Шляхтич Дурин

Илья Арапов с десяткой касаков помог  Фёдору Кузнецову  отбить обоз с золотом  у солдат под Сыртом, а  после  заехал  в Илек, чтобы договориться о покупки соли. Зипун получился хороший - два пуда золотом, три серебра и ружей, что отобрали у охраны обоза. Фёдор с тем кусом отправился в Яик, а Илья решил навестить Устино. От Илецка  путь был в сотню вёрст, но им пришлось обойти крепость Оренбург, чтобы избежать стычки с солдатами. Кони за время пути притомились, да и самим захотелось поесть хлёбова и касаки остановились в умёте станицы Озерная. Они упросили расторопного стряпчего  сварить им бишбармак и в ожидании обеда вышли во двор. В трактире было душно и шумно. Стены и потолки засижены мухами, а по столам и полу бегали расторопные, как жиды, тараканы. От стряпчей кухни пахло кислым и жареным мясом. Был месяц август на дворе , осень ещё не наступила, а  лето отдавало своё последнее тепло. Илья присел в тени у плетня на дроги арбы без  колёс рядом с кардой для скота и хозяйских построек. Разбросанные по двору кучи навоза с лужами конской мочи тоже были усижены чёрными мухами. По двору сновали кучера и прислужники умёта, запрягая и выпрягая   прибывшие повозки и кареты с проезжающими. В воздухе  стоял обычный деловой шум и унылое жужжание мух и слепней.
В это время из проезжей избы послышался шум и на крыльцо выбежал смотритель умёта, а за ним молодой офицер, одетый в голубой мундир  гусара.
-Ваше благородие! –умолял хозяин ,отбиваясь от офицера- Нет у меня коней свободных. Вот провожу  барышню, и Вам будет подано-с.
-Скатина! - не унимался офицер.- Мне перечить удумал! Да я тебя прикажу высечь на канюшне! Я послан от самого генерала Давыдова с асобым паручением, и мне приказано быть в крепости незамедлительно. Как ты смеешь не давать мне упряжку?
Офицер был явно навеселе и требовал  для своей персоны особых почестей. За три года проведённых в степном  крае  он порядком одичал от однообразия гарнизонной службы в среде полуграмотных и маловоспитанных офицеров с их постоянным  пьянством и игрой в карты, растерял  домашнюю воспитанность, но считал своё пребывание в этих метах за великий подвиг, а потому  требовал особого уважения к себе. Привычный к бесчинствам над крепостными у себя в поместье, он считал себя полновластным хозяином степи и всякое невыполнение его указания воспринимал как оскорбление дворянской чести.Тшедушный телом, низкорослый и худосочный, с испитым лицом,он старался казаться сильным, а потому пыжился, задирал вверх голову, выпячивал грудь и раздувал щёки. При этом его рябое, курносое лицо кривича, становилось почти белым от негодования.
Петр Васильевич Туровский - Петруша, как его называла мать, был из рода обедневшего полоцкого шляхтича. Во времена колонизации земель Прикамья его предок был послан с экспедиционным корпусом для покорения земель  черемисов и булгар. За верную службу шляхтич Казимир Туровский  получил от царя Алексея Михайловича имение в три тысячи десятин земли в деревне Ветрино  Сарапульского уезда с крепостными из местных жителей, числом в три сотни, как то и полагалось за верную службу дому Романовых дворянам - шляхтичам. После его кончины в преклонном возрасте имение перешло по наследству его единственному сыну Василию. Но полновластной хозяйкой имения была жена капитана, женщина строгая  и властная, а за вздорный характер и самодурство  прозванная  соседями  по имению Дурой. В связи с этим прозвищем матери, дети Туровских с малых лет имел уличную фамилию Дурины. За дворянские привилегии Петруша с детства был приписан к гусарскому полку и службу начал уже в звании прапорщика. Доходы от имения  были весьма скудны  и его отец, Василий  Каземирович Туровский, по настоянию супружницы своей,  был вынужден определить сына на постоянную службу в полк, надеясь так избавиться от лишнего рта в доме. Таким образом служба привела потомка полоцких шляхтичей Петра Дурина на просторы яикской степи, с надеждой  на новые вознаграждения за службу.
Тем временем смотритель постоялого двора направился в ямщицкую, чтобы поторопить кучера для проезжей барыни. На крыльцо умёта вышла девушка, одетая в дорожную накидку. Широкий капор закрывал половину  лица, но из под его полей  было видно слегка загорелые щёки, а длинная русая коса через левое плечо придавала девушке горделивую осанку.  Вслед за девушкой вышла и её служанка, одетая чуть беднее своей барыни.
Офицер Дурин, надеясь остановить смотрителя умёта, схватил его за кафтан и попытался повернуть к себе лицом. Дюжих смотритель дёрнул одежду из рук офицера, тот не удержался на ногах и, раскорячившись, свалился на землю. Рябое лицо его исказилось от возмущения, голубой мундир запачкался пылью, треуголка слетела с головы и угодила  в лужу конского стойла. Хозяин  умёта воспользовался случаем и скрылся в ямщицкой. Илья, увидев эту сцену, не утерпел и рассмеялся. Природная надменность шляхтича воспринимала всякое вмешательство в его дела, как оскорбление, потому, увидев смеющегося касака, Петруша решил сорвать свою злобу на нём.
