Женщина и горы

Было 7 часов утра, когда поезд пристал к Пятигорскому вокзалу. Октябрьские дни пели отличную погоду и добавляли солнечных красок  и вбез того цветущее настроение. На небе ни облачка, а справа от меня открывался вид Кавказского хребта. По привычке я уже искал  самого седого красавца Эльбруса. Всё время моего пребывания в поезде я ждал встречи с Кавказом. Душу наполняли сладко-щекотящие ощущения новизны. Конечно, местом пребывания был санаторий в Иноземцево. Но я не спешил и отдался в лапы захватившему меня чувству беззаботности. Прогуливаясь по привокзальной площади, я заметил рекламу автобусных туров в Армению. Сразу возникло желание прокатиться. Но, поняв, что нужен загранпаспорт, взял таки и отправился в Иноземцево.
Вообще-то хочется сказать о Пятигорске. Много говорено о нем, но я хочу высказать свое видение этого города. В прошлом году на отдыхе был здесь целых три недели. Санаторий находился у подножия горы Машук. Ежедневные прогулки по городу не оставили во мне каких-то ярко-радостных впечатлений. Скорее наоборот- старинный его уклад, память о 19 веке, способствовали во мне утверждению какого-то подавленного, слегка угнетенного, состояния души. Здесь, вероятно, сыграл свою роль контраст между среднеевропейским современным городом с его инфраструктурой и этим немного потерянным во времени стариком. Но по прошествии времени я начал замечать за собой легкую скуку по нему и в течении следующего года ожидал встречи с ним. И теперь понял, как приятна эта разница. Уже не угнетающее, а в противоположность ему бодрящее, нежное, как запах цветущих яблок, настроение. Я ощутил его как место, дающее полноту, ощущение покоя и отдыха. Очень хорошо от пестроты, которой веет от  людей. Колорит национальностей и разность культур и взглядов бросается в глаза и всё это живет, а значит радуется и страдает. Во всем присутствует та основополагающая красота, которую, заметь каждый, не дал бы ходу шовинизму в своей душе.
К девяти часам я был на месте. Санаторий находился в лесном массиве у подножия горы Бештау. Вообще, он сильно отличался от предыдущих учреждений, в которых я бывал. Преимущество его было уже в том, что он находился вне жилой зоны и окружен лесным пространством. Количество отдыхающих также имело значение. Их было гораздо меньше, чем в санаториях такого уровня, да и обслуживание по верхнему рубежу.
Первые дни пребывания я посвящал полному безделью. Беспечность и равнодушие завладели мной, но на недолгое время. От кровей я человек активных действий и решений, поэтому организм требовал огромной порции движения.
Как-то после обеда заметил человек десять кучкующихся, которые оказались экскурсантами на Бештау. Их сопровождал гид- человек здешний, который пребывал здесь на отдыхе в санатории. Мы познакомились. Шатохин Владимир Иванович, преподаватель местного ВУЗа, кандидат исторических наук, человек широчайших знаний и интересов. В свои 62 года он невероятно активен, а физическому его развитию позавидует любой юноша. Если читатель заподозрит здесь преувеличение с моей стороны, то подозрения эти совсем напрасны. Судя по тому, с какой он быстротой и ловкостью он восходит в гору, я и сделал выводы о его невероятной интерактивности. Да и к тому же во время движения происходило очень активное общение между руководителем и тур группой, которое требовало от него невероятно ритмичного дыхания и из чего я и составил свое мнение об этом человеке как о хорошем спортсмене. Повторюсь, чтобы подчеркнуть  безграничное уважение к этому талантливому человеку, умеющему управлять вертолетом и делать нас людьми. Талантлив этот человек необыкновенно. Впоследствии, по истечении определенного времени, мне часто вспоминались его слова- « вы отсюда уедете совсем другими людьми», и, думаю, что не один я вспоминаю их теперь.
Группа степенным шагом продвигалась по одному из маршрутов к определенной точке горы. Высота по уровню моря всё возрастала. Внизу рассыпались мелкой крупой Железноводск с Пятигорском. Окрест выпячивались близлежащие соседи: Машук, Змейка, Медовая. Озирая эти места, на ум приходят размышления Лермонтова и Пушкина. Как они, двести лет назад всматривались в эту нерукотворную картину и жадно пытались найти, уловить и понять что-то «нечто», которое будет неуловимо, и, которое, наверно, и составляет основу жизни, и без вечной загадки, без которой сама жизнь прекратилась и угасла бы. Но загадка будет всегда, а, значит, и жизнь не кончится и нет ей конца- бесконечность ей имя. Наверное в этом и кроется та живая красота, упомянутая Достоевским.
-Наверное, здесь и разворачивалось действие поэмы Лермонтова «Аул бестунжи»?-спросил я гида.
-Это аллегория, Сергей,- был ответ, который чуть огорчил меня.
Наш гид соответствовал своему призванию. Весь путь он не позволял скуке завладеть нашими умами. Он был отличный лектор. Наблюдая за этим человеком, я понял, что проницательность- очень яркая грань его ума, развитая в течении многого времени путем анализа и наблюдений. Являясь построителем общения, н в тоже время, не прекращая разговора, наблюдал за группой или отдельным человеком, делая при этом выводы, иногда вслух, из чего делал я свои о нем. Очень сожалею о том, что Владимир Иванович имел неважное зрение и я не мог видеть его глаз. Очки невероятно мешали. Может быть понял бы его гораздо лучше, хотя и так стала ясна огромная глубина его души.
