Острова памяти 1, Сб. Руны судьбы, 2007 г

В комнате деда Трофима было тихо. Казалось, что старик задремал. Восемнадцатилетний внук Максим пытался без лишнего шороха перелистывать пожелтевшие страницы фронтового фотоальбома и, как впервые, с интересом разглядывал лица молодых солдат и сержантов, изображенных на них.
Дед никогда не рассказывал о войне, он упорно старался избегать этой темы, даже накануне Дня Победы, когда всех ветеранов охватывали воспоминания и непреодолимая потребность с кем-то ими поделиться. Почему? Какую страшную тайну хранят лабиринты его памяти?
Дед пошевелился. Кряхтя, он спустил ноги на пол.
- Ну, что, уже все собрались? - спросил так, будто продолжая разговор.
- Да, стол готов, ждем только тебя, - пояснил Максим.
- Дай мне, - Трофим показал рукой в сторону пиджака с наградами, который висел на спинке стула.
- Когда я был маленьким, - отметил Максим, передавая его деду, - мне казалось, что он весь был завешан медалями и орденами.
- Тебе не казалось, - прошамкал дед, - а так оно и было. Просто мы с отцом сняли все медали, заменив их планками, и оставили только ордена. Тяжелый был очень, давил на плечи, а у меня уже не хватает сил и себя-то носить.
Максим молча согласился: за последние месяцы дед очень сдал…
Дальше все происходило по известному сценарию, который никогда не нарушался. За столом собралась вся семья: сыновья с женами, дочь с мужем, внуки, внучки и даже два правнука. Трижды поднимали бокалы: за победу, за победителей, за деда.
Вышли во двор, сфотографировались. Малыши принялись «воспитывать» кошку, которая до этого лениво щурила глаза, развалившись на солнышке, мужчины застучали в домино, женщины исчезли за дверью дома: кто-то же должен и со стола убирать. Дед тоже, как кошка, грелся на солнышке в своем любимом раскладном кресле, которое для него вынес Максим.
Через полчаса он заметил, что дед устал от суеты и обилия гостей, и предложил:
- Пусть играют, пошли в дом, у меня к тебе есть разговор.
Он помог деду подняться с кресла и после того, как удобно умостил его на кровати, спросил:
- Деда, я вот все думаю, а чего ты никогда никому не рассказываешь о войне? Неужели тебе ничего не вспоминается?
- Не вспоминается - это не то слово, внучек, - на этот раз, явно, не избегая разговора, удивил слушателя дед, - я до сих пор во сне все вижу так, будто только вчера домой вернулся. А не рассказываю, потому что боюсь испугать вас правдой. Понимаешь, не все было так, как говорят, по крайней мере в моей жизни. Я начал и закончил войну лейтенантом. Спросишь, почему? А потому, что в октябре сорок первого меня разжаловали и солдатом отправили в штрафбат.
Максим притих и боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть минуты откровенности, но воспоминания, непосильным грузом давившие на дамбу здравомыслия всю жизнь, уже прорвались на свободу, и даже при большом желании остановить хлынувший поток было невозможно.