Один лишь твой меч между нами...

по мотивам легенды о Тристане и Изольде


I

Грязно-белый туман прозрачной шалью протянулся к самому горизонту… Душно. Хорошо хоть Тристан умеет в шахматы играть.

У нас в Эйре нет таких недогадливых рыцарей. Язык тайных жестов и взглядов понятен каждому. Но Тристан… Только этот карекудрый мог дважды получить одно и то же ранение и оба раза не понять, для чего судьба его приводит ко мне… О Боже! Какая недальновидность… И вот теперь он сосватал меня в жены престарелому королю Марку… Вассал он и есть вассал. Нет у него своей воли. Горе мне, Изольде Белокурой, первой красавице Эйра! Была бы я королевой, приказала бы. Но я не королева… Пока еще.

И сейчас… Уставился на шахматную доску, как… парнокопытное животное с витыми рогами, не обремененное умом. Ну посмотри же на меня, Тристан! Да на меня посмотри… неужели я, первая красавица Эйра, не заслуживаю одного твоего взгляда? По-смот-три… в глаза мои… ведь слыхал ты, что народ меня колдуньей называет из-за моих зеленых глаз… А! Поняла! Да ты же просто боишься, Тристан! И это тот самый храбрый рыцарь?

Ах, вот… кажется, почувствовал! Голову в шлеме в мою сторону повернул. И то - со скрипом.

- Леди Изольда, день сегодня необычайно жаркий… Одеты мы оба не по погоде, ветер обошел стороной наш корабль… В общем… того самого… нууу… давай так: проигравший снимает с себя по одному предмету одежды.

Ну наконец-то!

- Я согласна… - опускаю вроде бы скромно глаза.

Поддамся, конечно, пару раз… почему бы и нет? Нерешительный ты мой… Когда я еще так весело и с пользой скоротаю свободное время? А со слугами всегда можно договориться, чтобы королю, жениху моему пожилому, не проговорились. Недаром я захватила с собой тугой кошелек. Ах… все решаемо на этом свете. В тумане Эйр, как и будущее мое. Впрочем… Замужество – не болезнь. Поглядим, там видно будет.


II

Грязно-белый туман истлевшим, пыльным знаменем расстелился за бортом.

Почему я непобедим? Потому что копьё держу в правой руке, а меч в левой. Поговаривали, что это от лукавого, но как только начались ристалища, выяснилось, что победить меня никто не может. Все рыцари держали копья в левой руке, а мечи – в правой. И я побеждал. А королю Марку нужен был отважный, послушный, бесстрашный вассал. Так сам я и не сообразил бы, с кем выходить на битву, кто у нас сегодня враг, если бы не король Марк. Дядюшка мой. Он всегда все точно знает. Направит, подскажет. И плоды моих успехов пожнет. А я не в обиде.

Именно я избавил Корнуэльс от позорной дани Эйру. Тот поединок с этим… как его… а! Морхультом. Не помогли мне неправильно подобранные руки, потому что тот рыцарь имел при себе отравленное копье, которым он ранил меня. Кто бы мог подумать, что он окажется таким бесчестным?

- А неправильные руки – это честно? – прохрипел нехороший, злой рыцарь Морхульт, которого пронзил-таки мой верный испытанный меч.

И пропал бы я, если бы не Изольда, которая лечить меня взялась… Я, конечно, предполагал, что обходителен и галантен, но не думал, что настолько. Принцесса из Эйра кого попало не лечит.

Хотя был еще и второй раз… Отправился я на бой с драконом и нечаянно на хвост ему наступил.

- Нечестно! Рыцарь, называется… - помню, прошипел дракон. – А еще доспехи надел…

И укусил. А у меня доспехи железные… отравленные Морхультовым копьем… Я их не мыл с тех пор – хорошая примета, победил же тогда. Не сообразил, что примета плохая, на самом деле – меня же ранили! И не подсказал никто… Ну и отравился дракон.

