Мания сострадания. Часть VI. Передышка

- Спасибо Вам, - прошептала Анна Семёну. В глазах её, полных слёз, трогательно и завораживающие играли огоньки. Иногда они быстро скатывались по щекам, напоминая отблески бегущих огней новогодней гирлянды, затем отрывались и, падая, гасли, словно теряли энергию её молодого тела.
- Тебе спасибо, - устало ответил он и сел рядом с ней на скамью, - Если б не твоя драгунская лобовая атака, на месте этих подонков лежали бы мы. Бог спас нас, опять показав, что он на стороне слабых:
-  «…сила Моя совершается в немощи», - коротко озвучила Анна.
- Совершенно верно, только он мог отвести предназначенные нам пули: твоя выбила трубу из твоих рук, а моя - ранила убийцу. Два везения – два чуда, после каждого из которых можно поверить во всемогущественного творца.   
Анна перекрестилась, неслышно прочитав короткую молитву, затем спросила:
- Это были те убийцы, из квартиры?
- Думаю: да.
- Бог их наказал.
- Он серьёзно взялся тебя опекать, с такой помощью мы и правда победим.
- Вы в этом сомневались? – в голосе Анны послышались нотки озабоченности.
- У нас правильный вектор. Будем придерживаться его до конца. А каким  будет этот конец?.. Единственно, что можно сказать твёрдо – неизбежным, в этом сомневаться бессмысленно. А надежда, как говорится, умирает последней.
- Ответ не очень оптимистичный, я, во всяком случае, умирать не собираюсь.
- В твоём голосе слышу решимость. И спешу сообщить, что у меня тоже другие планы. Во-первых, мне завтра с утра на работу.
- Тогда я советую вам обуться, чтобы  не схватить насморк.
- Что?
- Вы в носках.      
- Действительно… Насморк мне сейчас совершенно ни к чему. Надо поискать туфли… слушай, чего мы здесь сидим, бежать надо отсюда. Выходи к дороге, только обойди дом с другой стороны. Покатаемся на машине.
- На какой машине?
- На бандитской, не пешком же они сюда пришли…

Анна удалилась. Семён поднял с земли мобильник Анатолия, и быстрым шагом направился к месту схватки.  Один туфель он нашёл в палисаднике, второй рядом с Анатолием, который сидел в прежней позе. Обувшись, он  принялся выворачивать карманы убитых бандитов, забирая без разбора всё, что попадало в руки: документы, телефоны, ключи от машины, деньги, даже перчатки снял и тут же сам их надел. Затем подхватил под руки Анатолия, и они торопливо стали обходить дом.

У выхода на дорогу их ждала Анна. Единственная машина - «Десятка» - стояла у обочины метрах в пятнадцати от них. «Она, - определил Семён и дал команду: - Пошли». Он не ошибся: электронный замок разблокировался по первому требованию. Семён строго предупредил друзей:
- Руками ничего не трогать, двери открою сам. Анатолий, садись рядом со мной, Анна – на заднее сиденье.

В салоне было по-домашнему уютно. Нега расслабляющее потекла по телу Семёна, рождая предательские мысли: прямо сейчас завести машину, и рвануть на все четыре стороны.  А что? К обеду завтрашнего дня, он был бы в Москве. До вечера отоспался бы, и с бутылкой хорошей водочки, - для расслабления, завалился, к примеру, к соседу. Он – художник, бог богемы, распитие в таком обществе, никак не отождествляется с пьянкой, поскольку происходит в светских беседах и прениях на философские темы, художник вполне народный: народ в его квартире и днюет и ночует. Хотя, ночует - это сказано образно, ночью здесь тоже не спят. Понятие суток в этом помещении отсутствует.
Но постоянные бодрствования за этими самыми рюмочными беседами отнимали время и, как ржа железо, подрывали здоровье народного художника, напрочь лишая его в будущем всяких званий и мировой славы. Но это обстоятельство, кажется, его ничуть не огорчало, восседая в кресле среди друзей, он самозабвенно поражал их своими необычными рассуждениями на близкие его сердцу темы, не запинаясь, постоянно оперируя фамилиями, событиями и датами, подтверждая тем самым присказку, что древнегреческий Вакх почил явно не от атеросклероза. 
Темы менялись почти после каждого тоста, хотя последние чередовались не часто: все отдавали предпочтение эстетике общения.  Но всё же чрезмерность присутствовала, чего скрывать, и облик художника приобрёл некую похожесть на великого Мусоргского последних дней, запечатлённного на полотне не менее великим Репиным.

