Новые горизонты жизни

НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ ЖИЗНИ

Вчера в Степановке, в магазине, лица давали. Вернее, продавали за сумасшедшие деньги, а на другой день те, что остались, начали так отдавать, бесплатно. Какой-то мужик, говорят, из-за границы привез целый вагон, а в городе торговать ему не разрешили: больно товар подозрительный. Так он отъехал на тридцать километров, договорился с заведующим сельпо и развернулся! Сначала прочитал что-то вроде лекции: что в Степановке, дескать, отстали от мировой науки, и поэтому если кто в деревне родился со шнобелем до верхней губы или, скажем, лопоухим, - так это уже непоправимое несчастье. А за границей, говорит, в этом смысле все просто. Подошел утром человек к зеркалу, поглядел на свой кривой рот и прямехонько в магазин. Хочу, говорит, чтобы рот не загибался к носу с левой стороны, а уж коли все равно лицо менять, так пусть глаза будут зеленые и в разные стороны не смотрят. Ну, ему сразу же несколько вариантов предлагают - подороже, подешевле, потом он идет в примерочную и выходит с новым лицом. И сразу же перед ним новые горизонты жизни открываются, и все довольны.
Рассказал приезжий все это, и замолчал.
 В первую минуту наступила тишина, будто в магазине никого нет, хотя туда набились все без исключения деревенские, кроме бабки Марьи, которая второй год парализованная лежит. Да и та успела крикнуть вслед племяннице, когда та в магазин неслась, как ошпаренная: "Ты узнай, может, там и ноги продают?"
Так вот, молчала публика недолго, загалдели все разом.
- А чтобы нос на клюв не был похож, можно? - кричат.
- А глаза чтобы не как щелки?
 Но всех перекрикивала Лизка-почтальонша. Заладила одно и то же:
- А блондинкой высокого роста можно стать?
 Продавец сначала спокойно говорит ей:
- Рост тут ни при чем, мы только лицами торгуем. А чтобы блондинкой стать - пожалуйста, парик. Тоже имеется!
 А Лизка, как глухая, свое талдычит: 
- Ну хотя бы метр шестьдесят пять? И чтоб не такая солидная, а то сумку носить трудно. 
- Гражданка! - теряет терпение продавец. - Только лица. По правде говоря, вам не только фигуру, но и физиономию сменить не грех.
  Все засмеялись, закивали. А Лизка свое:
- А на кой мне физиономия, если росту во мне метр пятьдесят два, а весу - центнер?
- Ну так хоть лицо у вас будет поприличнее, - не сдается продавец. - Не такое рябое и чуток поуже. Всё глазу будет приятнее. На вас все-таки и дети смотрят!
 Уговорил. Взяла она лицо - как у манекенщиц, которых по телевизору показывают, с длинными, аж до висков, глазами и ртом от уха до уха. Пошла в кладовку примерять. Выходит. Стесняется. Нерешительно глядит на всех, впечатление проверяет. Все как увидели - ахнули! Конечно, есть некоторое несоответствие - марсианская голова на кубышке с ногами, но всё лучше, чем было! Николай, который к ней ходит, аж оробел.
- Лизка, - говорит, - тебя не узнать! Может и мне другую морду прикупить?
- А то нет! - Лизка вдруг важной сделалась, медленно так шеей крутит. - В таком виде, - говорит, - я тебя и не приму!
 Колька тогда к прилавку пробился и говорит:
- Мне тоже новую морду! Сколько стоит?
- Подождите, - отвечает продавец, - я еще с первой покупательницы денег не получил. - С вас шесть тысяч.
Это он Лизке.
В магазине опять тихо стало. Все будто языки проглотили, на Лизку уставились. А она оглядела всех марсианскими глазами и говорит с улыбкой от уха до уха:
- А что, на такую красоту и шести тысяч не жалко. Щас принесу.
Но продавец выскочил из-за прилавка, дверь загородил:
- Ну уж нет, вы, мадам, за деньгами пошлите  кого-нибудь, - говорит. -А то позабудете вернуться - где я вас искать буду? Или другой вариант: лицо верните, а потом идите куда душе угодно.
- Иди, Лиза, - говорит бухгалтерша Тамара сладким голосом, - оставь мне, я покараулю.