Беседа шла в непринужденной обстановке и касалась различных тем. Незаметно для себя, я влился в разговор и стал главным оппонентом гида.
- Около двух миллионов черкесов, обитавших на территории сегодняшнего Ставрополья, покинуло родные края и растворилось в Турции. Таков результат военной политики царской России на территории Кавказа».
- Так значит сегодняшние события есть эхо тех действий?- поразился я мгновенно явившемуся в себе решению.
- Друзья мои!- было любимое его обращение к нам- Кровь помнит всё. Большое дело кровь, как сказал Воланд у Булгакова.
Далее в беседе он коснулся культуры и религии кавказских народов, их быта, нравов, их влияния на крепость семейных отношений и нравственности этноса.
- Посмотрите друзья мои на русскую нацию и вы увидите прогрессирующую деградацию. Всё это происходит от потери религиозных устоев в обществе и в каждом отдельно взятом человеке и семье.
- А если попробовать взглянуть на существующие обстоятельства другим взглядом?»- бросил я ему
- Давай посмотрим , Сергей. Говори а я попробую услышать тебя.
Искусство выслушать также входило в число его достоинств.
Если я начинаю аргументировать в прениях, то становлюсь как бы сумасшедшим. Какая-то сила завладевает мной, говорить становится легко и приятно, хочется объять совершенно необъятное.
-Что основа существования общества от Адама до сего дня? Основа или камень угла- страх.  До сегодня жизнь зиждется на страхе. Простейшая формула Бог равно страх и нет ничего могущественнее его на земле. Не пришло ли время разрушить дом этого страха и начать выстраивать новый. Этот обветшал уже и стал затхлым. Сколько его не чини, он трухляв и рушится. Не делает ли нас религия рабами, внедряя в нас мысль, что это единственный путь к бестелесный свободе? Не являемся ли мы инкубаторскими существами? Вероятно нужно взглянуть в глаза страху и растоптать его, а потом медленно и мучительно, но верно протаптывать новый, совершенно иной путь жизни. Невежество довлеет над нашими умами. Все мы сбиваемся в стадо под культурным названием общество, и пастухи у нас есть. Не слишком ли на долгое время затянулся этот процесс? В чем тут дело? Боязнь ответственности, страх сделать шаг в сторону. Нужно поворотиться к другим источникам знаний и напитывать себя в них, что составляет огромный труд, требующий напряжения воли  и ума. Где они эти источники, спросите. Пушкин, Толстой, Достоевский, Чехов, Пастернак, Астафьев, Аксенов, Булгаков, а в особенности Горький, Андреев и вся мировая литература. Все мы топчемся на месте в поисках лучшего, ищем и не можем найти. Круг интересов наших и удовольствий весьма ограничен. Все мы поголовно приучены от кровей своих видеть начало и конец свой. Так не попробовать ли зачеркнуть эту теорию непонятности? Всюду слышится слово культура, которое определят многие вещи в нашей жизни. А каково его действительное значение? Всякий имеет свое мерило. Для меня это движение рода людского от скота к человеку. Настолько  ли далеко мы ушли от скотов, насколько приблизились к человеку? Присматриваясь к жизни людей понимаешь, что каждый жаждет власти над себе подобными, и этим самым начинает чувствовать свою значимость. Да, власть- удел сильных, как сказал Ницше, но не такая. Власть над самой жизнью- удел сильных, но не над человеками. И, здесь есть существенная разница. Имеет ее тот, кто силен духом и кто взращивает этот дух смелыми действиями, перешагивая через себя, через свои страхи. Тот, кто сознательно смотрит смерти в глаза и у кого вырабатывается потребность в таких действиях. Не таким ли  путемчеловек становится личностью? Путем борения духа и, побеждая самого себя. И не страх Божий- основа всего, а борьба духа и жажда нового, но не страх перед непонятным. «История человечества- это работа по преодолению смерти»,- сказал Пастернак. «А жизнь-это бесконечное движение вперед с преодолением каких бы то ни было преград. И как чудесно, что есть преграды и есть люди, имеющие потребность преодолевать их». Горький ясно выразил это движение вперед в «Буревестнике». Безумно талантливая вещь, безумно талантливого человека.
Но где же то солнце, на свет которого нужно идти человеку? Люди привыкли видеть как надежду освобождения от мук фантомный мир любви и довольства «Царствие небесное». А не прекрасен ли этот мир? И, если человек, имея сильный дух, подвергается физическому устранению, не возвращается ли вновь украшать лицо земное уже в другом облике, тем самым осуществляется путь к насыщению своей неизбывной  потребности ещё большего взращивания духа путем борьбы. Христос не яркий ли тому пример? Этот великий человек приобрел невероятную доселе силу духа путем борения. А Вечеря в Гефсиманском саду не тому ли свидетельство, где от борения выступил пот с кровью. И воскресение его есть тот яркий пример возвращения в дом свой и не среди ли нас он сейчас живет этот победивший смерть в самом прямом смысле.
