Субботник

      Туман и ветер помогли ореху-великану устроить настоящий листопад, а Тоне – знатный субботник вокруг ореха. Листья, большие и влажные, неохотно собирались веником, но шаг за шагом палисадник и близлежащий кусок улицы приобретали опрятный вид. Работа спорилась и радовала.  Когда в очередной раз Тоня решила сделать передышку и выпрямила спину, то увидела, медленно идущую мимо пожилую женщину. Почему-то Тоня всегда видела в людях сходство с птицами: мама была похожа на курочку – мама всегда спешила, и Тоне казалось, что мамина голова бежит раньше ног, одна бабушка была похожа на сову, другая – на горлицу, сестра – на галчонка, подружка Галина – на цаплю. Вот и сейчас первое, что мелькнуло в мыслях вместе с улыбкой: «Ах, какая славная гусыня!», а потом – с удивлением увидела: «Это же Элеонора!» Женщина, заметив Тонин взгляд, кивнула головой и продолжила свою прогулку. Но окрик: «Мама! Мама!!!» заставил её вернуться, и Тоня невольно стала свидетелем встречи Элеоноры с сыном. Перегнувшись почти пополам, сын прикоснулся губами к руке матери, а потом повёл её к скамеечке у парадной высотного дома.
Из большой хозяйственной сумки достал термос, пакетики и кулёчки.
Тоня заставила себя оторвать взор от немого кино и стала собирать урожай листьев в здоровенную коробку. Но мысли её возвращались в далёкую юность, когда Элеонора со своим сыном Аркадием, Тониным ровесником, стала жить в новенькой пятиэтажке, выросшей на месте оврага за домом Тони.
Школьные каникулы перед выпускным классом были обычными и особенными одновременно. Днём Тоня с друзьями, ребятами со всего околотка, играла на площадке в волейбол, что было обычным. А вот вечера стали маняще новыми, с костром и гитарой Серёжки Соболева.
Аркадий всегда был с ними. Компания пришлась ему по душе и он всегда с огорчением уходил домой, услышав призывное с третьего этажа:
«Адик! Домой!» Ребята сначала смеялись:
- Почему Адик? Уменьшительное от «ад»?
Но парень на насмешки не обижался и этим обезоруживал остальных.
Однажды вечером, после посиделок у костра, мама стала расспрашивать Тоню об Адике. А потом, вздохнув, сказала:
- Приходила Элеонора Андреевна. Очень она боится, что Адик пропадёт в вашей компании. Рассказала, что он очень знатного рода, папа и дедушка его были профессорами, что Адик – интеллигент  и его ждёт большое будущее, если только не собьёт с пути окружение. Мне её даже жалко стало – одна сына растит, после смерти мужа замуж не вышла, чтоб Аркадию больно не делать…
- Мама, это мы, что ли – окружение? Так пусть пристегнёт его булавкой к юбке! Интеллигент! А мы – босяки? Да? А ты её жалеть?
- Тихо, тихо, максималистка ты моя! – засмеялась мама и сказала, что время всё расставит по местам, скоро в школу, посиделки закончатся и Элеонорины переживания утихнут сами по себе.
Так и случилось. А после школы Адик уехал учиться в Москву.
Элеонора стала ходить величественной птицей.  Тоне она виделась индюшкой – сначала ноги, а потом важная голова. Ну, ходила себе и ходила. Потом как-то вообще исчезла с поля зрения.
Учёба, замужество, семья, работа – и даже не вспоминались Адик со своей мамой. Столько лет прошло…
Коробка утрамбована листьями. Выпрямившись, Тоня увидела удаляющегося Аркадия. Элеонора медленно подходила к палисаднику.
- А ваша мама жива? Ей восемьдесят пять? Мы с ней, кажется, ровесницы.
- Нет, мама, давно ушла… Болела очень… Дождалась четверых правнуков и ушла…
- А я правнуков не дождалась… Да и не хочу… Уйти хочу, но не получается… Живу с внучкой, дочкой Адика от первого брака. Адик, после развода, ушёл, а первую жену, Оксану, с дочкой мне оставил.  Оксана давно замуж вышла, уехала в Киев. А я с внучкой живу, да разве это жизнь?  Отца она не признаёт, на порог не пускает. А меня на кухню не пускает, в своей комнатке в электрочайнике и чай кипячу и картошку варю. Раньше я у Адика часто бывала, иногда жила у него и месяц и два, квартира у него большая, хорошая. Только он  третий раз женился, привёл в дом молодую жену, характером крутую, она меня даже видеть не хочет. А сын у меня хороший, найдёт минутку, позвонит, что подъедет скоро,  я и выхожу к нему повидаться. Он меня кормит вкусненьким, в ресторане покупает, не скупится... Пойду я, сыро очень, ноги замёрзли.
   Тоня почему-то пошла следом за ней. Потом вернулась за веником и подумала:
- Такое было настроение хорошее и на тебе… Адик… Интеллигент… На какую птицу она так похожа? Шляпка из уже облезшего меха, сумочка с потрескавшимся лаком, полусогнутые ножки... Воробышек, хромающий в зиму… или в никуда?