Ноктюрн

          
                АЛЖИРСКИЙ  НОКТЮРН               

                «Поверьте, встречи нет случайной,
                Как мало их средь суеты.
                И наша встреча дышит тайной,
                Как апельсинные цветы»          Зинаида Гиппиус

    Начало знойного дня. Прошло часа четыре, как Илья выехал из города. Дорога, вышедшая на равнину из серпантина прибрежных лабиринтов, прямая и однообразная с небольшими холмами плавно опускается и поднимается, будто тихо качается на мягком облаке. Серое дорожное полотно, пробивающееся среди желтого покрывала обожженной солнцем земли, уходит далеко в горизонт. Встречные одинокие автомобили и рейсовые автобусы задолго до приближения привлекают внимание. Нарастающий гул при разъезде с ними заставляет невольно вздрагивать и крепче сжимать  руль. Монотонность движения и ровный шум работы двигателя навивает внутреннее расслабление.  Кругом сухой теплый воздух. Так проходит еще час. Порой усилием воли Илья преодолевает дрему.
    Солнце уже  в зените. Время, кажется, остановилось.
Вдалеке серая поверхность дороги незаметно наполняется водной гладью, голубой и чистой, как хрусталь, слюдяное движение воздуха над ней - прозрачная испарина. Временами водная гладь рассыпается на мелкие осколки, образуя островки и лужи. По мере приближения мираж парит над дорогой, отодвигаясь вдаль или исчезая вовсе. Появляется безотчетное желание увидеть его вновь.
    «Надо найти хотя бы небольшую тень и немного отдохнуть», - подумал Илья. У придорожного эвкалипта он остановился и с удовольствием закрыл глаза. В памяти, словно сквозь сон, подобно сказочному миражу возникли подробности подобной поездки по этой же трассе.
    Было это несколько лет назад. Илья ощутил это прошлое настолько близким, как будто оно произошло вчера, и на душе вдруг стало неожиданно тепло.
    Тогда он, молодой специалист, впервые выехавший за границу и работавший на востоке Алжира, вот также один ездил в командировки по стране и часто находился за рулем в течение целого светового дня. Эти путешествия приносили много впечатлений, неожиданностей  и одновременно  удовлетворения от определенной смелости быть один на один с неизвестной тогда страной и единственным другом в пути - машиной.
    Теперь он приехал сюда уже в качестве работника торгпредства и постоянно жил в столице. Необходимость посещения одного из построенных ранее предприятий застала его по пути домой. Как будто нечто свыше заставило его остановиться именно здесь. Одному. 
    Все очень похоже: выжженная земля вдоль дороги, едва заметная тихая прохлада раскидистого дерева, острые, словно зеленые стеклышки, листья старого эвкалипта. И, как и тогда, начало сентября - канун его дня рождения.

    В ту поездку Илье помимо основного задания поручили доставить в столицу библиотекаря. Он был заранее недоволен необходимостью делать немалый крюк до поселка, машинально представляя в этой роли одну из солидных жен наших специалистов. К тому же в Сетифе в назначенное время надо было встретить и доставить в столицу другого попутчика.

    Рано утром, выйдя на обычно кишащую людьми безлюдную улицу, он сел в пропитанную ночной прохладой машину и только после того, как она пришла в движение, ощутил приятное чувство уверенности. Машина послушно двигалась мимо просыпающегося города. Как обычно в это время, Илья решил миновать центр и выехать из города по берегу моря через пока пустынную набережную.
    Он приоткрыл окно. Утренняя прохлада ласково наполняла легкие бодростью. Серая пелена побережья, сливающаяся с горизонтом, дышала утренней свежестью. На минуту Илья приостановил машину. Глаза отдыхали на спокойной глади.  Сознание будоражили приторные запахи моря.
    Ночью прошел дождь и, несмотря на разгар купального сезона, утро было сырое, прохладное. Но скрытые силы раскаленного вчерашним зноем побережья позволяли существовать этому состоянию природы лишь на короткое время. Небольшая дымка  предвещала скорую побеждающую власть обжигающего песка и зноя. У воды, на скалах, островки выжженной солнцем травы, среди них одинокие темно-зеленые деревца, победившие раскаленный песок и отдавшие в этой борьбе немало сил и красоты. Возможно, только они способны по-настоящему понять цену жизни и радости пробуждения природы.
    Набережная плавно вывела к жилым пригородным постройкам. Вот и нужная квартира. Звонок. Неожиданно быстро распахнулась дверь. На пороге худенькая молодая девушка уже готовая к выезду.
   -Здравствуйте! Ольга, - представилась она.
Илья в ответ тоже назвался.
    Быстро погрузили приготовленные связки и коробки. Выехали из поселка. Илья в зеркало заднего вида рассматривал свою попутчицу: светлые волосы, голубые  глаза, стройная, даже грациозная и очень застенчивая. Забилась на заднее сидение, как пустынный палевый лисенок, молчит и смотрит в окно. Что-то необычайно знакомое показалось ему в этом облике.
   -Вы, наверно, впервые едете в столицу, - прервал затянувшееся молчание Илья.
   -Я вообще здесь, кроме нашего поселка, нигде не была, - призналась она.
   -Советую вам настроиться сегодня только на дорогу. Целый день в пути – это интересно, - попытался разговорить попутчицу Илья.
    И это было так на самом деле. Обычно в дороге он забывал о предстоящих делах. Поездка в столицу занимала десять - одиннадцать часов по однообразной равнине с извилистыми переходами в горы и неожиданными выходами к морю. Иногда она уводила в живописные узкие горные ущелья. Ездить ему нравилось. Он практически не уставал, а как-то расслаблялся. Машина подчинялась ему мягко и уверенно.
    Ровный ритм движения немного успокоил попутчицу. Илья невольно видел ее в зеркало. Проезжали небольшое селение, неуютное и достаточно мрачное. О присутствии жизни напоминало лишь движение одиноких фигур людей, сидящих или медленно двигающихся вдоль дороги.
   -Порой задумываешься, что ощущают эти жители в своей повседневной жизни, что в голове у этого небритого, плохо одетого араба или у той женщины с ребенком, - вырвалось у Ильи.
   -Думаю, что они живут своей реальной жизнью, - после некоторой паузы, прозвучал ответ, - Мы же, напротив,  работаем здесь безынтересно и однообразно.
   -Как же тогда они воспринимают нас?
   -Наверно, доброжелательно. Но заслуга это не наша, а их верования и природных принципов.
   -Трудно представить себе, что они по-своему счастливы…
   -По поводу счастья... главное - это близость к природе, непосредственность в отношениях. Чтобы быть счастливым,  достаточно оглянуться вокруг... и понять себя.
   -А природа здешняя очень интересна... особенно море и прибрежные горы.
    Нестандартные рассуждения попутчицы заставляли Илью быть более раскованным.
    Выехали на широкую автостраду, прибавили скорость. Прохлада сменилась теплом, но жары еще не было. Илья полагал добраться за это время до горного перевала перед городом Константина.
