Иллюзия выбора

  Вчера я вышел в сад и просидел там, под ветвями неизвестного мне дерева всю ночь. Я могу ошибаться, но почему-то мне кажется, это был ясень, уходящий кроной своей в Асгард, а корнями в Хель. Возможно сие произошло раньше, намного раньше. Несколько лет назад, или несколько тысяч лет тому назад. Я думал... Я воображал будто бы думаю. Я пытался думать... Череда образов, вожделение новой мысли и, наконец, обретение состояния покоя и счастья, или оцепенения… Мне было необходимо заполнить вакуум ожидания.
  Красота, привязанная ко времени суток - это рассвет. Момент, когда пробуждается ото сна природа. Небо от чернильно-фиолетового мягко перетекает в ярко-бирюзовый цвет. А на концах синего спектра едва уловимо проступают голубые тона.
  Самая первая птица, которая начинает выводить трели, должно быть, ощущает огромную ответственность: ошибки быть не может. Она должна вступать как надо и когда надо. Это момент, когда спящую тишину начинают пронизывать нити звука. Постепенно присоединяются другие птицы, и с каждой секундой воздух все более и более наполняется их голосами. Этот «снежный ком», сорвавшийся с горы уже не остановить: он нарастает, движение все быстрее. Процесс входит в стадию необратимости. Кажется, что нити звука тянутся от некой центральной паутины, в которой висит кокон. Нити сплетаются в узоры. Узоры образуют орнаменты, и вот уже все пространство задрапировано расшитой тканью божественных вибраций. Паутина, ручейками нитей истекает из золотого сечения кокона. Те, кто видел его, говорят, что он похож на пирамиду. А меж ветвей золотом начинает блестеть восходящая звезда. Золото к золоту и, - лучи сцепляются с нитями звука.
  Зачем мы задаем себе вопросы, на которые не сможем найти ответов?
  Как просто бывает понять сложные хитросплетения запутанных ситуаций, когда тебе все равно, чем это все закончится. Безучастность – двоюродная сестра объективности. Можно ли соткать цветные сны из иллюзий собственного воображения?
  Порой я ловлю себя на мысли, что все повторяется, что кто-то думает мной. Или, может быть, раньше, все то время, когда я был другим, мною кто-то думал, чувствовал, разговаривал, переживал, любил и ненавидел.
  Наступил новый день. Закончилась еще одна длинная, темная ночь. Запели птицы, пробудился ото сна лес, капли росы засверкали на траве, как бриллиантовые россыпи. Я поднялся, и взяв с земли сплетенную из тысячи трав  корзину, наполненную черными ягодами,  отправился в путь, туда, где томились в безусловности первопричинных иллюзий мои отрешенные декорации, не пережившие структурного перерождения и архетипической инсталляции.