Власть имеющие над людьми, а не над жизнью, эти самодовольные, жирные буйволы, умирая, отдают дух свой сильному духом. Так сильный поглощает слабого и снова шагает по земле и ещё сильнее любит жизнь. Придет такое время, когда человек станет настолько силен, что не покинет тела своего и в этом красота, которая спасет мир по Достоевскому
- Увлекательно- только и выразился Шатохин- но вопрос вырождения нации не решается твоей теорией.
- А она и не выродится никогда, как бы глубоко не деградировала.
- Аргументируй. Я слушаю.
По моему мнению все познается на собственной шкуре и всё должно подвергаться анализу опыта. Люди подсознательно ищут для себя благополучия, телесного и душевного. Они шагают друг через друг дуга, идут по головам. И никакая религия до сих пор не может заставить размышлять иначе. Пусть же человек дойдет до края пропасти, изживая свои цели и стремления, тем самым изживая множество ценностей, давлеющих над ними, взамен которых появятся другие. Народятся другие люди с новым взглядом на жизнь. Новые ценности будут способствовать развитию в человеке спавших в нем доселе чувств и вырождению бывших. Не нужно запрещать человеку смотреть в бездну. Пусть он туда заглянет  и, если найдет силы, то выберется, а не найдет… Бездна для глубоких людей.
В жизни сегодняшнего общества и до сего дня властвуют законы животного мира. Не единожды я замечал, как человек, ослабший и отчаявшийся, был унижен и затоптан толпой, которая оправдывала себя религиозными догмами. В животном мире ослабевшую тварь добивают сородичи. Но есть из ослабевших единиц упорные, которые карабкаются и не поддаются никаким давлеющим обстоятельствам. Они зубами вгрызаются в жизнь и, если выживают, то становятся новой породой человека. Тогда они создают свои ценности, а мнение толпы для них ничто. Наблюдается рождение личности. И это есть чудо, заключающие в себе красоту и величие жизни. Эти люди унаследуют землю. Сострадание- один из главных, а, может, и единственный смысл бытия, были слова Достоевского. По-моему он не договорил, а, может быть, струсил договорить. Сострадание и ненависть идут рука об руку друг с другом и, только ненавидя, человек способен сильно сострадать- чем одно чувство глубже, тем сильнее другое.
- Вот ты сказал ранее, что путь к истине лежит не только через борьбу, ты указал на источники знаний. Тот же Достоевский, не  славянофил ли? Замечай за собой противоречия
- Еще Горький указал на такое явление внутри нас как «внутренняя работа души». Человек тем и отличен от животного, что у него сформировался разум. По-моему, он также , как и желудок требует постоянной пищи, и от нас зависит, чем мы его накормим. «Не хлебом единым…»-, говорил Христос. На мой взгляд, мировая литература и русская классика- наиболее здоровая пища для него. Разум осмыслит прочитанное и даст нам результат в виде родившейся в нас самих мысли, которая будет иметь продолжение в последующих размышлениях, влияющих на течение дальнейшей жизни. С течением времени человек более ясным, самостоятельным взглядом будет смотреть на окружающие явления и многое непонятное станет для него очевидным. Он станет делать самостоятельно выбор, зародится и разовьется ответственность за  свою собственную жизнь, и такую ответственность он уже не станет перекладывать на представителей государства и религии, а тем более на Бога. Так зарождается самостоятельная единица. Такой человечище не будет порождать  страдания не потому, что он страшится наказания, а потому, что он ненавидит всем своим сердцем мучения ближнего своего. И, когда усмотрит он скота в человечьем обличье, издевающемся над ближним, возненавидит его и приложит все свои силы до последней капли, чтобы прервать их. И это племя людей станет доминировать над другими.
В этом месте наша беседа прерывается, потому что вокруг нас были экскурсанты, о которых мы немного позабыли и, которые требовали внимания, о чем тактично мне напомнил Владимир Иванович.
Мы шли узкой тропинкой вверх. Шатохин, по просьбе группы, поменял направление пути, и мы направились по другому маршруту в сторону самой высокой точки Бештау. Я с юности человек хорошей физической подготовки, поэтому в гору подниматься было легче других. Шатохин указал мне направлениеи я выдвинулся впереди группы один. В жизни я часто так поступаю по причине склонности к одиночеству. Дорога шла лесом, и вся гора была очень лесиста. Октябрь был не теплым, а жарким, поэтому на мне были лишь шорты. Везде росли одни буки. Деревья эти огромны и широки в обхвате. Сразу заметно различие здешних лесов со средней полосой. Я всё больше отдалялся от группы, лесополоса закончилась и начиналось царство огромного камня. Непонятная сила тянула меня вверх. С детства во мне живет страх высоты. Поднимаясь вверх, я периодически оглядывался назад, сердце билось учащенно и хотело удрать из груди, а ноги сами бежали вверх. Я посмотрел вниз, потом вверх- по ярко-голубому небу плыли быстрее, чем обычно(вероятно мне казалось) белые сдобные облака. На фоне бегущих облаков на меня смотрела огромная величественно-суровая скала и, казалось, говорила мне: « Иди прочь, ничтожная тварь, тебе даже на меня не взойти, а мечтаешь об Эльбрусе. Да, я и сейчас уверен, что эта огромная стена камня разговаривала со мной. Впоследствии, рассказывая об этом знакомым ,я получал снисходительный смех и кручение пальцем и виска. Уверен, камень умеет чувствовать. Пусть надо мной посмеются люди, хорошо знающие горы и покорившие огромные высоты, но эта, по их меркам, небольшая высота для меня была огромна. Сердце билось, переполняясь чувством страха и желанием бежать вверх, пусть даже на смерть. Одно боролось с другим.
