Хунекер

 У Кузи была газета ”Правда”. Он подобрал её в парке, на лавочке, когда собирал пустые бутылки. Кузя любил почитать свежую прессу. Его всегда радовали успехи хлеборобов Кубани и возмущали происки злобной хунты на банановом континенте.
 После прочтения, газета рвалась на аккуратные прямоугольники и использовалась Кузей в других целях. Теперь он сидел у Зинки и смотрел на газету“Правда”.
 Там, во всю первую страницу, была напечатана фотография двух старых мужиков, слившихся в единое целое в страстном  поцелуе. Лиц было не разобрать, так плотно присосались они друг к другу.
«Наверно голубые», - решил Кузя. Под фотографией было написано:
 “ Эрих Хонеккер с дружественным визитом в Москве”.         
 - Слушай, Зин, кто такой Хунекер? - спросил Кузя.
 Зинка выглянула из-под стола.
 - Кто?
 - Во, гляди чего печатают! - Кузя показал фотографию. - Эрих Хо-не-ккер, - прочитал он по слогам.  - Кто такой знаешь?
 - Да пошел ты! - ласково ответила Зинка и поползла под диван.
 - Некультурная ты баба, Зин, серая, - обиделся Кузя.  - Хунекера  не знаешь!
  Зинка громко чихнула.
 - Смотреть противно на это! -  возмутился Кузя и поставил на фотографию чайник. Теперь он сидел и смотрел на чайник.
 -Нет тут больше мелочи ни фига! - Зинка медленно выползла из-под дивана и села на пол.
 - Вот, только три копейки нашла.
Она отряхнула волосы от пыли.
 - Эх, надоело всё, сейчас бы на море! - Зинка закрыла глаза и грациозно растянулась на  грязном полу.  - Смотри Кузя, а я на пляже загораю.
 Кузя некрасиво зевнул.
 - На нудистском! -  игриво уточнила Зинка, и задрала на животе тельняшку. 
  Кузя посмотрел на Зинкины синюшные ребра, потом на Хунекера под чайником, потом опять на ребра и глубоко вздохнул.
 - Знаешь чего?
 - Чего?
 - Пока ты тут не обгорела вся, плыви-ка ты к соседу и одолжи  у него трояк.
 - К Пухову, что ли плыть?
 - Ну да.
 - К Пухову сам плыви.
 - Это почему?
 - Потому что он к тебе давно неравнодушен.
 - Чего-то не охота мне к нему идти, - замешкался Кузя. - Он же, гад, опять без трусов мне дверь откроет.
 - А ты его предупреди как мужчина мужчину, чтобы он трусы надел.
 Зинка встала и открыла дверь.
 - Иди, иди, я у него  настоящий трояк вчера видела.
 Кузя закурил, сделал свирепое лицо кирпичом  и пошел к соседу.
 В общем коридоре было темно. Зинка стояла в проеме и наблюдала за происходящим.
 Кузя на цыпочках подошел к двери и прислонился ухом к щелке.
 “Кто там?” - тут же раздался громкий голос.
 - Фу, черт! - Кузя аж подпрыгнул от неожиданности. - Пухов, это я, Кузя, ты дома?
 - Нет, меня нет дома, - ответил Пухов. - Я буду значительно позже.
 Кузя повернулся к Зине и покрутил пальцем у виска.
 - Пухов, хорош дурака валять, открывай  давай дверь.
Кузя затянулся и пустил в щелку  густую  струю дыма. За дверью закашляли.
 -Только ты штаны, Пухов, не забудь надеть !
 - Зачем? - захихикал Пухов. - Я гостей всегда без штанов встречаю. Ну ладно, ща оденусь, погоди.
 Щелкнул ключ. Кузя, на всякий случай, отвернулся. Дверь открылась. Пухов стоял в центре комнаты в  розовой  комбинации и загадочно улыбался.
  “Тоже, наверно, загорал”,  понял Кузя, обреченно вздохнул и вошел внутрь. Через одну  минуту дверь открылась.
 - Ну что? -  спросила взволнованно Зинка. - Дал?
 - Дал.
 - Сколько ?- у Зины от нетерпения, или ещё от чего, в темноте светились глаза.
 - А ты пойми его! -  Кузя вышел на лестничную клетку.  - Он со мной напросился!
  - Ай,ай ай! - сказала Зинка и погасла.
                ЛИФТ
 