«Весь мир считает «Чёрный квадрат» Малевича шедевром.- вспомнил Семён одну из своих тирад. - Ну, ответьте мне, друзья мои: ничего - разве может быть шедевром? Пустота – разве это шедевр? Нет! И тысячи раз – нет! Полотна Рубенса - вот шедевры, Леонардо – гениальные  шедевры... и не надо здесь мудрить! Надо называть вещи своими именами! Малевич просто придумал тест, определяющий наличие у человека воображения. Я бы сказал больше: тест на выявление внутреннего мира! И даже ещё больше: человек ли ты, или бездумная машина.
 Он гениальный мистификатор, сотворивший универсальное творение: любые мысли, невероятные видения каждого смотрящего, он тут же заключал в свои готовые художественные рамки. Человек, как в зеркале, видит в его картине самого себя, но только изнутри, своё истинное, духовное Я. Волшебник,гений, но приходящ, потому как будет жить, покуда живы мы с нашими мыслями, а Леонардо – вечен!..»
- Семён, - рука Анны легла ему на плечо. - С вами всё в порядке?
«Что же он мне ответил тогда? Вот: «Ты совершенный профан в этом деле! Говоришь, как босяк и дилетант с улицы, а ещё сосед художника… Это супрематизм, где первичны – кубы, квадраты… и краски, всё остальное вторично…»
- Семён, - уже тревожно окликнула его Анна.
 - Всё в порядке, извините, задумался.

Он оглядел своих друзей. Молодые, наивные, честные… обычные люди, из которых состоит настоящий, страдальческий во все века и любой власти народ. Нет, конечно, он их не бросит. Он пойдёт с ними до конца. Потому как истинное предназначение любого мужчины на Земле должно быть – защитник.

 В бардачке Семён, наскоро, нашёл две пары хлопчатобумажных перчаток и раздал их друзьям, затем завёл машину, проехал домов пять-шесть вдоль улицы, заехал в какой-то двор и заглушил мотор.
- Попробуем разобраться, с кем мы имеем дело. Анатолий, проверь бардачок.
Семён занялся документами. Паспорт и водительские права принадлежали одному человеку, адрес которого, хотя и стал известен, но был совершенно бесполезен: нужных денег там, скорее всего, нет, а домашние, если такие имеются, а судя по паспорту, он - холост, как всегда не в курсе дел кормильца. Опер, конечно, раскрутил бы это дело, тем более, что нашлись членские книжечки частного охранного предприятия «Щит». Осталось только ниточку потянуть, но тянуть - не было времени, да и нужно им это? Им нужны деньги, и жизнь. Пока они ничего не добились: угроза жизни – осталась, денег – нет. Надо искать другие, короткие ниточки.

- Вот, нашёл… - удивлённо, не своим голосом произнёс Анатолий. В руках он держал пистолет. -  «gyrza0003», я не слышал о таком.
- Вот и услышали. Оставь себе, только не тычь дулом в себя, пальнёт ненароком. А лучше… - Семён засомневался в дееспособности Анатолия, видя что тот до сих пор не в себе, - отдай его Анне, она точно не промахнётся.
- Нет, я мужик, - обиделся Анатолий, - она не умеет стрелять.
- Стрелять, - усмехнулся Семён, - надо не просто стрелять, надо убивать.
- Я сегодня уже убил одного гада, я их всех поубиваю за Витька.
- Ну, ладно, - сдался Семён, потому как твёрдость прозвучала в голосе Анатолия стальная. – Только ты особо не пали, без глушака он. Не хватало тут фейерверков с полицией.

Неожиданно зазвонил один из трофейных телефонов. «Вот и короткая ниточка, - подумал Семён, после того как пришёл в себя от неожиданности, - Только как за неё ухватиться? Чужой голос, звонивший, сразу определит, и тогда по их головы пришлют карательный отряд. И не отвечать нельзя, эффект будет тот же. Оба варианта равноценно губительны, бесполезно их взвешивать. Что же делать? – В поиске новой идеи, он впился глазами в лица друзей, пытаясь прочесть в них хоть какую-нибудь подсказку. Но друзья монументально молчали, замерев в тревожном ожидании принятия им решения.
Телефон уже который раз отыграл трель вызова, и в любую секунду мог замолчать, - сколько ж можно трезвонить в ночной тишине, привлекая внимание к людям столь осторожной профессии. Да и дело тут такое, что если сразу не ответили на вызов, значит уже как бы и некому отвечать. Не на прогулке по Бродвею города Нью-Йорка гуляют пацаны, - по лезвию бритвы балансируют.
Ну, а если этот проклятый телефон замолчит, можно сразу ехать на кладбище, выкупать гробы, и укладываться в них поудобнее, а бы потом тела их не покидали не знамо где, и кое как. Ведь, найти квартиру Анны с Анатолием, - пара пустяков, а их самих – дело времени.
 
