Осколки империи и герои перестройки. цикл повестей

Осколки империи и Герои перестройки.
(цикл повестей и рассказов)
Реконструкция.

Прорабы перестройки верили, что если изменить  курс развития общества,  с Социалистического на Капиталистический, то наступит пора всеобщего процветания и счастья. Они не хотели видеть тех противоречий, какие таил в себе капитализм. В своих программных документах, публичных выступлениях они говорили о царившем застои в социалистической экономике, об отсутствии частной собственности и частной инициативы, о глобальном дефиците в стране всего, о нескончаемых очередях в магазинах, а новое, буржуазное общество, которому они расчищали дорогу, казалось им  «царством разума». На деле это царство разума оказалось, не чем иным, как идеализированным царством буржуазии. Что вечная справедливость нашла своё осуществление в бесконечном издании законов и равенство,  в конце концов,  свелось к гражданскому равенству перед законом, не всегда объективному и не всегда справедливому. А одним из самых существенных прав человека была провозглашена частная собственность.
   Перед изумлённым взором жителей,  некогда великой страны открылась бездна общественных противоречий, которых оно не знало во времена строительства социализма.
   Разнузданный эгоизм, война всех против всех, жестокая эксплуатация народных масс, упадок нравственности и морали пришли на смену временным недостаткам  социалистического общества. Развитие торговли и промышленности, быстрые успехи науки оказались выгодными лишь небольшой кучки олигархов.
На одном из верхних этажей огромного производственного здания – точнее это был пятый этаж – ещё недавно находилось одно из лучших в стране производство приборов микроэлектронике. Современное и сложнейшее по тем временам оборудование работало в ту пору безостановочно, сутками.  Его обслуживали и им управляли сотни людей. Продукция,  изготавливаемая на этом оборудовании,  была высоко востребована, её требовалось всё время больше, больше и больше. Люди, которые управляли этим оборудованием,  считались специалистами высочайшего класса. 
   Всё стало ненужным почти в одночасье. Оказалось, что выпускаемая продукция  давно устарела, а оборудование износилось.  Люди,  ещё вчера считавшиеся первоклассными специалистами, стали попросту никому не нужны. Последовали долгие месяцы,  когда зарплату совсем не платили. Люди,  проработавшие на заводе десятки лет,  с горечью в душе уходили с производства. Брались за любую работу,  где хоть как то платили. Через пару лет стало немножко легче. Стали поступать заказы на изготовление продукции, стали выплачивать зарплату. Но уже той уверенности в завтрашнем дне не было. В коллективе остались трудиться в основном люди пенсионного и предпенсионного возраста, те,  кому искать  работу на других предприятиях было сложно. Старость стала не в почёте,  и предыдущий производственный опыт никому не был интересен. В новом развивающемся обществе требовались энергичные, молодые, но уже с опытом работы люди.   