    Его «УАЗик» двигался по дороге быстро, позволяя обгонять себя лишь редким автомобилям, лишний раз подтверждая авторитет нашей техники. Количество селений вдоль дороги можно было определить по числу приближающихся и удаляющихся мечетей, окруженных десятком домов, разных по качеству, но одинаково покрытых придорожной пылью.
   -Мне кажется, мечети лишь обедняют вид поселков и делают их еще более безликими, - попытался продолжить разговор Илья.
   -Мы не понимаем их религию.
    Слева вдали появилась громада скальной породы, как бы случайно вынырнувшей на поверхность земли.
     -Вот и лунный пейзаж, - заметил Илья.
     -Романтично.
    Извилистый серпантин дороги стал подниматься вверх, появилось больше деревьев и вот уже предгорье: пробковые дубы, эвкалиптовые рощи, густой травяной покров. Горный пейзаж дороги завораживал, с каждым поворотом открывались необычные картины склонов и ущелий.
    В дороге легче понимать незнакомых людей. Продолжая обмениваться своими мыслями, познакомились поближе. Илья узнал, что Оля из Ленинграда, приехали они сюда с мужем чуть более полугода назад. Он тоже рассказал, как попал в Алжир после окончания института и курса изучения французского языка. Теперь он часто выполнял задания руководства стройки в столице, которому было выгодно в одном лице посылать специалиста со знанием языка и шофера.
    Миновали перевал. Дорога пошла вниз, двигаться быстро стало трудней.
   -Вы очень неплохо водите машину по горной дороге.
    Илья с удовольствием отметил для себя эту реплику. Он знал, что значительно трудней ездить в густонаселенном городе, а здесь главное - не разгоняться перед «закрытым» поворотом.
    Выехали на открытое место. Илья, съехав с дороги, остановился.
   -Чтобы лучше увидеть подножие горы, надо окунуться в природу, - заметил он, выходя из машины и открывая дверь попутчице.
    Перед глазами открылись просторы медленно опускающегося склона, покрытого кустарником и лиственными деревьями. Зной, уже спустившийся на равнину, практически не проникал сюда, на эти вершины. В прозрачной прохладе окружающие красоты завораживали и увлекали своими неописуемыми далями и безбрежными высотами.   
     Не замечая людей, в траве и ярких цветах занимались своими делами трудолюбивые насекомые, о чем-то галдели маленькие цветастые птички, на покатых и теплых камнях нежились ящерицы. Прозрачный чистый воздух был особенно приятен после замкнутого пространства автомобиля.
   -Вон там, вдали, очень своеобразный и красивый город -Константина, - указав вниз, произнес Илья.
    Только едва различимые очертания строений и живое воображение могли представить, что где-то кишит своим многолюдьем город. Здесь было больше жизни, чем там, внизу - на равнине, где уже наступала жара, берущая в свой плен мысли и чувства.
    А здесь наверху было тихо, уютно, тепло и красиво. Ощущалось нечто божественное.
    Илья взглянул на попутчицу. Ее светлые волосы стали необычно белесыми, а глаза - огромными и восторженными. И опять что-то знакомое показалось ему в этом взгляде.
   -Вы, действительно, никогда не жили в Москве? - неожиданно вырвалось у него.
    Она покачала головой, не желая отрываться от  распахнутой красоты.
   -Верно люди говорят: существуют райские места, - отойдя от машины и сорвав несколько цветков, отозвалась она.
   -Только птицам дано понять все это, - произнес Илья, увидев в вышине парящего коршуна.
    Пробковые дубы и кустарник напоминали русский пейзаж. Крупные камни вдали поблескивали  и переливались от стремительных движений вездесущих ящериц. Кругом небо и подобно туловищу громадного животного  причудливый темно-зеленый ковер из вершин деревьев и кустарников горного склона. Убаюкивающая, безбрежная, уходящая вниз и поднимающаяся к небу красота.
     Спускались молча. Теперь только скорость и открытые окна автомобиля позволяли ощутить немного прохлады.
     Когда съехали с горы, приподнятое настроение было омрачено: проезжая  очередной неприметный поселок, вдруг обратили внимание на необычное скопление людей у дороги. Только в самый последний момент Илья догадался, в чем дело: громадный грузовик, видимо, ночью въехал в придорожную лачугу, кабина ушла под крышу, а пыльный фургон кузова слился с вереницей грязных строений.
Попутчики грузились в молчание.
    Приближаясь к городским окраинам, дорога стала «обрастать» громадными эвкалиптами, аллея которых вела в невысокий горный массив, скорее в непреступную скалу. Вверху на ней на фоне неба - оригинально выполненная стела Vierge. 
    Внезапно из-за поворота увидели тоннель, который вел в неприступный с востока город, построенный римлянами еще в период  существования Карфагена и названный в честь императора Константина. Въехав в скальный тоннель, вырубленный рядом с подножием огромной расщелины, оказались в сумраке узкой полосы дороги. Во время подъема по спирали вверх темный тоннель, словно светофор, временами открывался площадками, освещенными солнцем.
    Вдруг неожиданно оказались на плато, которое открыло громадный, красивый, с классическим, совершенно не арабским фасадом город. Резкий поворот направо на мост, как будто волшебником подвешенный через глубокий вулканический разрез скалистой земли. Вниз даже страшно посмотреть.
   -Это мост, откуда сбрасывали неверных жен. Так, по крайней мере, гласит предание, - пояснил Илья.
    Мост впечатлял своей необычной архитектурой. Вдалеке, ближе к скальному склону плато, находился другой подобный мост, но более легкий - на тросах. Дорога после моста расходилась многочисленными улочками, предлагая окунуться в большой многолюдный город.
    Илья предложил  осмотреть сверху въезд в город. Поставили машину. По подвесному мосту, осторожно,  поглядывая вниз, прошли на противоположную сторону скальной расщелины, напоминающей небольшой каньон. Там - специально оборудованная смотровая площадка с географическим мраморным столом-картой.  Перед ними открылась панорама необозримо удаляющейся равнины. Именно с этого места, можно было в полной мере ощутить неприступность города и стратегический талант его создателя.
    После всего этого  захотелось осмотреть древнюю часть города. Здесь можно было встретить и маленького Мука, и Синдбада-морехода,  и Али-Бабу с его сорока разбойниками. Все они безмятежно и приветливо улыбались, когда туристы подходили к лавкам или лоткам и одаривали их еще более ласковой улыбкой, если с ними начинали торговаться. Ну, а если кто-то что-нибудь покупал, готовы были просто расцеловать.  Эта радость становилась понятна немного позже, когда выяснялось, что купленный здесь товар  продавался как минимум в два раза дешевле на городском рынке.
