кроссовки ему были дороже. Размышляя о том, зачем этой кучке шпиков мог понадобиться чулан, он побрел к следующей двери.
За следующей дверью, к своему удивлению, Сэм услышал голос Заклепки, увлеченно рассказывающего, о том, как они однажды раскрасили все корабли орбитального патруля Плутарха в розовый цвет. Периодически слышались взрывы хохота. Очевидно, Заклепка стоял ближе всех к двери, так как то, что говорили остальные, очевидно комментировавшие рассказ уткокраба, Сэм расслышать не мог. Со стороны Заклепки конечно очень правильно было встать как можно ближе к двери: в случае чего можно было быстро смотаться. Только он, скорее всего не знал, что бежать им в случае чего некуда. Хотя с другой стороны, все звучало так, как будто бежать им в ближайшее время никуда и не придется. С этой обнадеживающей мыслью Сэм и открыл дверь. В этот момент выяснилось, что Заклепка не просто стоял ближе всех к двери: он на нее облокачивался, так что, как только та открылась, он кубарем вылетел в коридор. Упал он, как ни странно, снова на панцирь. Сэм посмотрел на Заклепку, упавшего ему под ноги, и покачал головой: в последнее время тому сильно не везло в падениях. Впрочем, самого уткокраба похоже даже не смутило его неловкое положение. Оказавшись на полу он заявил всем десятерым, сидевшим в комнате:
«А это кстати Сэм. Сэм, давай помоги мне встать.»
Первое заявление Заклепки Сэм прокомментировал так:
«Физкультпривет», заявил он всем, собравшимся. Затем он протянул уткокрабу руку и помог ему подняться на ноги. Оказавшись на ногах Заклепка заявил:
«Отлично. А, да, кстати, Сэм познакомься с Потешным Легионом в полном составе. Перечисляю слева направо: Гусь, Рыжий, Зонтик, Бобер, Клеймо, Винт, Долговязый, Пенопласт, Метил, и Боб»
Когда Заклепка называл очередной позывной соответствующий ему клоун одобрительно кивал. Все они сидели полукругом в прямоугольном помещении похожем на гостиную. С каждой стороны этой гостиной было по три двери. Все того же фасона, что и в коридоре, то есть белые и оставляющие свободу предположениям. При звуке последнего позывного, Сэм не мог удержаться и спросил:
«А почему Боб?»
Сидящий в правом углу гостиной полноватый клоун, со следами глубокомысленного запоя на лице, талантливо ответил вопросом на вопрос:
«А почему Сэм?»
Сэм пожал плечами: вопрос был философский. Действительно, а почему из всего множества имен, он получил именно это? Тут, к несчастью для него самого, Сэм представил себе все множество имен существующих в известной вселенной и все множество, находившееся в четырех парралельных и еще плюс те, что можно было найти, если добраться в галактические гетто, находящиеся за Темными Горизонтами. Сэм вдруг ощутил собственное бессилие перед всем этим разнообразием звуков, из которых складывались чьи то имена. В общем ему ничего не оставалось, кроме как ответить:
«Согласен»
Тут вдруг голос подал клоун по кличке Зонтик, сидящий по середине гостиной, и безответственно облокачивающийся на стену. Показав на стакан в руке Сэма, он спросил:
«Это бурбон?»
Сэм почувствовал что-то не ладное и залпом допив стакан, ответил:
«Был»
Но Зонтик не унимался:
«А ты случайно не знаешь, где еще есть?»
Сэм пожал плечами:
«На корабле еще вроде был.»
Устав отвечать толпе, Сэм решил перейти в атаку:
«У вас кстати в коридоре панели мерцают и туда сюда ездят.»
Долговязый, сидевший немного левее Боба, заявил:
«Это все из-за твоего корабля. Панель на изменение температуры реагирует. А с такой классной дыркой в потолке температура в этом месте теперь зависит от воли богов Юпитера и роботов-строителей. И вообще у тебя-то из корабля полреактора вывалилось»
Сэм пожал плечами:
«Ну и что. Мне то скрывать нечего: реактор, как реактор, ничего в нем секретного не наблюдается»
Уловив тонкий намек, клоун по кличке Долговязый, который и вправду был на полторы головы выше любого из своих коллег, заявил:
«А, так это тебе Эрни мозги запудрил. Или это мы ему запудрили, а он потом запудрил тебе. Никак не упомню, с чего все началось. В общем мы уже давно секретами не занимаемся. Бесполезное это дело, пингвины своих секретов не выдают»
«А чего же вы тут делаете?», заинтересовался Сэм.
Долговязый нахмурился, потом заявил:
«Да практически тоже что и ты на своем заводе: избегаем прямых служебных обязанностей»
Сэм насторожился:
«А откуда это вы знаете, что я на заводе делаю?»
Долговязый пожал плечами:
«Эрни рассказал. Говорит завидую я Сэму: днем считает, ночью пьет, с утра бездельничает. Романтика.»
Сэм только удивленно покачал головой: ему никогда не приходило в голову подумать о своей работе с такого ракурса. Потом он сказал:
«Так значит вы так ничего и не выяснили о том, что же юпитерианцы такое у себя прячут?»
Долговязый в ответ загадочно пожал плечами:
«Может быть и выяснили, а может и нет. Кто нас знает?»
Сэм собирался было призвать Долговязого к порядку и предложить всем выпить, как вдруг по всему зданию цирка раздался вой сирены и бескомпромиссный женский голос заявил:
«Не хватает строительных материалов. Всему персоналу немедленно явиться в блок А.»
После этих слов, все клоуны, как один, подскочили и побежали в сторону арены. Сэм и Заклепка побежали за ними. Выбежав на арену, они увидели, что все стоят и смотрят вверх, на проломленный потолок. Заклепка и Сэм тоже туда посмотрели, и поняли почему завыла сирена: вместо того чтобы затягиваться, дыра в потолке увеличивалась. От ее краев отваливались тяжелые серые куски термобетона и падали вниз, на снежную поверхность арены. Некоторые из них попадали по обшивке корабля и рикошетили от брони, раскалываясь на несколько частей.
Глава одиннадцатая, в которой Сэм провалился.
Долговязый первым смог оторваться от столь захватывающего зрелища. Он достал пачку допотопных одноразовых сигарет и закурив, заявил:
«Смотри-ка, и правда материала не хватило, чтобы дырку залатать»
Любознательный Заклепка спросил:
«И часто у вас так?»
Долговязый пожал плечами:
«Да нет. Последний раз такое было лет пять назад, когда Эрни прилетал»
Вышедший к тому времени из оцепенения Сэм заявил:
«Ваша крыша ломает мой корабль»
Долговязый кивнул:
«Мстит скорее всего»
Они еще немного постояли и посмотрели на медленно разрушающуюся крышу цирка. После каждого отломившегося куска термобетона можно было увидеть очередной кусок юпитерианского неба. Впрочем, ничего особенного оно из себя не представляло: легкие завитушки перистых облаков под большими дождевыми, из которых довольно бодро валил снег. Кстати снег на арену падал уже довольно давно и очевидно собирался, в конце концов, полностью засыпать корабль. Встревоженный этим внезапно пришедшим ему на ум обстоятельством, Сэм спросил:
«Кстати, когда Эрни в прошлый раз сломал крышу, вы случайно не обзавелись какими-нибудь снегоуборочными роботами?»
Долговязый затянулся в последний раз, мастерски отбросил окурок к краю арены, и ответил:
«Неа. Тогда Эрни все с собой привозил. Да и вообще это не он крышу в тот раз сломал. Хотя можно чего-нибудь сымпровизировать: у нас в чулане много всякого роботического барахла валяется»
Сэм решил уточнить, о каком именно роботическом барахле идет речь:
«Ты имеешь ввиду тех двух полуживых роботов в кладовке, которая по дороге в вашу гримерную?»
Долговязый покачал головой:
«Нет, не их. Ты правда думаешь, что весь мусор за тридцать четыре года мог бы разместиться в одной кладовке?»
Сэм пожал плечами:
«Насчет кладовки не знаю, но вот одного мусоросжигателя точно бы хватило.»
Долговязый покачал головой:
«Нет, сжигать нам ничего нельзя: все что здесь есть считается собственностью ДСИ. Хотя по идее они эту свою «собственность» могли бы хоть иногда вывозить. Наверное просто слишком близко расположены к Юпитеру, чтобы заниматься такими глупостями.»
Немного помолчав, он добавил:
«Вы с Винтом можете сходить и посмотреть, нет ли для этой цели у нас какого-нибудь подходящего мусора»
Потом, обращаясь к невысокому клоуну в синем парике, он сказал:
«Эй, Винт!»
