Отец

     Смеркалось. Под окном одноэтажного барака копошилась группа из трёх девочек. Лида стояла на четвереньках, а на её спине балансировала Аля, стараясь удержаться и заглянуть в окно комнаты, где уже зажгли свет. Тоня прижалась к побеленной стене, между двумя окнами, чтобы другие жильцы не заметили её.

- Видишь? – с трудом выдавливая слова под тяжестью подружки, спросила Лида.
- Да, вижу. Он рисует. Прямо у окна! На столе лампа.
- Дайте мне, дайте мне! – задёргала их Тонька и потянула за рукав Алю, отчего обе девочки пошатнулись и упали. Лида потёрла коленки.

- Тише, вы! – приложила она к губам пальчик. Ловкими движениями девочки поменялись местами. Теперь Лида была наверху. Тоня - самая маленькая, и ей приходилось уступать первенство в подглядывании за чужим отцом.

- А мой папа скоро приедет, - мечтательно пролепетала она.
- Врёшь! – прошипела Аля. – Тебя мать в тюрьме родила. Все знают. Значит, твой папочка там, или уже умер.
Тонька захныкала.

- Вижу! – вдруг раздался восторженный голос Лиды. – Он чертит. У него карандаш и линейка. Он инженер, - со знанием дела заявила она. Лида была старше других и знала больше. Глаза у подруг расширились от такого открытия. Отец – это редкость среди барачной детворы, а ученый отец – верх совершенства и объект детской зависти.

Аля на миг расслабилась, ноги её обмякли, и она распласталась по земле. Лида съехала вниз, прогремев жестяным подоконником-карнизом. Все три девочки быстро зажали ротики, чтобы не рассмеяться, и перекатились за угол барака. Комната, за которой они вели наблюдение, принадлежала новенькой девочке и её семье, и была крайней в бараке.

    Тут они сели прямо на землю и рассмеялись. Совсем стемнело. Девочек никто не искал. А кому до них дело? У Тоньки мама пьющая и сейчас, наверняка, где-нибудь у соседки с компанией мужиков, пришедших с работы уже под хмельком и теперь закрепляющих это состояние.
        Алькина мама качает грудного ребенка – Алькиного братика. Где только она взяла его, ведь отца-то у них не было?
    А Лидина мама – «в ночную».
 И три мечтательницы, обнявшись, пытались согреть друг друга.

- У моего папы, - начала Аля, - красивая фамилия – Виноградов!
- Знаем, - вздохнули подружки. Они и не догадывались, что Аля придумала для себя эту сказку, и завидовали ей, хотя знали, что она никогда не будет Алевтиной Виноградовой, а будет просто Алькой Табаковой.

- Пойдемте ко мне ночевать, - предложила Лида, и девочки, измазанные побелкой, пошли в соседний барак. Лида нащупала ключ под, висевшим в коридоре, корытом, сняла его с гвоздя, специально прибитого низко, и открыла дверь.

 Они ещё долго придумывали истории о своих отцах, откусывая куски хлеба с вареньем и запивая водой.
  Затем все вместе легли на единственную кровать. Лишь через некоторое время подёргала дверь Алькина мама, чтобы убедиться, что её дочь, как всегда, спит у подружки-соседки, и что девочки не забыли накинуть крючок на петлю. Дверь закрыта.