Япония Красная гейша из Беги и смотри

«Вы называете любовью лихорадку, помешательство, вид химического невроза…»
Ошо


Эти странные беспорядки с моим сознанием повторялись ещё неоднократно уже в процессе моей работы международным агентом. Сперва меня отправили в Японию. К сожалению, я не умел говорить на японском языке. Но нет худа без добра. Во всяком случае, я при всех обстоятельствах не мог сболтнуть лишнего. Японские агенты по этим параметрам были ничуть не лучше наших, т.е. тоже не знали русского языка – возможно из тех же соображений – чтобы не проболтались.
Так что общение было затруднено. Я почти не выходил из гостиницы, а когда выходил, спотыкался о каких-то очень прилично одетых, но в дребадан пьяных, валяющихся поперёк всех порогов, людей. Так японцы отдыхали от своих трудовых будней. Они ни в чём не знали меры – ни в труде, ни в отдыхе. Одно слово – самураи!
Собственно, я очень долго не мог понять, в чём состоят здесь мои обязанности. Ясно было одно – надо на всё внимательно смотреть и всё запоминать. Записывать, разумеется, категорически запрещалось. А вот память моя, даже по системе образов, не говоря уже о языке, так отличалась от японской, что никакие их суперсовершенные системы не могли бы вытащить из неё её хоть что-нибудь для них удобоваримое. Ещё в двадцатом веке было известно, что мы, в отличие от японцев, пользуемся для повседневной жизни совсем другими полушариями.
Проживание в Японии показалось мне удивительно скучным. Все эти непонятки наводили на меня неутолимую тоску – не в пример Фрейду, который тащился от наших буковок, когда катался на паровозе где-то в окрестностях Ленинграда.
Я сижу и пью непонятное японское пиво. Пытаюсь медитировать – ибо, может быть, дзен-будистский стиль приведения себя в состояние готовности будет наиболее успешным и эффективным на этой территории. Использовать оружие врага – вот одна из, не перечёркнутых грифом секретности, очевидных до банальности, истин, которым нас учили, прямо-таки вколачивали в голову с измальства.
О как мне скушно! Телевизор показывает каких-то уродов. К тому же, эти уроды говорят не по-русски, и даже не по-английски. Я никого здесь не знаю. Агент двенадцатые сутки не выходит на связь, и я уже перестал надеяться. Помню, смотрел какой-то фильм с подобной ситуацией – от этого ещё скучнее. Там ещё было что-то про публичный дом. Не податься ли мне здесь в подобное заведение? Но ведь этим я рискую вскрыть все карты. Что же, сыграю ва-банк! Опять это напоминает какой-то фильм...
Неожиданно приходящее решение всегда бывают самым правильным. Так нас учили.  Естественно, я не мог заказать себе девушку по вызову из номера. На мой телефон сразу бы вышли. Как оплачивать сотовый в Японии, я так и не разобрался, по этому поводу почему-то не было даже никаких инструкций. Так что я пошёл прогуляться по бесконечно утомительным токийским улицам, где только и делали, что мелькали автомашины из «Соляриса» Тарковского.
Вскоре, в одной из телефонных будок, я почти наугад выбрал телефон рекламирующейся там проститутки. Конечно, не совсем наугад. Листочков с раскосыми красотками в разных телефонных будках было расклеено предостаточно, хоть их то и дело и срывала специальная служба по борьбе с мусором и за хорошие нравы. Эта особа – скажем так – понравилась мне на картинке несколько более остальных.
Я волновался. Я не мог припомнить, чтобы вообще когда-либо в жизни связывался с проститутками. Хотя - мало ли чего я не мог припомнить? Память моя мне не принадлежала. Кто и когда обрабатывал её, мою память? Знаете ли вы об этом?
Так вот. Затаив дыхание, напряжённым, чуть ли ни окаменевшим, пальцем я набрал номер, какой-то очень длинный... Каково же было моё удивление, когда с того конца без всякой задержки ответили на чистейшем русском языке?
- Красная гейша слушает.                У меня и так был комок в горле, но – тут я поперхнулся и закашлялся. Одновременно, как молния пронеслась мысль: «Раскрыт!» «Отвечать?» - мелькнула вторая мысль. Очень хотелось повесить трубку и бежать. Но, возможно, враги только того и ждали.
- Красная гейша предоставляет услуги всем желающим независимо от национальности, цвета кожи, вероисповедания, пола, возраста, формы носа...
Я с облегчением выдохнул: это был автоответчик. Вероятно, вражеская техника дошла до такого совершенства, что уже в будке была скрытая камера и микрофоны. Наверняка! Я чуть ни в панике начал оглядываться по сторонам.
- Я вас слушаю, - прорвался сквозь бормотание автоответчика опять-таки русский голос. – Вы будете делать заказ или нет?
Я всё ещё молчал. Может быть, вот он и наступил, пресловутый момент истины?
- Эй, - потеребил меня женский голос, впрочем, довольно приятный.
- На кого вы работаете? – обречённо поинтересовался я. Тут она произнесла что-то невразумительное по-японски.                - Понятно, - сказал я. – А почему вы называетесь красной гейшей? Это имеет какое-нибудь отношение к политике? 
- Нет, это имеет отношение к сексу, - остроумно парировала моя собеседница.
