Царь Пётр Фёдорович

                АРАПОВ -БОГОМОЛ

Но не только корысть да желание расширить границы своей империи заставляло императорский  двор  торопиться.
Выжившие после карательных походов воевод Долгоруких, донские и  черкасские казаки  разбрелись по  всей  степи, надеясь  найти покой и возможность жить.   От днепровского казачества, потомков Людей Длинной Воли, односумов атахана Бури, уцелела только Запорожская  Сечь, упрятавшись за  Порогами   Днепра. 
Слабая искорка жизни ещё теплилась и в дальних куренях степи, и волжские казаки, оставшиеся в живых после разгрома войска Степана Рази, после смерти жестокого императора Петра Первого в бабской кутерьме столичной власти  решили в 1734 году возродить волжское казачество с её столицей в Царицыне. Уже был  созван казачий круг, канцелярия и потянулись делегации от Дона, Днепра, Гиика и Даурии в Царицын, признавая главенство его власти. Возрождалась Царская Орда и Москва стояла на пороге потерь  завоёванных  земель в причерноморских и прикаспийских степях на берегах Волги и Дона. Тогда Бирон  и поспешил принять меры для спасения пошатнувшейся власти в степи.  Спешно усиливается  Самарская и Кизлярская  оборонные линии и была необходимость соединить их с Южной, чтобы отгородить Царскую Орду от литейных и оружейных заводов  Каменного пояса и Великой Перми.
Крепость Царицын был основан атаханом Берке после похода к морю Франков как столица Итильской орды и располагался  на острове Сары-син (золотой остров). При воцарении в Царском улусе, Берке перенёс свою ставку в Ахту и курень пришёл в упадок. После гибели царицы Тайдулы, касаки Итильской орды стали называть курень Царициным, в честь памяти последней царицы Русского улуса.  Во- времена смуты власть в Царской орде захватил темник Мамай и стал станом в Царицыне. Правил Мамай недолго - был казнён по приказу Темерлана, и стан его так остался небольшим казачьим куренем на правом берегу реки Итиль, а после раззорения Астрахани опричниками  Ваньки Лютого, был превращен московскими находниками в крепость для обороны против казачьих орд. За  три столятия число жителей  мало выросло, и он  жался  притулённым на правом берегу Волги небольшой воинской крепостью. Москвские воеводы перестроили  оборонный вал  на манер немецких, однако сам город остался  застроенным  каменными дворцами у самого берега реки  и  саманными домами с узкими улицами  по окраинам. Наступил беспокойный 1739 год. От Петра не  было никаких вестей, однако по  слухам в Царицыне не всё было спокойно. Петру Фёдоровичу, предъявившему цар-скую тамгу и  грамоту  Арапши, поверили не все. Почти двести лет прошло после падения власти  Мономахов. Многие легенды и  предания старины забылись, сказания о дальних походах  воспренимались молодёжью, как выдумки, старинные писмена руссов и касаков монахи щепоточной церкви и переписчики от канцелярии Посольского приказа переписали на свой лад, а многие уничтожили, пытаясь стереть из памяти народа все события связанные с историей Империи Моголов и Царского улуса.  Но в  монастырях и  книгах  старообрядческих скитов  ещё сохранились  сказы о Великих Моголах  и их  искал  Пётр. В одном  старообрядческом ски-ту  на  Иргизе  навестил  Пётр игумена  Василия и  с его помощью отыскал те  старинные книги о Моголах  и  их святых. Старообрядцы не признали византийских святых, что  пыталась им  навязать правители и церковники щепоточной веры, ухо-дили в схимы, таились в глуши поволжья и Сибири. Многие тогда ушли в Мангазею, Кунгур, на заводы Каменного пояса, Польшу, а те, кто остались на землях волжских,  надеялись, что придёт новый справедливый человек и вернёт  народу  веру древнерусскую, что учредили на их земле Андрей Первозванный  со святой иконой  Греческой Девы  Марии - матери основателя их рода, Господня и сына его Георгия Победоносца. Верили они, что вернётся на земли руссов  равенство и справедливость для всех. Сторонники крестьянской веры  не только ждали, но и бились за неё не жалея живота в Соловецком монастыре и  отбивались от прислужников царских в глухих скитах. Мученическую смерть принимали, но от веры не отступались.Старинные списки и святые писания прятали в укромных скитах и показывали только доверенным людям. Поэтому они, увидев указы нового царя с печатью Арапши, поверили новому освободителю и  с охотой вступали в его дружины.
Одним из вдохновителей борьбы после смерти протопопа Аввакума Петрова был игумен Василий. Он поверил в дело освобождения страны от славянских шляхтичей  и старался помочь новому царю укрепить веру в себя и справедливость его власти. Все понимали, что это была последняя надежда на возвращение старорусской  веры и власти моголов на степных землях.Из проповедей игумена народ узнал правду о Петре.Фёдоровиче, о его наследном праве на престол, оторгнутый  у Мономахов  династией Романовых. Слухи о новом царе  быстро разнеслась по всем землям рус-саков и казаков. Докатилась она  и до Москвы. Не на шутку испугалась тому  императрица Анна Иоановна, слышавшая  от  отца своего, миролюбивого царя Ивана Алексеевича о незаконности престола Романовых в землях российски,купленного у папы римского Фёдором Романовым, а потому страшилась потерять онную. Опекун императрицы и фактический правитель России, всесильный  Бирон, принял это, как угрозу его личной власти и немедленно отправил с нарочным курьером приказ к генерал-аншефу Татишеву о приняти мер к самозванцу. Медлительный и добрый Татищев не торопился принимать меры и отправил в  Царицын  своего помошника по особым поручениям полковника Смирнова с ротой гренадёров и  наказом разобраться на месте.