Вдруг, Семёна осенила мысль. Он глубоко вздохнул, задержал воздух, затем весь съёжился, выпучил глаза и стал тужиться. Потом включил связь, и с шумным выдохом сдавленным голосом прохрипел в трубку:
- Да.
Несколько раз он тяжело вздохнул, изображая адские муки. В трубке молчали. Семён продолжил:
- Это я! Кажется, эта падла гоголь-моголь сделала из моих яиц,осталось только сахаром посыпать.
- Где он?
- В багажнике. Сейчас доставим. Кто примет?
В трубке опять молчали. Семён ожидал ответа, как подсудимый расстрелянную статью, потому как то, что он сейчас наплёл, можно было определить как бред сумасшедшего, и как подлог, и как попадание в копеечку, то есть мог угадать задание, что совершенно невероятно. Приговор не замедлил себя ждать:
- Через 20 минут заезжай во двор. Конец связи.

На первый взгляд, прошло всё гладко. Но что-то не понравилось Семёну в последней фразе незнакомца. Была там такая заминочка, вот была и всё! После которой весь его фарс годился только коту под хвост. Как будто человек запнулся от осенившей его догадки, и голос дрогнул. Вычислил он Семёна. Не дурак. Вот и пошёл крупняк. Вот у таких деньги водятся.

Итак, ниточка потянулась. Это радовало, несмотря на то, что карты раскрыты, и их будут ждать не с простёртыми объятьями. Но они там будут. Встреча произойдёт неминуемо.

Эх, дороги… Заднее колесо машины увязло в луже грязи. Не сдёрнешь. Хоть как рычи двигателем. Разбудили всю округу, - вот тебе и конспирация!
- Толкните, что ли, - в сердцах воскликнул Семён. Не хватало опоздать. А задумка была приехать раньше: позиции надо занимать, не к тёще на блины! В данных обстоятельствах, останется жить тот, у кого лучше позиция, думать приходится как в шахматах.
Анатолий с Анной раскачали машину, вытолкнули её на ровное место и стали шаркать ногами по траве, сбивая комья грязи.
- Да, садитесь быстрей, - шикнул на них Семён, - вы как на танцы собираетесь. Его друзья засуетились, и торопливо забросили свои тела  в салон. Семён тронулся с места.

По улице он не гнал машину, ехал на средней скорости, оглядываясь по сторонам. Если по дороге не будет засады, значит первое: бандиты решат на месте перепроверить, кто именно сидит за рулём, а - второе: на конечном пункте их будет встречать настоящая полиция, которая возьмёт их с поличным на машине убитых. А заодно повесят убийство в квартире. Вот это самое вероятное, что с ними произойдёт по прибытию.

А голова на что? Не такие по сложности бухгалтерские ребусы удавалось ему разрешить! «Значит так, старый план под Юлия Цезаря: приехать, увидеть и победить - отменяется, и надо быстренько сочинить новый не менее грандиозный. Но и в этом случае ему придётся возвращаться на место преступления, за той единственной ниточкой, что приведёт их к цели. Полицейский, работающий на бандитов, находится сейчас там, а, значит, и Семён должен туда попасть. И он будет там, но один. И если всё произойдёт гладко, согласно навеянному новому плану, то это будет его лучшая аудиторская командировка.

Не раздумывая, он лихо свернул в первый попавшийся проулок. Анатолий и Анна выскочили из машины, -  здесь они будут ждать его возвращения. Молниеносно он вырулил обратно на дорогу, и стал набирать скорость, попутно фиксируя монтировкой педаль газа, затем открыл свою дверь и вывалился из машины на обочину. Та, очумев от лёгкости и резвости, с рёвом помчалась дальше, не подозревая о своей судьбе. Семён поднялся, снял перчатки, и, как ни в чём не бывало, пошёл по тротуару дальше.

Болела лодыжка. Наверное, вывихнул. Но он шёл ровно и спокойно к тому дому, из которого часа два назад благополучно бежал. Он шёл и всё видел, что происходило впереди: как брошенная им машина, проехав метров десять от злополучного дома, куда он её, собственно, и направил, съехала с дороги в противоположную сторону, и с грохотом врезалась в дерево. Запиликала противоугонка, разрезав тишину пронзительными звуками. Из кустов выскочили трое мужчин и осторожно стали приближаться к машине. Из подъезда вышли ещё двое, но остановились у дверей. По всему видать, – отцы-командиры.

«Кто из них?  - отстучала молотом в голове Семёна догадка. – Кто-то из командиров, - иначе быть не должно, рядовой бесперспективен, зачем его покупать? Только старший офицер, но  кто из этих двоих?..
Волнение сдавило грудь, дыхание перехватило. Осталось шагов двадцать. Семён нащупал в кармане ветровки телефон и нажал кнопку вызова на набранный заранее номер.