И вот я стою на этой скале. Сердце стучит сильнее, но уже не от ужаса, а от торжества победы. Вот апогей удовольствия-победа над самим собой. На ум мгновенно пришли слова стихотворения Высоцкого:
Разберись, кто ты, трус
Иль избранник судьбы и
Попробуй на вкус
Настоящей борьбы
И, если бытует утверждение, что мощь природных стихий дана людям для того, чтобы они не забывали о своей ничтожности, то я уверен, что их величие сотворено для покорения человеком. Пусть же человек возвысится над ними и посмотрит сверху вниз как хозяин. Это не удел «уставших от жизни людей», как говорил Ницше. Пусть эти уморившиеся боголюбцы отойдут в сторону.
Некоторое время я пребывал в состоянии торжества, затем потонул в своих раздумьях и незаметил, как группа достигла той же высоты. Все находились в состоянии восторга от нахлынувших на них и не испытываемых прежде чувств. Фотографировались на фоне скалы в разных ракурсах.
Владимир Иванович вел нас дальше на самую верхушку Бештау. Туристы спешили запечатлеть себя на каждой из проходимых высот. Всё было здорово. Мы достигли пика, продолжали фотографироваться, общались, пили коньяк, и не заметили, как стало садиться солнце. День шел к концу. Все были переполнены впечатлениями, и мы возвращались в лагерь уже другой, более короткой дорогой. Пришли уже по темноте и немного запоздали на ужин, но поели. Сил было потрачено вагон, и находили мы за весь день, как сказал гид, около двадцати километров, но усталости никакой не чувствовалось.
Я привел себя в порядок, принял душ и выдвинулся до конца праздновать этот день. Танцы шли полным ходом. Площадка была наполнена отдыхающими. Владимир Иванович был среди танцующих, и я не замедлил присоединиться. Пригласил на танец приятную девушку. Познакомились. Оксана приехала из Вологды. Она замужем, ей тридцать. Знакомство состоялось. После танцев пли в баре коньяк, общались на легкие темы. Хорошо после года напряженного труда провести такой день. Всё компенсировалось сполна. Все разошлись по номерам. Мы с Оксаной сидели на лавочке под соснами и ненавязчиво общались, узнавая друг друга. Чего я хочу от этой женщины?- спрашивал я себя. Близости?!- не мог утвердительно себе ответить. Вероятнее всего я неосознанно изучал себя. Лавочка была несколько высоковата и немного глубока, и наши ноги болтались навесу, поэтому я испытывал чувство детскости. Присутствовало ощущение непонятной иронии.
- Можно мне тебя поцеловать?
- Можно…
- Т ы первый после мужа, с кем я целуюсь, можешь себя поздравить.
Правда была это или ложь, не было желания вдумываться. Я не зажегся, сердце не застучало, чувство неприязни к ней отсутствовала. Просто интересны мои впечатления.
- Пойдем ко мне?
- Я еще не решила. У меня не было измен.
Мы разошлись по номерам.
На следующий день после того как закончились процедуры и обед мы выехали на экскурсию вместе с Шатохиным в Карачаево-Черкессию на медовые водопады и в Кисловодск на гору-кольцо. День был идеальным, на небе не облачка, жарко. Группа набилась в автобус. Мы сели с Владимиром Ивановичем рядом. Недосказанное вчерашним днем теснило душу. Автобус тронулся. Разговор начал Шатохин.
- Ты русский по крови?
- Почему вы интересуетесь?
- Так-похож на кавказца
-Все говорят. Наверное есть такая кровь во мне, да и тянет в эти места. Родители то вообще русские
- Ты исповедуешь православие?
- Крещенный, но смотрю на эти вещи чуть иначе, а почему спросили?
- Ты сам вчера коснулся религиозной тематики.
- И не досказал, так?
- Да
- Продолжаем?
- Ты отрицаешь Бога?
- Я же говорю, что вижу по-своему.
- Расскажи
- Не приемлю Бога тем взглядом, которым нас заставляют смотреть отцы церкви. По-моему, они сами служат идолам. Я посещал православные службы, вникал в теологию и терялся в лабиринте, но света не видел. Доходило даже до суицида. Так искал я. Затем русская литература- вот что спасло меня. Достоевский, Толстой…Христа я не мог понять, пока Лев Толстой дал знать в одном произведении, что он принимал его не как Бога, а как необыкновенного и одаренного человека. Тогда я начал воспринимать Иисуса как человека-революционера, революционера духа. Однажды по телевидению шел репортаж о том, что в Россию возвращены затерянные рисунки друга писателя, художника Николая Ге. Он изобразил Христа таким, каким его видел я сам своим сердцем. Я видел их лишь мгновение, но многое стало для меня понятно, хотя и оставляло много вопросов. Обязательно постараюсь посетить творения этого художника. Люди, по своей ограниченности, облекли нечто непонятное в форму «бог». Я же думаю, что это необъяснимое есть мы сами, природа, небо, вся эта жизнь. Богословы исключили возможность саморазвития этого «нечто» и самосозерцания самого себя.