*   *   *

  Они стояли на поляне, взявшись за руки. Он и она. Мужчина и женщина. Его звали Тагер, ее - Клио. А вокруг поляны возвышались древние дубы.
  Тагер наблюдал за движением небесной сферы - она медленно поднималась над
кронами   деревьев. Клио пела, тихим голосом выводя грустную мелодию   
старинной песни.
  Тагер взглянул на свою спутницу и подумал вслух:
  - Если мы уйдем отсюда, здесь ничего не останется.
  - А как же птицы?  - неуверенно спросила Клио.
  - Мы наполняем этот мир своим присутствием. Мы создаем его ежесекундно. В каждый момент времени мы вдыхаем в него жизнь.
  - Птицы… Они останутся?
  - Ты узнаешь об этом наверняка тогда, когда выйдешь за дверь, – ответил Тагер.
  - Минувшей ночью во сне я видела кристаллоид. Он уже изменился, он стал не такой как прежде…
  - Все меняется с неотвратимостью рока. Мы тоже меняемся.
Мир вокруг нас… Вечное движение.
Клио прикрыла веки, она стояла, словно к чему-то прислушиваясь. Ее длинные  ресницы подрагивали, по губам проскользнула еле заметная улыбка.
  - Ты хочешь вернуться?
Тагер опустился на траву и закурил сигарету.
  - Мое желание не имеет принципиального значения.
  - Хочешь? – повторила свой вопрос Клио.
  - Не знаю, возможно. Иногда мне кажется, что все могло бы быть по-другому. Но я не хочу по-другому. Посмотри на меня, я похож на человека, который способен на легкомысленный поступок?
  - Ты вообще не похож на человека в общепринятом смысле этого слова.
  - Ну, хорошо, допустим. А ты могла бы?
  - Что?
  - Могла бы ради частностей отказаться от целого? В угоду своим прихотям, выбрать сиюминутное благополучие и пойти на поводу у эгоизма, разменяв идеал на мелочь?
  - Конечно, смогла бы. Вопрос состоит  в другом: почему я этого не делаю,
почему я поступаю так, а не иначе?
  - Расскажи мне об этом.
  - О чем?
  - О том, почему все происходит с тобой вот так, а не иначе. Что движет тобой, когда ты принимаешь решение, на основании чего ты делаешь выбор?
  - Зачем тебе это?
  - Я хочу это знать, это важно.
Клио посмотрела на своего собеседника и улыбнулась.
  - Ты похож на репортера из какой-нибудь газеты, который пытается интервьюировать восходящую звезду шоу индустрии.
Тагер повалился в траву навзничь и, раскинув руки, разродился вздохом.
  - Нет, мы с тобой похожи на два ветра. Наше движение неупорядоченно.
  - Да, мы в объятиях хаоса, – согласилась Клио.
  - Ты говоришь это так, словно бы радуешься данному умозаключению.
  - Может быть, я в глубине души, рада этому. По крайней мере, я констатирую очевидность необратимости некоторых процессов, вот и все. А ты можешь, хотя бы приблизительно, сказать, как давно мы уже здесь?
Тагер мысленно повторил ее вопрос и, не найдя провокационных подвохов, рассудительно уточнил, ткнув пальцем в траву:
  - Как давно мы именно вот здесь, или вообще…?
  - Ты заметил, как все меняется вокруг? – Клио посмотрела по сторонам и добавила - Еще совсем недавно это место было нетронутым.
Тагер приподнял голову и окинул взглядом близлежащие окрестности:
  - Что ты имеешь в виду?
  - Форма обусловлена содержанием.
  - Ты увидела себя?
  - Да, и еще…
  - Что?
  - Мы погибнем на этой войне.
В какой-то момент Тагеру показалось, что все это уже было. Из глубин памяти всплывали смутные образы, перед его внутренним взором разворачивались картины давно минувших событий. Он ждал, прислушиваясь к голосу ветра. Шелест листвы постепенно превращался в песню.
  - Да, сегодня определенно не первый день, – сказал он. – И надеюсь, что не последний.
  Солнце приближалось к зениту. Высоко в небе, над поляной кружил орел, выписывая замысловатые фигуры. Тагер запрокинул голову и внимательно следил за полетом хищной птицы. В какой-то момент ему показалось, что орел тоже наблюдает за ними с высоты. Вдруг Клио закричала, голос ее был громким и пронзительным:
  - Должен быть ворон!!!
Тагер вздрогнул и посмотрел на нее.
  - Зачем ты кричишь? – он встал и, подойдя к ней, дотронулся до ее плеча.
В глазах Клио появилось удивление:
  - Я не кричу, тебе показалось, я вообще никогда не повышаю голоса. Я только сказала, что должен быть ворон.
Тагер кивнул в знак согласия и снова посмотрел на пернатого хищника.
  - Это поляна.
  - Поляна?
  - Ну да, она похожа на тарелку локатора.
Клио сделала какой-то неопределенный жест рукой и при этом щелкнула пальцами:
