Дети Луны. Глава 10 И земля поглотила их

Немного освоившись в непривычной обстановке, она бросила на него непонимающий удивленный взгляд:

- Ты ждал меня?

- Я ждал тебя всегда, да и сейчас, несмотря на то, что ты стоишь передо мной, я все еще жду тебя.

- Не говори мне слов, в которых так легко можно запутаться. Тем более – здесь. Зачем нужно было назначать встречу именно на кладбище?

- Ты боишься здешних обитателей? – произнес он с улыбкой и спрыгнул вниз. Обведя взглядом своды крипты, украшенные растительным орнаментом, она добавил: - Это не совсем обычное кладбище, здесь все когда-то началось…

- Я знаю легенду о хаггейтском вампире. Это намек?

Резко опустив взгляд с потолка, он вперил в нее холодные глаза:

- Да. Намек. Где начало, там и конец.Люди сделали кладбища местом забвения, но земля не забыла, она помнит каждого из нас. Мертвым тоже нужна любовь. Земля дарит покой своей любовью, а памятники не дают забыть об ошибках совершенных в прошлом, но вы, люди, боитесь всего этого, и в тоже время вы боитесь жить, ища защиты у смерти. Вы не способны оценить жизнь, вы способны лишь разрушать ее, приоткрывая двери и заглядывая в ее кладовые.  Я же пришел, чтобы спасти тебя, если ты еще не поняла.

Кэтрин стало еще менее понятно, и увидев ее замешательство, начал отчеканивать слова, чтобы она наконец поняла:

- Твои церковные учителя решили от тебя избавиться, прознав  о твоей симпатии к … «древним животным», но решили оставить свои ручки чистенькими как всегда и передали это дело «Совету старейшин вампирских кланов», который мы называем «Сенатом», а они перепоручили это дело мне как твоему «отцу в подлунном мире». Что тебе еще непонятно?

- Папская служба знает про «Совет» и даже общается с ним? – ее удивлению не было предела, она никак не могла взять в толк, зачем тогда церковь убивала «богомерзких тварей».

- Это долгая история, длящаяся уже много веков. Не старайся понять их причины убивать нас. Ты не стремишься к власти, поэтому никогда не осознаешь до конца их мотивов. Могу сказать лишь одно: люди, старающиеся разгадать тайны бытия, идут по давно проторенной дороге девиза «знание есть сила», ибо сила означает власть. Власть над умами людей самая сильная. Заставь человека верить или бояться чего-то, о чем он ничего не знает, и он станет легкой игрушкой в твоих руках, ведь большинство даже боится знания и предпочитает спать в своей колыбели Майи, наслаждаясь едой и пошлыми зрелищами, которые им кидают под видом современного искусства. Истинные художники и учителя всегда остаются непонятыми, ведь люди не хотят учиться. Они жили и живут не в поисках счастья, а в жажде наслаждений, наслаждение же порождает только боль

- А ты? Ты сам, чему ты научился? Разве ты не такой же как они? Ты такой же властолюбец как и они, поэтому и используешь их в своих целях. Что такого дала тебе вечная жизнь? Ты сам не изменился!

- Знаешь, - начал он, опустив голову, - ты в чем-то права. Сначала все было по-другому. Вечность, которую мы узнали, просто опьянила нас. Мы искали Святой Грааль и Копье Судьбы, надеясь обрести бессмертие и безграничную власть, мы даже не думали, что все может быть так просто. И вдруг появляется Немерис со своей формулой и приносит нам вечную жизнь на блюде. Все то, ради чего мы истаптывали сотни дорог, грабили библиотеки и церкви, таилось в небольшой бутылке эликсира бледно-желтого цвета. Для нас его дар стал откровением. Тогда мы многого не знали, да и не могли знать или понять, что этот дар с собой несет. Да и сам он, наверное, не знал до конца, что он создал…

- Я теперь что, должна тебе посочувствовать? – съязвила она. – Бедные, бедные маги крови, они так ошиблись в своих намерениях. Чета с два! Вы хотели этого! И даже получив проклятие продолжили существовать, а не сбросились в пропасть от отчаяния!

