Черногорские рассказы. Голосовка

                Голосовка

       Был еще один праздник – Выборы. Проводились Выборы на стыке зимы и весны и назывались в народе «голосовка». Народ - он умный, всегда дает точное определение событию. Выбирать одного из одного – какой же это выбор, все приходили отдать голос, отсюда и название! Этот день начинался в шесть утра, самые активные приходили еще раньше, и заканчивался в полночь. Нарядившись в выходные пальто, распахнутые, чтобы были видны шевиотовые костюмы с орденами и медалями на них, с детьми и внуками шли мужчины «под ручку» со своими верными половинками – тоже нарядными, с прическами и в пушистых меховых шапочках. Модно было шапочку надевать на цветной платок, как у боярыни Морозовой, хотя вряд ли какая-нибудь из местных модниц слышала о суриковской картине. В тон головному убору полагалось иметь муфту – приспособление для согревания рук. Это меховое изделие, не смотря на изначальную простоту – кусок меха на подкладке с большим отверстием для рук по бокам, имело много модификаций в зависимости от нрава и денежных возможностей хозяйки. Вынималась из шифоньера кроличья, мутоновая или каракулевая (это уж совсем у состоятельных дам)  шуба, отчаянно пахнущая нафталином и никакой связи с муфтой и шапкой не имеющая. Еще городская мода диктовала белые бурки, но они были не у всех. Бурки – это белые тонко катаные валенки на каблуке, к праздничному дню щедро начищенные мукой, от чего на полу после модниц оставались белые очертания следов. Кто был победнее, следов не оставлял. Так что, на избирательные участки люди приходили не только выполнить гражданский долг, хотя сам этот акт обставлялся более чем торжественно, но и на других посмотреть, и себя показать. И тут уж ударить в грязь лицом было никак нельзя! Наряжали и детей, хотя, не смотря на старания, все дети выглядели примерно одинаково – ассортимент детской одежды был невелик, разве что какая-нибудь умелица сошьет пальто в клеточку или шубка будет не черная, а серенькая. То есть, народ готовился к «голосовке» основательно.
          Готовилась и городская избирательная комиссия. Весь день на участках, которые организовывались в школах, Доме культуры, в кинотеатре, проходили концерты художественной самодеятельности, звучали патриотические песни, бравурная музыка – праздник! Особенно запомнился участок в помещении треста «Хакасуголь». В холле голосующих встречал большой портрет Сталина, у его подножия, как зеленая лужайка, нежно зеленела травка, выращенная специально к торжественному случаю. Почему-то именно эта зеленая травка подчеркивала значимость события: на улице еще снег, а тут – лето! Но не одной травкой жив «голосователь»! Исполнив свой гражданский долг и оценив наряды праздничной публики, народ шел в буфет, чинно выстаивал очередь за конфетами «Барбарис», «Золотой ключик», «Раковая шейка». Нарасхват шел пузырчатый хворост, пряники, облитые розовой клюквенной глазурью, консервы «Печень трески» и «Сайра в масле». Пиво всегда одного и того же сорта «Жигулевское» отпускалось по 3 бутылки в руки, чтобы наш, известный своей трезвостью народ, не дай Бог, не выпил лишнего! Если уж совсем повезет, можно было разжиться двумя-тремя пачками московского печенья. Как оно пахло! Даже не заходя в буфет, можно было наверняка сказать, есть печенье или нет! От него исходил запах ванили и еще чего-то, что можно было обозначить словом «достаток». Но печенья, как и достатка на всех не хватало. Зато впечатлений и пересудов хватало до самого лета: кто во что был одет, кто похудел, кто потолстел, кто с кем пришел, когда буфет был богаче, когда концерт был лучше. Процесс «голосовки» не обсуждался, как необходимый, но не существенный.
          Для тех, кто не смог прийти на участок, напротив, существенным был сам процесс голосования, потому что серьезные, одетые в драповые пальто тетки с милиционером и урной приезжали на дом, и тут уж случался апофеоз социалистической справедливости: каждый мог отдать свой голос! И попробовал бы он его не отдать!