  - В центре, из камней выложен круг, ты видел? Огромные серые валуны…
  - Что ты этим хочешь сказать?
  - Я подумала, что это как-то связано между собой.
  - Что? – Тагер посмотрел на Клио, их взгляды встретились. Некоторое время они стояли молча и пристально глядели друг другу в глаза.
  - Все это… - произнесла Клио, нарушив затянувшуюся паузу.
Где-то качнувшись под напором ветра, протяжно заскрипело дерево. По прозрачной синеве неба, с севера тянулась длинной вереницей стая облаков, словно торговый караван, пересекающий пустыню. Белые, навьюченные верблюды, на ходу превращались в существ настолько фантастических, что описать их внешний облик, при всем желании было бы невозможно.
  Над лесом, как раскат грома пронесся рокочущим гулом громкий и протяжный голос ворона. На краю поляны появилась фигура человека. Черный силуэт, отделившись от частокола деревьев, медленно двинулся навстречу Тагеру и Клио. 
  Бомба замедленного действия... Когда часовой механизм уже взведен, но никто не знает, на какое время установлен заряд. Внутри что-то тикает - это пульс стучит в висках.
  Тагер сощурил глаза, пытаясь сфокусировать зрение, но яркое солнце нещадно слепило его не давая возможности разглядеть приближающегося человека.
  - А ворон все-таки был, – заметил он, прислонив ладонь козырьком ко лбу.
  Клио извлекла из кармана солнцезащитные очки и водрузила их на свое личико, отчего сразу стала похожа на персонаж из мира насекомых или на представителя инопланетной цивилизации.
  - Я не видела.
  - Это странно, - заметил Тагер.
  - Я не видела, – повторила Клио. – Хотя что-то слышала, мне показалось, будто бы каркала большая птица, наверное, вот с таким размахом крыльев.
Она развела руки, в разные стороны, показывая размер крыльев.
  - Каркала? - переспросил Тагер. –Ты сказала: «Каркала»?
  - Ну да. А что?
  - Ничего, просто странно так прозвучало, странно слышать это от тебя.
  - Что слышать? – удивилась Клио.
Тагер пожал плечами и вновь взглянул на приближающуюся фигуру.
  - Мне порою, кажется, эти птицы говорят по-немецки, такие странные ассоциации…
Знаешь, в чем для меня заключается трагизм всей этой ситуации?
Клио кивнула:
  - Конечно.
  - Я разве тебе уже говорил об этом?
  - Нет, но я почему-то и так это знаю. В тебе самом. Все заключается в тебе самом. Старая, престарая, как мир, песня. Я устала от этого. Я бесконечно устала…
  Они замолчали и снова стали смотреть на приближающуюся фигуру. Шедший им навстречу человек был выше среднего роста, худощавый, и одет во все черное.
  - Он похож на монаха, – сказала Клио.
  - Это странник.
  - Монах – странник?
  - Нет просто странник.
Подойдя ближе, человек, помахал им рукой, было видно, что он улыбается.
  - Добрый день! Сегодня чудесная погода, не правда ли? Все кругом наполняется жизнью… Я рад вас видеть! Как настроение? – Он протянул маленькую, плетеную корзинку, наполненную ягодами. – Хотите? Угощайтесь, это черника, только что собрал в лесу.
Поздоровавшись, Тагер и Клио подошли к нему с обеих сторон и склонились над корзинкой, извлекая из нее ягоды и отправляя их себе в рот.
  - Скоро фантомы развеются по ветру, воздух наполнится эгоцентризмом неопределенных форм. За этим пределом только пустота.– Вы готовы, друзья мои? – Странник поднял голову  и посмотрел вверх.
  - Да. – Тагер кивнул и вытер руки о траву.
  - Мы уже давно ко всему готовы, – подтвердила Клио язвительно усмехнувшись.
  - Ну что же тогда начнем. – Странник двинулся к центру поляны, туда, где на земле из гигантских камней был выложен круг.
  Тагер и Клио последовали за ним. Они увидели на одном из камней свернувшуюся кольцами змею, покрытую замысловатым узором, похожим на переплетение рунических символов, молча переглянулись и вошли в круг. Змея проводила их равнодушным взглядом. Ее вертикальные зрачки сузились, она приподняла свою плоскую голову и высунула длинный раздвоенный язык. Странник разложил на земле маленькие стеклянные пузырьки, наполненные разноцветной жидкостью, кожаные мешочки с порошками, перевязанные бечевкой пучки засушенных трав. В руках его появилась серебряная чаша, украшенная сверкающими на солнце камнями. В ней он готовил смесь из лежавших на земле компонентов. Когда процесс бал завершен, странник поднял чашу в вытянутой руке.
  - Один глоток, – сказал он, переводя взгляд с Тагера на Клио. - Только один глоток.


