Почти как в анекдоте

У Инессы  Павловны был муж. Мужчина как мужчина, малоразговорчивый такой, серьезный. Деньги в дом приносил, работал,  как многие, на заводе.
   Дети давно выросли, разлетелись по  огромной стране. Приезжали  летом в отпуск да на рождественские каникулы. Тогда  в доме становилось шумно и весело. Внуки бегали, играли в прятки, строили замки, гаражи и дома, гонялись за котом Васькой, привязав ему к хвосту  елочную мишуру. На кухне скворчала и побулькивала вкусная  еда,  за столом  велась  неспешная беседа.
   После отъезда детей и внуков  все замирало.  Инесса Павловна  посвящала  несколько дней  уборке: пылесосила  и мыла пол, загружала постельное белье в стиральную машинку, выпроваживала Степана Ивановича во двор выбивать ковер. Муж  сопротивлялся для вида, говорил, что  только перед праздниками «валял эту громадину в снегу», но потом сдавался, и уже минут через пять с улицы раздавались  громкие хлопки. Вместе с ковром  в квартиру проникал запах морозной свежести и немного поднимал настроение немолодых обитателей.
    Как-то раз после праздников  Степан Иванович  надолго загрустил. До лета  было далеко. Хмурое и низкое небо давило, навевало тоску,  снежное, подтаявшее  во время очередной оттепели  месиво не радовало глаз, вызывало ломоту во всем теле. А тут еще Инесса Павловна захворала и, походив по докторам, легла в кардиологию.
    Соседка, приходившая навещать Инессу, примерно через неделю деликатно сказала, что  видела Степана Ивановича слегка «навеселе». Скучает, наверное, один,  без хозяйки - то,  хоть и регулярно  в больнице бывает.
    Когда Инесса вернулась домой, она сразу поняла, что все неладно. В мусорном ведре, прикрытые  кое-как  газеткой, лежали  пустые бутылки. «Даже следы преступления  замести   не догадался… или не смог», - подумала Инесса.
    Вечером муж, вернувшись с работы,  искренне радовался ее возвращению и предложил «это дело отметить».  Праздники и временное одиночество сделали свое  черное дело.  «Ну, уж нет, - решила Инесса Павловна, - этот номер не пройдет». Позволив мужу выпить рюмочку, она убрала алкоголь со стола.
   Ночью Степан Иванович проснулся от громкого  мяуканья. В полумраке на подоконнике   сидел  в тельняшке   кот  Васька  и  играл на гармошке. Мужчина потер глаза. Уж не снится ли ему этакое чудо?  Кот не исчез. Штора рядом с ним   шевелилась,  навевая нехорошие мысли. 
   Степан Иванович юркнул в туалет, а затем осторожно прокрался  покурить. Возвращаться в спальню к коту как-то не хотелось. Через минуту на кухню, сладко потягиваясь,  вошла Инесса. Мужчина решился и рассказал жене об играющем на гармошке коте.
- Степа,  ты что, да это  же «белочка»!
- Какая белочка?! Что я, кота от белки отличить не могу?!
   Внезапная догадка  возникла в воспаленном сознании и,  молча  указывая  на телефон, Степан Иванович  плюхнулся на стул, трясущейся рукой  ввинчивая окурок в пепельницу. Инесса, глядя на реакцию мужа,  решила, что немного перестаралась.
- А знаешь, давай  выпьем  валерьяночки и ляжем спать. Утро вечера мудренее.
   На знакомый запах из спальни, путаясь в  тельняшке, позаимствованной  у игрушечного матроса, забытого внуками, выскочил кот Васька.  И орал он по-настоящему, а не так, как недавно пыталась изобразить Инесса Павловна. Куда ей!  Для нее и  валерьянка  –   всего лишь  лекарство.