Клоун в синем парике подпрыгнул, как ужаленный, и как-то нервно ответил:
«Аа!?»
Не обратив никакого внимания на экзальтированное поведение коллеги, Долговязый продолжил:
«Как ты думаешь сможем мы собрать пару снегоуборочных роботов, ну так , на всякий случай?»
Винт задумался. Пока он размышлял, Долговязый пояснил Сэму:
«Винтом мы его прозвали, так как он всегда на нервах. Постоянно взвинчен. Так что главное не давать ему поводов для переживаний»
Сэм спросил:
«А не то что?»
Долговязый пожал плечами:
«Разнервничается. Может сломать что-нибудь ценное. Ту же крышу, например»
Сэм кивнул: в данный момент его это мало волновало. Тем временем Винт видимо закончил вспоминать, что и в каком чулане было припрятано, и сказал:
«Скорее всего, да»
Долговязый ответил:
«Отлично»
И сказал, обращаясь к Сэму:
«Можешь пойти с Винтом, в конце-концов он кроме того что очень нервный, так еще механик неплохой. Не пропадешь»
Сэм с сомнением посмотрел на нервно подпрыгивающего клоуна: тот явно путался в собственных мыслях. С другой стороны, собрать снегоуборщика – дело не хитрое настолько, что с ним можно справиться даже полностью потерявшись в собственной голове. Однако Сэм решил перестраховаться и захватить бурбона, на случай если Винт будет совсем плох. Он направился к своему кораблю, сказав Долговязому и Винту:
«Что-то холодает. Я сейчас, только захвачу чего-нибудь для трезвости мысли»
Долговязый понимающе кивнул: видимо сам уже начал замерзать, или просто был непрочь выпить. Винт же, как ему и полагалось, начал нервно озираться по сторонам. Видимо пытался вычислить не совсем трезво мыслящих. Через минуту из недр корабля появился Сэм, несущий в обеих руках по большому фужеру тщательно сцеженного из генератора виски. Он подошел к терпеливо ожидавшему его Долговязому и протянул ему один, со словами:
«Вот, все что осталось»
Долговязый посмотрел на него, хитро прищурившись, видимо не совсем верил сказанному. Однако ответил только:
«Отлично, у нас все равно никто особенно не пьет»
Сэм пожал плечами, и, не моргнув глазом, ответил:
«Да, у нас тоже, поэтому много с собой не вожу»
Долговязый на минуту задумался, видимо пытаясь понять, кого именно имел в виду Сэм, кроме себя и Заклепки. Затем, очевидно решив, что Сэм решил художественно преувеличить, он пожал плечами и сказал:
«Ну, надо же»
Потом он обратился к Винту:
«Винт ты готов?»
Вопрос был риторическим, в том плане, что готовиться Винту вроде бы ни к чему специально не требовалось, а насколько каждый из собравшихся был вообще готов к тому, что в любой момент могла преподнести вселенная – сказать было невозможно. Однако Винт не стал особо размышлять и кивнул завив:
«Ага, пошли»
И, не дожидаясь реакции Сэма или Долговязого, развернулся и быстрым шагом направился к коридору, ведущему мимо гримерной. Сэм поспешил за ним.
В полном молчании они пересекли арену, оставив позади мирно о чем-то переговаривающихся разведчиков и Заклепку, который, все пытался выяснить, каким именно образом последний прилет Эрни был связан с поломкой крыши. Зайдя в коридор, Винт вдруг неожиданно приник ухом к полимерным панелям, облицовывавшим левую стену коридора, и стал осторожно продвигаться вдоль них, очевидно вниматель вслушиваясь. Сэм вначале удивился, но затем, вспомнив, как он сам попал в этот коридор в первый раз, расстроился: очевидно, Винт не знал, куда они шли, и пытался наугад, определить за какой именно панелью находится интересующая их кладовка. Словно угадав его мысли, полуоправдывающимся тоном, клоун сказал:
«Думаешь просто запомнить все чуланы, которые мы тут за тридцать четыре года наворотили?»
Сэм пожал плечами и талантливо ответил вопросом на вопрос:
«Непросто, да?»
Винт энергично тряхнул синей шевелюрой:
«Еще как!»
Решив поддержать внезапно завязавшийся разговор, Сэм спросил:
«А почему бы просто карту не составить?»
Винт возмущенно фыркнул:
«Легко сказать. А если она попадет не в те руки? В некоторых из этих чуланов ведь секретные архивы остались, с той поры, когда мы еще за кем-то следили»
Сэм поразмыслил над сказанным: действительно, лучший способ защитить секреты, это затерять их где-нибудь на запыленных чердаках. Хотя, наверно, этот способ применим только к никому ненужным секретам: для секретов, которые могут в любой момент понадобиться, он слишком неудобен. Это навело Сэма на мысль, и он спросил Винта:
«А почему перестали следить?»
Винт пожал плечами и ответил:
«Ну, Долговязый же сказал, что бесполезное это дело оказалось: очень уж пингвины скрытный народ»
Сэм, кивнул, такую интерпретацию он уже слышал, но все же хотел выяснить, не лежало ли за этой официальной версией, какая нибудь более увлекательная истина, поэтому он задал еще один провокационный вопрос:
«А почему архивы тогда секретные, если в них ничего нет?»
Винт на минуту задумался и ответил:
«Наверное, дань бюррократии ДСИ»
Сэм хотел было еще пораспрашивать Винта, о деятельности его отряда за последние тридцать четыре года, но тут панель, к которой Винт прислушивался, вдруг отъехала в сторону, открывая взгляду довольно большое помещение, заставленное тускло поблескивающими в свете ламп большими металлическими стеллажами. Винт радостно потер руки и заявил:
«Смотри-ка, нашли. Тут где-то должны валятся запчасти от старых снегоуборщиков, которыми при первой высадке место для цирка расчищали»
Сэм растерянно оглядел длинные ряды стеллажей, безсистемно заваленных всяким хламом: кажущийся космическим объем поиска, давил на его сознание. Со слабой надеждой он спросил у Винта:
«А ты примерно помнишь, где эти запчасти тут должны быть?»
Винт уверенно кивнул головой:
«Отчасти»
Приободренный этим заявлением, Сэм отпил немного бурбона, и устремился вглубь импровизированного склада, вследа за Винтом, который шел уверенной походкой человека, недавно бросившего пить. По дороге, на стеллажах им попадался всякий хлам: парики, одноколесные мопеды, бухты покореженного сверхпроводящего кабеля, сломанные будильники и пищевые генераторы. Очевидно, в ДСИ, миссию Потешного Легиона должны были считать крайне успешной: на лицо были признаки бурной деятельности. Внезапно Винт остановился и указал на верхушку правого стеллажа:
«Вот. Кажется это оно»
Сэм задрал голову, и посмотрел туда, куда указывал клоун: на высоте трех метров от пола, виднелось нечто, завернутое в полимерную пузырчатую пленку. Лестницы поблизости не наблюдалось. Сэм озадаченно спросил:
«А как туда залезть?»
Винт, видимо тоже озадаченный этим неудобным обстоятельством, неуверенно ответил:
«Вроде тут, где то должна быть лестница или подъемник. Точно не помню»
Сказав это, Винт окончательно ушел в себя. Видимо вопрос о местонахождении лестницы был гораздо сложнее, чем могло бы показаться со стороны. Озадаченность Винта, в свою очередь передалась Сэму. Однако, Сэма больше заботил тот факт, что если Винт сейчас вспомнит, где тут у них, что лежит, то скорее всего он тут же сорвется с места и двинет в ему одному известном направлении. И скорее всего Сэму придется пойти за ним, а потом еще долго плутать между стеллажами, в поисках того, у которого они сейчас стояли. Определенно, надо было что-то придумать, иначе, в результате всех этих предполагаемых блужданий, легкая пьяная дымка, окутававшая его сознание, грозила рассеяться, и выставить его дураком перед самим собой. Под давлением всех этих непростых обстоятельств Сэму в голову пришла мысль, которой он поделился с прибывающим в легкой прострации Винтом:
«Предлагаю разделиться. Ты отдаешь мне фонарь и идешь искать лестницу, а я стою здесь и свечу фонарем в потолок, чтобы ты потом смог вернуться»
Винт, невыходя из глубокой задумчивости, спросил:
«А? Какой фонарь?»