*   *   *

  Что было потом? Что было… Вращающаяся сфера. Яркий свет. Незнакомые созвездия, проплывающие по черному бархату космоса. А потом провал, расщепление на атомы, возвращение в себя, к первопричинности, к истоку жизни и началу смерти, где нет ничего, нет даже пустоты. Погружение в чистоту, необъятную и всепоглощающую. Неотвратимость навалившейся бездны. Взрыв. Хаос. Движение, во все стороны одномоментно, и нахождение в каждой точке пространства всегда. Слово, то самое живое слово, которое было в начале начал.
  Свернувшаяся бесконечность, завязанная в узел конечного бытия. Растворение во всем, и рождение из всего одновременно. Тоннели, заплетенные в лабиринты. Вечное падение в нереальность. Поверженный Евклид. Плавное вращение спирали…
  Музыка, - дыхание универсума. Траектория полета – скольжение к точке эвтектики. Алхимическая реторта, - портал запредельности. Биение сердца, - космическая пульсация. Ликвидус – солидус. Огненная искра в бесконечной глыбе льда, замерзшая капля воды ввергнутая в пучину пламени. Взрыв, пульс.
  Крутящийся калейдоскоп, витражи зазеркалья. Беспристрастный взгляд всевидящего ока из вершины треугольника. Гомеостазис Духа, энтропия воли, крик новорожденного. Остывание новоиспеченной материи, под пеплом абстрактного времени. Кристаллизация, увенчанная законом триады. Музыка невидимых струн, пространство, наполненное завораживающими звуками.
  Ласковый шум прибоя, шелест листвы, разноцветные облака на перламутровом небе и яркие, белоснежные вершины исполинских гор, пронзающих это небо. Слепой Демокрит падающий в пропасть. И над всем этим Звезда. И благодать, дающая жизнь…
  Начало трагедии, осенняя жатва. Бабочка, вылезающая из кокона страдания, основа неизбежного катарсиса. Рождение этики. Огонь Прометея и как следствие неизбежность выбора.
  Пути, ведущие в еще неизведанные чертоги власти. Эмпиризм, как метод не сойти с ума. Импрессионизм, как попытка несмотря ни на что, все-таки это сделать. Сны, открывающие двери в потустороннее. Содержание, обретающее форму…


*   *   *

  - Я люблю тебя… - это было первое, что он услышал, открыв глаза, сквозь оглушающий грохот водопада, пенными, бурлящими потоками ворвавшегося в его голову. - Ты должен умереть. Ты должен испить эту чашу до дна. Если ты веришь мне, то, пройдя через огонь, ты возродишься. Ты возродишься во мне, станешь мной. Без веры нет любви.
  Великая тайна заключается в том, что у тебя нет выбора. Твоя свободная воля - это игрушка. Пока ты был ребенком, ты играл с ней, но теперь ты вырос и стал взрослым. Твоя свободная воля - это лишь возможность отказываться от пути, который я дал тебе. Возможность сопротивляться мне.
  Развитие - это преодоление чего бы то ни было. Я сотворил тебя и весь этот мир. Я позволил тебе иметь иллюзию выбора, чтобы дать возможность сравнивать. И теперь ты знаешь, что хорошо и как правильно.


*   *   *

  Тагер почувствовал чье-то прикосновение, он обернулся и увидел перед собой Клио. Она изменилась, в ее лице произошли странные, еле заметные перемены, делающие ее облик настолько необычным и в тоже время чрезвычайно красивым, что Тагер от неожиданности вздрогнул. Он смотрел на нее так, словно бы видел впервые.
  - Почему ты так смотришь на меня? – спросила Клио.
  - Ты похожа на ангела…
  - Что-то произошло, я не могу понять, где мы.
  - Понять, – повторил Тагер, – наверное, все это просто невозможно понять.
Над их головами распростерло свои ветви огромное дерево, крона которого терялась в облаках. Оно было похоже на ясень, но плодоносило странными плодами, напоминавшими внешне яблоки. Из листвы показалась сплюснутая голова змеи, той самой, которую они видели недавно греющейся на камне.
  Гипнотические глаза рептилии светились, каким-то нездешним светом. Змея издавала свистящие и шипящие звуки, сквозь которые, едва уловимо, слышались слова:
  - Только один глоток... – И, показав длинный раздвоенный язык, змея    улыбнулась странной, загадочной улыбкой Моны Лизы. Она медленно  растворялась на фоне древесной коры и, исчезая, все больше напоминала Джоконду. Голубоватый туман заклубился вокруг, окутывая таявший силуэт. Осталась только, еле уловимая и таинственная улыбка Чеширского кота, застывшая на губах, а затем, вдруг проступило лицо сфинкса. Сложив свои могучие львиные лапы, он лежал у ног своего хозяина. За его спиной, пронизывая пространство, взором всевидящего ока, возвышалась золотая пирамида.

© Copyright: ISBN5-364-00177-6