Отрывки. Незаконченное

Автобусы. Люди. Припомню мальчика, такого милого и светлого, который мечтал когда-то о чём-то, закуривая сигареты и ловя воздух больными лёгкими. Мне всегда хотелось написать ему; мне нравилось смотреть, как он курил, и нравилось пародировать его в своей комнате. А теперь я не знаю, был ли тот мальчик, может, я придумала ему этот образ, который и по сей день меня привлекает. Представлялось, как он тонкими пальцами открывает конверт и читает, читает. Подходит к окну, закуривает, думает о своём. А он. Он читал дурацкие изречения незнакомых людей и блевал. Блевал долго, выворачия кишки. А теперь. Жив ли он. Я обычно не курю. Но иногда мне нравится вдыхать зловонный дым. Особенно, когда ты один в квартире, и кто-то неожиданно приходит к тебе. А ты стоишь с сигаретой в руках, а они на пороге. И кричат. Долго, не спеша. Ты их понимаешь, но не слышишь. Тебе всё равно. Зловонный дым. Кто-то дёргает тебя за руку, и ты просыпаешься. Зависимость. В большом городе, вроде мегаполиса, она особенно чувствуется. И ты. Идёшь такой беззащитный, уязвлённый и уколотый своей беспомощностью и откровенной слабостью. Они бегут. Я. Бегу.

Вечер. Сумеречное время. Деревья в конце октября голые совсем и негде спрятаться. И делается так спокойно; одурманивающий ветер, пробирающий тебя насквозь. Где-то плачет бездомная собака, девочка её обнимает со словами: «Ну не плачь!», после чего начинает сама плакать; к женщине подходит подвыпивший мужчина, подкрадывается сзади и приставляет к её уху сигарету, говоря: «Подуй в трубочку!», на что она отстраняется, грустнеет и выдаёт: «Опять напился? У меня автобус!» - и действительно садится на 45 автобус, смотря из окна на подвыпившего, вероятно её мужа, мужчину.  Дети резвятся. Слышишь: «Ура! Серёжа, я компот иду к тебе пить! Мне мама разрешила»

А я. Я возвращаюсь. К себе, к своим мыслям и мучаюсь, и люблю. Я исписалась. Совсем.
 
Девочка ходит по городу; всё время куда-то уезжает, возвращается вновь. Такая маленькая, с насупившимся взглядом и сердитыми глазами. Что-то думает про себя.
 
Бросаем курить сегодня, завтра, прочая суета. Спускаешься вниз по лестнице, поднимаешься, дышишь. Сидишь под одеялом на лавочке, тихо пребывая в своём доме. А каково это сидеть за одним столом с девушкой, которую всё ещё любишь? А она давно уже нет. Как это? А ты делаешь вид, что тебе что-то интересно или наоборот скучно, а сам украдкой только бросаешь взгляды в её сторону, болью отзываясь где-то внутри. О, милые – милые люди, как бы я хотела, чтобы у вас было всё хорошо. Мне даже не из-за себя так грустно.
 
Поезд. Автобус. Вокзал. Троллейбус.  Собаки. Холодная земля. Всё это уже где-то было. Сухие глаза, отчаявшиеся окончательно. И ты ждал совсем не этого. Набираешь замёрзшими пальцами чей-то номер, но слышишь только гудки. Земля остановилась, хоть и светит солнце. Мне так нестерпимо грустно, мне обидно, очень обидно. Да перестань ты играть скрипка…скрипка в моей голове. Уже конец ноября. Совсем холодно становится. Не могу всё это читать. Тошнит до омерзения. Идёшь вот так по парку или скажем, по знакомой улочке, ты, чёртов неформал в грязных ботинках и пустой головой, напичканной дерьмом, и не знаешь ничего, что происходит. Вернее знаешь, но не чувствуешь, словно мёртвый давно. Последние сухие листья, падающие с деревьев или с крыш домов, в сто, а может даже в тысячу раз живее тебя одного. Тебя. Мне кажется, что я уже не я. У меня бывают такие перепады в настроении. Я вас предупреждала. Мама, ну почему мне так страшно грустно. И расплакалась. Как маленькая.