Запах Запах Финал - Апофеоз

Две недели я пускался во все тяжкие – почти непрерывно пил,  что со мной никогда не случалось. Я хотел заглушить  острое чувство обиды, которое наполняло меня, тратил деньги в ресторанах и мелких забегаловках,   раз посетил  кафе«Агдам», но не встретил  там никого из бывших коллег. Я просидел там до самого закрытия, выпив два литра разливного пива, вспоминал  нашу встречу с Маргаритой, тот день, когда я пригласил  ее к себе домой, запах сандала, ее тело и вдруг понял, что очень хочу ее.  Посетители приходили и уходили. Под вечер контингент поменялся и все столы заняли  азербайджанцы. Они шумно переговаривались между собой, курили, изредка поглядывали в мою сторону, видимо, намекая, чтобы я освободил столик, но я упорно  сидел, смотрел  в пустоту и тянул кружку за кружкой, закусывая остывшим беляшом. Через час они перестали обращать на меня внимание. В десять вечера  в «догнался под занавес» крепким бальзамом   и это было последнее, что я помнил внятно – видимо, сорокапятиградусный напиток слишком несовместим с дешевым пивом. Я вышел из бара и провалился в небытие.
  Было четыре часа утра (или ночи). Я  проснулся на городском железнодорожном вокзале, на лавке. Как я туда попал, дог сих пор не могу вспомнить. Помню, только, что у меня ужасно кружилась голова, меня подташнивало, а во рту скопилось нечто отвратительно густое и неприятное. Когда я открыл глаза, мимо моей лавки проходил  бомж, грязный, со всклокоченными волосами, в замасленной одежде однородно-грязного цвета. Он нес   грязные полиэтиленовые пакеты,  наполненные разнообразными  предметами, собранными на помойках  и в тот момент, когда он поравнялся с  моей лавкой, мне почудилось, что от сумок его проистекает нежный аромат сандалового дерева.
- Эй, ты, что у тебя в сумке?-  крикнул я, бомж остановился, опасливо посмотрел на меня и покорно поднес сумку прямо к моему лицу. Сумка была полна грязного тряпья, пустых бутылок, остатков еды. Запах был отвратительный,- иди, иди, убирай свое дерьмо! - бомж ничуть не удивился такому бесцеремонному поведению, закрыл пакет и пошел дальше, шаркая по полу   рваными кроссовками «адидас».
     Я снова отключился и проснулся только в восемь утра. Мне снился профессор Маркс. На его лице красовались  очки с огромными, ярко розовыми линзами. Это была последняя ночь моего депрессивного поведения.  Я доехал до дома и  целые сутки проспал.  Следующую ночь я провел за компьютером и к утру был готов новый проект. Я отправился  в университет.
  Кабинет профессора не изменился. Да и как ему измениться, если он десятилетиями сохраняет  тот вид и антураж, которые ему придали в момент строительства университета. Наука – консервативна. Она не любит быстрых изменений. Профессор тоже не изменился, разве что одежда напоминала о былом образе жизни -  отличный  блестяще-серый костюм «От Кардена», итальянские ботинки, сверкающие чернотой, рубашка нежно-голубого цвета «От Армани», все было идеально подогнано по фигуре,только вот отсутствие галстука портило общую картину. Как только я вошел в кабинет, он тут же поднялся со стула и направился в мою сторону, протянул свою маленькую рученку мне навстречу и долго тряс в рукопожатии. Он был явно смущен моим приходом и, вероятно, думал, что я буду укорять его  за предательство и, видимо, решил предупредить неприятный разговор своими извинениями.   
-  Вы простите меня, старого дурака, - начал профессор свою речь. Я всю жизнь посвятил науке  и предложение, которое мне поступило от них как нельзя вовремя. Я  продал им все права на патенты. Если я могу чем-то Вам помочь – то я готов – он развел руки в стороны, как бы предоставляет всего себя в мое распоряжение. Видимо, интеллигентское чувство вины сверлило его все эти месяцы и не давала покоя его профессорской душе.
- Профессор я вас не виню, - в конце концов, каждый выживает по-своему. Я тоже когда-то вас  немножечко обманул.  А  у меня  к вам действительно будет  одна просьба,если Вы, конечно не откажете
- Внимательно слушаю вас, - Доктор Маркс сделал сосредоточенное лицо, поправил оправу очков на переносице, сел в кресло,стоящее возле письменного стола  и  принял позу  заинтересованного слушателя.
- Не могли бы  вы синтезировать ряд  ароматических соединений на основе фекалий?
- Но зачем это Вам, - произнес профессор после некоторой удивленной паузы
-  Увидите. Только ничего не спрашивайте
- Хорошо, это для меня не такая уж проблема, только я все равно ничего не могу понять….
- К сожалению, профессор, поскольку я сам еще не уверен в успехе своего мероприятия, то пока не буду  выкладывать вам все подробности. Так что, беретесь, или нет?
- поскольку я своего рода Ваш должник, то так и быть , приходите через месяц, концентраты будут готовы.
- Спасибо профессор, до свиданья.