    Продвигаясь по узким, темным улочкам, нельзя было не любоваться разнообразными лавками с примитивными ремесленными поделками, которые могли привлечь только своей неповторимостью, а также спокойствием и умиротворением здешних людей. Местные женщины были в паранджах. Илья с Ольгой все больше углублялись в наиболее бедную часть города. Яркие глаза Ольги разбегались от необычных впечатлений. Он осторожно взял свою попутчицу за руку, что было уже просто необходимо, и быстро повел ее на выход, к центральной площади города, которая открывала новые широкие улицы с крупными магазинами. Ольга не сопротивлялась покровительству и пошла спокойно и доверчиво.
    Прогуливаясь по современной части города, зашли сначала в супермаркет, купили какие-то мелочи, попутно давая друг другу практические советы. Илья заметил магазин современных часов, витрина которого была заполнена  последними швейцарскими моделями.
    Ему очень понравился  экземпляр Tissot  c темно-синим циферблатом  и массивным оригинальным браслетом. Илья хотел что-то купить себе в этом необычном городе. И весьма кстати можно было  сделать себе подарок к предстоящему дню рождения.
    Ольга тоже обратила внимание на эти же часы. Видя сомнения Ильи, она стала его уговаривать их купить. Хотя стоили они дорого, Илья неожиданно согласился. Когда он снял с наружной стороны защитную пленку, часы оказались еще привлекательней своим необычным дизайном. Не теряя времени, он тут же надел их на руку.
    Продавец, старый француз, оценив привлекательность его попутчицы, заметил:
   -Красивая и необходимая вещь может быть столь правильно оценена только лишь молодой супругой.
    Илья посмотрел на Ольгу и перевел ей этот комплимент.
Она как будто не придала значения этим словам, но все же искоса и  лукаво с удовлетворением глянула на своего спутника.
    Побродили немного по широкому бульвару, выходящему на край плато, к обрыву и  вернулись к машине.
     Город, резко поднимаюшийся с востока, к западу переходил в равнинную часть. На выезде из города привлекла внимание только что построенная мечеть имени Эмира Абдель Кодера - тогда самая крупная в Северной Африке. Очень высокая, из белого мрамора, только очертаниями схожая с мечетями в небольших поселках, она поражала своим величием, резными окнами из камня  и точеными линиями отделки. Пожалуй, эта мечеть была органичной частью оригинального города.
   -А я ведь могла всего этого никогда не увидеть,  - заметила Ольга, когда мечеть уже скрылась,  а впереди перед глазами предстала желтая выжженная равнина.
   -Трудно сейчас представить, что в апреле вся эта равнина наполнена яркими маками и дикими гладиолусами, и весь этот ковер уходит в горизонт предгорья, - произнес Илья.
   -Наверно, это необычайно красиво.
    Недалеко от дороги появилось довольно крупное дерево. Илья обратил внимание, что под ним безмятежно отдыхал какой-то араб.
   -Всегда поражает неспешность и даже какая-то лениво- размеренная жизнь этих людей  - заметил Илья.
   -Спешащий…не в состоянии понять окружающее. А лень можно рассматривать, как своеобразную защиту от  угнетающей необходимости быть активным... Животное никогда не заставишь сделать что-то лишнее и непонятное.
   -Но нельзя же человека сравнивать с животным.
   -У животных можно многому научиться в понимании жизни... Им многое дано от природы.
   -Человеку тоже дано немало.
   -Мы живем образами, как бы в воображаемом нами мире, порой отдаляясь от природы, а животное ближе к действительности, которая по сути своей… проста, как истина.
   -Надо же так сказать – проста, как истина.
   -Мы порой так впечатлительны, что уже не можем ощутить простого.
   -Из-за вашего нимба я скоро не смогу смотреть назад на дорогу, - с улыбкой заметил Илья.
    Миновали поворот на портовый город - Скикда. Появились очертания Сетифа. В отличие от Константины, этот город равнинный и, пожалуй, мало привлекательный. С него начинается Сахарское  плато, которое потом переходит в пустыню. Может, только крупные здания, построенные еще французами, придают этому городу некоторую архитектурную солидность. После Константины он казался безликим, похожим на все арабские города вдали от моря.
    В назначенное время на центральной площади увидели ожидавшего их нового попутчика. Илья его знал - начальник электроуправления - Александр Иванович, мужчина лет пятидесяти, приятной наружности, как говорили «балагур и любитель жизни», пользовался авторитетом у специалистов на стройке. Он временно находился в Сетифе по делам строительства нового объекта. По просьбе торгпреда Александр Иванович должен был  дать предложения по освещению нашего павильона на столичной открывающейся в ближайшие дни выставке.
    С появлением нового попутчика машина наполнилась шумными разговорами. Все его внимание было обращено на Ольгу.
Подмигнув Илье, он сразу заметил:
   -Небось, надоело с мужем коротать деньки.
Атмосфера общения была веселой и доброжелательной, и Оля неожиданно легко вписалась в общие разговоры.
    Пару скабрезных анекдотов Александра Ивановича про командировки она ловко и с неординарной находчивостью парировала. В ответ с юмором сама выступила убедительными шутками в адрес мужчин, охладив пыл нового попутчика.
    Впереди была почти половина пути. Решили разнообразить путешествие и проехать через ближайший перевал и спуститься к морю около города Fillipе-ville, а потом осмотреть развалины старого римского «мертвого» города Джамиля. Все это было по пути и  не должно было отнять много времени.
    Александр Иванович попросил остановиться, купил несколько бутылок пива, и все искали подходящее место для привала. Оно было определено ближе к горному подъему, когда появились  деревья и кустарник. Было жарковато,  но под крупным деревом нашлась спасительную тень.
    Пиво было еще прохладным. Илья тоже выпил, по здешним правилам это было можно. Вообще раньше в Москве он не очень любил пиво, а здесь ему нравились небольшие бутылочки французского «33» или «Kronenbourg», которые быстро утоляли жажду и снимали напряжение от долгой и однообразной езды.
    Илья достал сделанные им в дорогу рыбные котлеты. Как ни странно эта закуска оказалась очень кстати. Все хвалили котлеты, Ольга после пива спрашивала рецепт.
    Александр Иванович, опять подмигнув Илье, заявил, что все рецепты - после второй бутылки.
    Вторую Илья пить не стал, но заметил, как раскраснелись щеки Ольги.   
   -Вторую бутылку вдвойне приятно пить с молодой женщиной, - философски и вместе с тем фатовато произнес Александр Иванович.
   -Женщина - цветок. И с нами даже сидеть рядом должно быть приятно,  - неожиданно выпалила Ольга.
   -Женщины, такие же создания божьи,  как и мужчины, к ним только надо подобрать ключ. Вот мой помощник, ты знаешь его, Илья, с виду такой неказистый, но ювелир ... я не знаю предела его успехам на амурном фронте.
   -По-моему, мужчина никогда до конца не поймет женщину.  Это только кажется, что они очень похожи. На самом деле это различные существа, созданные космосом, и только космос их может соединить. Мужчинам лишь кажется, что все им понятно. На самом деле они провокаторы и лишь иногда загоняет женщину в угол, используя ее слабости. Так вот, ваш помощник - лишь азартный охотник, а не мужчина нашей мечты.