Есть бесконечное движение вперед, не имеющее ни начала, ни конца. Движение превращения животного в человека,  властвующего над жизнью. Ещё Тургенев заметил, что у доброго человека есть основа, относительно которой он совершает свои отправления, а я думаю, что у сильных людей есть такая основа, соответствуя которой они вырабатывают свои действия. У такихчеловековприсутствуют свои критерии добра и зла. Эти люди любят лишь самих себя. Я не верю в любовь к ближнему своему. Если человек совершат благородный поступок (к примеру спасает жизнь ближнего), то прежде всего им движет ненависть к своему страху и стремление ещё к большему подъему в своих глазах. Он желает таким образом, даже ценой собственной жизни, увеличить свое могущество и власть, самую власть над жизнью. И эту власть я называю красотой силы духа. Только так человек идет вперед. И такой гигант никогда не тронет слабого и убогого. У него присутствует потребность попрания более сильного существа. Он ненавидит страдания ближнего и любые страдания в природе и не бежит, страшась их, а делает всё возможное, чтобы победить их. И это красиво.
Гнусь и ложь изречение, что человек рожден для страдания. Тот внутренний стержень, ведущий меня (хотя сильным я себя не считаю и всегда не удовлетворен собою,  но стараюсь идти этим путем), заставляет исследовать всё окружающие меня явления. Когда я читал Апокалипсис, меня унижал и поедал страх и лишь ненавидя его, я уразумел, что жизни не будет конца и, что нет ничего, что недоступного для исследования. Пройдет не одна сотня лет и человечество перестанет употреблять слово «бог». Сильные вытесняют слабых.  Тогда и то, о чем размышлял Лев Толстой-отсутствие государственной власти и тюрем. Придет время личной ответственности. И это будет красиво. И сейчас, вспоминая великого русского писателя, я преисполняюсь огромного уважения к нему, зная как он был предан анафеме. Мне кажется, что это было для него огромным счастьем. Писатель знал, что по прошествии времени, он будет понят грядущими поколениями. Не отрицаю, что пил из источника «Фридрих Ницше», но нет той ошибки истории, упомянутой им. Всё идет вперед. И сегодняшние религиозные критерии и движения относительно них есть лишь огранка, которая станет навозом для грядущих здоровых и сочных всходов жизни. Вот те горизонты, которые я вижу. А дальнейшие будут обозревать грядущие покорители жизни.
- Ты самобытный парень, Сергей. Вот ты говоришь о Христе, а меж тем опроверг заповедь «возлюби ближнего»
- Я же говорил, что Христос для меня просто человек, но необыкновенно одаренный. Он своими глазами обозрел мир и заповедью «не сотвори кумира» имел ввиду стремление самостоятельно размышлять и разрешать свои сомнения. Я не опровергал, а лишь осмыслил сам и, сообразно своим размышлениям, сделал выводы из своих наблюдений. Христос- человек прежде всего с необозримо развитым определенным спектром чувств и отсутствием других атрофированных и ненужных ему и будущему человечеству. Рудиментарность одних чувств  и вследствие  этого преобладание других для меня реальное, перспективное явление жизни. Гигантская мощь духа- вот что для меня представляет Христос. В Екклесиасте написано: «Не может человек удержать дух свой», но этот человек сделал переворот жизни- он удержал дух свой. Слава этому человек во веки веков.
Давайте посмотрим на явления сегодняшней жизни с моей колокольни. Люди переделывают Христа под свое благополучие и покой. Они боятся ответственности и самостоятельных действий. Им проще просить и надеяться на нереально сильного авторитета, тем самым освобождая себя от тяжелых действий, а следственно и от тяжелого труда. Да, именно, ответственность  есть тяжкий труд. Но там, где прилагаются усилия, там есть огромное наслаждение- награда за труд. Человек перекладывает право преодолевать свои трудности на другие плечи. Это то, что происходит сейчас в жизни. «Пусть руководители государства разрешат мои проблемы- говорят люди-а мы пребудем в покое. Хотя и при таком состоянии покоя они не достигли успехов в искусстве урывать куски своего благополучия друг от друга, так не искусно прикрывая эти урывания покровом законов религиозных и общественных. И эти устои разрушат новые, доселе спавшие в человеке чувства, которые нужно самому человеку и разбудить , прилагая титанические усилия. Ведь жизнь- огромный труд. Чувство перебивается чувством- Достоевский.