- Ты права. Я вовсе не ищу твоей жалости или поддержки. Я сам сыт по горло «Советом». Маги крови…. Как романтично и гордо это когда-то звучало… Мы привыкли дергать природу за ниточки, создавая своих «вампиров», попирая ее законы, и она отомстила нам, дав самый запоминающийся урок. Она отвергла и прокляла нас. Дав нам однажды наш дар читать ее книгу, записанную в крови, для того, чтобы мы лучше поняли ее, она обратила его в проклятье. – Александр повернул голову к ней: - Ты никогда не думала, что жажда знаний может убить, особенно, когда ничего нового ты уже не узнаешь? Мы всегда видим лишь прошлое. Даже свет приносит нам картинку настоящего с опозданием в 15 секунд, и когда мы видим ее, она уже безвозвратно устарела.

- К чему ты мне все это рассказываешь? Я все равно тебя не прощу, потому что никогда не пойму, зачем ты со мной это сделал, чем я все это заслужила.

- Ты хочешь знать. Почему я все-таки обратил тебя?

-Ты нарушил обещание, данное мне, ты просто заманил меня в ловушку как кролика.

- Да, ты права. Я поспешил, и теперь все слова и объяснения излишни. Ты видела нашу прошлую жизнь вместе, и у тебя есть множество причин меня ненавидеть. Но разве мой «поцелуй вечности» что-то так уж сильно изменил в твоей жизни? Ты ведь уже общалась с вампиром, вспомни! И ты простила ее! Свою подругу, помнишь? Ты смогла оправдать все ее поступки, увидеть собственные ошибки, и простить.

- Откуда ты…?

- Откуда я знаю? – Почти невинная ухмылка осветила его лицо. – Неужели ты думаешь, что я увидел тебя впервые только здесь, в Англии? Я следил за тобой. Более того, я следил за всеми перипетиями в истории  твоего рода, видел, как люди из разных мест, сливались в одну семью: поляки, литовцы, русские, украинцы, белорусы…  Видел, как ты родилась, ка к твои родители переехали из Польши в Прагу, видел, как ты бродила по ночам в Германии, пытаясь справиться с неистовством внутри себя, с болью, унижением, непониманием, как ты искала смерти, и как задумывалась, присев у огонька могильной свечи. Я даже знаю, какое надгробие тебя поразило больше всего в Нюрнберге.

- Мыслитель…

- Да.  Mein insgeliebte Gatte, Sohn und Bruder Herr Josef Wuest…. Я был там с тобой, я видел, какой ты была. Ты была похожа на них, этих детей декаданса, запутавшихся в собственной тени. Мне хотелось лишь освободить тебя! Как и сейчас. Я хочу сохранить твою жизнь, но здесь это невозможно. Тебя хотят убить. Я твой единственный шанс на выживание, ибо я твой палач, а я могу и не приводить приговор в исполнение, если ты этого захочешь. – Александр обхватил ее за плечи и посмотрел ей прямо в глаза. - Я могу разыграть твою смерть, а потом мы вместе убежим туда, где нас никто не найдет. Например, в Южную Америку.

Кэтрин стала громко смеяться, запрокинув голову. Все еще давясь от смеха, она проговорила:

- Это просто смешно! Ты бы себя сейчас слышал! В Южную Америку, да вас там не меньше , чем здесь! И что мы там будем делать? Нежить свои бледные холодные тела на золотистых пляжах под палящим солнцем и отжигать на празднике «всех святых»?! Это плохой голливудский фильм, фарс, а не жизнь! У нас нет шанса вместе. Мертвое сердце не может любить! Пойми ты это!

Он отпустил ее плечи и отошел от нее:

- Да, ты права. Я смешон.  У нас нет иного выбора. Я должен убить тебя, раз ты так этого хочешь.

Она перестала смеяться.

- Я знаю, что ты не сдашься без боя. – Он снова повернулся к ней. - Ты умрешь за меня? Я готов умереть за тебя. Ты винишь этот мир, но мы можем сдаться или вырваться вместе.

Она отбросила сумку и вытащила катану из ножен, а он достал свой меч.

- Какой смысл в этих словах. Ты не мой Бог, и я не буду тебе молиться.