-Что смеёшься, хам? Быдло!- и он пьяно уставил свои карие глазёнки с прищуром на Илью.- Кнута захотел? Эй, Фомка!- крикнул он в сторону своего слуги. –Ну ка всыпь этой скатине гаряченьких, чтобы расейских афицеров уважал.
Пожилой  слуга-нянька, привычный к пьяным бравадам своего барина, не торопился исполнять его указание. Офицер подошёл к Илье и замахнулся, намереваясь ударить его по лицу. Илья рукояткой нагайки отвел его руку  в сторону.
-Ну-ну! Не балуй, барин! Я тебе не кацап, али крепостной - и он поправил на голове папаху.
Петруша Дурин, увидев неподчинение  его  благородной особе, бегом направился к своему багажу и вернулся со шпагой в руке. Подойдя к Илье, он  принял позу «петуха» и прицелился нанести удар в правый бок. Искусству боя он тренировался перед отправкой к экспедиционный корпус у самого фон Канца в Казани и был уверен в своей неотразимости. Илья, видя  что дело принимает нешуточный оборот, удобнее перехватил рукоятку ногайки. В тот момент, когда  офицер ринулся к нему, чтобы нанести свой коронный удар шпагой, он отступил на шаг в сторону и ударил ногайкой по тыльной стороне ладони нападавшего. От боли офицер остановился, пытаясь осознать случившееся. Карие глаза его сузились ещё дольше. Рябое лицо исказила гримасса боли и гнева.
-Ах ты, хам! Да как ты пасмел паднять руку на расейского афицера?  Да я из тебя решето сделаю! – И он кинулся на обидчика.  Илья отошёл немного в строну и, приноровившись, ударил офицера в пах между ног. Удар был не сильный, но пришёлся по намеченному месту. Чванистый шляхтич бросил свою шпагу, замычал от боли, схватился руками за ушибленное место и, согнувшись, закрутился на месте. Полы его голубого мундира с позументом расползлись в стороны, обнажив тощий зад, туго обтянутый гусарскими рейтузами. Илья не удержался и хлестнул по мягкому месту. Удар получился по-выученному – хлыст ногайки на излёте опустился аккуратно  куда надо, натянутая  материя  лопнула, обнажив не очень чистое нижнее бельё. Офицер от боли дёрнулся всем телом и застыл на месте, скривив от боли рот. Девица и её служанка прыснули смехом, увидев его гримасу. Лицо офицера позеленело от злости, глаза от обиды и унижения вылезти из орбит и готовы были испепелить обидчика и он бросился на него с голыми руками. Илья снова отскочил в сторону и ударил нападавшего по лицу. Ногайка в его руке была схожа с саблей, а ею казак владел умело.
-Быдло! - застонал офицер и в бессилие стал шарить руками по земле в поисках обронённой шпаги. Илье надоела эта возня и он, подойдя ближе к офицеру и,когда тот поднялся на ноги, ударил его не хлыстом, а серединой плётки так, что она закрутилась на шее офицера и прежде, чем тот успел освободиться, левой рукой поймал хлыст и потянул на себя. Ногайка превратилась в удавку. Офицер захрипел, выпучив глаза. Тело его обмякло, колени подогнулись,  он упал  на землю и закатил глаза. Чтобы не удушить совсем гордость « расейской»  армии, Илья отпустил хлыст и дёрнул  ногайку на себя. Плетёная из восьми узких ремней по столбунцу,  сухая основа срезала нежную кожу барина, неохотно подчинилась, оставляя кровавый след на шее офицера. Девицы, ещё стоявшие на крыльце, испуганно вскрикнули. Илья посмотрел в их сторону без всякого интереса. На шум прибежал смотритель умёта и кинулся к офицеру. Тот барахтался в пыли, держась  правой рукой за шею и пытался встать на ноги.
-Ты чо наделал, аспид? За нево комендант Давыдов шкуру с тебя сдерёт! - закричал испуганный смотритель на Илью.
-Сдерёт, коли поймат! – невозмутимо проговорил Илья и направился к карде, где стояли привязанные кони касаков. Вороной тихо заржал, увидев хозяина. Илья подтянул подпругу, вздел ногу в стремя и вскочил в седло. Касаки последовали за ним.
-Остерегись, малай !- не унимался смотритель.- Офицеры - народ гордый, припомнить могут!
-А мне до них  бир - бар! Да и стеречься не к чему! Я на своей земле живу. Пускай кацапы сами сторожаться, пока мы не осерчали - ответил Илья на предосторожность смотрителя.
-Вот и поели бишбармака с бараниной! – ворчали недовольные касаки, направляясь за своим атаханом.
Кибитка с барышней нагнала касаков у самой развилки дорог. Девица подняла занавеску на окне кибитки и , когда поравнялась с ними, улыбнулась Илье. В ответ он шутливо погрозил ей ногайкой.
-Кажись, в Сакмарскую поехали- проговорил десятник Чернов. -То дочка тамошне-го коменданта Миронова. Мы с отцом просо ездили обдирать в Чёрный отрог , так я там её видел на посиделках. Давно то было, годов пять назад. Она тогда ишо малайкой была, теперича выросла.
Илья посмотрел на него, но промолчал.


Рецензии