Сэм потер переносицу, об этом он и не подумал, просто надеялся, что может быть у Винта, среди его клоунской экипировки найдется какой-нибудь осветительный прибор. Хотя, с другой стороны, может быть фонарь где-нибудь и был, просто Винт не воспринял его предложение всерьез, под грузом свалившейся на него, гравитационной проблемы. Приободренный этим соображением, Сэм сказал:
«Ну, тот который ты с собой тогда захватил»
Это был смелый ход, потому что Винт мог запросто начать интересоваться, какой именно это был фонарь, и когда было то тогда, и откуда Сэм вообще знает об этом. Однако Винт не стал придавать значения наглому заявлению Сэма, просто стал растерянно шарить по карманам своих безразмерных клоунских штанов. В тот момент, когда карманы уже заканчивались, и надежда таяла, он вдруг, как ни в чем не бывало, извлек небольшой, галогеновый фонарик и протянул его Сэму, со словами:
«Вот, держи»
Затем он заявил:
«Я сечас»
И скрылся за ближайшим поворотом в лабиринте стеллажей.
Сэм только покачал головой – для параноика, Винт был очень уж стремительным.
Оставшись один, между двумя, возвышающимися до потолка рядами полок, Сэм от нечего делать, отпил еще бурбона из стремительно пустеющего фужера и начал осматриваться по сторонам. Вокруг, на полках, лежал все тот же хлам. Единственным, что бросалось в глаза, была удивительная однообразность расстилавшегося вокруг мусора. Все выглядело так, будто кто специально, систематически, раскладывал здесь все эти предметы, пытаясь создать ощущение естественно образовавшейся кладовки. Но Сэм не успел сделать выводов из этого пришедшего ему на ум факта, так как пол под его ногами внезапно исчез и он обнаружил себя скользящим по вырубленному во льду туннелю вниз. Последним, что пришло на ум Сэму, перед тем как он ударился обо что-то достаточно мягкое, чтобы не переломать ребра, но достаточно твердое, чтобы заставить его потерять сознание, было то, что кажется, их с Заклепкой миссия затянется, если не будет окончательно провалена.
Глава двенадцатая, в котрой Сэм раздраженно запутывается.
Дно шахты, в которую упал Сэм, представляло из себя ничто иное, как небольшой сугроб, покрывающий твердый ледяной пол. Благодаря тому, что сугроб был довольно холодный, Сэм относительно быстро пришел в себя. Прийдя в себя, он заметил две вещи: во первых, он потерял стакан с остатками бурбона, а во вторых, он стремительно замерзал, в результате того, что его голова полностью ушла в сугроб после приземления. Что бы предотвратить собственную скоропостижную кончину, Сэм немедленно выдернул голову из снега и встал, задумчиво озираясь: он все-таки надеялся, что остатки виски могли каким-нибудь образом пережить падение. К сожалению, его надеждам не суждено было сбыться: в нескольких метрах от него лежал бездыханный трупик разбитого фужера, рядом с которым кроваво-янтарной россыпью мерцал разлившийся алкоголь. Впрочем, Сэм не сильно огорчился: его вдруг стал гораздо больше волновать вопрос о том, куда он попал. Света, проникавшего со склада наверху через открытый люк, категорически не хватало, но тут к счастью Сэм вовремя вспомнил о фонарике, данном ему Винтом.
Тонкий луч разрезал темноту, и уперся в противоположную стену, которая впрочем, тут же начала сверкать, так как очевидно была ледяной. Тот факт, что противоположная от него стена была сделана изо льда, мало о чем говорил Сэму, хотя и бесспорно давал пищу для размышлений. К сожалению безкомпромиссный холод и отсутсвие бурбона крайне мешали Сэму сделать какие либо выводы, из того факта, что стена была ледяной. Хотя он очень пытался. К счастью, напряженные размышления Сэма были вскоре прерваны раздавшимся сверху голосом Винта:
«Сээм!»
Сэм понял – обращались к нему. Поэтому он поспешил ответить:
«Чего?»
На том конце раздалась непродолжительная пауза, видимо Винт пытался сформулировать ответ на столь всеобъемлющий вопрос. В конце концов, он резюмировал:
«Что ты там делаешь?»
Сэм решил ответить честно:
«Не знаю»
Тут очевидно Винту надоели тонкие игры разума, потому что он категорически заявил:
«Сейчас я тебя достану, погоди, только лебедку найду»
За этими словами послышались удаляющиеся шаги – очевидно Винт отправился в еще одно долгое блуждание среди полок. В результате этого Сэм снова остался наедине с разбитым фужером и фонариком, освещавшим загадочно поблескивающую противоположную стену. От нечего делать Сэм решил посветить еще куда-нибудь и заодно попытаться прояснить, куда это он попал. Вопрос о том, почему он попал туда, куда попал, его сейчас мало волновал – на него было сложнее ответить. Итак, посветив по сторонам, Сэм выяснил две вещи: он находился в ледяной пещере и размеры этой пещеры были просто несносными. В растерянности, он еще немного поводил лучом туда и сюда: в некоторых местах луч утопал во тьме, а в других, упираясь в свод или стену, преломлялся, частично отражаясь, и начинал отплясывать внутри ледяной поверхности. Очевидно, что выбраться отсюда за разумное время самому у Сэма небыло никакой возможности: слишком много хотьбы в потемках. Прийдя к этому неутишительному выводу, он посмотрел наверх, туда, где был конец шахты-туннеля, приведшего его в это загадочное место. Тут Сэму вдруг как-то сразу стало понятно, что туннель был специально прорублен во льду, для каких-то не очень понятных и возможно довольно зловещих целей. А может быть, это просто был местный вариант мусоропровода. Так или иначе, туннель имел прямоугольную форму и категорически не предполагал того, что у тех, кто его строил, было просто слишком много свободного времени. Впрочем, Сэм искренне понадеялся на то, что случайно попал на мусорную свалку, а не в одну из знаменитых секретных тюрем ДСИ. И небыло ничего удивительного в том факте, что секретные тюрьмы были знамениты: такая утечка информации была ДСИ только на руку, так как позволяла не строить вообще никаких тюрем, а только всех пугать. Хотя, довольно сложно полагаться на хрупкие логические выводы, когда сам возможно находишься в одной из таких тюрем. Поэтому Сэм решил проверить свое предположение насчет свалки: еще никогда в жизни он так сильно не мечтал оказаться на помойке. Он начал энергично разметать сугроб у себя под ногами, в надежде обнаружить под ним вмерзший в лед в мусор, вроде того, что лежал на складе наверху. Сугроб оказался глубже, чем казалось, да и сочетание кроссовок с шортами явно не предрасполагало к снегоуборочным работам. В общем, зарывшись в снег примерно по колено и перестав чувствовать большие пальцы ног, Сэм решил передохнуть. Однако отдыхать ему долго не пришлось, так как наверху послышались торопливые шаги, а затем сверху донеслось:
«Ты там еще живой?»
Сэм решил не драматизировать и просто ответил:
«Угу»
Тогда Винт заявил:
«Молодец. Сейчас спущу тебе лебедку, хватайся»
Затем послышалось жужжание и вскоре, из отверстия над головой Сэма показался небольшой светящийся комок полимеров, прикрепленных к тонкому фуллереновому тросу. Недолго думая, Сэм попытался подпрыгнуть и ухватиться за светящийся сгусток пластика. К сожалению, он совсем забыл о том, что зарылся по колено в снег. В результате своей неудачной попытки подпрыгнуть, он потерял равновесие и в очередной раз упал в снег. Четыртахаясь, он начал подниматься, но подскользнулся: очевидно слой снега здесь едва - едва прикрывал ледяную поверхность под ним. Удачно затормозив лбом об пол, Сэм обнаружил, что смотрит прямо на вмерзший в лед лист электронной бумаги на котором, было загадочно выведено:
«Проект Пингвин»
«Отчет № 52»
За этим первым листом, лежащим фактически у поверхности, виднелось еще несколько в глубине. Из чистого любопытства, Сэм попытался немного проломить лед с помощью фонарика Винта. Получалось не очень. Вначале корпус фонаря погнулся, а затем потух и сам фонарь, не оставляя Сэму ни единого шанса разглядеть, в какую сторону ему следовало прорубаться. Оставшись лежащим на льду в темноте, Сэм только пожал плечами: надо было дойти до лебедки, и вылезти наверх, а уж там постараться расспросить Винта об этом загадочном месте. Он осторожно встал и пошел по направлению к освещенному пятну под люком.