- Смысл? В этой жизни нет смысла! – Он бросился  к ней, сделав выпад. Удар скорее был для привлечения ее внимания, а не для раны. Клинки лишь коснулись друг друга, а их обладатели стали двигаться по кругу. – Чтобы мы ни делали – это бессмысленно и никому не нужно. – Еще удар, уже сильнее и опаснее. Она едва смогла отбить тяжелый средневековый меч. – Неси людям свет! Они распнут тебя на нем! – Еще удар, еще удар. Она медленно стала отходить к стене, в то время как он наступал все яростнее. – Открой им свое сердце и душу, они туда нагадят! Желай им лучшего, старайся помочь им обучиться чему-то, они рассмеются тебе в лицо и насрут на голову! – Когда она уже ударилась о стену, он отошел на шаг назад и указал на нее клинком. – Люди. Они такие! Ради потехи убивающие беззащитных, даже среди себе подобных. – он подошел ближе немного опустив меч. – Так они само-утверждаются…

Кейт оттолкнула его и сделала выпад, нанося удар за ударом, а он только уклонялся смеясь от ее клинка, даже не поднимая меча.  Вдруг она услышала его голос у себя за спиной, он держал лезвие у ее горла и шептал в ухо:

- Так они творят историю и душевно болеют, не желая исцеления, - тонкая струйка крови потекла по ее шее, он даже успел собрать ее губами, прежде чем Кейт ударила его в поддых. А он уже стоял на саркофаге, раскинув руки:

- Да, они могли тебя научить владеть оружием, но ты мне не соперник! Ты не умеешь того, что умею я! – потом немного подумав, он задумчиво наклонил голову на бок. – Хотя, я бы мог тебя научить, - но потом осекся что-то вспомнив. - Ах, да, ты же решила меня убить. – Он подпрыгнул и растворился в полутьме, крипты, так как свет от факелов давно стал совсем неярким, и теперь в темноте можно было различить только очертания и блеск в глазах.

- Хорошо еще, наверху стеклянный купол, а в небе луна, - подумалось ей.

В этот самый момент кто-то толкнул ее коленом в спину, и она упала рядом с саркофагом. Из темноты донесся голос, и она увидела его лицо:

-Когда ты была человеком, что за цель  у тебя была?

В ответ она могла лишь тяжело дышать, там как клинок своим острием уткнулся в ее грудь на уровне сердца.

- У тебя ее не было, - прошипел он совсем рядом, - не пытайся себя обмануть. Я дал тебе цель твоего существования! Я!

- И твоя смерть! – выкрикнула она, поднимаясь.

- И моя смерть, – спокойно признал он.- Все, чему ты научилась, и все, что ты делала, было сделано только для того, чтобы убить меня.  – Она набросилась на него, но наткнулась на пустоту, сильно ушибив колено. Когда она стала подниматься,  на ее спину обрушился набалдашник меча, и она снова упала.

- Я предлагал тебе мир, но ты не хочешь его, ты хочешь меня уничтожить. Ну что ж, попробуй. Только смотри не погибни раньше меня! – Еще удар кулаком в печень, и ногой в живот. Она выпустила катану и повалилась на пол, голова ударилась о что-то твердое, из дерева

- Сумка! Арбалет! – вспыхнула мысль в ее голове, в тот момент, когда яркий свет снова застил глаза.

Александр занес над ней меч, обхватив его двумя руками, доля секунды и он проткнет ее насквозь, вложив в удар всю свою силу:

- Я буду ждать тебя снова, - сорвалось с его губ.

Дальше она видела все как в замедленной съемке: меч стал неумолимо опускаться вниз, но тех нескольких секунд, во время которых он прощался с ней, ей хватило, чтобы достать из раскрытой сумки, валявшейся на полу, заряженный отравленной стрелой арбалет и нажать на спусковой крючок. Стрела попала ему прямо в сердце, свет факелов стал снова угасать, она успела увидеть лишь его усталый взгляд закрывающихся глаз, влажные кончики волос на лбу, он перехватил меч одной рукой, а второй пытался вытащить стрелу, но сил у него больше не было. Тело Кейт за секунду успело повернуться так, чтобы не попасть под удар меча в упавшей, как веревка руке. Он упал перед ней на колени, и теперь его лишь немного освещала луна, потом тело слегка качнулось и  повалилось назад. 

