Ирония судьбы

Ирония судьбы
Рассказ
Анна Ивановна Снегирева получила новую благоустроенную квартиру. И неважно было, что две комнаты в этой квартире были смежные, пустяки, что санузел был совмещен, что кухонька  и прихожая очень, очень маленькие, а балкон узенький. Главное, что это было отдельная, двухкомнатная квартира. Позднее эти квартиры будут презрительно называть хрущевками, а дома, панельные пятиэтажки, хрущебами. Ну, это потом, спустя десятилетия. А тогда, когда Анна Ивановна вместе со своей молоденькой дочерью переехали из барака в эту миленькую, новенькую квартирку на четвертом этаже, радости их не было предела. Барак – прежнее их жилище – это общий длинный коридор. По обеим сторонам коридора двери в комнатушки метров этак по двенадцать, или четырнадцать. А там, в этих комнатушках, все без перегородок. Предприимчивые жильцы, конечно, понавешали там всяких занавесок. Получились миниспальни, миникухни, миниприхожие. Удобства же для отправления естественных нужд человека были на улице, в сортирах. О, эти сортиры, а так же помойки! Хотелось бы их забыть, да не забываются они, обильно обсыпанные хлоркой, облепленные мухами, которые ползали по этой хлорке и не подыхали – не забыты. А запах, запах дезинфекции, смешанный со зловонием, забыть нельзя. Мылись обитатели барака в бане, отсидев предварительно большую очередь в предбаннике. Летом жить было легче. Летом можно было ночевать в сараюшке, которая находилась тут же, рядом с бараком, а мыться в протоке в протоке Енисея. Романтика! Анне Ивановне с дочерью грех было жаловаться на жизнь. Их всего-то было двое. Другим было труднее. Там кроме мамы, папы, двух-трех ребятишек, проживали еще старики родители, да еще какая-нибудь родня, сбежавшая из колхозов. Иной раз в такую комнатушку набивалось человек по двенадцать. То – то было весело, то – то хорошо! Но вот свершилось. Барак опустел. Его тотчас же  подожгли, и он полыхал бледно-розовым пламенем на фоне солнечного дня. Даже дыма от него не ощущалось ни носом, ни глазами. Анна Ивановна долго потом вспоминала, как горел их барак. И было как-то грустно. Прошлое было невыносимо, но оно было пережито. А что будет дальше? Вот вопрос вопросов.  Ну, это были непрошенные чувства, навеянные Бог знает зачем. Надо идти вперед, не оглядываясь назад. А впереди их ждала опрятная, упорядоченная жизнь в отдельной, благоустроенной квартире.
Переехала Анна Ивановна с дочерью, кстати, ее, то есть дочь, звали Катей, в пятницу. Для этого дела Анну Ивановну отпустили с работы пораньше. Субботу и воскресенье мать и дочь устраивались на новом месте жительства. Всё их барачное добро утонуло в квартире.  Подумайте только, вообразите только, сопоставьте только – двенадцать, или четырнадцать квадратных метров и сорок шесть квадратных метров! Чувствуете разницу?  Нужно было много чего накупить из мебели, чтобы заполнить эту чудесную миленькую квартирку. Анна Ивановна все два дня только и делала, что мыла, терла, гладила стены, окна, полы и двери и всё не могла нарадоваться и налюбоваться. Катенька была спокойнее и рассудительнее матери. Она вскоре ушла к подружкам и друзьям, оставив мать наедине с её счастием.