Дойдя до люка, он слегка подпрыгнул и схватился за светящийся конец лебедки. Умный полимер, недолго думая обвился вокруг его запястья, и в тот же момент Сэма потянуло вверх. Успешно уклонившись от удара об край туннеля, он через некоторое время достиг отверстия в полу склада. Ухватившись руками ра край люка, он подтянулся и вытянул себя на холодный, пластмассовый пол склада. Оказавшись в очередной раз на полу Сэм огляделся и, заметив стоявшего и нервно притоптывавшего не вдалеке Винта начал вставать, попутно возмущаясь:
«И что это такое было?»
Винт сделал недоуменное выражение лица и отреагировал:
«Лебедка?»
Сэм потряс головой, и как можно более спокойно ответил:
«Да нет. Я про небольшой холодильник там, внизу»
Винт пожал плечами:
«Скажу тебе честно – без понятия. Первый раз вижу такое»
Сэм пристально посмотрел на разведчика – определить говорил ли тот правду, не было никакой возможности. Винт тем временем продолжал:
«Действительно странно, надо будет у Долговязого спросить, может это его рук дело»
Потом он, как бы невзначай спросил:
«Ты там внизу ничего странного не заметил? Что там вообще было?»
Сэм пожал плечами:
«Да так, в основном лед и снег. И мой разбитый фужер с бурбоном, кстати!»
Винт миролюбиво поднял руки:
«Да ладно тебе. Мы тебе свой бокал дадим»
Однако Сэм все не успокаивался:
«А бурбон тоже вы мне возместите?»
Винт пожал плечами:
«Может быть»
Сэм раздраженно фыркнул: он вдруг снова вспомнил, что недолюбливает тонкие игры разума, в которые играет ДСИ. Особенно если это относится к алкоголю. Затем он сказал:
«Ладно, черт с ним, с бурбоном. Давай доставать ваших снегоуборщиков»
Винт кивнул в сторону примитивного подъемника, с ручным управлением:
«Вон. Умеешь обращаться?»
Сэм пристально посмотрел в сторону примитивного механизма: работать не хотелось. Хотя с другой стороны, в подъемнике могла иметься печка, которая бы ему сейчас очень не помешала: требовалось срочно просушить кроссовки, промокшие от растаявшего снега. Поэтому он, направился к подъемнику и сев в него заявил:
«А то. Давай, показывай, откуда, что снимать»
Винт ткнул в верхнюю полку:
«Все оттуда же. Видишь те два свертка, что я тебе показывал?»
Сэм пригляделся в том направлении, куда указывал Винт: там действительно лежала пара свертков, смахивающих на мешки с мусором. Он кивнул Винту:
«Угу»
Затем, он, неспеша, подъехал к нужному стеллажу: подъемник изо всех сил скрепел, но печка в кабине работала исправно, успешно высушивая многострадальные Сэмовы кроссовки. Осторожно, чтобы не случайно не сломать древний механизм, Сэм подвел платформу с щупом к нужной полке и уцепился за один из свертков. Затем он вытянул сверток с полки и, отъехав от стеллажа, резско спустил его на землю. Возможно, даже слишком резко, так как в свертке что-то не одобрительно брякнуло. Однако Сэм не обратил на это никакого внимания и полез на полку за вторым свертком. Спустив таким же образом и его, он вылез из подъемника и подошел к уже рывшемуся в одном из свертков Винту. Немного понаблюдав за озадаченно что-то ищущем в свертке клоуном, Сэм спросил:
«Чего-то не хватает?»
Винт неуверенно ответил:
«Да нет, вроде бы все на месте»
Затем, порывшись еще немного, заявил:
«Я так и знал!»
Сэм понял – его провоцировали. Но все же спросил:
«Что такое?»
Винт с победоносным видом извлек из свертка пару серых прямоугольных контейнеров и показал их Сэму. Что-то в этих контейнерах выглядело знакомо, но Сэм никак не мог вспомнить, что. Он задумался. Впрочем, Винт, видимо не довольный реакцией Сэма пояснил:
«Это фужеры»
Сэм совершенно искренне хлопнул себя по лбу – как он мог забыть, ведь именно в таких контейнерах лет пятнадцать назад он покупал бокалы себе на корабль. Контейнеры были ударо прочными и гироскопически стабильными, что позволяло возитьь в них хрупкую утварь, до краев наполненную чем бы то нибыло. Например, бурбоном.
Однако все еще было не совсем понятно, что фужеры делали рядом с запчастями промышленного снегоуборщика. Сэм спросил Винта:
«А как они там оказались?»
Винт пожал плечами:
«А кто их знает. Так тебе все еще нужен фужер?»
Сэм кивнул:
«Спрашиваешь. А кстати, там случайно нет, чего в этот фужер налить?»
Винт еще раз заглянул в сверток:
«Нет»
Тогда Сэм, которому уже основательно надоело отсутствие бурбона и не высохшие кроссовки, принял непростое решение и заявил:
«Ну, тогда я пока схожу на корабль, попробую что-нибудь найти, а ты тут пока начинай собирать»
Винт согласно кивнул и ответил:
«Почему бы и нет. Только помоги мне откатить пару этих стелажей»
Сэм подозрительно покосился на ближайший к нему стеллаж – он не выглядел так, как будто его можно было вот так запросто взять и куда-то откатить. Винт явно чего-то не договаривал. Поэтому Сэм спросил:
«То есть как это - откатить»
Винт ответил:
«С каждого конца прохода у стены есть рычаг. Жмешь на него и стеллаж сдвигаеться на заданное количество проходов. Тут я думаю, нам всего на пару хватит. Только нажать надо одновременно, система такая»
С этими словами Винт подошел к ближайшему к нему концу прохода – схватился за рычаг, который там и правда был, но которого Сэм не заметил. Озадаченный, он побрел в друго й конец прохода – там тоже был такой же рычаг, очевидно когда-то бывший рычагом тяги – слева по краю прорези у ножки рычага шла шкала, которая когда-то была проградуирована в процентах от световой скорости. Однако кто- то это шкалу не очень удачно закрасил и пронумеровал от одного до десяти. Сэм взялся за рычаг. С противоположного конца прохода, Винт прокричал ему:
«Готов? На счет три»
И тут же без всякой паузы:
«Три!»
Сэм сдвинул рычаг на две позиции вверх. Стелаж перед ним неохотно поехал впереди уперся в другой стеллаж. Впрочем, вскоре тот тоже поехал вперед и в какой-то момент они оба уперлись в третий, а проход в котором стояли Сэм и Винт расширился метров на десять. Однако Сэм этого всего не видел, так как уже выбегал со склада, заявив Винту:
«Я щас»
Оказавшись в коридоре, Сэм на секунду задумался – он не помнил, в какой стороне осталась арена. Впрочем, соорентироваться было несложно – со стороны арены ощутимо дул холодный ветер. Определившись, таким образом, с направлением Сэм как можно быстрее пошел к кораблю – нельзя было терять не минуты. Однако, несколько метров спустя Сэм вспомнил, что спешить некуда и пошел медленнее. Идти было не далеко, поэтому довольно скоро он вышел на арену. Первое что он к своему облегчению заметил – вход в его корабль все еще не завалило.
Он, неспеша, направился к трапу, попутно размышляя над тем, во что ему лучше налить бурбон и удасться ли в этот раз его получить. Уже подходя к трапу, он заметил, что через погнутую трубу перископа перекинут какой-то трос. Впрочем, Сэм не придал этому значения, так как хотя, вообще говоря, никаких тросов там обычно небыло, последние события не предрасполагали к сохранению строгого порядка вещей. Поэтому не особенно задумаваясь Сэм направился внутрь корабля. Вдруг что-то свистнуло, зашипело, и Сэм внезапно обнаружил, что висит в двадцати метрах над полом, запутавшись в какой-то сетке. Это было крайне неприятно, поэтому он начал изо всех сил дергаться, надеясь выбраться. Однако только еще больше запутался.