   -Послушаешь тебя, Олечка, и поневоле засомневаешься в постулате, что женщины - слабая половина человечества.
   -Нет, я согласна, что женщина слабее мужчины. И я  не понимаю феминисток…Только слабый может быть правым и мудрым... Сильный должен решать и не застрахован от ошибки или неправоты.
   -Я лучше спокойно попью пиво один, - поднимаясь и оглядываясь по сторонам, произнес Александр Иванович, -Сдаюсь... Илья, думаю,  можешь поведать секрет своего рыбного рецепта.
   -Котлеты забыты, тем более, что их уже нет... Жарко… Надо ехать к морю...
   Неожиданно, совсем рядом с импровизированной стоянкой, Илья опять заметил двух арабов, которые наблюдали за ними.
   -Ну вот, а казалось, что это - необитаемый уголок.
   -Человеку свойственно любопытство, - в ответ отозвалась Ольга.
  -Мудрее вас здесь никого быть не может, - завершил разговоры короткого привала Илья, приглашая занять места в машине.
    Довольно быстро проехали  мелкие заросли кустов, скудную, почти высохшую, речку. Вдали за камнями появился голубой разрез моря. И вот берег, песок и спокойная гладь воды.
    На берегу было тихо, лишь едва уловимое дыхание моря, но прохлада была кажущейся, ведь солнце было уже в самой силе. Илья знал, что купание не принесет прохлады, и предложил вернуться к перевалу другой дорогой. Там иногда обитали дикие обезьяны - как бы открытый зоопарк на природе.
    Проехали через туннель - в горную расщелину, облюбованную обезьянами. Справа от дороги - невысокий каменный парапет. Долго ехали, внимательно вглядываясь в придорожные кусты, пытаясь увидеть дикую обезьяну. Потом ослабили внимание и уже не надеялись на встречу. До выезда из расщелины оставалось метров сто. И в это время совсем неожиданно на придорожном парапете увидели крупного самца, который внимательно, почти человеческим взглядом смотрел на машину. От этих немигающих глаз было как-то не по себе. Рядом на парапете лежал крупный камень. За самцом, в кустах просматривались более мелкие особи.
    Илья  притормозил и остановился, но желания выйти и подойти ближе, не было. Сидя в машине, медленно проехали  мимо него, не привлекая внимания.
   -Как  вам, Оля, показался  этот мужчина? - поинтересовался Александр Иванович, когда обезьянник остался уже позади.
   -Сразу видно, хозяин, - с улыбкой ответила она. – Самостоятельный мужчина…
    Когда вновь выехали на равнину, появились небольшие селения, сельскохозяйственные фермы. Дома в поселках  более солидные, разнообразной архитектуры. На дороге то и дело продавали оливковое масло. Ближе к столице стали попадаться  цитрусовые сады с апельсинами и грейпфрутами.
    И вот поворот на Джамилю. Через несколько минут ландшафт резко изменился, как будто действительно ехали в мертвый город, который уходил вправо, в горы без малейшей травинки и живности вокруг. Город начинал просматриваться неожиданно резко из-за поворота острыми, освещенными солнцем  полуразрушенными колоннами бывших дворцов.
    Оставалось непонятным, кому пришло в голову построить город именно в этом месте: пустынном и неуютном вдалеке от живой природы. Все это придавало загадочность и необъяснимость, как самому городу, так и его создателю.
    Местный сторож за несколько динаров согласился показать основные строения. Язык его, больше арабский, чем французский, практически, был непонятен. Но Илья догадывался: все было ясно и так.
    Город  в два футбольных поля, со строгой планировкой: жилые дома, бани, рынок, театр, дворцы знати и даже  водовод, канализация. Все это разделялось остатками колонн, камней и парапетов.  Руины театра с едва заметными следами фигурных статуй говорили о древней культуре.
    Между остатками зданий - широкие проходы, напоминающие аллеи. На камнях крупные рисунки с указателями проходов к рынку, театру и другим частям города.
    Солнце  было ярко-красное, оттого и все очертания города казались позолоченными, особенно острые пики разрозненных одиноких колонн. Тени и рисунки на камнях от этого казались просто экзотическими. Многие из рисунков подтверждали, что людям и несколько веков назад были не чужды здоровые желания и сама жизнь. Например, отмеченный крупным рисунком полового члена вход в античный публичный дом. Большое место уделялось здоровью и баням: сохранились останки резервуаров и ряд углублений  в камне.
    Тут же появились арабские мальчишки - предлагали старинные монеты. Но денег за них не брали, и все что-то просили, показывая на какие-то брошюры.
    Не сразу, но Илья все же понял, что мальчишки просят порнографические журналы, которых у них, естественно, не было. Монеты были действительно уникальные, и  было жалко не заполучить такие сувениры. Деньги мальчишки не брали, упрямо требуя только «порно».
   -Волнения напрасны: на обратном пути мы с Олей их купим,  -с улыбкой произнес Александр Иванович.
   -Такая «литература» местным законом строго запрещена. Даже иностранца могут привлечь к уголовной ответственности за подобную «полиграфию», - к удовлетворению Ольги, провел «ликбез» Илья.
    Прошло около часа, пока осмотр древностей был завершен. Развалины старых строений на закате солнца были очень красивы и, когда они скрылись за горой, долго не могли отделаться от яркого впечатления, будто только что выехали из наполненного жизнью античного римского города.
    Вернулись на основную трассу. Ехать стало комфортнее - прохлада спускалась на землю. В предверии сумерек тревожные долины, одинокие холмы, каскады гор вдалеке и селения смотрелись как некие космические или потусторонние  пейзажи.
    Вот показались крупные пригородные поселки, потом окраины столицы и, наконец, столичный район El-Harach. Множество машин, красивых лавок и магазинов. Проехали по окружной дороге, минуя центр города, чтобы быстрей добраться до снятой в столице виллы, которую строители использовали в качестве гостиницы для приезжих специалистов.
    На вилле Олю поселили в отдельную комнату, а Илью с Александром Ивановичем - в другую. Потом поехали ужинать в столовую торгпредства. Когда вернулись, было уже темно. Дом был заполнен возвращающимися после командировки строителями, как оказалось, уже изрядно подвыпившими, в связи с предстоявшим возвращением на родину.
    Присутствие молодой женщины привлекло их внимание. Сальные шутки, прозрачные намеки и даже игривые стуки в ее дверь заставили Илью взять Ольгу под свое покровительство. Он просил ее не беспокоиться – «с пьяными мужиками в дебаты вступать бесполезно».
    Когда Илья вошел в ее комнату, разговоры мужчин вновь усилились. Несмотря на то, что комната была отдельной, все было слышно, как в фанерном дворце. Илья заметил женский оскорбленный взгляд после очередного острого словца.
    Он вышел и попросил вести себя тише. Шум временно затих, но вскоре возник с еще большей силой. Тут Ольга выскочила сама и потребовала тишины.