Еще мне хочется поделиться одним своими наблюдениями. Я гулял на свадьбе своего товарища. Он по профессии милиционер и вся династия (брат и отец) работники милиции. Братья отца тоже респектабельные люди в должностях. Сказать , что я веселился на этом торжестве, значит соврать. Имея потребность увлеченно наблюдать, я старался добраться до самой сути. Меня интересовало тут каждое движение, взгляд, слово. Я читал людей, рассматривал их физиономии, глаза и тела. Бросалось в глаза то, что всё семейство Серовых были неимоверно честолюбивы и очень любили достаток. Меня интересовало последнее поколение. За столиком напротив сидел парень лет двадцати пяти. Он был невероятно тучен и кудряв. Плечи слишком узки, а таз, как я потом заметил, был огромен. Было трудно назвать его мужчиной и к тому же он держался женской половины. Все немного устали от танцев  и выходили на свежий воздух. Я заметил, что этот паренек Феденька лежит в дорогой иномарке и спит накрывшись пледом. Его отец занимает ответственную должность в  МВД. Я и его смерил взглядом. Это был человек лет пятидесяти с дряблым,  обвисшим лицом и женоподобным туловищем. Приоритет жизни- покой, почет и достаток. И здесь, как солнце озаряет равнину вслед убегающих туч, показался просвет понимания этого явления. Это вымирание слабой, совершенно ненужной на земле породы людей, прекращение крови. Свет солнечный не будет озарять бездарность. При малейших тяжелых обстоятельствах, а они нагрянут рано или поздно, этот человек не справится с постигшими его трудностями. И тут я заметил справедливость жизни. Это последние поколение двоюродных братьев, огражденное своими отцами от жизненных невзгод, более или менее имело определенную общность. У всех был холеный, слащавый вид. Не один раз я наблюдал за служителями культа в православных храмах. Основные внешние черты, объединяющий эту касту- огромный зад, вислые розовые щеки и степенность движений. Трудовой же человек всегда жилист, руки у него крепкие и мазолисты, кость тверда и прямой взгляд. И, если бытует мнение, что справедливость в жизни отсутствует, то мнение это, на мой взгляд, ложно происходит от недостатка наблюдения.
Мы передвигались по территории Карачаево-Черкессии. Разговор между нами больше не продолжался. Я заметил какое-то отчуждение со стороны Шатохина- он городился от меня какой-то маской снисхождения и отчужденности и более, чем раньше увлекся своей основной ролью-ролью экскурсовода. Автобус прибыл на конечное место своего назначения.- медовые водопады. Признаться, ничего достойного впечатления я не нашел. Если бы эти водопады были в том нетронутом  виде, какими их создала природа, и где не было бы вмешательства человеческих рук, то, наверное,  это было бы достойное зрелище, а так тут всё уже затерто человеческим взглядом и было поставлено на поток- скучно. Единственное, что на мой взгляд было достойно внимания, когда мы двигались в направлении водопадов, это плоский овальный обрыв с ярко-зеленым настилом земли, по поверхности которого пасся табун лошадей. Он напоминал мне вытянутый изо рта язык, а внизу было глубокое ущелье и вся эта картина на фоне Кисловодска, окруженного горами ярко-коричневого цвета при избытке солнечных лучей на прозрачном небе. Это было сильно сказано природой. На обратном пути мы посетили гору-кольцо в Кисловодске, пообщались с верблюдом. Атан был огромен и не в меру откормлен. Хозяин его находился в состоянии легкого, но постоянного опьянения, что давало человеку беззаботный вид. Что русский мужик, что черкесс, никакого отличия- сделал в себе я заключение. Запечатлеть себя но фоне гор верхом на двугорбом было много желающих. Люди старались сфотографироваться при каждом стоящем на их взгляд случае. А по мне, так ничего запечатлеть для своей души нельзя. Здесь я нахожу как бы нарушение закона созерцания-этого необыкновенного процесса чтения природы. Эта фотосъемка для выставления перед кем-то, а не для себя радость. Вероятно поэтому я не имею привычки пользоваться фотоаппаратом.
К вечеру были на ужине, даже в спортзал успел. Потом танцы, бар. Постояльцы делились своими впечатлениями, немного коньяку, затем караоке. Всех на время покину те чувства, стесняющие и мешающие полновесно ощущать вкус жизни. Началось пение «от души». Каждый выбирал себе произведение по сердцу и исполнял его. Все принадлежали сами себе. Созерцая этот праздник, я увидел сколько в людях нераскрытых способностей, как они красивы и нужно лишь приложить силы, чтобы пойти тем путем, который ведет в царство этих красот и путь этот должен найти каждый сам в себе. Те, так называемые таланты, царствующие на голубых экранах и давно занявшие места эталонов всего лучшего, лишь жалкие певуны в сравнении с теми самородками, которые есть в народе. То же замечал в юмористике, есть такие чудные насмешники, живот надорвешь, и все они вкупе разрисовывают нашу жизнь яркими красками, от которых крепнет сила жизни в людях
Все разбрелись устав от отдыха. Мы с Оксаной уселись на вчерашней лавке. Ночь была ещё чудесней, чем вчера. Снова целовались…
В последующие дни я на экскурсиях я не бывал. Наш сплотившийся кружок понемногу таял. Обыватели санатория разъезжались и каждому посвящался прощальный вечер. Было очень грустно расставаться ещё и понимая, что вряд ли увидимся когда-либо, но тут старались себя немножко обмануть. Пришло время уезжать и Оксане.