Кэтрин сидела, забившись в угол, и смотрела на мертвое тело в отблесках лунного света. Сильная дрожь била все ее тело. Она убила его, она сделала то, что хотела, и что теперь. Свобода? Свобода от чего и для чего? Может ли она освободиться до конца? Он мертв, но она все равно, созданная им однажды «кровавая кукла». Уже не человек, но и не вампир до конца, потому что решила бороться. Она – мишень, для людей и вампиров. Она больше не сможет жить как раньше. А почему она собственно его убила? Он хотел подчинить ее своей воле. Ах, да, именно так. Этого она ведь никогда не любила. Она не хотела быть игрушкой в чьих-либо руках, ни капризных друзей, ни одиноких мужчин, ни властных женщин. Мысли чертили на ее лице причудливые гримасы удивления, сомнения, воспоминания и боли. Он тоже хотел убить ее, и он бы смог это сделать, если бы не случай, а теперь он лежит, распластавшись на полу со стрелой в сердце. Яд гигантской медузы из Японского моря, это была быстрая смерть, нельзя сказать, что легкая, но быстрая, может, это было ему на самом деле нужно? Кто знает. Она снова и снова прокручивала его слова  у себя в голове: «боитесь жить, ища защиты у смерти», «не можете оценить жизнь», «разрушаете жизнь, приоткрывая двери и заглядывая в ее кладовые». Он был магом, который  знал, как разговаривать с природой, он знал, о чем говорил. Когда-то он тоже был человеком, который искал Истину через бессмертие, но получив его, получил ли он истину. Даже маг крови, изобретя эликсир вечной жизни, разочаровался в ней. «Природа всегда действует по-своему»…

Мы лишь игрушки в ее игре, закон которой пытаемся понять и выйти из нее победителями, но всегда ли обретя победу, мы выигрываем?- Ее прерывистое дыхание стало оглушать ее, когда она заметила в лучах лунного света слова на каменном саркофаге. На неверных ей ногах она подошла к тризне.

Слова были выбиты, казалось, недавно, так как на буквах еще не успел вырасти мох.

«Смерть – это всегда преддверие жизни, точно так же как из остатков звезд создаются новые планеты и звезды, земля поглощает мертвое тело и его энергию, даря ей новую Жизнь»

Она обвела глазами купол сооружения, и увидела, что там тоже что-то написано. Ночь уже подходила к концу и небо становилось все светлее, когда первые лучи попали на надпись, она смогла прочесть:

«Люди всегда думали, что постигают Закон, но Природа действует по- своему и не стремиться открывать свои тайны алчным людям. Каждый, кто смог хоть что-то найти и открыть в себе, открыл лишь часть огромного пласта вселенского разума, та, что была в нем, часто люди говоря о сложных вещах, которые они смогли постичь, не знают даже самых простых истин, а Природа не терпит пустоты».

Кэтрин стала понимать, что надпись на куполе и саркофаге связаны, это две части одного высказывания. Для тех, кто входит в крипту сначала открывается верхняя надпись, потом, когда они проходят глубже к саркофагу, им открывается конечная фраза. Чья это крипта? Кто покоиться здесь? Ученый? Богослов? Философ? Писатель? А может, это английская могила Александра и так, он говорит с ней после своей смерти. Это написал человек, который не боялся смерти, он перестал, он понял что-то, что не понимали и не понимают большинство людей. Был ли он «вампиром»? Этого уже не узнать. Когда люди приходят к осознанию чего-то такого, что так просто и сложно одновременно, они перестают искать и действовать. Как и она сейчас, она на распутье, которому она не видит конца. Она стала убийцей и теперь не знает, как двигаться дальше. Свобода от чего и для чего? Веки с редкими ресницами медленно стали подниматься вверх, и глаза ее расширились:

Свобода выбирает смерть.

Сейчас это единственный выход, который она видит. Люди привыкли видеть в смерти конец бытия, но так ли это на самом деле? Смерть –это изменение, это действие, то самое действие, которое ей сейчас так необходимо.

Она навалилась всем телом на саркофаг, чтобы открыть крышку. Из могилы повеяло сыростью, но она могла отчетливо видеть, что гроба там нет, просто холодные сырые камни.

Подойдя к телу Александра, она заглянула  в его лицо.

- Я бессмертна, но скоро ты начнешь разлагаться, и если я буду рядом, то задохнусь от ядовитых паров. Наверное, это последнее, что ты можешь для меня сделать.