     - Ну что, идем? - Пухов  в  голубом спортивном костюме выплыл из квартиры.
 - Ага, идем.
Кузя помахал Зинке ручкой  и вошел в лифт.
 - Хорошая у тебя фамилия, Пухов, мягкая  .
Кузя мрачно усмехнулся.
  - Да? Тебе правда, нравится? - обрадовался Пухов, быстро протискиваясь за ним в лифт.
  Кузя неодобрительно посмотрел на  голубого Пухова.
 - Не, совсем не нравится!
-  Гораздо больше подходит Хунекер!
Он нажал на кнопку первого этажа.
 - Ерик Хунекер! - повторил он.
 Лифт вздрогнул, и, покачиваясь пополз вниз.
 - Ты, Кузя, ваще, такой красивый, мужественный мужик, я балдею!
 Пухов быстро схватил Кузину  руку и страстно поцеловал.
 - Так, Хунекер! Если ты ещё что-нибудь подобное мерзкое сделаешь!
 Кузя брезгливо вытер обслюнявленную руку об плечо Пухова.
- Я из тебя такого Ерика сделаю!
  - Больше не буду, больше не буду, - захныкал тот, сжав рожицу в испуганный красный кулачок.
 - Да, когда выйдем на улицу…
 Кузя поднес большой квадратный кулак к курносому носу Пухова.
 -  Чтоб жопой своей жирной, не вилял, понял?
 Маленькие, опухшие глазки, с  белёсыми   поросячьими  ресничками широко открылись.
- А что, разве я виляю?

                ТЕРАПИЯ
Вышли на улицу.
- Не переживай Хунекер, я тебя сейчас всего исцелю! Я сегодня страшно добрый.
 Кузя решительно закатал рукава на рубашке.
 - Ты, главное, только не сопротивляйся, я эту дрянь, из тебя выбью. Вот ты сам знаешь, зачем мне всю руку в лифте облизал?
Кузя  строго  посмотрел на Пухова.
 - Ну... Ты вообще мужик красивый, - осторожно заметил Пухов, стараясь не отставать.
 - Да? -  удивился Кузя.
 Он заправил рубашку и пригладил волосы.
 - Ну что же, очень даже может быть. Мне говорили, что я на какую-то Тутту Кутунью похож. А если боком повернуться, то ваще  вылитый. Кузя повернулся.
- Ну что, похож?
 - Похож, просто ужас как похож, - соврал Пухов.
 - Ты вот подумай, Хунекер, и скажи честно. Кого бы ты больше хотел, Дроздова из Клуба животных, или Аллу Пугачеву?
 - Он не из клуба, а из мира, - поправил Пухов.
 - Ну, ты понял, о ком я говорю, зубастый такой. Ну, кого?
 Пухов посмотрел на небо, подумал и мечтательно сказал.
 - Я Кобзона очень хочу, он такой лапочка!
  - Ну ты умный какой!
Кузя хлопнул Пухова по плечу.
 - Кобзона,  милый, все хотят.
 Перешли через дорогу.
 - Ты пойми, Хунекер, - продолжил Кузя. - Я тебя, конечно, не осуждаю. Но и не одобряю. Ты с нормальной бабой хоть раз пробовал ?
 - Нет, -  честно ответил Пухов.
 -Хунекер, тебе надо срочно попробовать!
 Кузя  взглянул на часы.
- Так, время терять не будем, сейчас из магазина вернемся, на Зинке и попробуешь.
 -Я Зину не хочу, -  Решительно отрезал Пухов.
  - А ты насильно, глаза закрой и через силу попробуй. Зинка она, конечно, далеко не Кобзон, но тоже ничего. Да не волнуйся ты так, я радом постою, чего не поймешь, я объясню.
 Кузя  остановился.
- Ты только пойми, Хунекер, баба она же... У неё же... Ну это, как его... Чёрт, как тебе объяснить-то. В общем, это надо видеть, чтобы полностью осмыслить и понять.