Но Изольда не захотела лечить дракона, хотя могла бы. Домашний дракон – это так необыкновенно и хорошо в качестве средства устрашения. Но Изольда снова стала лечить меня, укушенного! Даже напевала под носик свой прелестный (наверное):

- Суженый мой суженый, драконами укушенный…

И тогда я подумал: делает она это великолепно. В смысле, лечит. И парит. И снова лечит… А искусных лекарей у нас по перстам перечесть можно. Почему бы королю Марку не жениться на ней? Королева-лекарь… все соседние королевства будут пытаться подружиться с нами. А не будут дружить, так бояться станут – а вдруг чары наведет? Вот какая меня посетила мысль однажды. Да и собой эта леди весьма недурна. Некогда мне разглядывать ее было, пока я лежал в беспамятстве. Руки помню. Прохладные, нежные руки. И еще я разглядел самый краешек красной туфельки из-под длинного зеленого платья… В Эйре все ходят в зеленом. И все рыжие. И Изольда тоже. Она самая рыжая там, наверное. Хотя ее почему-то зовут Белокурой. Может, потому, что у них на подворье куры белые. А у всех рыжие. Привилегия, однако…

Ух, кажется, я туру зевнул. Придется снимать меч.


III

- Туман сегодня, как прокисшее молоко. Тьфу ты… с пенками! Бранж, видала этих двоих… недальновидных господ наших?

- О чем ты, Гув? Что за манера подглядывать за благородной леди и рыцарем, когда они отдыхают?

-В такой палящий зной они на палубе переставляют какие-то деревянные фигурки! Солнце так и парит, а Тристан-то, гляди-ка, в полной амуниции! А леди Изольда в двух платьях… Перебор.

- Перебор в картах бывает, умник! Господин-то наш смышленый, Гув – он с леди Изольдой на раздевание играет. Она уже обе перчатки сняла! Но у нее еще есть фата и кошелек! И еще кое-что… я же сама ее в дорогу наряжала!

- А Тристан уже расстегнул… меч! Копье бросил! Это действительно очень интересная… как его? Ин-тел-лек-ту-а-ль-ная игра! Так они до самого Корнуэльса далеко не продвинутся и взмокнут от жары! И будет у нас плавленый сэр, ыыыы… Ты бы помогла им, Бранж. Вот, слышишь?! Господа просят пить.

- Морская вода невкусная и соленая, милый мой Гув. Зато вон какая синяя, аж зелёная!

- Так ведь тебе питье с собой дали… Специальное. То, что в брачную ночь надобно поднести королю Марку и леди Изольде, когда та королевой станет.

- Что ты такое говоришь?!! Это особое питье. Свадебное!

- Да ладно тебе, Бранж. Кто узнает?.. Сэр Тристан! Вот, напиток сей превосходно утолит вашу жажду в такую жару! Здесь много, целый графин! До самого Корнуэльса хватит, даже еще останется!


IV

«Пить или не пить? Вот в чем вопрос…» - пронеслось в голове Тристана. И унеслось… в туманные дали приближающегося Корнуэльса.

- Ну что же ты медлишь, храбрый рыцарь? – торопила Изольда. – Жарко… душно мне. И тебе в твоих доспехах, и мне… в двух платьях. Ты всегда играешь в шахматы в доспехах и железных сапогах? Ай! На платье же мне наступил!!!

«Откуда у нее такой огромный кубок? И слуги у нее подозрительные… А я что, самый рыжий? Рыжие – это у них в Эйре, причем все поголовно. Почему я должен это пить?»

- Ladies first*. Отведай первой из кубка…

«Правильно, а вдруг там яд? Не верю я этим хитрым… слугам. Не иначе как отравить хотят. А так, глядишь, и за галантного кавалера сойду, и…»

- Я уже отведала! Теперь ты. Пей давай, храбрый рыцарь!

«Ого-го! Какой напор… Вижу, что ты отведала. Вон как смотришь… Нет, нутром чувствую, что-то здесь не то…»

- Забрало! – исступленно шептала Изольда.

- Что? Кого? Куда? Уже?