    Взглянув в этот момент на нее, Илья вдруг явственно вспомнил этот взгляд и глаза!

    Это было зимой. Ему было тогда  лет десять. Он не  мог твердо сказать, что заставило его пойти с Игорем. Хотя это было вполне естественно: они  друзья и всегда вместе. Игорю необходим был смелый «мужской» поступок. Но вместо обычного «эпизода» ребячьей игры они натолкнулись на что-то чистое, святое, необъяснимое.
    Игорь признался Илюше, что ему нравится их одноклассница –Таня, и он хочет добиться взаимности. Игорь вообще отличался в школе смелыми поступками, и в этом смысле был  лидером в классе.
    Они подождали во дворе и вскоре увидели Танину белую пуховую шапочку и черную шубку: она возвращалась со своей подругой с гулянья. Потом, уже одна, повернула к своему подъезду. Игорь подошел к ней, неожиданно обнял и попытался поцеловать. Она вырвалась, оттолкнула его и убежала домой.
    Игорь вернулся к Илюше и попросил вместе подняться к Таниной квартире.  Он был озадачен таким поворотом.  Поднялись.
    Как сейчас, Илья помнил эту дверь и кнопку звонка.
Решительно Игорь нажал на звонок и встал у двери. Илюша отошел в сторону. Тишина. Но вот одетая по-домашнему  неожиданно на пороге появилась Таня. Увидев Игоря, она вспылила:
   -Нахал, уходи, зачем ты пришел!? - разгорячено выпалила девчонка и захлопнула дверь. Во всей этой неприятной ситуации Илюша обратил внимание, как Таня была ... необыкновенно красива!  Ее глаза, крупные и выразительные, были в этот момент оскорбленными и от этого особенно яркими.
    В запале, Игорь снова нажал на кнопку звонка. Таня вновь появилась в том же настроении, но теперь вышла из квартиры на лестничную площадку. Игорь, немного оторопев от ее неожиданного появления, отступил назад и в поле Таниного зрения оказался Илюша. Видела ли она его раньше, Илюша не понял, так неожиданно было в этот момент обращение к нему.
   -А ты-то, зачем сюда пришел!?
Фраза была настолько естественна, что Илюша готов был провалиться сквозь землю, молниеносно представив весь идиотизм своей роли в этой ситуации. Ему было ужасно стыдно за себя, и одновременно он был заворожен ее правотой и... красотой. Он молча и подавленно стал спускаться вниз по лестнице. Все увиденное и услышанное охладило  пыл Игоря, и он пошел вслед за другом.
    Последняя Танина фраза была сказана резко и в то же время не с полной для него потерей достоинства. Чувства в молодости порой зависят от мимолетного настроения. Таня, наверняка, помнила об этой истории. Они продолжали встречаться в школе каждый день, но ни разу ни словом, ни намеком не напомнила ему об этом. Эта ее тактичность и все чистое, гордое и красивое было и осталось для него именно с этой девочкой, Таней.

    …Увидев вдруг Танины глаза, Илья как бы другим взглядом посмотрел на Ольгу и, желая оградить ее от неприятной ситуации, вдруг неожиданно для самого себя предложил ей посмотреть вечерний город. Ему хотелось успокоить ее и  продолжить тишину начала сегодняшнего дня, когда они были вдвоем.
   -Хочу показать самое тихое место - Notre-Dame d’Afrique -Храм всех усопших и погибших в морской стихии.
    Глаза Ольги опять загорелись.
    Было уже темно, когда они сели в машину. Оля села рядом на переднее сидение. Сначала поразили огни центра города. Множество  огней на набережной и свет от ярких торговых, стоявших у причала  кораблей.
    Приближалась полночь, когда выехали из освещенного центра города. В это время жизнь арабской окраины  практически замирает. Вокруг ни души.  Дорога шла вдоль побережья, тихого и свободного от мирской жизни. Свет исходил только от узкого серпа луны, отражавшегося в море, да от стоящих на рейде кораблей. Наверху, в метрах двухстах над водной гладью и дорогой  вдоль моря в слабом отсвете городских огней вырисовывался купол Notre-Dame d’Afrique. Здесь, на значительном удалении от города,  не было классических зданий, а только сумрачные, скудно освещенные арабские строения. И от этого храм выделялся своей величественной архитектурой, как бы парил над мрачным и безысходным окружением.
    После душного города пахнуло свежим бризом с мягкого и теплого ночного моря. Отсутствие людей и освещения тревожило душу. Но туда вверх, к едва освещенному куполу тянуло, как к сказочному царству, и все окружающее усиливало контраст этого непонятного для европейца арабского миробытия .
    Вдоль набережной тянулось несколько темных арабских домов и закрытых частных мастерских. Илья не знал подъезда к храму с набережной и только догадывался, что где-то недалеко должна быть дорога наверх.  Увидев широкий проезд перпендикулярно куполу, он резко повернул машину на подъем, который оказался очень крутым и совсем неосвещенным. Двигаясь почти наугад, преодолевая мрачный лабиринт беспорядочно налепленных арабских домов, он до конца не был уверен, что выберется к собору. Вокруг только отблески луны, отраженные в морской глади и шум движения машины.
    Казалось, Илья с Ольгой были единственными людьми, которые бодрствовали сейчас здесь. Пустые переулки, темные углы с их нечистотами и облезлой штукатуркой строений были наполнены чем-то враждебным и неприятным.
    Внутреннее напряжение сидевших в машине было похоже на ощущение людей, выныривающих из водной глубины в поисках кислорода.  Фары машины находили выходы из лабиринта, вели вперед вверх, беспрерывно вырывая из кромешной темноты стены, деревья, какие-то рваные тени.
Наконец, дорога стала шире и пошла по спирали. Появились массивные стены собора.
    Илья видел, как Ольга прижалась к сиденью и, казалось, сливалась с каждым движением машины. Что это было - страх, увлечение необычной ситуацией. Пожалуй, восхищение до замирания сердца, ожидание доселе неизведанного, нового, к чему человек стремится, закрыв глаза и не думая, как бы отдавая себя в руки природных сил. На последнем повороте вновь открылась панорама моря, но оно было уже внизу, напряженность ожидания исчезла, и чувство восхищения открывшейся красотой охватило обоих с новой силой.
    Уснувшие кварталы под охраной собора, очертания огней набережной и светящиеся точки кораблей приобрели законченную величественную форму. Собор, освещенный отблесками моря и огнями набережной, согревал каким-то внутренним теплом и добрым таинством. Все это завораживало. Неожиданное открытие окружающего и внутреннее волнение пленяли и кружили голову.
    Вышли из машины и подошли ближе к собору. Неяркий свет отражался в куполе, бросая тени и блики на его архитектурные украшения. Море слабо мерцало одинокими светящимися точками кораблей на рейде. Серая фигура Нептуна еле выделялась у входа и подчеркивала величественность и покой морской стихии, распростершейся внизу. Казалось, будто вся магия природных сил собралась вокруг. Они забыли о собственных душах, проникаясь общим духом Вселенной и мироздания. Весь мир прошедший, настоящий и будущий был здесь, с ними, не довлея и не влияя, а просто наблюдая. И была в этом строгом молчаливом созерцании огромная неизведанная и непреодолимая сила.