               
                БУРАТИНЫ

   Наконец добрались до любимого и родного гастронома. Винный отдел  располагался  по соседству с хлебным. Народу было немного и Кузя с Пуховым быстренько встали в очередь. Две угрюмые продавщицы с непроницаемыми лицами неспеша плавали за прилавком. Пахло свежим хлебом и ещё чем-то приторно сладким. Через пару минут Пухов, стоящий за спиной Кузи, громко сказал:
 - Хочу калорийную булочку!
  Кузя обернулся.
 - Хоти себе на здоровье! А вот прижиматься ко мне так плотно не надо, мы же не на танцах!
 - Кто прижимается-то?- возмутился Пухов, отодвигаясь.
 - Это меня сзади дядьки толкают все время.
 - Эх, Хунекер! - Кузя покачал головой. - Всё с тобой понятно. Давай средства доставай, где там заначка твоя?
 Пухов послушно полез в карман и достал скрученный в тоненькую трубочку рубль.
  - Вот, - сказал он и протянул трубочку Кузе.
 - Что «вот»? -  не понял Кузя.
 - Рубль, -   ответил  Пухов и с большим интересом стал изучать ценники на витрине.
 - Буратино, -  прочитал он. -  Двадцать пять копеек. Боржоми, двадцать семь.
Он посмотрел на Кузю и тут же быстро отвернулся.
 - Дорого Боржоми!  Давай  четырех деревянных мальчиков  возьмем.
  - Девушка! - позвал он продавщицу.  -  У  вас Буратин сегодня свежих привезли ?
 - Тухлые Буратины, -  ответил Кузя и грубо засунул свернутый рубль глубоко в мохнатую ноздрю Пухова.  - Хорош дурака валять, Хунекер, деньги давай!
 - Ой, какие страсти сегодня в гастрономе, - заохал Пухов.
 - Зачем же вы так девушку обижаете дяденька? -  он вытащил из ноздри рублевку и засунул в карман. - Вот! - обиженно сказал он и протянул Кузе красный червонец.
 - Хунекер! -  громко сказал Кузя. - Я тебя люблю сволочь!
 - И я тебя люблю Кузя, - ответил счастливый  Пухов.

                ПОКУПКА

   - Две бутылки Московской! - бросил червонец на прилавок Кузя.
 - А Буратино? - кокетливо напомнил Пухов. - Ты  же обещал девушке Буратино.
 - Ну хорошо, хорошо, только не плачь. Дайте ещё Буратино, для этой симпатичной девушки. 
Продавщицы переглянулись.
 -Ты же калорийку,  кажется, хотел ?
 - Да, хотел.
 Пухов засмущался.
 - Калорийку потом, ладно ?
  - Капризная же ты баба, Хунекер, - рассовывая бутылки по карманам, заметил Кузя.
 - На, держи свой Буратино.
 - Мальчики, а вы что, эти? -  спросила продавщица, отсчитывая сдачу на мокрый прилавок.
 - Кто - эти? - Кузя сделал вид, что не понял вопроса.
 - Ну, эти... Как их…
 - Голубые, что ли? -  громко спросил Кузя. - Ага, они самые. Вот этот толстый, -  показал он на счастливого Пухова с Буратино. - Это Хунекер.
 - Ну а я, значит, выходи,т Ерик!
Он взял Пухова под руку.
 - Пойдем за  калорийкой, дорогая.