Глава тринадцатая, в которой Сэм узнает, что все довольно просто
Сэм немного побарахтался в ловушке, в которую попал. Он просто знал, что так положено и не хотел упускать свой шанс побарахтаться. Как он и ожидал, сеть держала крепко. Убедившись в собственном бессилии, он стал смотреть по сторонам. В сторонах ничего не было. То есть, конечно, там был снег, лениво падающий из проломленной крыши, но ничего, что бы могло как-то помочь выпутаться из затруднительного положения, не наблюдалось. Вдоволь навертевшись головой, Сэм решил немного отдохнуть. Он уснул. Хмель постепенно выветривался. Когда выветривание хмеля достигло критической точки, Сэм очнулся. Первым, что он увидел, была белка. Обычная такая, светло серая, пушистая земная белка. Сэм долго и проницательно смотрел на зверька, а зверек долго и проницательно смотрел на него, черными глазами бусинками. Казалось, изучал. От этого взгляда Сэму стало не по себе, и он вновь начал барахтаться, надеясь, если не высвободиться, то хотябы напугать грызуна, который его так внимательно изучал. Чертова белка не двигалась, как бы отказываясь признавать возможность Сэма выбраться из данной непростой ситуации. Поняв, что выхода нет, Сэм в свою очередь проницательно уставился на белку. Белка, как и раньше, казалась самой обыкновенной. Серая, с немного рыжеватой мордочкой. Впервые за все годы путешествий во Вселенной, Сэм впал в задумчивость. Почему эта белка сидит именно здесь и смотрит на него? Вопрос, не требовал ответа, так как Сэм был все еще в ловушке, из которой понятия не имел, как выбраться. И какие-то там белки, пусть даже и находящиеся в ста двадцати пяти миллионах километров от своей среды обитания, не могли привнести еще больше интриги в создавшееся положение.
Пока Сэм размышлял над тем, как эта белка, в сущности, очень мало чего значит, даже находясь на Юпитере, зверек начал действовать. Белка огляделась по сторонам и увидев корабль Сэма, проворно взобралась на то, что когда-то было перископной башней. Затем она, перепрыгнув на сеть, в которую попался Сэм, начала быстро грызть одну из веревок. Не успел Сэм опомнится, как он уже летел вниз, к стремительно твердеющему и становящемуся все более неотвратимой реальностью, покрытому снегом, полу. Удар пришелся как нельзя некстати, прокатившись раздражающим треском по всему телу и отдавшись эхом в переполненном блаженными философствованиями мозгу. Впрочем, Сэм не потерял сознания, хотя и падал никак не меньше чем с высоты девятого земного этажа. К счастью для себя, ранее этим днем он проломил крышу над полом, на который падал, и с тусклого Юпитерианского неба успело упасть достаточное количество снега, чтобы смягчить удар. Немного повалявшись и рефлекторно обругав поругав чертову белку, Сэм выпутался из сети и встал, оглядываясь, пытаясь найти взглядом виновницу своего, пусть и рискованного, но все же довольно приятного освобождения. Белка по-прежнему сидела на перископной башне и внимательно смотрела на Сэма. Сэм помахал ей рукой. Белка не шевельнулась. Тогда Сэм собрал немного снега с пола, слепил снежок и запустил им в белку – та отскочила в сторону, вновь уселась и продолжила внимательно смотреть на Сэма. Сэм только пожал плечами и пошел дальше к трапу корабля – ему сейчас было не до белок, надо было заставить пищевой генератор выжать из себя немного бурбона, а потом еще и сообразить, куда этот бурбон налить.
Взойдя на то, что осталось от его корабля Сэм не терпящим возражений шагом прошел к пищевому генератору и бескомпромиссно ввел запрос на изготовление полутора литров бурбона – ему еще предстояло поделиться с Винтом и в перспективе, со всем Потешным Легионом. К его счастью автомат зажужжал и, через несколько минут начал извергать из себя янтарную, слегка красноватую жидкость. Бурбон красивым, небольшим водопадом вытекал из сопла генератора и, распадаясь на отдельные капельки, сверкавшие в ярком светодиодном свете аварийного фонаря кабины, падал на решетчатый пол: Сэм забыл, что ему было не вочто налить столь полезное вещество. Он с легкой паникой начал жать на кнопку отмены. Аппарат обижено скрипнул и извержение прекратилось. Сэм стер выступивший на лбу пот – полтора литра бурбона, разлитые по кабине конечно создавали приятную для полета атмосферу, но в данной ситуации разлитый по полу алкоголь легко мог привести к небольшому фейерверку – в корабле могла быть повреждена проводка. Восстановив, таким образом, пожарную безопасность на борту, Сэм растерянно огляделся. Он даже примерно не представлял себе, во что ему налить такое количество виски. Сэм встал и пошел шататься по кораблю, в целях найти выход из весьма не приятного положения. Ну, шататься это конечно преувеличение.Корабль Сэма состоял из капитанского мостика, коридора в котором стоял пищевой генератор, небольшой каморки, которая называлась каютой, и еще одного коридора ведущего к трапу и в машинной отделение. Из этого коридора ощутимо тянуло холодом: Сэм уже практически часа два как не пил. Неприятное напоминание об этом неловком обстоятельстве заставило его еще чуть более основательно задуматься о том, во чтобы ему налить, так как фужеры он по недоразумению забыл на складе: ну очень интересно было узнать работает ли еще пищевой генератор. Сэм решил начать с каюты: там могло что-нибудь завалятся с отпуска. Зайдя в каюту Сэм застал там привычный беспорядок: особую систему хаотического расположения вещей, которые своей конфигурацией создавали эффект квантового запутывания, позволявшего ответить на любой вопрос, еще до того как он был задан. Именно этот эффект и позволил Сэму определить, что ничего подходящего в каюте нет. Разочарованный, но полный надежд, Сэм вышел в коридор.
В коридоре по-прежнему был сквозняк. И тем не менее, Сэм решил идти прямо в машинное отделение, тоесть вниз по коридору, на встречу ветру. Совершив отважный бросок на десять метров против ветра и с малым количеством алкоголя в крови, Сэм очутился в отсеке, где некогда стоял реактор и прочие полезные для полета штуки. В этом отсеке сейчас тоже был бардак. Только этот бардак отличался от бардака у Сэма в каюте. Это был бардак, созданный безжалостным законом природы, а не мудрой человеческой рукой. Проще говоря, зайдя в машинное отделение, Сэм вот так сразу не смог понять, есть ли там что нибудь подходящее, так как количество предметов, лежащих там, в беспорядке сильно превышало количество предметов лежащий в беспорядке у него в каюте. Поэтому, ему пришлось присмотреться по-внимательнее. Потом он всмотрелся еще внимательнее, и понял, что не видит ничего подходящего лежащего на поверхности слоя железного мусора покрывавшего пол. Тогда он решил покопаться. Сэм начал энергично двигать ногами, разгребая и переворачивая бесчисленные гайкй, заклепки, трубки и просто странные железяки. Ничего подходящего не обнаруживалось. Сэм снова в растерянности огляделсяи вдруг сообразил: он может просто использовать трубку подходящей длины и диаметра. Приняв к сведению это новое соображение, он снова стал энергично работать ногами и вскоре нашел подходящий по размерам осколок трубы, который очевидно, когда то был частью систебы охлаждения реактора: такой он был выгнутый, широкий, и промаркированный СОР-2, что означало вторую ступень системы охлаждения. Принимая во внимание этот факт, Сэм решил, что неплохобы ему применить к этому обломку универсальный антисептик-дезактиватор, хранившийся под навигаторским креслом на мостике.
Взяв осколок за пазуху, Сэм отправился к капитанскому мостику. По дороге он заметил, что нижние ступени трапа уже занесены снегом: значит, снегопад по-немногу переходил в метель и стоило поторопиться. Сэм прибавил шагу и, влетев на капитанский мостик, довольно быстро вспомнил, что аптечка уже больше не лежит на мостике. Ввиду своего последнего отпуска, Сэм переместил ее в каюту. Каюта была небольшая, поэтому, некоторое время спустя, Сэм уже дезактивировал и дезинфицировал свою импровизированную канистру, и размышлял на тему того, куда интересно отправился Заклепка с остальными членами потешного легиона. Может быть у них была какая нибудь секретная заначка, которую они сейчас вместе распивали, в то время как ему, Сэму, приходилось дезактивировать трубу системы охлаждения реактора, чтобы налить в нее литра полтора бурбона? В таких невеселых мыслях Сэм завершил дезактивацию трубы, и заставив генератор заполнить ее до последней возможности, отправился назад, к Винту. По дороге к трапу, он изловчился, и сделал изрядный глоток с одного из краев трубы - это сразу привело к тому, что на него напала легкая задумчивость. Он вспомнил о белке, которая недавно помогла ему выбраться из ловушки, которая впрочем сама по себе была загадкой. Кто и зачем ее поставил? Кого они хотели поймать – его или может быть, какое нибудь местное цирковое животное? И кто вообще были эти они? Вопросы сыпались какскадом и застревали где то в лобной доле Сэмова мозга, которая категорически отказывалась работать. Единственное, что Сэм сделал, чтобы хоть как-то в итоге прояснить ситуацию, он проверил не сидит ли белка на том же месте, чуть ниже искореженной стрелы перископа. Белки не было. Сэм выпил еще и побрел ко входу в коридор, который вёл мимо гримерной, к складу. Идти было тяжело, так как дыра в крыше расширилась настолько, что самой крыши уже почти и небыло. Снег валил уже безовсякой деликатности, большими хлопьями. Тем не менее Сэм довольно быстро дошел до входа на склад, периодически прихлебывая из обломка трубы. Зайдя на склад, Сэм остановился, так как увидел странное: Заклепка и весь потешный легион стояли в полном составе, подняв руки вверх. Такое положение верхних конечностей, как быстро догадался Сэм, было обусловлено тем, что пятеро пингвинов стояли, нацелив на них штурмовые винтовки последней модели. То что винтовки были штурмовыми было понятно потому, что каждая из них была размером с юпитерианца. То что модель была последней было просто смелым предположением. Сделав все эти выводы, Сэм вдруг заметил, что шестой пингвин, который был несколько выше и крупнее своих сородичей, и очевидно командовал всем этим безобразием, нацелил на него такую же винтовку, и видимо уже давно что-то ему говорил. Так как Сэм был уже в порядочно подпитии, то он не постеснялся и переспросил у воинственного юпитерианца:
«Чего?»