Другим моим визитом стало посещение Мамарози. Он все еще  изготавливал и продавал шоколад. Дело его росло и крепло.  Он все так же заваривал кокчай и приветливо встретил меня, распростер   свои руки, обнял, тут же предложил чашку,наполненную теплой черной душистой жидкостью.
- Ну, как у тебя дела?
Я изложил  ему  вкратце свою историю, которая заняла около трех чашек кокчая.
- И что ты собираешься делать?
- Помнишь как то я говорил тебе о духах бренда   «MAMAROSI»
- А  ты помнишь, что я ответил тебе?
- Прекрасно помню, и ты был прав как никогда, но теперь – совершенно другая ситуация. К тому же Жюпри - твоя «кровница». У меня есть небольшой план,- и я изложил ему  план действий.
- Вообще-то у нас не принята кровная месть, но я бы не стал упускать возможность, мне нравится твой план и если он сработает, он станет самым хитроумным планом в истории моего бизнеса - Мамарози лукаво улыбнулся и пожал протянутую мной руку,- Я с тобой. Но учти, я не люблю сильно рисковать. Деньгами я не разбрасываюсь. На многое не рассчитывай!
 Раз уж Жюпри  украла у меня, то и я могу себе позволить то же самое. Я собрал все идеи, поданные на конкурс и  соединил их  в единую концепцию. В долю я взял всех участников конкурса, даже Ирину, которая с легкостью согласилась  продвигаться по новой карьерной лестнице,- к тому моменту она  работала  простым продавцом. Конечно, она сначала   сделала вид, что до сих пор оскорблена  обманом, но как только я  пожал плечами и повернулся, чтобы уйти, она тут же сказала «да», но с условием, что «больше никаких обманов»  я себе не позволю.
  В течение месяца я истратил почти все свои сбережения на рекламу нового аромата.  Их было несколько  - «Mamarosi-lait»,-  аромат для отдыха, «Mamarosi-Laif»,- аромат для повседневного пользования и «Mamarosi-LaRoshel» - вечерний аромат для особых случаев. Каждому аромату соответствовала своя форма упаковки и пузырька «Laif» – пузырек необычной формы, повторяющей форму ладони, держащей мягкий предмет, только изнутри. Чтобы сделать слепок  макета этого пузырька,  я пригласил Олесю. Она с азартом сжимала в левой и правой руке кусочки гипса и отдавала их модельеру. Мы изготовили  левые и правые  флаконы – для левшей и правшей, а также для женщин и мужчин. Мужской моделью руки стала моя ладонь. Мы порой развлекались, вкладывая один пузырек в другой, имитируя рукопожатие и фантазировали на тему  изготовления пузырьков в виде вагины и пениса, которые можно продавать в комплекте и вкладывть друг в друга. А что – нет ни одной сумасшедшей идеи, которая не могла бы воплотиться в жизнь и  принести прибыль? И наши фантазии  пошли впрок.
  Для «La- Roshel»  придумали массивный пузырек из толстого стекла красно-коричневого цвета в виде крепостной башенки. Спрей извергался из небольшой пушки, смонтированной на вершине башни
Для «Life» мы решили использовать сексуальные образы, которые никогда в парфюмерии не давали промашки. Для мужчин это был пузырек, отдаленно напоминающий женскую грудь, при нажатии на сосок из него появлялася спрей. Он был изготовлен из специального материала – мягкого и упругого одновременно. Для женщин – пузырек, отдаленно напоминающий мужской член. Мы долго спорили с дизайнерами и остановились на модели, которая была совсем «на грани», но в тоже время оставалась в рамках приличий. Спрей вызывался  сжатием боковых стенок флакончика.  Упаковка была готова, дело оставалось за  тем, что в нее будет помещено
  Через - месяц я  вновь вошел в кабинет профессора. У него на столе красовались пять бутылочек с жидкостями разного цвета. Профессор сидел за своим столом. Весь вид его выражал удовлетворение  от проделанной работы..
- Мне кажется, я понял ход ваших мыслей,- с этими словами он подвинул коробку с бутылочками в мою сторону и лукаво улыбнулся,- всего вам хорошего!
Презентация корпорации Жюпри, которую должен был проводить я  началась  с помпой. У меня не было приглашения, но я смог пройти, благодаря Сибаю. Он работал в охране и стоял на входе. Его нижняя губа стала еще толще, а взгляд – свирепее. Я даже не стал напоминать ему о старом долге – он сам с радостью согласился пропустить меня. Мы немного поговорили: он успел пожить со Светкой два года,  но развелся, обозвал ее «похотливой сучкой», вспомнил тот  выпускной, веранду в детском саду, задал пару  стандартных вопросов, больно пожал мне руку,  и застыл в тупой позе охранника. 
  Корпорация «Жюпри» презентовала  универсальную таблетку.  Каждая часть тела излучала свой аромат. Слоганом компании было: «Оцени мои запахи»
По замыслу организаторов, зрители в первом ряду должны были сидеть с завязанными глазами, а модели, проходящие мимо рядов, должны были подходить к зрителям приближать различные части тела – элегантно поднимать ножки и подносить ступни к лицам, проскальзывать перед  зрителями  с  воздетыми руками, предоставляя запаху из подмышек достигнуть носов зрителей, дышать на них ароматными флюидами. Хорошо, хоть не додумались до презентации ароматаблетки № 18.