- Придешь ко мне?- вопросил я утром в день отъезда
- Жди в номере- ответила она
Пришла…
Закрыл дверь…
Мы смотрели друг другу в глаза, полнота в полноту. Я расстегивал пуговицы на ее пальто, продолжая смотреть… Внутри мы были совсем обнажены друг для друга. Не было ничего чуднее этого момента в моей жизни. Да, это было чудо. Невозможно выразить словами то, что я увидел, можно только почувствовать.
Я без конца покрывал ее поцелуями. Красивая сильная грудь и все тело Оксаны дышало неизрасходованной силой…Невозможно насытиться…
После обеда сидели в баре. Чувствовалось мне легко и беззаботно, у нее же в глазах блестела сосущая сердце тоска…
Вечером провожали Оксану всем коллективом. Сидели тесно сдвинув стулья, пили коньяк. Все были предельно искренни. Оксана вела беседу с напротив сидевшими девушками, а я, сидя рядом, всматривался в нее со стороны, чтобы запомнить, запечатлеть в себе все её черты. Она была хороша. Теперь уже меня начала есть тоска.
Я провожал ее с Пятигорского вокзала. Душа ныла, было больно, и я обманывал себя, надеясь ещё увидеться, как и она (анестезия для сердца).
Она уехала…
Проснувшись утром, я ощутил невероятную бодрость духа, как будто в меня вдохнули неизвестную ещё мне силу и непонятно кто. Это было ощущение мощи, оно было изумительным и ни с чем несравнимо. Такое новое состояние переплеталось с тоской по Оксане или, лучше сказать, с памятью крови о женщине. Душе свойственно запечатлеть или скорее забыть. Чувство неосознанной силы не покинуло меня и дальше, оно и до сего дня является частью меня. Жажда самопознания, которую нельзя никогда утолить, что очень чудно, требовала своего тогда я начал анализировать и понимать суть этого явления: он и она; понимать так, как вижу сам0 а не так, как учили понимать веками-скудно, однообразно и убого.
Я уверен в том, что женщина по природе  своей невероятно сильнее мужчины и, пытаясь посмотреть под завесу «тайна сия велика есть», посмею предположить- не является ли это потребностью её отдать эту силу ему. Но не всякий может взять эту силу по непотребности своей и, вероятно, измена мужу и есть та нереализованная потребность?!
Грех прелюбодеяния, веками ограничивающийся страхом, калечанием  и унижением женщины. Что дало такое ограничение человечеству? Мы, считающие себя сильными мира сего, не слабейшие ли мира сего? Испокон веков  он как может ограничивает её всеми возможными и невозможными способами, не знающих границ своей жестокости. Но разве можно сковать стихию? Может нам стоит взглянуть на себя со стороны, и, тогда мы будем властвовать над женщиной, подчиняясь им?! Абсурд? Думаю нет, скорее новая реальность. Лев Толстой очень красочно изобразил бездну падения женщины, чем и поспешили воспользоваться религиозные фанатики, преподнося это нам как процесс разрушения, но может это и есть путь к созиданию. Не нужно бояться этой бездны и подобных ей, надо иметь мужество пройти через них , и, если ты достоин жизни, то ты победишь и станешь властвовать над жизнью. Бездна для глубоких людей.
Ухаживая за женщиной, мы увлекаемся лишь ее внешними формами, но у нас не достает способности посмотреть в глубину ее души. Хватает нас лишь на осуждение ее как падшей. Но, если женщину открыть, то можно там увидеть бездну красоты, которую пока не всякий замечает и понимает. И такими способностями будет обладать грядущий человек.
Меня и Оксану еще тянуло друг к другу. Мы перезванивались, скучали. После того, как я покинул Кавказ, мы совсем перестали общаться. Она осталась с мужем. Всегда буду помнить ее дар.
Отпуск закончился, и я вышел на работу. Пошли однообразные дни, и рабочая рутина забрала меня всего. Медленно наступала зима, а прошедшее понемногу застилалось покровом времени. Но я уже стал не тот, каким был до санатория. Я стал другим человеком с новым на жизнь взглядом.
Снова появился интерес к девушке непонятно-красивой и очень своеобразной. Настя была намного моложе меня. Когда я устраивался на производство, она была совсем юной девушкой. Человек идет своей дорожкой в этой жизни и из вежливости улыбается встречным- вот то первое и сильное впечатление, которое оказала она на меня. В Насте с первого взгляда выявлялась самостоятельная личность. Внешне она не бросалась в глаза, но что-то было в ней то,  что сильно интересовало меня и влекло к ней. И так я присматривался к этой девушке уже четыре года, но ничего не понимал. Я задевал её всяческимиуколками, как и он меня, стараясь понять ее содержимое, но всё напрасно. Она была непроницаема и до того преисполнена достоинства и независимой гордости, что по неволе впадешь в тоску. У мен я складывалось впечатление, будто она прячет в себе что-то неимоверно ценное, чего еще в этом мире пока даже не было и об этом никто не знает. Она является носителем этой огромной ценности и старательно это скрывает. Вероятно, так и было, хотя Настя и не понимала этого, но знала подсознательно. Наружность этой девушки не бросается в глаза, но она является носительницей той редчайшей красоты, которую природа ревную и оберегая , тщательно прячет ото всех. Как непостижимо драгоценный камень она сокрыла в земных недрах. Все то время, которое я её знаю, меня терзала загадка её тайны.