                ХЛЕБУШЕК
У хлебного отдела топталось несколько человек. Кузя встал за маленькой бабулькой в черном пальтишке, с большим целлофановым пакетом в руках, с которого криво ухмылялся Олимпийский Мишка.
 Пухов приплясывал рядом, откровенно строя глазки молоденькому лейтенанту,  стоящему в кондитерский отдел.
 - Хунекер, не суетись, Буратино уронишь, -  заметил Кузя.
 - Ой, ну ты ваще ничего не понимаешь! -  взволнованно зашептал Пухов.
 - Ты просто бесчувственный мужик, вот ты кто!
 Он достал носовой платочек и взволнованно  высморкался.
 - Моя первая любовь была Лейтенант.
Пухов  тяжело  вздохнул.
 - Теперь, когда я вижу мужиков в военной форме, я рыдаю!
 - Не рыдай! -  попросил Кузя.
 - Не буду.
Пухов аккуратно сложил  платочек  конвертиком и убрал его в карман.
 - Слезы  любви  давно высохли.  Посмотри, у меня тушь не потекла? 

                ОЛИМПИЙСКИЙ МИШКА

   - Девушка! - услышал Кузя слабый, дребезжащий голосок бабульки с Олимпийским Мишкой.
  - А у вас хлебушек по семь копеечек мягонький?
 - Нормальный. - ответила  продавщица.
 - А по тринадцать копеечек хлебушек мягонький?
 - Бабушка, хлеб весь мягкий, утром сегодня привезли.
 - А по шестнадцать копеечек хлебушек мягонький?
 - Я же вам говорю, бабушка, весь хлеб мягкий, вы что глухая?
  - А по двадцать две хлебушек...
 - Ты бабка вот что, -  вмешался Кузя. - Слушай сюда!
 Он сложил руки рупором и заорал на маленькую бабушку.
 - Берешь значит две черствые горбушки  и трешь их между собой в мелкую крупу!
  Кузя ласково погладил бабушку по седенькой головке.
 - Потом на стол покроши и клюйте себе с дедушкой на здоровье. Дедушка то ещё не помер, надеюсь?
 Старушка молча, снизу вверх, смотрела на Кузю.
 - Зря стараетесь девушка,- Кузя покачал головой.
 -Эта старуха глухая и ни черта не соображает.
Кузя взял бабушку за затылок и повернул лицом к продавщице.
- Вот вы поглядите, видите, глаза какие бессмысленные?
 - Ой и правда бессмысленные, - обрадовалась продавщица.
- Ну надо же, а я-то думаю - что она одно и то же спрашивает и спрашивает.
 - Это называется маразм! -  вмешался Пухов, размахивая Буратино.
 - Вы ей вообще можете любой хлеб дать, мягкий, черствый, белый, черный, любой - она же абсолютно ни черта не понимает.
Он помахал бутылкой Буратино, перед  носом  бабушки.
 - Совершенно никакой реакции! Она ещё и слепая.
 Пухов аккуратно отодвинул бабушку от прилавка.
 - Бабуся отдохни  пока тут. Нам, пожалуйста, одну  калорийку дайте.
 - Ах ты гнойный пидор! - неожиданно окрепшим, звонким как у пионера на линейке голосом, заголосила слепая бабушка.
 - Я те дам в маразме!
 И со всей силы ударила Пухова целлофановым  пакетом с Олимпийским Мишкой по голове.
 - Караул, Хунекера бьют, - Равнодушно сказал Кузя  и вышел на улицу. 
 