Нажав на кнопку заряда, юпитерианец гаркнул:
«Руки вверх!»
Сэм прилежно поднял руки на головой, с зажатым в них обломком трубы. Юпитерианец раздраженно фыркнул, однако промолчал и показал Сэму дулом, чтобы тот встал вместе с другими своим товарищами. Не видя в сложившихся обстоятельствах возможности возразить, Сэм выполнил требование. Затем, их построили в колонну, и, под конвоем повели к выходу из цирка. Сэм стоял позади Заклепки, поэтому, не преминул толкнуть друга в спину и поинтересоваться:
«А почему пингвины держат нас на мушке?»
Заклепка только успел сказать:
«Понимаешь Сэм, все довольно просто…»
Затем был прерван резким тычком приклада по панцирю. Сэм впрочем, тоже получил такой же тычок, правда под ребра, так что в итоге никому не было обидно, хотя Сэм, если честно, так и не понял, почему это все довольно просто.
Глава четырнадцатая, в которой Сэму удалось не опешить
Немного поблуждав по коридорам цирка, они вышли к главному входу. Пингвин, возглавляющий отряд, нажал на открывающую двери кнопку и помещение, как и следовало ожидать, тут же заполнилось снегом и ветром. Впрочем пингвинов это по видимому нисколько не смутило, и они, подбадривая пленников тычками под ребра, вышли на поверхность планеты, остановились и стали чего-то ждать. Сэм начал нервно переминыться с ноги на ногу: он хотел еще выпить. Впрочем, ждали они недолго. Внезапно над их головами раздался гул и на землю перед ними опустился небольшой летательный аппарат, удивительно земной конструкции. Трап открылся и пленных провели внутрь корбля. Внутри был полумрак и дюжина камер, запиравшихся силовым полем. Пленных разместили по камерам, начальник конвоя включил силовые поля, и удалился вместе со своим отрядом в рубку. Тут-то Сэм и удивился тому, что у него так и не отобрали его трубу с виски. Ну, то есть он сначала немного отпил, а потом удивился. А затем еще и поймал на себе завистливый взгляд Долговязого. Сэм поднял трубу, как бы предлагая тому отпить, Долговязый в ответ постучал пальцем по силовому полю, которое не приминуло заискриться. Сэм понимающе кивнул: у него у самого были похожие проблемы
Планетолет тем временем начал взлетать. За бортом заревели турбины, унося десять разведчиков и двух просто очень талантливых сотрудников Фирмы вверх, к зеленоватым юпитерианским облакам. Набрав высоту, планетолет лег на курс и очевидно набрал не малую крейсерскую скорость, так как Сэма и всех его товарищей по несчастью здорово прижало к левой стенке их камер. Впрочем, полет был не долгим, и скоро они начали снижаться. Их снижение естественным образом окончилось толчком, который в иных обстоятельствах означал бы приземление. Конвой, воглаве со своим разросшимся командиром, заше в отсек пленных, открыл камеры и выстроил их в колонну. Впрочем, в этот раз руки их поднимать никто не заставлял, чему Сэм был несказанно рад. Их свели вниз по трапу. Сойдя вниз по трапу, Сэм, как и все его товарищи остановились в удивлении. Перед ними простирался огромный город, спрятанный от снега и ветра силовым полем. Небоскребы взмывали в небо, машины сновали туда и сюда, во всех трех измерениях, какие-то странные фигурки суетились, перебигая от одного здания к другому. В центре города находился, насколько можно было судить, парк, посередине которого возвышалась… Сэм протер глаза, прищурился, и окончательно убедился – статуя гигантской белки.
Из блаженного удивления Сэма вырвал очередной тычок прикладом под ребра. Их конвоиры определенно куда-то спешили. Сэм еще раз посмотрел на белку и прибавил шагу, чтобы нагнать остальных, на которых белка очевидно не произвела большого впечатления, и потому они уже были у края летного поля, где, припорошенные снегом, стояли серые кубики бараков. Они подошли к баракам и прошли в самый большой, здесь самый здоровый из пингвинов что-то пророкотал на своем птичьем языке пингвину, сидевшему за ракетонепробиваемым плексигласом. Тот отрицательно мотнул головой и указал на Сэма, держащего в руках обрезок трубы с алкоголем. Старший пингвин аж взвился. В тот момент Сэм искренне пожалел, что не понимает по Юпитериански, иначе мог бы почерпнуть что-нибудь новое для нелегких моментов пробуждения. Пока пингвины клекотали, махали крыльями и вертелись вокруг своей оси, группа пленников осматривалась. Они стояли в ярко освещенном коридоре, одна стена которого почти полностью состояла из плексигласа, за которым сидел строптивый пингвин, а в другой с расстоянием в пару метров были расставлены двери. Двери были очевидно сделаны по последнему слову техники, так как выглядели крайне неприступно. У них не было ни ручек, ни замков, ни кодовых панелей поблизости. Вообще было не доконца понятно , были ли это двери или просто декоративные украшения. Или может быть это было еще какое нибудь неведомое пингвинье приспособление. Но вот какое? Сэм, как ни старался, не мог выудить из своей памяти, хоть что-нибудь об особенностях культуры и быта юпитерианцев. Они явно недолюбливали чужаков, но вот зачем бы им строить такие пародоксальные двери? Тут тяжкие размышления Сэма были прерваны Долговязым, который наклонился к Заклепке, стоявшим перед Сэмом, и злобно заявил:
«Ну вы, конечно, просто асы»
Заклепка незамедлительно парировал:
«А сами то? Сорок лет в засаде просидели»
Долговязый весь надулся, и явно собирался перейти в контратаку, когда встрял Сэм, который вспомнил, что в общем-то понятия не имеет, что происходит:
«А что случилось то?»
Как ни странно, этот простой и естественный вопрос заставил Долговязого надуться еще больше, и очевидно скоро Сэму пришлось совсем не сладко, если бы две спорящих полуптицы в конце концов не пришли к согласию. Офицер-переросток скомандовал что-то конвою, и юпитерианцы прикладами снова подтолкнули пленников вперед. Конвоируемые прошли до конца коридора, где перед ними с легким шепение открылась дверь, которая впрочем была ничуть не похожа на те, что так озадачили Сэма в коридоре. Сразу за дверью обнаружился залитый светом зал стены, потолок и пол которого были покрыты белым пластиком. Сэм вообще заметил, что на Юпитере как-то уж очень любили пластик. Втолкнув подопечных в этот зал конвоиры вышли и дверь за ними закрылась. Заключенные разбрелись по залу, в поисках ответов, на свои не заданные вопросы, главный из которых был: почему же так ярко? Сэм тоже задавался этим вопросом: никак не мог взять в толк, откуда у пингвинов, живущих на сумрачном Юпитере, такая тяга к яркому, электрическому свету. Может быть Юпитер не был для пингвинов исторической родиной? Но тогда, для кого он был и где они сейчас? Сэм в задумчивости отхлебнул еще не много из своей трубы с виски. Что-то явно не складывалось. Он решил начать с выяснения очевидного, подошел к Долговязому и спросил:
«Почему?»
Долговязый немного растерялся от такого натиска и ответил:
«Что почему?»
Очевидно за то время, что они шли по коридору он успел несколько подзабыть все, что собирался сказать Сэму, пока два чернобелых мешка картошки выясняли отношения. Сэм понял: надо напомнить. И сказал:
«Почему ты сказал, что мы с Заклепкой просто асы?»
Долговязый внезапно снова вскинулся и не информативно заявил:
«А что, ты не хочешь быть асом?»