    Ее сердце сжалось и ждало расслабления. Он чуть дотронулся до нее рукой и почувствовал тепло.
Осторожным движением он прижал ее к себе. Она задрожала. Это было признание, ответ. Он чувствовал биение ее сердца, губами нежно прижался к ее лицу и не удержался от нескольких поцелуев. Но ослабил руки, боясь испортить это таинство прикосновения. Видимо, почувствовав подобное, она выскользнула из объятий. Молча сели в машину и поехали вниз. Все происшедшее заставляло по иному воспринимать друг друга. Только сейчас до них дошло, что именно для этого они пережили минуты тревожного подъема.
    Илья не предпринимал и не требовал ничего большего, проводил ее в свою комнату, прощаясь, поцеловал и нежно прижал к себе. Она не отстранялась, но и не проявляла взаимности. Ее жест как бы говорил: «Не сейчас».
Войдя в свою комнату, он плюхнулся на кровать и только сейчас почувствовал, как долог был прожитый день.
   -Да, тебя тоже можно смело брать в помощники, -поворачиваясь к стене, пробурчал Александр Иванович.

    Утром все было подчинено выполнению намеченных ранее заданий. Микроавтобус с отъезжающими в аэропорт специалистами  должен был завести Александра Ивановича на выставку. Илья взялся отвести Ольгу в посольство, после чего планировал решить свои дела, а потом заехать на выставку и уже вместе с Александром Ивановичем вернуться на виллу.
    В посольстве человека, занимающегося книгами, не оказалось. Пообещав заехать завтра, обменяли кинофильмы и оставили прочитанные книги. Илья поехал по своим делам. Ольга осталась с ним в машине. В нужном Илье учреждении только приняли документы, и на прием можно было попасть не раньше завтрашнего дня. Было часов одиннадцать, на выставку ехать было рано.
    Илья был рад, что вновь остался с Ольгой наедине и предложил поехать в Ботанический сад, а потом в Музей искусств, о существовании которого знал из местной прессы, но сам там ни разу не был.
    Они находились в центре города. Оля смогла оценить местные достопримечательности: дворец правительства,  центральную площадь с ее террасами, выходящими на набережную, прекрасную французскую архитектуру богатых офисов и государственных учреждений  из белого камня.
    Съехав с центральной части набережной и проехав немного вдоль моря, увидели вершины экзотических растений Ботанического сада. Он был заложен лет сто пятьдесят назад и представлял уникальное место: тихое, спокойное, благоухающее. Величественные магнолии в некоторых местах создали здесь необычное обилие тени и прохлады.
    Людей в саду практически не было, и потому прогулка  напоминала необычное путешествие по богатейшему миру флоры и фауны. После тенистой и даже затемненной аллеи магнолий, которые  полностью закрыли солнечный свет, уголок молодого невысокого бамбука показался очень веселым и приветливым.
   -Я никогда не видела живого бамбука... Какой он светлый!
   -И очень похож на тебя, -  взяв ее за руку,
 произнес Илья.
   -А ты не думаешь, что он также может стать орудием жестокой пытки? - лукаво осведомилась Ольга.
   -Не хочу об этом сейчас даже думать, - прижав ее к себе, прошептал Илья.
   -Мне кажется, мужчина всегда думает об одном... Хотя само это характеризует его, как постоянно думающее существо... В отличие от женщины, которая иногда забывается, - ничуть не отстраняясь и горячо отвечая на поцелуй, молвила тихо Оля.
    В порыве страсти Илья прижал ее к себе и целовал уже  обнажившуюся маленькую грудь, расстегивал все мешавшие застежки, пуговицы и чувствовал ее жаркое ответное тепло.
   -Подожди, здесь кто-то есть, - тихо промолвила Ольга.
Вокруг был только бамбук. В  метрах десяти впереди виднелось небольшое озерцо или пруд и яркий селезень на нем.
   -Вот видишь, я права - за нами постоянно наблюдают.
Илья разжал руки. Ольга выскользнула и двинулась к воде. На ходу застегивая пуговицы, воскликнула:
   -Какой прекрасный мостик! Посмотри... фламинго...Просто лебединое озеро...
    Подойдя ближе, Илья, еще не успев успокоиться от порыва чувств, увидел действительно сказочный мостик, соединявший бамбуковую рощу с основным парком. В саду был небольшой зоопарк, и несколько розовых птиц перелетели сюда, в этот тихий уютный уголок.
   -Я то чувствую себя здесь филином, - привлекая ее к себе, вновь пробормотал он.
   -Тебе опять не везет, - ответила Ольга, лукаво указав пальчиком на неожиданно появившегося посетителя.
    Илья подождал, пока фигура человека скрылась, но пауза оказалась слишком длинной. Он сел на мостик, она устроилась рядом и положила голову ему на плечо, прижав свой пальчик к его губам. Этот жест мягко уравновесил его порыв и вселил спокойствие и уверенность.
    Так они сидели несколько минут, чувствуя близость друг друга и наслаждаясь спокойствием и окружающей красотой.
Водная гладь была усеяна растениями с цветами, похожими на кувшинки. По бережку густая трава и два необычных ярких цветка высотой  в метр с крупными сине-красно-оранжевыми лепестками, напоминающими клюв журавля. На воде вблизи стайкой держалось несколько уток.
    Темно-коричневый с резными перилами мостик удивительно вписывался в пейзаж, как будто перенесенный с пиратского корабля. Около него из воды возвышался освещенный солнцем куст, весь покрытый маленькими розовыми цветочками. Они сидели в тени куста, сливаясь с этой сказочной идиллией.
    Вдали по аллее как-то необычно прогуливалось несколько человек. Люди совсем не вписывались в этот пейзаж.
   -Красивое место, - тихо произнес Илья.
   -Удивительное!
   -Я хотел показать тебе еще Музей искусств, но не хочется уходить.
   -Трудно представить музей  на этом празднике природы.
   -Пожалуй, верно.
    Ольга поднялась первая.
   -И все же интересно, что же это за музей такой?
   -Я знаю, что он  где-то недалеко отсюда, но никогда там не был, так что удивляться будем вместе.
   -Теперь готова смотреть с тобой все подряд.
    Выходя из сада, завернули в находящийся на его территории маленький, но уютный зоопарк. Посмотрели лежащего неподвижно, как черное бревно, крокодила, семью львов и даже уссурийского тигра. Уголок разнообразных попугаев, стаю фламинго. Было здесь место и для домашних животных.
    Спрашивать у арабов о Музее искусств казалось бесполезным занятием, и потому они сами интуитивно останавливали взоры на крупных зданиях с высокими этажами. Поднялись по дороге выше Ботанического сада и сразу определили два здания, похожих на музей. И во втором из них действительно оказался  Musee d’Art.