                ГРЕЛКА

  Через минуту запыхавшийся Пухов  его  догнал.
 -Ты видел? Видел?он был сильно возбужден.
- Во психическая бабка, хулиганка! Хорошо, что я устоял на ногах, еще минуту, и она забила бы меня ногами. Повезло, что я знаю карате, я ей блок поставил.
  Пухов  показал Кузе блок.
 -А зачем ты у бабушки пакет то украл?- удивился Кузя, заметив торчащий из кармана Пухова злосчастный пакет с мишкой. –
Пакет? Ааа пакет! Черт я даже забыл о нем! Пухов вынул пакет из кармана.
 -Это не пакет.- сказал он важно. - Это улика! Она меня им убить хотела. Ты свидетель.
    -Что в пакете то?- поинтересовался Кузя.
  -Да ничего, он пустой.- ответил Пухов и достал из пакета резиновую грелку.
 -Грелка!- удивился Пухов.
 -Резиновая.- удивился Кузя.
 Он на секунду  представил, как студеной  зимой, два санитара выносят носилки с застывшей бабушкой,  прижимающей к груди черствую горбушку.
“Что с ней случилось?” Услышал Кузя голоса санитаров.
“ Да вот, замерзла бедная! У неё не было грелки!” Санитары горько заплакали.
“А грелку украл Кузя - гнойный пидор!” Страшным, загробным голосом объявила мертвая бабушка и укусила черствую горбушку.
 Это не я! Это не я! Хотел закричать Кузя. Это Хунекер! Но видение внезапно исчезло. 
-Так Хунекер, шагай обратно и верни бабке грелку.
 Кузе не понравилось видение. 
 -Ну вот ещё!- возмутился Пухов, с восхищением разглядывая грелку.
  -Грелочка,  почти  новенькая, я  давно такую Грелочку хотел.
 Пухов быстро положил грелку в пакет, а пакет засунул в карман.
 -Не волнуйся грелочка, я тебя ни кому не отдам! 
-Ты Хунекер, безнадежно болен!- констатировал Кузя.
 -А ты просто завидуешь нам с грелочкой.- констатировал Пухов.
 
 
                КАРТОШКА С ЛУКОМ
               
  - Где вы ходите то? - встретила их у подъезда бледная Зинка.
- Я картошку с салом пожарила, небось остыла уже вся.
-  С салом!? -  выдохнул Пухов и, не дожидаясь лифта, поскакал по ступенькам наверх.
 Примерно через час вся троица сидела за столом на крошечной кухне. Мужчины  интеллигентно беседовали, а Зинаида, вдоволь насытившись картошкой, тихо спала, опустив голову на стол.