Сэм подумал, и, уловив едва заметный подвох, осторожно ответил:
«Нет»
Долговязый сказал:
«Ну и зря»
Потом отошел, сел в угол и уснул, уронив голову на руки. Нельзя сказать, чтобы Сэма как –то сильно обескуражило поведение Долговязого: кто его знает, чем у него голова забита. С другой стороны, ему все еще хотелось понять, почему он стоит в этой неприлично освещенной комнате. Сэм подошел к Заклепке, стоящему в центре зала и нервно озирающемуся по сторонам и сказал:
«Рассказывай»
Заклепка ответил, уставившись в потолок:
«А чего тут рассказывать? Этих горе-разведчиков пингвины давно уже вычислили. Хотя согласись, сложно было не вычислить»
Сэм подумал, что наверное Заклепка прав – и правда нельзя носить клоунский грим и устраивать цирковые представления посреди ледяной пустыни. Однако, несмотря на правоту Заклепки, ситуация все еще была запутана, поэтому Сэм спросил:
«А чего же они их раньше не изловили? До нас?»
Заклепка ответил, также безучастно глядя в потолок:
«Боялись, что кого по лучше подошлют. А сегодня, как мы с тобой крышу проломили, так они и разобиделись вконец. Цирк им все же действительно нравится»
Сэма, конечно удивила такая большая любовь пингвинов к цирку. По взгляду на этих неуклюжих и угрюмых существ сложно было сказать, что их могло привлекать в цирке. Им бы больше подошли ледяные, темные пещеры. Тут Сэм вспомнил о том, как незадолго до приезда злобных, вооруженных до зубов пингвинов, он провалился во внезапно появившуюся дырку в полу склада, когда они с Винтом собирались собрать несколько снегоуборщиков. Он поделился этой мыслью с Заклепкой:
«Знаешь, я сегодня провалился в дырку в полу, там на складе, где вас всех поймали. За дыркой была ледяная пещера»
Заклепка остроумно отреагировал:
«И как тебе?»
Сэм сказал:
«Подожди, не перебивай. В общем, там была огромная пещера, я уже подумал, что это одна из тех тюрем ДСИ, о которых на рассказывали на прошлом съезде филиалов. Правда Винт тут же подтащил лебедку. Однако тут так уж получилось, что я упал носом в снег. А под снегом был лед, а подо льдом титульная страница отчета о проекте, под заглавием «Пингвин». Не из-за этого ли нас на самом деле сюда притащили?»
Тут над ухом Сэма раздался гомерический смех Боба, обладателя самого странного имени в Потешном Легионе. Боб очевидно недавно подошел и подслушивал их с Заклепкой разговор. Отсмеявшись, он заявил:
«Сэм, это был первый фальшивый отчет о проделанной работе, который мы посылали в ДСИ. Они нам его вернули и сказали соблюдать секретность. Вот мы его и выбросили в мусоросборник!»
Сэму стало обидно – недавно он попал на свалку. Поэтому, он решил поинтересоваться у Боба, что, по его мнению, должно произойти дальше, так как надеялся что тот понятия не имеет и потому уйдет сконфуженным. Сэм спросил:
«Мда. У вас что, под всем цирком помойка? Ладно, меня правда только одно интересует: мы тут на долго?»
Боб посерьезнел и сказал:
«Нет. В течение восьми часов пингвины договорятся с ДСИ и за нами пришлют корабль, и отправят на Землю»
От этого заявления Сэм погрустнел: получалось так, что его слегка покореженный корабль останется на этой нелепой планете еще на неопределенное количество времени, и скорее всего, к тому времени как Сэм сможет вернуться на Юпитер, станет еще более бесполезной грудой металлолома. Такое развитие событий Сэму решительно не нравилось. Он отошел к ближайшей стене, сел, и начал пить. Впрочем пил он не долго, и довольно быстро заснул.
К сожалению, как известно, пробуждение весьма неприятная штука. В жизни Сэма было много не самых приятных рассветов, закатов, да и просто тресков корабельного будильника. Однако, все это не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытал, проснувшись через четыре часа от того, что кто-то тряс его за плечо. Он тут же вспомнил, что остался без корабля. Поэтому он отвернулся на другой бок и попробовал продолжить спать. Однако, чья-то назойливая рука все никак не унималась, продолжая тормошить полумертвого инженера. В конце-концов Сэму это надоело, и он повернулся, чтобы посмотреть кто это. Как ни странно это был Заклепка. Присмотревшись, Сэм увидел, что тот что-то говорил. В начале Сэм удивился, почему это он ничего не слышит. Но потом он сообразил, что Заклепка, скорее всего от волнения опять перешел на инфразвук – с уткокрабами такое происходило, если им что-то ударяло в голову или просто на ум приходила какая-нибудь мысль. Поэтому, Сэм не приминул указать товарищу на его ошибку:
«Ни чего не понимаю!», сказал он.
Заклепка тряхнул головой, и сказал уже нормальным голосом:
«Их всех увели!»
Сэм сначала не понял, кого это – всех. Он все еще был занят осмыслением того факта, что он остался без корабля. Однако он сел и огляделся по сторонам – действительно, Потешный Легион в полном составе куда-то исчез. Заклепка тем временем продолжад тараторить, периодически переходя на инфразвук. Звучало это примерно так:
«Сэм …. эти … и … нас … ть … ли!»
Сэм многозначительно посмотрел на товарища: он опять ничего не понимал. Заклепка на секунду успокоился и повторил:
«Сэм, эти люди опять нас провели»
Сэм в этом усомнился: казалось они все были в одной лодке. Да и вродебы никто из Потешного Легиона не подавал признаков того, что у них есть какой-то план. Даже Винт. Поэтому Сэм переспросил:
«А может, это мы их провели?»
Заклепка задумался. Такая идея еще не приходила к нему под панцирь, так как была на первый взгляд полностью абсурдна. Поэтому он ответил:
«Врятли. Почему ты так решил?»
Сэм понадежнее облокотился на стену, на которую до этого только слегка упирался и ответил:
«Помнишь, как те два пингвина спорили?»
Заклепка, все еще не понимая, каким это образом оставшиеся в камере могли провести тех , кого скорее всего отпустили, ответил:
«Да, а причем здесь это?»
Убедившись в информированности Заклепки, Сэм продолжил:
«Так вот, спор начался с того, что тот, который стоял за плексигласом показал на меня, а вернее на мой ипровизированный сосуд с виски. Кстати, где он?»
Тут Сэм растерянно огляделся, в поисках трубы, так как только в ней он видел возможность провести подлых, жутких клоунов. К счастью труба обнаружилась неподалеку от того места, где он сидел. Протянув руку и достав ее, он продолжил:
«Значит, похоже было на то, что он не хотел меня сюда с этой трубой пускать. А тот второй переросток, непременно хотел меня с ней сюда привести. Значит, он был на нашей стороне. Ну или по-крайней мере на моей. И возможно, таким образом, мы сами того не зная, получили преимущество перед легионом. В чем-то»
Заклепка задумчиво поводил стручками глаз: в словах Сэма как всегда был определенный смысл, скрытый под слоем граничащих с маразмом, рассуждений. Впрочем размышлять Заклепке оставалось не долго, так как дверь камеры с легким шипением поднялась и в нее вошел Эрни, в сопровождении двух пингвинов. По всему его виду было понятно, что он здесь не заключенный, а скорее вроде начальства. Да и пингвины держались от него на некотором удалении, почтительно держа винтовки на плечах. При виде бармена-дипломата Заклепка задвигал глазами с такой скоростью, что в камере поднялся легкий ураган.
Сэма же приход Эрни не впечатлил. У него зверски начинала болеть голова.
Глава пятнадцатая, в которой Сэм заинтересовался
Войдя, Эрни начал с обычного:
«Физкульт привет!»
К сожалению, на его приветствие ответил только Сэм, вяло помахавший рукой в ответ. Впрочем, Заклепка, слегка прийдя в себя, заявил:
«Какой привет?! Ты здесь откуда?!»
Эрни примирительно поднял руку, и, пройдя к сидящему около стены Сэму, ответил:
«Привет самый обычный. А про остальное скоро сам поймешь. Но для начала у меня новость для Сэма: Сэм, ты умер»
Сэм потер рукой раскалывающуюся голову, и, заглянув в трубу, в которой уже не осталось виски, ответил:
«Было бы неплохо»
Эрни рассмеялся, резким, отрывистым смехом, заставившим Сэма скорчить болезненную гримасу. Впрочем, он тут же прекратил, и сказал:
«Нет, Сэм, я не шучу. Твой корабль расплавился вместе с тобой, когда южане пальнули по тебе ядерными торпедами, потому что ты не заплатил им сорок девять с половиной кредитов»
Сэм внезапно вспылил, ему это уже начинало надоедать:
«Да что вы все пристали ко мне с этими сороко девятью кредитами?!»