Тут не только Лизке, но и всем вокруг стало понятно, что Тамарка нацелилась именно на это лицо. Сейчас Лизка уйдет, она его сразу и заграбастает.
- Нет, Тамарочка, не получишь! - ехидно улыбается Лизка и к соседке обращается: - Теть Паш, ты ведь не будешь лицо менять, в семьдесят лет лицо не меняют. А деньги, я знаю, ты всегда на себе носишь. Дай мне шесть тысяч, я тебе дома сразу же верну.
- А вернешь? - засомневалась тетя Паша.
- Я тебе расписку дам. - И увидев, что соседка колеблется, добавила: - Напишу при всем народе.
- Пиши, - вздохнула тетя Паша, припертая к стенке, и пошла в кладовку деньги из чулка доставать.
А Тамара аж красными пятнами пошла, так ей хотелось Лизкино лицо получить.
- А что у вас еще там есть? - продавца спрашивает. - Только получше. Я  за ценой не постою.
- А почему это ей первой? - вскипел Николай. - Кажись, я раньше спросил?
- Да не переживайте, граждане, - примирительно сказал продавец. - Всем хватит, всех обслужу. Какое вам: цыгана, ковбоя или, может быть, английского клерка?
- Какого такого клерка? - обиделся Колька. - Ты мне зубы не заговаривай, показывай, что есть.
Продавец выложил товар на прилавок.
- Может это взять? - нерешительно проговорил Колька, опасливо трогая мужественное, точно вырубленное из камня, лицо со шрамом. - А, Лизка?
- Мне нравится, - сказала марсианка. - Тоже как из телевизора. Как раз мне под пару.
- Держи его, никому не отдавай, - попросил Колька Лизку, и так уверенный, что она  не отдаст. - А я побежал за деньгами. Сколько? - спросил он у продавца, уже стоя в дверях.
- Это? Шесть с половиной, - сказал продавец, смекнув, что начинается ажиотаж и что с этой публики сейчас можно рвать сколько вздумается.
- Как это так? - возмутился Колька и вернулся к прилавку. - За Лизкино шесть тысяч, а за мое - шесть с половиной?! А Лизкино-то красивше!
- Мужские  дороже, - не растерялся продавец. - Но если не нравится, могу и на женские цены повысить.
- Еще чего? - взвилась Лизка, протягивая продавцу деньги. - Сказано шесть тысяч - значит, шесть.
Продавец взял деньги, пересчитал, положил куда-то под прилавок и спросил:
- Кто следующий?
Тамарка перебрала все лица, которые были в чемодане у приезжего мужика, и все поглядывала на марсианские глаза Лизки, стерегущей Колькино лицо, - сравнивала. В конце концов, вздохнув, явно недовольная, остановилась на русалочьем лице с чуть косящим взглядом.
- Ладно, пусть будет это… -  проговорила она, стараясь не смотреть на торжествующую Лизку. - Сколько? Пять тысяч? - подсказала она продавцу.
- Шесть, - невозмутимо ответил тот. - Надевать будете?
Тамарка скрылась в кладовке, и минут через пять оттуда вышла необыкновенная дева, скуластая,  с широко расставленными, слегка косящими голубыми глазами, и только теперь все поняли, какая замечательная, оказывается, у Тамарки-бухгалтерши фигура, и что теперь она, а не портниха Ксения,  будет первой на деревне красавицей.
- Ух ты! - выдохнул Колька, появившийся в дверях.
- Коля, вот твое лицо, - напомнила о себе Лиза.
- Ага, - пробормотал Колька, не отрывая глаз от русалки. - Это кто? - изумленно спросил он. - Неужто Тамарка?
Он сунул продавцу деньги, прямо у прилавка натянул на себя новое лицо и, как заколдованный, даже не глянув в зеркало, вышел из магазина вслед за русалкой Тамаркой.
Марсианка на коротких ножках осталась стоять у дверей магазина, хмуро глядя вслед удаляющейся паре.
К вечеру все более-менее приличные лица разобрали. Остались только похожие на жителей Степановки. Их никто покупать не захотел, да это и понятно: кому охота такие деньги платить, чтобы стать похожим на Кольку или на Митяя - и так на них насмотрелись, без этих заграничных фокусов. Уж лучше велосипед купить.
А несколько оставшихся физиономий приезжий мужик утром так отдавал - за бутылку. А под конец даже за стакан. Что, назад их, что ли, везти?