Опасности молодого возраста

ОПАСНОСТИ  МОЛОДОГО  ВОЗРАСТА

(Монологи рассудительного человека)

Подумать только, бывают люди, которым двадцать восемь лет!
Бывают, наверное, кому и двадцать два, но в это, честно говоря, слабо верится.
Я, например, помню себя только с двадцати восьми, а до этого - сплошной туман. Какая-то лампочка над клеенкой, жестяная миска с  рыбьими костями. А себя за тем столом не помню. Кто там был? Сколько человек? Выпивали или нет? Скорей всего, выпивали, а вот подрались потом или нет - точно сказать не могу. Не помню. Будто и не жил.
А в двадцать восемь помню себя хорошо, потому что женился. Вот, вижу себя в зеркале: пиджак, белая рубашка, в ЗАГС собираюсь. Пиджак соседа, а рубашка - своя, брат дал. Саму свадьбу, если честно, тоже помню слабо - выпивши был. А что перед зеркалом стою в рубашке - так это последнее мгновение, когда я еще трезвый, поэтому в память врезалось, как резцом высеченное. Но и дальше, мне Антонина потом рассказывала, было не хуже. Портвейн - сколько душа пожелает, «Солнцедар», конечно; водка, само собой,   хоть залейся. Кто-то даже цветы принес. Антонина говорила, пять гвоздик по рублю за штуку. Дескать, и мы не из леса, тоже культуру понимаем. Гвоздики эти рублевые, врать не буду, не помню, а вот как сосед на следующий день за пиджаком приходил, вспоминаю до сих пор, потому что ткнулся я туда, ткнулся  сюда, а пиджачка-то и нет. Кто-то из гостей, значит, присвоил. Сосед, больной на голову, привык все вопросы кулаками решать, а потому сначала драться полез, но потом мы все-таки дело полюбовно решили: я ему отдал две бутылки - самогонки и портвейна, а в придачу спиннинг, который мне тесть презентовал на радостях, что дочку рябую сбагрил. Самогонку, конечно, было жалко - больно удалась, но пиджак тоже вещь, и почти новый был, только что перелицованный. Так что и соседа понять можно.
По себе знаю, в двадцать восемь лет человек себя уже осознает, но зря думает, что все постиг и учиться больше нечему. Как раз тогда и надо начинать учиться, чтобы ошибок не нагородить. А то потом всю сознательную жизнь приходится расхлебывать. Но двадцать восемь пролетают быстро, как дым от сигареты в ветреный день, не успеешь оглянуться - и сороковник накатывает. А сорок лет - это уже возраст реальный. Я сколько народу знаю, кому сорок и даже пятьдесят семь. Ничего плохого сказать не могу, люди как люди, крепкие еще, и котелок варит не то, что в двадцать восемь.
В сорок, к примеру, жениться - ни за какие коврижки. Спиннинг - сказать, что не твой, а тестя, просто попользоваться взял. Самогонку из заначки не вытаскивать, пусть за пиджак «Солнцедар» берет, меня от него все равно мутит.
Нет, что ни говори, а опыт - великое дело, но приходит он только с возрастом. Сочувствую я тем, кому двадцать восемь. Конечно, лучше всего залечь бы на дно и переждать, а не городить ошибки одну на другую, да разве кто согласится? Хорошо хоть, что это возраст недолговечный, проходит довольно быстро. Как говорил один мой знакомый военспец: «И это пройдет».  А в пятьдесят семь можно уже вообще ни о чем не волноваться: живи и радуйся. Вот как я сейчас.