В понедельник Анна Ивановна должна была работать во вторую смену. Работала она слесарем - испытателем по высокому давлению. Работа была тяжелая. За смену ей приходилось  переворачивать железа по четыре тонны в общей сложности. Работа, конечно, хорошо оплачивалась, но до чего же она была грязная! После каждой смены надо было мыться под душем, потому что грязь и машинное масло въедались в кожу, в волосы, в одежду. Все надо было снять с себя, вымыться, обсушиться под калорифером, одеться во все чистое, и только тогда можно было идти домой. И вот в понедельник, который уже потянул после двенадцати часов на вторник, Анна Ивановна пошла после ночной смены домой. Жила она теперь недалеко от завода. Всего лишь минут двадцать ходьбы скорым шагом. Анна Ивановна бодро шагала по притихшей улице к своему дому. Вот он родненький, пятиэтажный, 10б. Анна Ивановна вошла в подъезд, поднялась на четвертый этаж, открыла ключом входную дверь, вошла в прихожую. Навстречу ей из кухни вышел рослый, пушистый кот. Ну и зверюга! Катерина где-то раздобыла это чудовище. Ну и девка! Быстро отживается. Вот и вешалка в прихожей какая-то невиданная доселе. Купила, успела уже. Анна Ивановна прошла на кухню. Вода в чайнике была еще горячей. Ужин был разогрет. Только чашки и кое-что из посуды было чужое. Неужели Катя и это всё купила? И вдруг Анна Ивановна чего-то испугалась. Тревога закралась в ее сердце. Что-то было не так в ее маленькой квартирке. А где же Катя? Где ее дочь? Анна Ивановна, сама не зная почему, на цыпочках вошла в залу и оцепенела. В зале на широкой тахте спали двое. В комнате было темно. Свет проникал туда только из кухни, но все равно, сомнений не было. На тахте спали двое. Один из них – это ее дочь. А кто же другой? Другой был мужчина. На подушке выделялась крупная, черноволосая голова, мощные руки и плечи распластались на постели как крылья какой-то гигантской хищной птицы. Вдобавок он еще и посвистывал носом. Ах, Катя, Катя, дрянь ты этакая! Как она посмела! Как! Ее Катя! Да ей всего-то шестнадцать лет. И как это все неожиданно, нагло, бессовестно, бессердечно! И этот вот тридцатилетний жеребец вторгся бессовестно в их жизнь. А Катя только – только школу закончила, в институт документы подала. Ей же учиться еще несколько лет. Что же ей теперь делать бедной, задавленной тяжелой работой матери. Анна Ивановна вскрикнула и залилась слезами. Мужчина на тахте перестал свистеть носом и вроде бы затаился. Потом он зашевелился и поднял голову. На Анну Ивановну глянули его изумленные глаза. Он сел и начал тормошить Катю. Катя проснулась, увидя, Анну Ивановну открыла рот и оказалась не Катей.
Ужас охватил Анну Ивановну. Она ничего не могла понять. Ей показалось, что она сошла с ума, что она оказалась в каком-то зазеркалье, в другом мире, в другой жизни. Слезы так и рвались из ее глаз и носа. Мужчина быстро натянул на себя брюки, включил свет и подошел к Анне Ивановне. Женщина тоже потянула к себе халат, но осталась на тахте. Может быть, ей тоже было страшно.
- Что случилось? – Спросил мужчина.
- Я с ума сошла. – Прорыдала в ответ Анна Ивановна. – Я ничего не понимаю. Я после работы пришла к себе домой. Вот я дома, а дом другой. И Кати нет. И все другое. И кот, и вешалка, и чашки, и вы… А Катя где? Где моя дочь? Куда подевалась?
Мужчина задумался.
– Кажется, я понял что произошло. Вы зашли в другой дом. Они здесь все одинаковые. Перепутать, да еще в темноте, не сложно. Какой ваш дом? Номер дома?
- 10б. – Пролепетала Анна Ивановна.
- А у нас 10в. Ошиблись на одну букву.
- Но ведь все подошло, все и ключ от квартиры.
Мужчина нахмурился и посмотрел на жену.
- Вот это плохо. Замок надо менять. Ну, что же… Вам надо домой идти. Давайте я вас провожу. А то в темноте, да расстроенная. Мало ли что может случится. Вдруг опять не в ту дверь войдете.
Мужчина начал быстро одеваться. Жена поднялась с тахты, подошла к Анне Ивановне и с любопытством посмотрела на нее. К любопытству примешивалось еще и сочувствие. Верзила кот терся мордой о ее ноги и презрительно поглядывал на Анну Ивановну словно хотел сказать: «Здорово же ты вляпалась, подруга». А она, Анна Ивановна, перестала плакать. Надежда на чудо сменило отчаянье. Она теперь только и мечтала о том, чтобы этот благородный, умный, отзывчивый человек скорей бы оделся и проводил ее, как обещал, до ее дома.
А дом-то был совсем рядом, точь-в-точь такой же как и тот, в который она вошла по ошибке. Возле подъезда стояла одинокая девичья фигурка. Катя. Она тревожно оглядывалась по сторонам и, увидя мать, бросилась ей навстречу.
- Где ты была? – Закричала она. – Я уже полчаса торчу здесь. Уже два часа ночи, а тебя все нет и нет. А это кто? – Вопросила она, посмотрев на спутника матери.
- Так это и есть та самая Катя, из-за которой вы могли запросто убить меня? – Мужчина рассмеялся. – Ну, все в порядке. Все на месте. Желаю всего хорошего. – Он повернулся и пошел к своему дому.
- Спасибо! – Закричала Анна Ивановна. – До свидания. Приходите к нам в гости… и с супругой.
- Непременно. – Ответил он и оглянулся. – Придем. Замок только на дверях смените, а то…
И он исчез в глубине своего подъезда.

Октябрь 2012