Расплата за любовь или суицид наркоманки?

Анна Каренина: расплата за любовь или суицид наркоманки?

Не рецензия. Размышления на тему.

«Каждому из нас, наверное, приходилось видеть между своими знакомыми людей до такой степени привыкших к морфию, что они без него совершенно не могут обойтись».
«Московские ведомости», ноябрь 1879 г.


В школьные годы я была абсолютно всеядна по отношению к книгам. Читала все, что попадется в руки. Лет через двадцать, открыв одну из книг, которую я прочла в школе, я удивилась – как она мне могла понравиться? Роман "Анна Каренина" – был, пожалуй, единственным исключением. Прочитав пару страниц, я сочла основных героев идиотами. И остальной текст лишь просмотрела по диагонали, чтоб было о чем написать в школьном сочинении. Когда моей дочери было десять лет, она добралась до полного собрания сочинений Льва Николаевича и прочла почти все ...дцать томов. Тогда я решила, что "Анну Каренину" прочесть все-таки должна.

Прочитав половину, я стала замечать, что главы, где речь шла о главной героине, все больше напоминают историю болезни наркоманки, бросившейся под поезд в состоянии "ломки". Может быть показалось? Перечитала еще раз, внимательнее:

...Я не думаю? Нет дня, часа, когда бы я не думала и не упрекала себя за то, что думаю… потому что мысли об этом могут с ума свести. С ума свести, – повторила она. – Когда я думаю об этом, то я уже не засыпаю без морфина...

...Анна между тем, вернувшись в свой кабинет, взяла рюмку и накапала в нее несколько капель лекарства, в котором важную часть составлял морфин, и, выпив и посидев несколько времени неподвижно, с успокоенным и веселым духом пошла в спальню.
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал следов того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и привычной ему, но все еще пленяющей его красоты, сознания ее и желания, чтоб она на него действовала...

...И так же как прежде, занятиями днем и морфином по ночам она могла заглушать страшные мысли о том, что будет, если он разлюбит ее...

...Вечер прошел счастливо и весело при княжне Варваре, которая жаловалась ему, что Анна без него принимала морфин.
– Что ж делать? Я не могла спать… Мысли мешали. При нем я никогда не принимаю. Почти никогда...

...Теперь было все равно: ехать или не ехать в Воздвиженское, получить или не получить от мужа развод – все было ненужно. Нужно было одно – наказать его.
Когда она налила себе обычный прием опиума и подумала о том, что стоило только выпить всю склянку, чтобы умереть, ей показалось это так легко и просто, что она опять с наслаждением стала думать о том, как он будет мучиться, раскаиваться и любить ее память, когда уже будет поздно. Она лежала в постели с открытыми глазами, глядя при свете одной догоравшей свечи на лепной карниз потолка и на захватывающую часть его тень от ширмы, и живо представляла себе, что он будет чувствовать, когда ее уже не будет и она будет для него только одно воспоминание. «Как мог я сказать ей эти жестокие слова? – будет говорить он. – Как мог я выйти из комнаты, не сказав ей ничего? Но теперь ее уж нет. Она навсегда ушла от нас. Она там…» Вдруг тень ширмы заколебалась, захватила весь карниз, весь потолок, другие тени с другой стороны рванулись ей навстречу; на мгновение тени сбежали, но потом с новой быстротой надвинулись, поколебались, слились, и все стало темно… «Смерть!» – подумала она. И такой ужас нашел на нее, что она долго не могла понять, где она, и долго не могла дрожащими руками найти спички и зажечь другую свечу вместо той, которая догорела и потухла...

...Она, не разбудив его, вернулась к себе и после второго приема опиума к утру заснула тяжелым, неполным сном, во все время которого она не переставала чувствовать себя...

...Когда она встала, ей, как в тумане, вспомнился вчерашний день...

...Она посмотрела на часы. Прошло двенадцать минут. «Теперь уж он получил записку и едет назад. Недолго, еще десять минут… Но что, если он не приедет? Нет, этого не может быть. Надо, чтобы он не видел меня с заплаканными глазами. Я пойду умоюсь. Да, да, причесалась ли я, или нет?» – спросила она себя. И не могла вспомнить. Она ощупала голову рукой. «Да, я причесана, но когда, решительно не помню». Она даже не верила своей руке и подошла к трюмо, чтоб увидать, причесана ли она в самом деле, или нет? Она была причесана и не могла вспомнить, когда она это делала. «Кто это?» – думала она, глядя в зеркало на воспаленное лицо со странно блестящими глазами, испуганно смотревшими на нее. «Да это я», – вдруг поняла она, и, оглядывая себя всю, она почувствовала вдруг на себе его поцелуи и, содрогаясь, двинула плечами. Потом подняла руку к губам и поцеловала ее.
«Что это, я с ума схожу», – и она пошла в спальню, где Аннушка убирала комнату...