Царь Пётр Фёдорович, заручившись поддержкой игумена Василия  в намерении  возродить Волжское  казачество и Золотую Орду, обратился ко всем казачьим кру-гам с просьбой  прислать своих  представителей для учреждения власти на  степных землях от Дуная до Яика. Всем казачьим округам предлагалось объединиться в одно государство Казакия с центром в Царицыне. На призыв откликнулись все, даже запорожцы, всегда не люблившие волжских и яикских казаков за их домовитость, а те в свою очередь не могли забыть им  измену Орде во времена Сагайдашного и Хмельницкого. Жившие без семей и занятые только войной и набегами, Люди Длинной воли  не занимались домашним хозяйством, считая это недостойным для касака. Домовитые волжские и яикские касаки жили хозяйством, охотой и рыболовством и  во времена Орды должны были снабжать продовольствием и оружием застрельные сторожки на Дону и Днепре, а потому  считали днепровских касаков нахлебниками. Однако на эти времена о разногласиях решено было забыть, а силу казачью соединить в  единую. Особую надежду имел царь Пётр Фёдорович на Синюю орду, потому первыми посетил её столицу Яик. Приняли его радужно, благодарили за возврат старой власти и собрали  сотню касаков для охраны царя, но  и посетовали на притязания щепоточных церковников на старообрядческую веру. Пётр, в знак  благодарности за признание его власти, повелел выдать из царской казны средств на строительство новой церкви и назвать её Петровской  в честь своего покровителя святого апостола Петра.
Осенью 1738 года на обшевойсковом кругу Пётр Фёдорович Богомол  был избран атамном Волжского казачьего войска и объявил себя царём всех орд. Казакия набирала  силу. Узнав про это,  императрица Анна ещё больше забеспокоилась за свою власть в степи  и, не полагаясь более на  Татищева, отправила депешу астраханскому воеводе  Бекетову с приказом следовать в Царицын  для усмирения бунтовщиков и ареста самозванца. Царь Пётр, находясь в Ахте - столице Золотой орды, где собирал войско  из местных гузов и карасаков. По дороге в Царицын он был схвачен астраханским губернатором  и заключён в темницу. Во время ареста, показав свой царский знак служивым солдатам, Петру  удалось освободиться и бежать из плена. Однако удержать власть ему не удалось  из-за предательства атаманов донских казаков,  переметнувшихся к царским войскам и повинившихся  перед императрицей. Царь Пётр Фёдорович  вновь был  арестован  воеводой Смирновым и заточён в тюрьму. Допросы велись в приказе по несколько раз в день с пытками на дыбе. Там же и было обнаружено царское тавро на правой стороне груди. Уставникам из Тайной канцелярии  было приказано вызнать, где находится сама тамга, чтобы  искоренить возможность появления новых претендентов на царский престол. Императрица Анна Иоановна  прислала срочное  распоряжение на имя воеводы Бекетова,  требуя скорейшего расследования дела. Последовали аресты всех приближённых Петра из его окружения. Попытались арестовать его жену Агафью и дочь Устинию, однако расторопный Андрей Псюк предвидел это, перед самым арестом упредил служивых и спрятал  семью царя в степи на заимке у старообрядцев, сам же с десяткой касаков пробрался в город, надеясь помочь Богомолу.
 Петра  Фёдоровича пытали с жестокостью инквизиторов – католиков, стараясь  узнать как к нему попала  царская тамга, где она сейчас  и кто  его сообщники. Пётр молча переносил страдания. О том, что тамга  действительно принадлежала Арапше  в Тайной канцелярии убедились, сравнив её с архивными оттисками на бумагах времён Дмитрия Донского. Не получив результатов, палачи  в отместку  вырвали Петру ноздри, поставили на лице клеймо «ВОР»  и выставили на городскую площадь в железной клетке, словно зверя, в назидание и устрашения других, а на прутьях клетки один их угодливых лакеев воеводы вывесил доску с надписью «Самозванец» . Не выдержал позора и  пыток Пётр –скончался в Царицынской тюрьме. Старшины и атаманы из  канцелярии вновь созданной Волжской Орды поспешили с повинной к воеводе Бекетову, наперебой доказывая свою верность царскому престолу и императрице Анне Иоановне и  непричастность к заговору. Волжские босяки предали  атамана, спасая свои шкуры. Босяк не воин, всегда опасается только за свою шкуру и  не знает, что позор хуже поражения. Однако покаяния эти не принесли им пользы. Волна репрессий прокалилавь по Волжской Орде. Под  казни попались и старообрядцы.  Игумену Василию удалось спастись, укрывшись в дальнем скиту.