Типа критики

Замечания о моральном коллапсе и пространстве культурного потреблении «дорогих россиян»

В советские времена худо-бедно, но можно было найти в романах, повестях и рассказах совписов что-то похожее на окружающую реальность, с учетом известных идеологических поправок и требований метода «социалистического реализма». Потом пришли иные времена, но новым именам окружающая реальность упорно не дается. Редко кто, как, например,  усиленно раскручиваемый пермяк Алексей Иванов демонстрирует «постсоциалистический реализм»...


 
Для миллионов наших сограждан культура и ее продукт не существуют в качестве проблемы. Они потребляются как бы на «автомате», фоном. Ну, пусть что-то играет (попса или блатняк), что-то мелькает по ящику» - порой можно прислушаться, приглядеться, «прикольнуться» и дальше не обращать особого внимания. Результаты «эстетического воспитания» в данном случае пещерные, да и не было никакого воспитания в миллионах этих случаев.

            Далее, масса потребляет более осознанно, выбирая, скажем сериал или шоу фигуристов на одном из телеканалов. Есть предпочтения, обмен впечатлениями,  «критика»  по телефону или в болтовне с подругами. Мужик наш не прочь посмотреть боевичок, триллер опять же предпочитая один другому. Здесь довольно много  читателей, но в основном, книжонок в мягких и глянцевых обложках,  женщины – дамского иронического детектива», мужчины – «крутого боевика» и др., выпускаемых издательской группой «Мягкое место»

            Следующий уровень массового потребления – нишевой. В отличие от всеядности предыдущих, здесь получатель выбирает какой-то особый продукт, «фанатеет» от него. Речь уже о субкультурах. Есть поклонники аниме, эстрадных «звезд», «толканутые», что читают  исключительно или в основном про магов-эльфов и т.д. Потребление идет разного вида. Те же любители ролевых игр слушают какую-нибудь «Мельницу» и т.п. Поклонников кого-то и чего-то, естественно, больше в молодежной среде, но много и тех, кто «молод душой».

Но все же пока главными являются половозрастные критерии.

            Следующая страта состоит из тех, кто следит за модой, актуальным искусством, околокультурными скандалами, читает глянцевые журналы и может себе это позволить по деньгам. «Из грязи в князи» - это о многих из них. Естественно, что столь стремительная вертикальная мобильность нуждается в закреплении посредством символической репрезентации. Зажиточных людей у нас не так много, но в этом сегменте, обслуживающие его «художники» могут рассчитывать на наибольший уровень доходов (за исключением, быть может, успешных поставщиков продукта на наиболее массовые рынки). Публика в этом сегменте очень разная. Одни съедят любое дерьмо, лишь бы оно было красиво упаковано и «гламурно». Другие, быть может, искренне «тащатся» от актуального искусства, либо одобряют тексты каких-нибудь  в.ерофеевых – в.сорокиных (о поедании кала и хорошо прожаренной гимназистки) и т.д. Куда они посылают остальных, недавно со всей откровенностью высказал один столичный вор-олигарх по недвижимости.

            Далее, все же, «есть русская интеллигенция, неправда, что нет – есть». И хотя количество читателей в самой читающей стране мира, а также кинолюбителей, бегавших на фильмы Тарковского, сократилось по сравнению с эпохой совка в разу, если не на порядок, слухи о полном вымирании интеллигенции оказались сильно преувеличенными. Условно говоря, это те, для которых художественный продукт обладает высокой ценностью сам по себе. От его потребления эти люди получают удовольствие, и, имея довольно развитый вкус,  хотят наслаждаться им снова и снова. Они покупают классические книги и новинки, диски с классической и хорошей современной музыкой, реагируют на достижения кинематографа и т.д. Сколько их, сказать трудно, границы ведь подвижны, иной некогда интеллигент забывает о своих прежних вкусах-увлечениях в борьбе за выживание. Уставая на работе, они  предпочитает больше не «грузиться», просто релаксировать с помощью чего-нибудь незатейливого.  Кто в стране, где совсем недавно поголовно изучали материалистическую философию смеет бросить в него камень!

            Но ведь остались и «идеалисты». Условно, к ним можно отнести постоянных зрителей телеканала «Культура». Процентов пять их от численности населения или около того (для сравнения, примерно столько же ходит в церковь, что не мешает всю Россию именовать «православной страной»), хотя реально этот процент все же меньше и доля «интеллигенции» убывает. Кроме того, канал «Культура», как и книжный рынок, театральные афиши, кинотеатры переполнены инородными элементами. Это заставляет говорить о том, что русской культуры больше уже нет, или она не живёт,  а существует «музейно», как в каком-нибудь этнопарке». Русские элементы маргинализированы и осуществляются в боевиково-фэнтезийном трэше, где надзор послабее. Скажем, когда «паршивый пес интеллигент» ((с)-Харчиков)  с протянутой рукой мчался за грантом дядюшки Сороса, авторы какого-нибудь «крутого» примитивного чтива утверждали ценности патриотизма и любви к Родине. Как умели.

            Об идейных  расхождениях, эстетических предпочтениях стоит говорить преимущественно в этом последнем  сегменте. Здесь содержание и форма художественного произведения имеют значение, порой весьма принципиальное. Сама эта страта в свою очередь очень сильно  разделена. Ее твердую основу составляют люди, условно говоря, на «уровне школьной программы», те, кто эту программу освоили, а не прошли мимо.  Они читали и продолжают читать мировую и русскую классику, слушают Чайковского и Грига, ходят в театры, на концерты, выставки, путешествуют с познавательными целями. Этот нормальный, средний потребитель, оказался в нашем культурном общем поле, увы, в меньшинстве. Хотя именно он должен был бы определять состояние культуры в стране и решать задачи культурной трансляции следующим поколениям. Но таких людей еще много – и культурного продукта для них – хорошей беллетристики, популярной музыки, картин известных художников, спектаклей, записей – тоже очень много было создано за предыдущие столетия. Какие-то дефициты всегда будут, но, в целом, вкусы этих людей хорошо удовлетворяются.

            Но дальше, над под-уровнем «учительниц» начинаются проблемы, и серьезные. Речь все же идет о типичном, популярном, эта группа все же подвержена влиянию авторитетов, а то и инстинкту подражательства. До свободы индивидуального выбора многие в ней не доросли. Ведь для развития культуры надо ею достижениями владеть гораздо более полно и постоянно их превосходить. По-настоящему культурных людей в России нынешней мало, катастрофически мало. Тиражированием уже достигнутого, культуру не спасешь. А отечественная культура, мало того, что была законсервирована  советским ХХ веком в русском Х1Х-м, так и сейчас все продолжает ходить кругами по своим собственным следам.  И речь не только об аудитории массовых потребителей, которые самозабвенно продолжают смотреть «Шурика» и «Иронию судьбы» в тридцатый раз, но и «как бы художников», что застряли в тиражировании и подражательстве,  и не могут (не умеют) помыслить и увидеть мир по-новому.

«Вчера» усиленно делают нашим завтра.