    Долго искали служителя, чтобы зайти в музей. Они были единственными посетителями. Экспозиция оказалась на редкость интересной. Много мастеров французской школы конца ХУШ века, широко представлен Х1Х век, имелось даже несколько полотен русских мастеров, импрессионисты, в том числе Monnet, и даже Degas .
    Илья был знаком с живописью и потому с большим интересом осматривал картины. Она с удовольствием наблюдала за ним, порой останавливаясь перед каким-то полотном. Так они прошли десяток залов. Было
тихо, прохладно и лишь гулко звучал то частый, то медленный стук ее каблучков.
    Последние два зала были посвящены скульптуре и, конечно, Роден в большом объеме: один из вариантов «Рук творца», несколько громадных гротескных «красавиц».
     Илья решил обязательно прийти сюда еще раз, а сейчас надо было спешить на выставку. Было уже около 16 часов. В это время он обещал уже там быть и потому  гнал машину, нарушая правила и поминутно обгоняя. Арабы, как бы понимая, пропускали и не обижались. Ольга по детски радовалась каждому обгону и удачному маневру.
Добравшись до выставки, проехали на территорию к павильону. Александр Иванович был здесь уже свой человек, все слушали его команды. С ним, не отставая ни на шаг,  ходил какой-то человек.
    Как потом выяснилось, это был торгпред, который непосредственно отвечал за своевременное открытие нашего павильона. В основном, предполагалось украсить павильон, иллюминировав его многочисленными цветными лампами. И внутри, на креплениях павильона, также должно было появиться дополнительное освещение. Сама идея очень нравилась торгпреду. Обсудив детали, Александр Иванович позвонил на стройку и согласовал отправку осветительного оборудования.
    Илья и Ольга все это время находились около Александра Ивановича и даже принимали непосредственное участие в обсуждении предполагаемого оформления. Уже стемнело, когда был окончательно согласован график монтажа и самой экспозиции. Под впечатлением общения и принятых решений торгпред неожиданно  пригласил Александра Ивановича, Илью и Ольгу к себе на ужин.
    Все сразу вспомнили, что с утра, не считая нескольких бутербродов и пива, ничего не ели. Естественно, возражений не последовало.
    Александр Иванович сел в машину торгпреда, а Илья с Ольгой вслед поехали за ними на своем «УАЗике». Илья не отставал, хотя знал, что резиденция находится на Еl-Biare, недалеко от нашего посольства. Так они и ехали, как будто под конвоем.
    Приехав  в опустевший офис, торгпред повел гостей в свой кабинет, позвонил кому-то, и на  столе появились закуски, икра, вино и виски. Налив мужчинам виски, Ольге вино, он предложил тост за своевременное открытие нашего павильона и призвал без церемоний «налетать на еду».
Илья не отказался от алкоголя, тем более, что  Code rousseau  категорически этого не запрещал.
     Сразу стало оживленно, образовалась теплая и непосредственная атмосфера общения. Гости много узнали о сотрудничестве с Алжиром, о своеобразии развития этой молодой республики. Тогда наша страна закупала в больших количествах богатое винодельческими качествами алжирское вино-сырец. Было интересно узнать, что вместо простого разлива под грифом «алжирское» из него можно было готовить замечательные элитные вина.
    Было уже совсем темно, когда «УАЗик» добрался до виллы.
Тут их ждала  новость – из Москвы прибыла большая группа специалистов с семьями, которая должна завтра отправиться самолетом на стройку. Все люди, среди которых были и дети, собрались в столовой. Александр Иванович, Илья и Ольга были приглашены к столу и стали центром расспросов о новой для всех, приехавших на два-три  года, жизни. На столе были наши традиционные  селедка и черный хлеб, удовлетворяющие гастрономическую ностальгию. Разговор затянулся допоздна. Перед сном уплотнились по комнатам: мужчины заняли три большие, а женщины и дети две другие. Разговоры продолжались в каждой комнате, уснули очень поздно. Илья с неохотой проводил свою спутницу в женскую комнату.
     Утром он должен был отвезти Александра Ивановича на выставку, потом вернуться в город для своей работы. Решили взять Ольгу и завести ее в посольство. Однако, неожиданно позвонили со стройки  и попросили отправить ее со специалистами самолетом поскольку для проезда группы имелись дополнительно оплаченные билеты. Все произошло очень быстро. Ольга побежала собираться в дорогу. Принятое решение напрочь испортило  настроение Ильи. Даже не было времени проводить Ольгу в аэропорт: на выставке срочно ждали Александра Николаевича.
    Сдержанно улыбаясь, Ольга вышла со всеми к автобусу, нежно посмотрела на Илью и мягко сказала: «До свидания».
     В дороге Александр Иванович заметил расстройство Ильи, но язвить не стал. Ехали молча. По приезду Илья решил прогуляться по окрестностям выставки, чтобы подавить нахлынувшее смятение.
     Он прошел в глубину парка. Вдали, на вершине зеленого холма, увидел стеклянный павильон с крупными симметричными арками в восточном стиле и чисто арабским куполом.
   «Какая архитектурная находка», - подумал Илья.
Было приятно видеть это легкое ажурное строение из-под горы. А из него вся выставка, как на ладони. Он напоминал шатер полководца перед решающим сражением. Этот павильон, к сожалению, не входил в современную экспозицию и был лишь частью прошлых строений. Илья чуть поднялся, чтобы лучше его разглядеть, потом спустился и пошел обратной дорогой.
     У дороги стоял одинокий кипарис, дальше, метров двадцать вниз, по склону росли еще несколько его собратьев. Он был сильнее их и выжил здесь, может быть, случайно. За его смелость природа подарила ему силу,  красоту и одиночество.
     Илья посмотрел на часы - время отправки самолета. Вспомнилось, как утром он хотел сказать что-то важное на прощание. Сознание потери и того, что это может не вернуться, внушало бессилие. Сейчас было нестерпимо досадно, что не сумел выразить свое состояние и свои чувства.
     Он зашел в кафе, официант принес бутылку пива. Тот же столик, в голове промелькнули мелочи вчерашнего посещения, когда сидели здесь четверо. Оля сначала отказалась от пива, но после тяжеловесных острот все-таки выпила, а потом призналась, что страшно кружится голова. Это было так непосредственно, хотя и стало предметом всеобщих шуток и веселья.

     Но на этом все не закончилось и продолжалось по возвращению на стройку, правда, так свободно и независимо им уже никогда не было, как в эти прожитые два дня.
     Илья был достаточно свободен даже на работе, имел служебную машину и мог заехать к Ольге в рабочее время.
Дома они не оставались, просто она ехала с ним по его делам.  Собиралась она молниеносно и была всегда раскрепощена и искренна.