 - Вот смотрю я на тебя Хунекер, и не пойму. Ты сам-то знаешь, кто ты?
  Кузя разлил.
- Кто я? -  Пухов изучающе  посмотрел на свое размытое отражение в окне.
- Не Кузь, не знаю.
 - Будь здоров!
Выпили.
- А звать то тебя как, знаешь?
 - Юра, - неуверенно ответил Пухов.
 - Юрок! - удивился Кузя. - Ну что же, вполне нормальное человеческое имя.
  Он закурил.
 - Вроде ты и не вредный совсем.
 - Не, не вредный, - согласился Пухов. - Совсем не вредный. 
 - Да, - сказал Кузя и добавил:
-  И не злой.
 -  И не злой, - ответил Пухов и загрустил.
 - Странно, а вот люди тебя не любят.
Кузя задумался.
 -Ты тоже заметил, да?- воскликнул Пухов.
 - Ну ещё бы, вон как бабка тебя в магазине пакетом  то ёбнула .
  - Пенсионерка! - с ненавистью сказал Пухов.
 - Слушай, а ты к врачу то обращался? Сейчас знаешь медицина какая? У меня знакомому обе руки по локоть отрезало. Представляешь?! Думали все, пропал мужик, инвалид! А ему врачи руки то раз и  обратно пришили. Обалдеть чего делают! Правда они ошиблись маленько и руки ладонями кверху приделали. Ему теперь везде милостыню подают. Он бедный пока свою девушку у кинотеатра ждал,13 рублей мелочью насобирал! А вчера жигуль трешку себе взял, во как!
 - Повезло другу, - сказал Пухов, достал из кармана грелку и заботливо положил ее под  голову Зинки.   
 - Хороший ты мужик Хунекер, хоть и голубой! - Кузя нежно похлопал Пухова по щеке. - Сердечный! Веришь, я тебя даже уважаю!
 Он выловил из банки соленый огурец и поглядывая на Зинку тихо добавил.   
 - Ты знаешь, а Зинуля-то моя давно в положении... 
 Кузя с хрустом  откусил  огурец и ласково погладил спящую Зинку по голове.
 - А  это значит, что скоро  у нас будет маленький!
 Кузя закусил губу.
 - Представляешь Юрок, папкой буду, во как!
Пухов, как дрессированный  тюлень, захлопал в ладошки.
- Ой как здорово, ой как здорово, а когда?
- Да Зинка сказала, что  сама не знает, когда. Должен был, ещё два года назад родиться.
Теперь говорит, или в этом, или в следующем году уже точно будет.
Кузя понизил голос.
- У неё представляешь, уже даже чего-то шевелится там!
 - Где шевелится? - Пухов подавился картошкой.
  Кузя  осторожно отодвинул спящую Зинку от стола.
- Вот тут! - ткнул он  огрызком  огурца  ей в живот. - Вот тут трепыхается!
- Ну, если там, - откашлялся  Пухов. - Точно ребенок! Там больше никто трепыхаться не  может!
Кузя задумался.- Что же, выходит, если мальчик будет, я значит, папкой буду?
 - А девочка, что ли, мамкой? - Кузя растерянно  посмотрел на Пухова.
- Не, не может такого быть, - забеспокоился  Пухов.   Чего-то ты, Кузь, напутал сейчас.
- А давай проверим, чего у неё там! Я как законный отец, имею полное право знать, чего я буду отец!  Сейчас  поглядим...   
Кузя  запихнул в рот  остаток огурца,  сел  на корточки и прислонился ухом к животу Зинки.      
- Слышно чего? - задумчиво ковыряясь в зубах спичкой, поинтересовался  Пухов.
  - Да погоди ты! - зашипел Кузя. - Не разобрать же ничего!
  Пухов тщательно облизал спичку и убрал ее в карман.
 - Во, сейчас забулькало чего-то! Обрадовался Кузя. - Булькает... Булькает... Булькает, а теперь как будто переливается... Переливается... Остановилось!   
 -Затаились  зародыши! - важно объявил Пухов.   
- Сам ты, Хунекер,  зародыш! - обиделся Кузя.
- Я уже даже кое что из вещей для ребеночка заранее подготовил. Ща, погоди!
 Кузя полез в карман и вытащил свернутый в трубочку, потрепанный журнал Мурзилка.
- Зацени, что скажешь!
Он положил журнал перед  Пуховым
- Вот тут смотри.
 Кузя пролистнул пару страниц.
- Про зайцев цветные картинки!
- Во, а тут волк, вишь какой зубастый, страшный!
 Он пролистнул ещё.
- Ты гляди, гляди, как он за зайцами то бежит!
Кузя засмеялся.
 - Интересно, да?
 -А тут, жалко, в самом конце страница оторвана. Чем закончилось, не знаю.
 - Волк в овраг упал, - сказал Пухов. - Я читал.
- Серьёзно, в овраг? - обрадовался Кузя. - Ну ладно, это хорошо, а то я волновался.
 Он вплотную придвинулся к Пухову.
- А вот тут гляди Юрок, такой смешной медведь ….

                ЭПИЛОГ               
  Для тех, кого интересует судьба обворованной пенсионерки.
Бедная старушка накатала в магазине здоровую жалобу, купила черствый батон, вышла на улицу и попала под грязный грузовик.
Пухов был прав, она действительно была безнадежно слепа.