...Обед стоял на столе; она подошла, понюхала хлеб и сыр и, убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и вышла...

...Когда поезд подошел к станции, Анна вышла в толпе других пассажиров и, как от прокаженных, сторонясь от них, остановилась на платформе, стараясь вспомнить, зачем она сюда приехала и что намерена была делать...

Все правильно! Так и есть! Поделилась своим открытием со знакомыми врачами. Реакция была примерно одинаковая: "Да действительно! Почему же мы раньше этого не замечали?" Видимо потому, что все читали этот роман в школьные годы, не были знакомы с симптомами наркомании, и мнение складывалось под влиянием учебников и учителей. А они на эту тему: ни слова. Но неужели я одна пришла к таким выводам? Набираю в поиске "Анна Каренина – наркоманка". И вижу, что совсем не одинока. Множество других людей, прочитав книгу, будучи взрослыми, пришли к такому же выводу.
"Как это ни странно, впервые в новом времени заявил о том, что несчастная жертва несчастной любви из знаменитого романа Толстого была конченой морфинисткой, не врач и не историк, театральный режиссер Житинкин. Его слова о том, что все несчастья, которые приключились с толстовской Анной Карениной, произошли от ее чрезмерного увлечения морфием, породили бурю эмоций в культурном бомонде обеих столиц! А между тем, в словах  режиссера, интуитивно вычислившего корень зла во всей этой печальной истории, была сермяжная истина."  Валерий ЯРХО Источник: razgovor
А как же Лев Толстой? Возникает у меня вопрос. Неужели он ничего не знал тогда об опиумной зависимости и упоминал о наркотике, лишь из-за того что это было популярным средством в светских кругах?

...В аптеке худощавый провизор с тем же равнодушием, с каким лакей чистил стекла, печатал облаткой порошки для дожидавшегося кучера и отказал в опиуме. Стараясь не торопиться и не горячиться, назвав имена доктора и акушерки и объяснив, для чего нужен опиум, Левин стал убеждать его. Провизор спросил по-немецки совета, отпустить ли, и, получив из-за перегородки согласие, достал пузырек, воронку, медленно отлил из большого в маленький, наклеил ярлычок, запечатал, несмотря на просьбы Левина не делать этого, и хотел еще завертывать...

Эта сцена, на мой взгляд, дает понять, что в те время уже было известно об опасности привыкания к опиуму, и автор не мог заблуждаться на эту тему.
Так почему же под соусом романтической истории о безумной любви Лев Николаевич нам описывает историю болезни наркоманки? Такой любви не бывает? А клиника опиумной зависимости замечательно вписывается в сюжетную линию? Ответа на этот вопрос я не нашла. Но у меня возникли другие предположения: если бы описывая историю Анны, он сделал акцент на проблеме наркотической зависимости, может на сегодня она не была бы так актуальна? Лев Толстой имел огромное влияние на современников (хотя крестьяне воспринимали его работу в поле за блажь и открыто смеялись над барином). Я думаю, что его роль в Октябрьском перевороте 1917 года, возможно, гораздо больше чем, В.И.Ленина. Уж очень благодатную почву он подготовил в обществе для марксистов-ленинистов.
 
Так может быть при изучении этого романа в школе все-таки имеет смысл уделить больше внимания теме наркотической зависимости? А не глубоким переживаниям главной героини, фактически бросившей двоих детей?

...Разлука с сыном, которого она любила, и та не мучила ее первое время. Девочка, его ребенок, была так мила и так привязала к себе Анну с тех пор, как у ней осталась одна эта девочка, что Анна редко вспоминала о сыне...

...Кроме того, тотчас же по нескольким словам Дарья Александровна поняла, что Анна, кормилица, нянька и ребенок не сжились вместе и что посещение матерью было дело необычайное. Анна хотела достать девочке ее игрушку и не могла найти ее.
Удивительнее же всего было то, что на вопрос о том, сколько у ней зубов, Анна ошиблась и совсем не знала про два последние зуба...