Жила баба

Жила баба и жил дед. В деревне. Баба в одном конце села, а дед в другом. Бабе 80 лет, а деду все 96, вот и поди разберись.

Сел как-то дед в «москвичек»  -  дыр-р-р!..  и поехал, незнамо куда, в магазин, наверно. Да и застрял в грязи близ бабкиной хаты,  -  ай, беда! Бабка  –  шкряб-шкряб к окну. Ктой-то там в грязи копошится? Ай, не вижу ничего! Пойду, погляжу, в хате скука смертная. Колдыб-колдыб…  Ба-а-тюшки  –  дед на «москвиче»!.. Метнулась на двор, топ-топ-топ  –  доску за собой волочит, помочь доброму человеку желает.

У-у-у-х!..  –  тянут машину. -  И-и-ы-ых!...  –  тянут старого «москвича». Ы-ы-ы-ы!!!..  –  вытянули!!! Дед отдышался, глазом из-под бровины по бабке стрельнул: ишь, какая!.. И тут как на грех ус над губой вздыбился, закудрявился, сердце очнулось  –  тук-тук?  Кто меня разбудил? И заиграло всеми цветами радуги.
 
"А ну, как того… етого… соединим два сердца в одно?"  –  выпалил дед, не ожидавший от себя такой прыти.  -  "Чаво?"  -  не поняла бабка.  -  "Того… етого… два сердца в одно!"  –  испуганно и настырно повторил дед.  -  "Как енто?"  -  попятилась бабка, слов таких сроду не слыхивала, замужем никогда не была. Спужалась, мало ли чаво?  —  "Енто вот так!  –  объяснил дед, и… скры-ы-п  –  встал на карачки, чтоб преклонить пред бабкой колена.  –  Предлагаю руку и сердце!"  -  и простер эту самую руку...
 
Бабка разинула рот… Дед немедля перешел в наступление: "Советую долго не кумекать, два заката и два рассвета. Чай не на кладбище зову, а в свою хату. Хата моя на краю села последняя, милости просим с вещичками. А ежели чаво, сам приеду, так и знай!"

Дед молвил слово, сел в «москвичок», и  –  дыр-р-р!.. уехал. Бабка закрыла рот и осунулась на травку. «Тук-тук?  –  спросило сердце.  –  Что случилось, бабка?»  -  Беда случилась! Ой, беда!  -  воскликнула бабка, и весенней мухой понеслась в хату. Закрылась на все запоры, сидит, думу думает. Ничего делать не может, все у ней с рук валится, разбивается. Все губы обгрызла, всю посуду перебила  -  ничего не придумала.
 
«Не пойду,  –  на исходе третьего дня решила бабка.  –  Не пойду, и точка! Боюся я. Авось, може, как-нибудь рассосется у старого-то?»

Но у старого не рассосалось! Отважный попался дед, решительный! И на четвертые сутки сам приехал за своей суженой на машине. «Лябедушка моя!»  -  с порога крикнул дед, и взял бабку под белы ручки вместе с ее скарбом. А бабка чегой-то и не сопротивлялась совсем… Посадил ее дед в свой «москвичек», и  –  дыр-р-р!.. уехали.

И стали они жить вместе. А вместе-то, ай хорошо как! Печку вытопят, на лежанку лягут, друг к дружке прижмутся. «Ластонька моя!»  -  скрыпнет дед, и конфетку шоколадную в бабкин рот чпок!  –  чтоб сладенько ей было... «Голубочек мой!  -  пискнет бабка, и козьим молочком тепленьким из глиняной чашечки дедка потчует.  –  Пей, милок, силушки набирайся!»

Вот она, кака любовь-то на старости лет бывает. Вот оно, счастье!

Однако закроем на этом страничку, да занавесочку занавесим. На окошке хаты, на краю села. Чтобы не ведать, сколько денечков счастья на их долю еще осталось…

Правду мудрые люди глаголят: «Женись за день до смерти  –  и наживешься!»