Тут вмешался Заклепка:
«То есть, как это умер? Вот же он сидит!»
Эрни, недовольный столь вялой реакцией Сэма на столь необычайные новости, отреагировал:
«Мало ли кто где сидит!»
Однако он взял себя в руки и более спокойно ответил:
«Пойдем, я вам сейчас все объясню»
С этими словами он встал и направился к двери. Заклепка пошел за ним. Сэм же остался сидеть у стены и размышлять о том, почему его постоянно преследуют эти сорок девять с половиной кредитов. Ответа не было. Он некому не был их должен, ведь тогда, на орбите Плутарха он уже обо всем договорился с южанами. Тут размышления Сэма были прерваны окликом случайно обернувшегося Заклепки, уже выходящего из дверей камеры:
«Чего ты расселся!»
Сэм понял: легче встать и пойти за Эрни, чем сидеть и переругиваться с Заклепкой. Он нехотя поднялся и тоже побрел к выходу.
Выйдя в коридор, он проследовал вдоль странных, дверей и вышел на улицу, через тамбур барака. Там его ждали Заклепка, Эрни и два пингвина. Дождавшись его, Эрни кивнул пингвинам и те куда-то скрылись, убежав в сторону города, посреди которого возвышалась огромная статуя белки. Эрни сказал:
«Кстати, нам тоже в ту сторону, только гораздо медленнее, по дороге мне надо вам кое-что рассказать»
Заклепка сказал:
«О чем?»
Сэма же мало интересовало, что там еще напридумывал пронырливый Эрни, поэтому он просто сказал, кивнув в сторону летного поля, на котором возвышались громады планетолетов:
«Нет, давай лучше сядем в одну из этих штук и полетим назад, в цирк, там мой корабль остался»
Эрни загадочно ответил:
«Сразу же, как только ты поймешь, что это тебе не нужно»
Затем он продолжил:
«Я вообще удивляюсь: прихожу я в юпитерианскую тюрьму, сообщаю тебе, что ты умер, а ты там сидишь и ухом не ведешь! Заклепка тот вон видишь, как глазами задергал!»
Сэм отмахнулся:
«Эрни, я понял твою шутку, она уже не смешная, даже если когда-то, минут пять назад и была. Как я мог умереть, если я стою здесь, по колено в снегу, и, кстати говоря, с дико больной головой»
Эрни многозначительно поднял палец вверх:
«Вот мы и подобрались к самому главному!»
После этого воодушевляющего заявления, он сказал:
«Ладно, пошли уже в сторону города»
Они пошли к видневшемуся в паре миль памятнику белки, а Эрни начал свой рассказ так:
«Сейчас я вам объясню, почему Сэм умер и почему у него так болит голова»
Заклепка отреагировал:
«Я, да думаю и Сэм тоже, и так догадываемся почему у него болит голова, насчет этого можешь ничего не объяснять. Ты, лучше давай про то, почему это мертвый Сэм ходит туда-сюда»
Эрни покачал головой:
«Состояние головы Сэма и его жизненный статус связанны. Так что придется сразу обо всем»
Сэм, который был слегка раздражен тем, что все вокруг почему-то вдруг резко заинтересовались его головой сказал:
«Давай рассказывай уже!»
И Эрни начал с простого:
«Как вы наверное догадались, вселенная бесконечна. И как вас наверное учили в университете, существует еще пять параллельных вселенных»
Сэм махнул рукой, какбы говоря, продолжай, хватит ужеговорить банальности. И Эрни продолжил:
«Но вот чему в наших университетах пока еще не учат, это то, что все вселенные движуться друг за другом в некотором двадцати мерном, ну, скажем, пространстве. По четыре измерения на каждую. Только, в каждой вселенной эти измерения проявляют себя по-разному. В нашей например, пространство и время ограничивают, соответсвенно мы пытаемся эти ограничения преодолеть, а в параллельной вселенной номер четыре, кстати, ограничения нужно создавать. Там пространство и время теряют свои привычные свойства, и, в общем-то позволяют чему угодно находиться где угодно и когда угодно»
Когда Эрни произнес эти слова, Сэм вдруг застыл как громом пораженный:
«Это же идея Невероятно Сложного Двигателя»
Эрни сказал:
«Ага. Пингвины сумели пронести из четвертой вселенной часть ее свойств. И угадай как?»
Сэм пожал плечами:
«Наверно каким-то невероятно сложным способом?»
Эрни ответил:
«Ну, в чем-то ты прав. На самом деле находясь там, они умудрились поймать на параллельной Земле белку и запустили ее в такое самое обычное колесо»
Сэм спросил:
«И, что, белка из четвертой вселенной может существовать в нашей, если она в колесе?»
Эрни кивнул:
«Да. Так как белка в колесе универсальна во всех вселенных. Вот эта-то белка и стала основным ингредиентом Невероятно Сложного Двигателя»
Пораженно, молчавший всю дорогу Заклепка спросил:
«А почему ей только тут памятник поставили?»
Эрни пожал плечами и ответил:
«Наверное, потому что никому неизвестная планета Юпитер благодаря ей обрела некоторую популярность»
Пока Заклепка брал историческую справку, Сэм размышлял. Все, что говорил Эрни звучало крайне познавательно, однако не объясняло того, почему Эрни упорно отказывался признавать его живым. Хотя, впрочем, этот вопрос сейчас небыл так важен, так как Сэм отлично знал, что его нигде до сих пор не убивали. Поэтому он задал Эрни более насущный вопрос:
«Как и почему ты нас нашел?»
Эрни ответил коротко, но емко:
«ДСИ»
Однако, Сэм все равно не понял:
«Что ДСИ?»
Эрни почесал в затылке и ответил:
«ДСИ приказало вас найти, потому что ты Сэм ходишь и пьешь, хотя уже давно поджарился неподалеку от Плутарха. Когда взорвались торпеды ты неуспел достаточно далеко отлететь и тебя накрыло тепловой волной. Однако, так как ты был подвержен излучению исходившему от Невероятно Сложного Двигателя, ты почему-то смог обогнуть во времени точку своей смерти»
Сэм покачал головой: все это казалось слишком маловероятным. Он спросил у Эрни:
«А почему же ты тогда сказал, что я сгорел, если я никогда не сгорал?»
Эрни как-то весь встрепенулся, и сказал:
«А вот это самое интересное! Точка смерти фиксирована во времени для каждого в нашей вселенной и обогнуть ее нельзя. Однако, в момент своей смерти ты все еще нес на себе излучение четвертой вселенной, в результате произошел конфликт двух противоположных укладов мироздания, и, в качестве решения, один ты погиб а второй остался жить. Недавно остов твоего корабля заметили дрейфующим около Плутарха, и позвонили мне. Я сказал, что ты недавно заходил выпить. Мне сказали, что ты умер, я сказал, что нет, что ты только что полетел в цирк на Юпитере. Тут то на том конце и сообразили, что произошло»
Сэм пожал плечами, и ответил:
«Неверю»
Эрни покачал головой и сказал:
«Зря. С теми кто попадает в смертельно опасные ситуации сразу после того как побывали рядом Невероятно Сложным Двигателем такое происходит постоянно. Этот эффект в ДСИ называют, как ни странно, эффектом белки»
Сэм уже собирался было высказать Эрни все, что он на тот момент думал о нем и всем его сумасшедшем отделе, как в разговор вмешался Заклепка:
«Погоди, так это значит, что Сэм жив»
Эрни отреагировал:
«В каком-то смысле. Беда в том, что обогнув точку своей смерти во времени Сэм создал опасность пародокса, смертельного для нашей вселенной. Ну, или для какой-то ее части. Мы еще доконца неопределились. Если его случано снова кто-то убьет, это вызовет полный коллапс мироздания, так как никто не способен умереть дважды»
Эрни перевел, дыхание и сказал:
«Тебе придется отправиться в параллельную вселенную номер четыре»
Сэм в целом был непрочь следовать за параноидальными фантазиями Эрни, поэтому сказал:
«Конечно, почему бы и нет?»
Тем временем они уже подходили к переливающемуся всеми цветами радуги куполу.
Конец первой части.
Приключения Сэма
© Copyright: Виктор Зарецкий, 2012
Свидетельство о публикации №212111201566
Свидетельство о публикации №212111201566
Рецензии