В одно августовское утро, давно не открывавшиеся двери пятого этажа были открыты. Группа из четырёх человек стояла в начале производственного зала и рассматривала его с чувством глубоко-печальной ностальгии. Действительно, вид помещения, освещённого тусклым светом, предлагал наблюдателям решить не одну загадку. Всё огромное помещение было заставлено бездействующим оборудованием. Лишённое многие годы надлежащего ухода, оно напоминало собой заброшенную свалку металлолома. Само помещение,  не знавшее многие годы ремонта,  с обветшалыми стенами только усиливало мрачность разрухи в некогда процветавшем производстве. 
 Люди,  созерцавшие эту картину небыли сторонними наблюдателями. Много лет назад совсем ещё молодыми они пришли на это производство. Они были одними из тех, кто его строил, создавал и руководил им. Теперь от былого великолепия не осталось и следа. Но жить надо. Остался коллектив,  с которым они когда-то начинали здесь свою трудовую деятельность. Осталось чувства долга и понимание того, что всё случившееся есть закономерность и неизбежность от  случившихся перемен в обществе. Было два пути дальнейших действий,  один путь,  смириться со случившимся и безропотно плыть по течению жизни, вовремя огибая острые камни и уходя от острых вопросов. Был и другой путь, не дать окончательно рухнуть производству. Имея громадный производственный опыт, попытаться поднять предприятие на более высокий технологический уровень и найти свою нишу в суровом мире рыночных отношений.
   Поскольку эти четверо будут и дальше нам встречаться по ходу нашего повествования, давайте попытаемся поближе рассмотреть их,  и послушаем,  о чём они говорят.
   По возрасту,  они были все почти ровесники. Они находились в том возрасте,  о котором говорят, что ещё немножко и пора на заслуженный отдых, или говорили: Он недавно вышел на заслуженный отдых.
  Один из них был вторым лицом на производстве, но учитывая бесконечные и долгие командировки первого руководителя, он всегда был на месте и являлся фактически руководителем данного предприятия. Звали его Виталий Владимирович Бурденко.
  Вторым из этой четвёрки был Андрей Александрович Солоницин. Он является одним из технических руководителей предприятия.
  Ещё одним действующим лицом в этой четвёрки был Виктор Владимирович Торопов. В недавнем прошлом руководитель одного из подразделений предприятия, он, выйдя на заслуженный отдых, остался работать на заводе в должности заместителя руководителя одного из основных подразделений предприятия, который является четвёртым участником этой компании и зовут его Александр Иванович Тимофеев.
   Послушаем,  о чём же говорят эти четверо. Бурденко и Тимофеев в основном молчали. Разговор, похожий скорее на спор двух людей никак не хотевших понять друг друга,  происходил между Солонициным и Тороповым.
  -Ты никогда не хотел самостоятельно идти дальше того, что тебе было отпущено планом. Твоей инициативы хватало только на то, чтобы вовремя сдать план и немножко сверху. А о завтрашнем дне, о перспективе на будущее ты никогда не думал.
  Это говорил Солоницин,  обращаясь к Торопову.
     -А я и не оспариваю это. Да я всегда жил заботами сегодняшнего дня. Этого требовала от меня моя должность. А  о перспективе развития заботились другие люди и другие службы завода.
    -То есть пусть другие разгребают. А мы посмотрим, что из этого выйдет. Удобную ты выбрал позицию.
    -Да. Позиция удобная, и, что более важно, она правильная. Каждый должен делать своё дело. Я должен делать план. А тот,  кому положено должен заниматься развитием.
     -Ты Виктор Владимирович живёшь не завтрашним днём, и даже не сегодняшним, ты живёшь вчерашним днём, когда была совсем другая ситуация. Тогда нам давали всё, что мы заказывали. Тогда были службы, которые планировали развитие производства. Сейчас ничего этого нет. Нет централизованных поставок, нет служб и почти нет самого главного, что было тогда, почти неограниченного финансирования.
     -Ты для меня Америки не открыл. Всё это я знаю и понимаю не хуже тебя. Поэтому считаю, что браться за выполнение твоего плана реконструкции, не имея людей, не имея достаточного финансирования и ещё не имея много чего, это просто…..-Торопов умолк,  подыскивая нужное выражение….-очень рискованное дело.
     -Ты бы говорил уж прямо – авантюра.
Солоницин достал из пачки сигарету и закурил. Надо заметить, что курил он много. Сознавая пагубность этой привычки,  он пытался перейти на конфеты, жевательную резинку, но ничего не помогало.  Единственное чего он добился, это перешёл на самые лёгкие сигареты и этим пока ограничился.  Опустившись на рядом стоявшую скамейку, он продолжил:
     -Конечно, ты прав. Дело не простое. И много чего нет, но делать надо. Это реальный шанс на то, что на нас в Москве обратят внимание и включат в план дальнейшей реконструкции.
     Торопов ничего не ответил. Разговор умолк.
Продолжение следует.