- Забрало подними, храбрый рыцарь. День нынче томительно жаркий. А мне глаз твоих не видно. Да и пить неудобно, через шлем…

«Для чего она надела это красное платье? – удивился вдруг Тристан. – День такой жаркий… а она ещё и плащик зеленый сверху набросила. Красный – значит, нельзя. А зеленый… зеленый – значит, можно!»

- Я шлем сниму…. Только проиграла ты, о леди. Так что плащик снимай.

- Да пей же, говорю! Выпей – тогда сниму!

- Не буду. Говорили люди в Эйре, что колдунья ты.

«Но вообще интересно посмотреть, что под плащиком… Я совсем испорченный, да? Хотя знаю я и так – еще одно платье, красное… А под красным, наверное, еще одно… и еще…»

- Если бы я хотела тебя отравить, у меня была возможность… даже две, о рыцарь. Зачем я, по-твоему, тебя лечила? О, до чего же ты недальновидный! Жара напекла тебе голову… в шлеме. Возьми же!

- Не хочу.

- Ах, так? Тебе твоя будущая королева приказывает! Ну возьми… возьми сейчас же… у меня… этот кубок! Пей, тебе говорят!

«Ну вот, совсем другое дело… Вассалы мы, люди подневольные, только приказы и понимаем…» -вздохнул Тристан. И…


V

Мятный вкус такой, в ноздрях приятно защипало… В глазах помутилось.

Меня так шатает, или корабль так нетвердо держится на волнах?

Туман стелется за бортом грязным белым знаменем… Я сдался.

Не помогли мне ни храбрость, ни упорство, ни шахматы, ни неправильные руки... Все стало так неважно и не нужно. Что я, в сущности, видел, кроме войны да поединков? Исполнял королевские приказы. Не знал даже, что бывают такие зеленые, изумрудные глаза, в которые проваливаешься, и… У меня точно отшибло память. Будто все это не со мной, в другой жизни было.

Как она смеется… над моей робостью, смущением, как это – недальновидностью? Не было у меня времени становиться другим. Рассматривать простолюдинок и красивых леди. Просыпаюсь – и в бой. Подумать только – я будто смотрел вокруг, не снимая шлема. Только он не предохраняет от любви. Говорят, о такой любви только легенды слагают да в книжках пишут. А я и книжек не читал – некогда рыцарям читать. Любовь – что это? Вот так, когда голова кружится, туман удушливый и белый вокруг и мятный вкус на губах? И руки… такие прохладные и нежные.

Ты уж прости, дядюшка-король Марк. Забылся я. Вассал – вот смешное слово. Не помогают тут  приказы. Просто я дышать не могу. Без нее – не могу…

Королева, не королева, платье красное, зеленое… Какая разница?

Потому что… Боже… У нее такие веснушки…


VI

Туман бледными каплями растворяется в моей голове… Влажный, затягивающий в свои душные сети… Пусть. Видишь – я не противлюсь.

Какая разница, кто что подумает… Это мята или сердечные капли? Капли от сердца, красные капли… без сердца капли. Им все равно, кто мы. Им все равно, что с нами будет. И мне все равно. Пока мы рядом и так близко…

Плыви, плыви, мой корабль… Никогда не причаливай. Никогда не останавливайся.

Перевернемся? Не страшно. С ним – не страшно…

Зачем я на тебя сердилась, Тристан? Зачем смеялась?

Я потеряла все слова. Они растворились в этом мятном бледном пурпурно-белом рассвете… Они растаяли. Умерли. А рассвет еще остывает на моих губах…

Я обвила бы тебя, как цепкий плющ обвивает сильное, крепкое дерево. Никуда не отпустила бы тебя… Нас никто не разлучит, никогда.

И один лишь твой меч между нами…**



_______________________________________
*Ladies first – сначала дамы (англ.)
** Когда однажды король Марк застал Тристана и Изольду спящими, он увидел, что между ними лежит меч Тристана как символ чистоты, невинности и целомудрия.