Вытащив из его тела стрелу, она потащила его к саркофагу. Тело Александра было очень тяжелым, но Кейт все же смогла уложить внутрь под каменную плиту.

Она закрыла крышку и легла рядом с ним, придвинувшись поближе. В своей голове она отчетливо услышала слова, а мозг стал рисовать картинку, выплывающую в темноте.

- Мне надоело быть твоим украшением! – она кричала, быстро поднимаясь по лестнице в спальню. Она закрыла дверь и начала раздеваться, чтобы просто уснуть. Уже третий день после свадьбы она думала, нет, надеялась, что все это просто кошмар, который ей сниться. И ей лишь нужно уснуть, чтобы проснуться и понять, что это сон, просто страшный сон.

Внезапно кто-то схватил ее сзади и бросил на кровать. Снова он, ее мучитель. Он снова начал целовать ее своими липкими губами и «лапать» мерзкими потными руками. Он казался ей уродом, хотя все считали его красивым. Она отбивалась как могла, но он был сильнее, чем выглядел на первый взгляд:

- Не трогай меня, мерзкий урод! – Он остановился и посмотрел на нее.

«Все было так просто?» - удивилась она, и в этот момент сильная пощечина обожгла ей лицо:

- Ты моя! Ясно?!

- Я не вещь, чтобы кому-то принадлежать!

Он наклонился к ней и вкрадчиво сказал почти в самое ухо, заломив ее руки:

- Если ты так хочешь, могу заплатить кому надо. Они тебя увезут на рынок рабов, а я тебя выкуплю. Как скот. – последнее слово он произнес с такой издевкой и почти смеясь, что ей даже стало страшно. Он связал ей руки, чтобы не отбивалась и привязал их к одной из стоек балдахина, она все еще пыталась отбиваться ногами и тогда он схватил меч и приставил ей к горлу:

- Или ты отдашься, или я тебя убью.

Она с вызовом посмотрела на него:

- Давай, лучше убей меня, чем снова начинать весь этот кошмар. – Он сжал губы, рывком направляя лезвие к ней. Она закрыла глаза, ожидая удара и конца боли, но оружие прозвенело у нее над головой и воткнулось в стену, после этого снова началась боль, ужасная боль, разрывающая ее тело, уже третий день она истекала кровью, и стоило ранам затянуться, как все повторялось вновь. Она лежала покрытая кровью и спермой, униженная и злая, ей хотелось кричать и плакать, но она решила, что он никогда не увидит ее слез. Когда он закончил, он лег с другой стороны от нее и положил руку на ее живот.

-Ненавижу тебя,- произнесла она.

- Что ты будешь делать, если у тебя будет от меня ребенок?

- Я убью его.

- Почему?!

- Потому что ненавижу тебя больше всего на свете.

- Зачем ты говоришь мне эти ужасные слова? Я люблю тебя.

- Любишь? – она засмеялась.- Тогда почему я лежу в крови, и ты используешь меч, чтобы запугать меня? Почему же ты меня любишь?

- Ты не такая как другие, - по-детски доверительно произнес он. – Ты похожа на меня. – Он повернул к ней голову, но увидел лишь ее спину. – Знаешь, я всегда мечтал о нормальной семье, в которой меня любят, и в которой люблю я. Ты единственная, с кем я хочу иметь такую

- Я лучше здохну.

Он убрал ладонь с ее живота, отвернулся и снова посмотрел вверх, во мрак балдахина. По его лицу потекла слеза, но она не слышала его рыданий, он плакал молча, научился за много лет. Она смотрела в окно и тоже плакала, поглощенная собственной болью.

Так они и лежали два совершенно чужих друг другу человека в одной постели в комнате, залитой светом полной луны. Вдруг она услышала скрип и обернулась. Его в комнате не было. Он даже закрыл за собой дверь, все, что ей удалось рассмотреть в темноте коридора – два еле заметных огонька зрачков.

Она повернулась к нему боком и обняла, поглаживая по холодной щеке:

- Прости, что не смогла дать тебе ту семью, о которой ты так мечтал. Мы были рождены не для того, чтобы жить ради друг друга, но чтобы умереть рядом. - Она поцеловала его давно мертвенно-холодную щеку и закрыла глаза, засыпая.

И земля поглотила их, уводя далеко, вдоль по лунной дороге, уже давно растворившейся в небесах.