     Врезалась в память поездка в Дреан, километров тридцать от поселка. По возвращению решили заехать в ближайшую рощу. Немного задержались, и тут пошел сильный ливень, прямо как в тропиках. Дорогу залило, скопилось много машин у моста. Во избежание его разрушения жандармы закрыли проезд. Поехали в объезд: надо было вовремя вернуться в поселок. Дорогу окончательно размыло, многие машины вставали - образовались большие заторы.
     Илья вспомнил одну узкую объездную дорогу прямо в поселок. Не раздумывая, он поехал по ней, многие машины двинулись за ним, но из-за большого количества воды «чихали» и вставали. Илья медленно, но уверенно ехал на второй скорости, вода порой подымалась выше порогов машины, и когда миновали основные затопленные места, наградой ему был восторженный и любящий взгляд Ольги.
    Были поездки к морю, в горы и всегда с приключениями, и всегда все сходило с рук.
   -Какое странное имя - Илья...Или не Я...Но привыкла.
Боюсь случайно назвать этим именем мужа, - однажды призналась она.
   -По-французски Иль - это остров, но женского рода,...а il y a  - сколько-то лет назад и много чего.
   -Ну, прямо Монте-Кристо! - смеялась она.
    Эти встречи продолжались сравнительно не долго, так как Илья скоро должен был по окончанию контракта возвращаться на родину.
    Вспомнилась ее фраза: "Ты сразу все забудешь".
   -Почему ты хочешь обидеть мою память? - возражал он.
   -Ты забудешь, как  Обломов забыл Ольгу, -улыбаясь и не глядя ему в глаза, однажды сказала она.
   -По-моему, Ольга первая забыла ... и вышла замуж за другого.
   -Неправда, замуж ... это другое. Она запомнила его на всю жизнь... А вот Обломов просто ее забыл, - убежденно добавила она.
    К этой теме она обращалась все чаще, чем ближе был  день его отъезда.
   -Настоящая любовь  может быть только несчастной,  -ласково говорила она...- А ты вправду похож на Обломова...жизнь тебя заставит либо обманывать либо быть непонятым.
    Илья что-то возражал. Уже значительно позже, когда на работе к Новому году в шутку  писали стихи обо всех сотрудниках и его сравнили с тюленем, сразу вспомнились Ольгины слова.  Он вовсе не обиделся, а наоборот -  повеселел. В памяти остались ее емкие фразы:
   -Женщины ничего никогда не забывают. Они вспоминают зрительно и другими чувствами ... а мужчины помнят и любят, что видят.
   Отъезд произошел безболезненно. Прошло время.
По приезде на родину было много соблазнов, как будто попал в другой мир.  Новые встречи, новая квартира, новая машина, новая престижная работа. Все, как сызнова. Хотя это было, наверное, не главным.

    Вот и сейчас Илья поймал себя на мысли, что не стал заезжать в Константину и ехал напрямую в Сетиф, чтобы, не теряя времени, побыстрее добраться домой. Ехал он на добротном Peugeot.  Машину он по-прежнему любил и всегда   садился за руль сам.
    Он посмотрел на часы.
    Прошло несколько лет, и как-то незаметно для самого себя он стал относиться к этой истории, как к красивому эпизоду. Появились новые увлечения, потом создалась семья.  Ребенок, заботы. Единственным напоминанием  еще некоторое время были часы, купленные тогда в Константине. Носил их долго, работали они очень точно. Но потом  стали отставать. Отдал их чинить в мастерскую в Москве, после чего они стали ходить кое-как, но оставались все такими же, и ему было жалко расставаться с ними.
    К сорокалетию ему подарили новые, японские, которые так и лежали в красивом футляре. И вот однажды какой-то продавец, увидев часы на его руке, предложил ими выгодно рассчитаться за товар.  Предложение было заманчивым, ведь Илья знал, что у этих красивых часов остались только необычный цвет и изящный дизайн. И он махнул рукой в знак согласия. Так он расстался и с последним свидетелем.
    Он включил двигатель.  «Повернуть в Константину?», - промелькнуло в голове. Но, отжав сцепление, он не сделал  поворота, и сильная машина понесла  вперед.
    Вот уже опять во власти дороги. Илья включил радио.
Подъезжая к столице, он решил заехать на выставку, вернее сказать, на место, где уже давно не проводились выставки. Там остался парк, который еще  радовал посетителей.
Бросалась в глаза облупившаяся краска опустевших мрачных павильонов, забывших многолюдье.
                Покрылись мхом заросшие камни, выросли одинокие кипарисы, откуда-то появились засыхающие  агавы,  тенистые деревья.
                Вот неуклюжая металлическая конструкция с торчащими в разные стороны углами железа. Она стояла когда-то при входе и олицетворяла прогресс молодого государства, а сейчас доживала свой век в несколько другом  амплуа служа, разводкой электроосвещения для небольших беспорядочных строений. Она стала чем-то вроде рабочей коняги и трудно теперь представить ее былую стать и тысячи восхищенных глаз, обращенных к ней, как невозможно представить обаятельную девушку, видя утратившую былую красоту, женщину.
                Только в такие минуты можно ощутить человека во власти страшного монстра и повелителя - времени. Каждый год, несет свои новые чувства и мысли  в постоянно изменяющемся мире.
                Илья вспомнил, как спустя несколько лет, будучи в Питере, не решился позвонить Ольге. Потом от друзей узнал, что она вновь с мужем в загранкомандировке. И позже он уже не искал встречи с ней. По правде сказать, боялся испортить те сентябрьские, нежные и глубоко искренние впечатления.
                И все-таки у него есть теперь в жизни счастливый миг!  В душе он уверен, что эта тайна осталась и в сердце у Ольги.              Он улыбнулся и ностальгически ощутил, что эти сентябрьские дни - одни из тех, которые теперь заставили его почувствовать такой близкой эту необыкновенную солнечную страну, это загадочное и своеобразное место на земле - Средиземное море. А ведь,  действительно, нет на земле более живого и благодатного уголка!
    Кругом – История. Близкая и понятная, в которую постоянно окунаешься, как в это теплое и нежное море. Казба - убежище и оплот пиратов, Аннаба, Эль-Кала, ведущие в старый Карфаген, обновленные французской культурой  Fillipe-ville, Bougie, Orane. И, конечно, эти маленькие рыбацкие порты, захламленные и грязноватые, с их обшарпанными от повседневной работы шаландами и шхунами, пропахшими сочными запахами соли, свежей рыбы и потом.
    Утомляющее дневное солнце, зеркальное, спокойное море.
Много здесь и недавно построенных цивилизованных  чистеньких портиков с богатыми гостиницами и ресторанами.
    В крупных городах шумные пассажирские и похожие на улей грузовые порты, наполненные щупальцами портальных кранов, несмолкающие даже ночью. Здесь жизнь была всегда: сто, тысячу и миллион лет назад.
    В редкие минуты вдохновения или неожиданного прилива радости жизни Илья часто слышит старинную восточную музыку, видит перед собой тихую, уютную гостиницу с резными арками на берегу наполненного солнцем спокойного моря и ощущает сладкие запахи морской стихии и раскаленного песка.