Рано утром я направлялся к своей легковушке на работу. Солнце только начинало выглядывать из-за горизонта, было немного тучновато. Первые его лучи, пробивающиеся скудными пучками из-за туч, резко поразили меня необыкновенной прелестью. В их содержании я почувствовал загадку той же тайны, носителем которой была маленькая королева. Красота этой девушки касалась твоего сердца с такой необыкновенной, еле уловимой и ничем необъяснимой нежностью, тонкую нить которой страшишься утерять, и, которая касается тебя лишь чуть только самых нежных струн твоих чувств, но не дается тебе вся, да и  никогда не подчинит человек своей власти это необъяснимое чудо света. Но это чудо всегда будет манить его  к себе. Тяга эта и есть та основополагающая сила жизни и, которая является основой всего сущего. Опять вспоминается Достоевский о силе красоты или о красоте силы.
Я понял,  что влечение к этой девушке и есть тяга  к той самой непостижимой красоте, которая составляет суть Настиной души, природы и всего окружающего. Мы в этой сути,  а она в нас.
Юношей я смотрел на женщину потребительским взглядом, и мое либидо было основой этого явления, мешавшего шире взглянуть и размыслить. Это невероятно мощное и доминирующее чувство ограничивало меня и не давало развиваться потребности познания. Да, именно взглядом познания, а не потребителем я смотрел на Настю. В мои тридцать пять лет то, что давлело надо мной в молодых летах, заняло второстепенную роль. И, думаю, что утверждение этого чувства познания произошло по причине пережитых мною невероятных трудностей, продолжавшихся очень долгое время. В процессе этой борьбы мое либидо ослабевало и, ища выходы из лабиринта трудностей, я незаметно для себя развил в себе чувство познания. Постепенно сформировалась потребность преодоления препятствий, которые ставила мне жизнь, и на все вещи я уже смотрел самостоятельным взглядом. Я увидел весь мир в ином понимании и на женщину смотрел сообразно этому пониманию. Меня всё удивляло и не перестает удивлять в этой девушке. Она необыкновенно талантлива, и я могу лишь чувствовать эти её необычные способности, но выявить и дать определение им не способен. Можно лишь поспевать вслед за этой царицей, но вровень с ней я никогда не смогу быть, и пусть это будет стимулом моего движения вперед. Да, она есть именно царица. Никогда эта девушка не склонила ни перед кем своей головы. Она воплощение всех достоинств женщины. Общаясь с ней, я ощущаю в себе принадлежность самому себе. И, если бы на Настю упала бы огромная стена, то, более чем уверен, она её не повредила бы ни на йоту. Жизнь всегда её сбережет, потому как от этой женщины пойдет новая, могучая порода человека.
Перед моим последним отъездом на Кавказ в последний рабочий день, праздно шатаясь по пустым помещениям я с сарказмом кинул Насте:
- Сильно будешь по мне скучать?
- Это ты должен по мне скучать!- было ее ответом.
В то мгновение я находился в коридоре и по этой причине не видел выражение её лица, а меня как молнией пронзил тембр ее голоса, какая-то непонятно-притягательная нота прозвучала в нем. Реакция была мгновенной. Мне неимоверно хотелось взглянуть Насте в глаза. Я вошел и увидел- взгляд её был преисполнен чувством власти и независимости, а черты лица преобразились и выражали ту редкую, нигде и никогда мне не встречавшуюся живую и ясную красоту. Я понял в тот момент, до какой степени изумительно хорошеет женщина, когда её сердце наполняется чувством власти над мужчиной
И еще один случай, который не могу не упомянуть. Рабочим утром перед получением наряд-задания мужской коллектив коротает время на свежем воздухе, одновременно покуривая и беседуя на короткие темы. Мужичок лет пятидесяти двух с посредственной внешностью и со слегка смугловато-желтоватым лицом повествовал о семейных нравах народов Кавказа, потому как провел в этих местах половину своей жизни. Речь шла о безоговорочном и безусловно подчинении женщины мужчине. Говорил он об этом с каким-то цинизмом и особенным удовольствием, отдавая приоритет таким отношениям и негодуя на связи людей европейской культуры. Я же под покровом этого явления разглядел мужчину-слабака, который всю жизнь был обделен  вниманием «слабого пола».
Сам я человек спортивного склада и мне нравится подчинять своему мнению себе подобных. Соперника выбираю или равного, или превосходящего меня силами. Этим способом я увеличиваю мощь своего духа. Но, чем могущественнее я становлюсь тем больше у меня растет желание подчиняться власти женщины. Мне хочется склонить перед  ней голову в знак своего подчинения. Такая пропорциональность. И я презираю тех «силачей», которые гнобят женщину и ни на что не способны.
Читая «Колымские рассказы» великого русского писателя Шаламова, запечатлел в своей памяти эпизод, когда зеки-поселенцы застигли медведя, ухаживающего за самкой. Заметив вооруженных людей, он,  нисколько не сомневаясь, бросился защищать свою подругу, пренебрегая опасностью. Сколько же красоты присутствует в этом эпизоде жизни. Мы все считаем себя давно «окультуренными» цивилизацией людьми, но далеко нам ещё до этого косматого.
А вообще, когда женщина радуется, это красиво!