- Так. А вы могли меня просветить. Я, знаете ли, тёмный постсоветский, - (тут я чуть – было не сказал очень и даже подумал, что сверхчувствительные японские сенсоры уловили мою недосказанную мысль).
- Мы всё знаем, -  как обухом по голове стукнула моя собеседница.
- То есть?
- Знаем таких как вы.
- А вы, извините, японка?
Она помолчала, довольно долго, будто с кем-то советовалась. «Здесь нечисто», - подумал я.
- Это конфиденциальная информация, - ответила она.
- Так почему же всё-таки красная? – вернулся я  к более безопасной теме.
- Вы никогда не слышали о стиле... (тут она снова выпалила какую-то чисто японскую, на русский слух ругательную, скороговорку).
- Увы, - ответил я, - хотя звучит заманчиво!
Девушка на том конце провода опять замолчала. И молчала доволно долго. Я уже хотел повесить трубку.
- Так вы будете заказывать гейшу или нет? – спросила она.                Вопрос прозвучал неожиданно резко, совсем не в японском духе. Впрочем, что я знаю о японцах?
- А сколько это стоит? – спросил я, чтобы уйти от прямого ответа.
- В зависимости от того, что вы закажете, - ответила девушка уж совсем тоном какой-нибудь хамоватой русской почтовой работницы. Голос её мне совсем перестал нравиться. Я разозлился.
- Пожалуйста, объясните мне всё, что связанно именно с красной окраской вашей уважаемой гейши и тогда я, может быть, воспользуюсь вашими услугами.
Иногда на хамство полезно отвечать приторной вежливостью.
Девушка хмыкнула и неожиданно опять включила автоответчик. Он начал откуда-то  с полуфразы:
- ... древней японской традиции, используя современную передовую фармакологическую технологию, был разработан новый более эффективный препарат, небольшого количества которого...
- Господи! – подумал я, - наверное, речь идет, о каком нибудь наркотике. Вот тебе и гейши. Ну, так оно и должно быть – все пороки всегда тяготеют один к другому».
Автоответчик не унимался:
- ... обученные сотрудницы нашего центра принимают препарат непосредственно перед встречей с клиентом. Препарат приходит в действие от тактильного раздражения не только эрогенных зон, но всей кожи и слизистых девушки, а также от адресованных ей ласковых и нежных слов, а всего более - от обещаний дополнительной оплаты за удовольствие.
«Бизнес – превыше всего!» - буркнул я про себя.
- Уже в первые минуты клиент может заметить постепенное изменение окраски кожи работницы...
«Как они всё-таки неуклюже составляют свои комментарии – констатировал я в сердце своём. Какие-то работницы. Ну,  ясно – речь идёт о каком-то стимуляторе.
- ... желательно наличие вблизи от принявшей препарат гейши какого-нибудь резервуара с водой. Это удваивает действие и облегчает все последующие операции для девушки и клиента...».
«Операции, резервуары – ужас какой-то – исходил я сарказмом в уме.
- «... Наибольшей интенсивности окраска достигает в момент оргазма. Бывают случаи, когда клиент сам краснеет в объятиях гейши, как бы пропитавшись от неё этим необъяснимым внутренним жаром...»
- Спосибо, объяснили... – хмыкнул я вслух и спрятал голову в плечи.
Автоответчик закашлялся, но продолжал:
- Покраснение кожи объясняется общим возбуждением и повышением температуры кожи девушки. Для её здоровья и тем более здоровья клиента это не опасно. Красный цвет способствует скорейшей разрядке скрытых комплексов мужского организма, накопившихся в результате воздержания или неудовлетворительного секса в течении предшествовавшего времени.
«Целая лекция» - резко констатировал я про себя.
Автоответчик замолчал. Больше на том конце никто не подавал голоса. Но и не вешали трубку. Только какое-то потрескивание – словно из бездонной космической пропасти.
Я подумал и, ничего не сказав, повесил трубку. Вдруг в будке раздался телефонный звонок. Я-то и забыл, что за границей в телефонах автоматах возможна обратная связь. Я, было, схватился за трубку, но всё же, не снял её с рычага.
Достаточно. Даже слишком достаточно на сегодня. Начало делу положено. Но мне нужна дополнительная информация. Кажется, я что-то придумал, кажется...
И тут я понял, что очень хочу есть. Меня прямо-таки мутило от голода. А может от этой красной гейши, когда я её себе представлял, валяющуюся навзничь с закрытыми глазами возле воняющего хлоркой бассейна. Да, в этом есть нечто сексуальное. До тошноты.
Покопавшись в закромах профессиональной памяти я отрыл одну шуточную стихотворную максиму, которой снабдил меня мой непосредственный начальник перед тем, как мне выпало направиться в дальнюю дорогу.
- Если очень хочешь кушать, съешь какое-нибудь суши, - говаривал он.
И – ах! – как мне сейчас пригодилась его простецкая среднерусская мудрость. Я – таки взял и съел какое-то суши. Убей, не помню, из чего оно было сделано. Но попалось мне в нём что-то неумеренно пряное, какой-то японский перец или что-то в этом роде. Что-то такое, от чего у меня температура поднялась, и голова вспотела, и покраснел я лицом не хуже самой сексуальной гейши на свете.
Тут у меня произошло что-то вроде оргазма или озарения. И опять показалось, что я проснулся.