 Первой на сцену вышла мадам Жюпри. Она  была одета в легкое платье, больше похожее на  полупрозрачную  короткую ночную рубашку розового цвета. Видимо, такая форма одежды была подобрана специально для того, чтобы позволить ароматам  безпрепятственно достигать носов зрителей. Надо отдать должное мадам Жюпри – тело ее, несмотря на сорокалетний возраст, было безупречным. Зрители не аплодировали, потому что у них были завязаны глаза. Звучала приглушенная музыка. Низкий мужской голос оповести о том, что  презентация началась.
Мадам Жюпри продефилировала по подиуму и грациозно спустилась по ступенькам, ведущим к ВИП – зоне. Там сидели высшие  слои общества.  Она подошла к  мэру города, вальяжно раскинувшегося на кресле в первом ряду – с расстегнутым пиджаком, из под которого торчала безобразная кочка огромного живота.Он, как и все в зале,  был в черных непрозрачных очках, напоминавших очки Кота Базилио из старого фильма о Буратино  Слегка присев, она тихо пукнула, и повернулась вокруг оси на 360  градусов, развеивая вокруг себя ароматы, скопившиеся под юбкой.  Самоуверенной  походкой она устремилась обратно к подиуму, навстречу второй манекенщице, которая уже выходила из-за кулис и стремительной походкой    шла к ступенькам по правую сторону подиума.  Она была в уютных плюшевых тапках (видимо, для сохранения аромата). Едва спустившись, она движением балерины, освободив  правую ногу от тапка, пробелала замысловатое па и  провела ей перед носами сидящих в первом ряду, музыка становилась все громче и ритмичнее, скорость передвижения  манекенщиц также возрастал, уже не одна сменяла другую, а они выходили парами и тройками, расползаясь по залу и представляя зрителем все новые и новые ароматы.  Единственной странностью, которую зафиксировали журналисты, снимающие весь процесс было то, что зрители, похоже, были не в восторге от представленных запахов. Скорее – наоборот. Первый пук мадам Жюпри заставил мэра  и его супругу отстранится от нее, а при исполнении  пируэта и вовсе прикрыть носы руками, мог видеть никто из зрителей  по простой причине –у них всех были завязаны глаза. Тот же эффект имел  место и у других зрителей  от презентации. Журналисты долго не могли понять, что произошло, пока смрадные запахи человеческого пота, фекалий, гнилых зубов  не достигли журналиских лож. Зрители уже начали срывать очки, когда мадам Жюпри в своей очаровательной «ночнушке»  появилась для финального прохода. За ней устремились двадцать  моделей и от них разило как от стада свиней. Зрители выбегали из зала, затыкая носы.  Некоторых тошнило прямо на бархатные дорожки кожаные кресла. Мадам Жюпри    так и застыла в центре подиума. Подол ее ночнушки еще колыхался от последнего пука. Она не понимала, что же произошло. Зато понимал я. Я поверил в теорию Олеси. Но немного подкорректировал  ее. Олеся была права:  Если мы  приводим аналог с очками, мы должны  доводить его до конца. И если очках верх становится низом, то низ должен обязательно стать верхом, - так будет обеспечена полнота картины. Если  смрадный запах превращается в аромат, то аромат становится смрадом. Но только до тех пор, пока человек не начнет  взаимодействовать с окружающим миром, когда он получит иные, кроме зрения ориентиры. Тогда наш мозг поставит все на места и земля снова переместится вниз, когда мы начнет чувствовать тяжесть притяжения, а небо опять  окажется вверху, когда мы почувствуем  прикосновение дождевых капель на макушке головы.  Теория  перевернутых очков  не работала потому, что мы живем в рафинированном мире. В туалете мы чувствуем запах дезодоранта, в машине – запах освежителя, в душе – запах шампуня. Мы не видим обратную сторону запаха. Когда там, на вокзале мимо меня прошел бомж мои обонятельные ощущения  именно такую метаморфозу. Именно для этой цели я попросил профессора разработать для меня  концентраты на  основе фекалий. При входе на презентацию мои люди незаметно опрыскивали входящих  дезодорантами на основе концентратов, но запах не воспринимался как плохой, потому как ароматаблетки отучили наш нос воспринимать действительность в натуральном виде. Однако на презентации сработал эффект очков и как говорится, карета снова превратилась в тыкву.
 В прессе со смаком описали оглушительный провал корпорации Жюпри. Началась прарфюмерная катастрофа. Из магазинов и аптек сотнями упаковок ароматаблетки возвращались на склад корпорации. На человека, пукнувшего в автобусе стали смотреть как на злейшего врага, а женщины бросились скупать скудные остатки старых добрых духов, которые залежались в сельских магазинах еще до эпохи ароматаблеток.  Дела нашей компании пошли в гору.  Мы вернули  миру старые добрые ароматы и  человек снова стал самим собой. Немного вонючим, немного потным, немного неприятным, но самим собой и это – главное.