Я хочу жить!

Темно. Кромешная тьма. Так, что вдруг и не поймёшь, глаза открыты или закрыты. Страшное ощущение. Наверное, слепые так... живут. Жуть. Кошмар...
Нет, я не сплю: тело слушается.
Пальцы. Губы.
Господи, до чего же темно. Как под одеялом. Но нет, не чувствую ни лицом, ни руками.
Кажется, заснул в одежде...
Тесно. Неуютно.
Повернуться на бок...
Стена.
На другой...
Стена.
В угол что ли забился?
Встать бы, разобраться, устроиться поудобней... Спать...
Сейчас...Полежу...Чуть-чуть...Не усну...

Нет. Уснёшь тут! Так спина затекла. Сейчас...
Упс!
Не понял... Что я, под кроватью, что ли? В детстве не раз на полу просыпался. Укрывшись половиком...
Сейчас...
Что-то везде упираюсь: ни вверх, ни в сторону. Точно в  гробу. Да не-е. Сейчас... головой или ногами... вперёд.
Так...
Так. Не сюда.
Обратно. Вот... Ещё...
Ещё раз не туда.
Ха.
Не смешно.
Что же...
Стоп! Какая кровать! Я же на тахте сплю. Обычно. То есть, не факт. Вот, не помню же, как в одежде ложился. И вообще, ещё не известно, где я. Может, в багажнике машины. Перешёл дорожку мафии... Вот, везут кончать. Уже привезли: тихо.
Не смешно, не смешно. Так, так. Думать, думать. Вспоминать...
Ужинал. Макароны, котлеты, салат... Смотрел телевизор. Дэни, Дэни, зачем же ты так Майка-то... Приготовил постель, разделся. Точно, разделся. Читал "Норвежский лес". Завёл будильник. Нет, сначала завёл будильник, затем читал "Норвежский лес". Выключил свет. Лёг. Подумал, помечтал...
Что же...Почему я в одежде? Может, лунатизм? Встал, оделся и залез в шкаф. А тот рухнул. Дверцами вниз. Может, позвать  на помощь? Нет, стыдно.
О-хо-хо... Ладно, шутки в сторону.
(А серьёзно-то думать страшно. Ой! как страшно.)
Шкаф... Нет, не шкаф. У шкафа стенки фанерные, а тут, похоже, доски.
Точно, гроб. Вот они, все шесть углов.
Что, если не гроб? Что?

...

А может, не зарыли? Может, в комнате?
Закричать, застучать...
Но почему страшно? Почему не решиться? Почему не ударить  со всей силы? Почему не навалиться, не раскачать, не уронить? Почему не закричать: "Я живой! Эй, я - живой!"...
Почему страшно двигаться...?
Неужели зарыли! Но может, нет. Но может же, что это что-нибудь другое.

Запах. Чем пахнет? Если не пахнет землёй, значит, не зарыли. Если не пахнет поганой землёй, значит всё в порядке.
Значит, живой. Но я и так живой. Чёрт возьми, я - живой! Эй!
Стой. Тихо! Чем пахнет? Чем?
Чёртов запах! Где же ты?
Стоп! Стоп. Спокойно. А то - галлюцинации... Спокойнее. Объективнее. Мы же не хотим учуять того, чего нет. И сойти с ума... И царапать доски...
Чем пахнет?
Досками, прелыми тряпками, землёй...
Землёй.
Зарыли.
Всё-таки зарыли. Всё...
Что теперь?
Всё?
Крышка прибита гвоздями, надо мной не менее трёх кубометров земли. Мне ни за что не открыть...
А может, нет...
Может...
...нет, никак.
Всё!

...

Они, наверное, любили меня. Плакали, когда я умер. И всё равно зарыли.

...

Так, в чём это меня похоронили? Похоже, костюм: пиджак, брюки. Может, в карманах что завалялось. Может, пилка по железу. А то, вот тут, в щёлке, гвоздь должен быть. В ногах не достать, а этот можно было бы распилить.


Нет ни черта.

...

Интересно, давно это? Долго?
А воздух? В земле есть воздух?
Должен быть...
Конечно, в земле полно воздуха. Ведь - всякие там букашки, червячки... И - я же дышу. Вот... дышу.

...

Всё-таки крикну:
-Эй!!!


Чёрт! Оглушил.

...

Как же страшно думать серьёзно.
А думать надо. Надо выбираться...

...

А вода? Дождь... Да нет, это же земля. Земля впитывает воду.
Кстати, сколько там человек без пищи может существовать? Без той же воды?
Стоп! Надо выбираться. Срочно.

Да, вот только сейчас всё брошу...
Блин! Всё. Вот и всё!

...

Тихо! Не реветь.
Тихо... Как тут тихо!
Постучать. Если земля плотно легла, должно быть слышно снаружи. Кто-нибудь услышит. Какая-нибудь бабуся, прибирающая за соседней оградой... Кто-нибудь...Хоть кто-нибудь! Пожалуйста!
...

С ума сойти! Меня оплакивали. Не верили. Говорили, что так не должно было случиться... И всё такое... А я вдруг -
живой. Это просто чудо. Это же чудо! Я - живой!
Эй!!!

Чёрт!

...

Для всех я умер. Я живой для себя...
Да ещё, разве что, для червей, что ползают за стеной. Хотя, нет, им это всё равно.
Наверняка.
Как там говорят: "Он будет вечно жить в нашей памяти".
Да, а между делом, ещё и в гробу, в который его запихали, в землю закопали да ещё наверняка и надпись написали.
Интересно, что там за фотку нацепили. Примерно вон там.
Нет, чуть повыше.
Представляю себе, надгробину такую, железную, стокилограммовую, да на меня. Н-на! Поди тут выберись, так заложили.

Нет, должен быть какой-то выход. Должен быть! Ведь зачем-то я живой. Не для того же, чтобы здесь подохнуть после своих же похорон. Надо выбираться. Как-то. Как?

Вот так...Руками и ногами...Так...
Та-ак...

...

А дышать-то здесь тяжело. Полжизни за глоток свежего воздуха! За лучик света, за искорку...

Полжизни? Ха.

...

А может, и не надо? Выбираться-то? Может, так лучше для всех? Они уже смирились, не ждут. Тем более.
А кто сказал, что они любили? Кто? Они? Хоть раз?...
Да и за что было любить! За что? За то, что живой? Велика важность. Мёртвого-то, пожалуй, полегче любить, чем живого.

...

Чёрт!
Плевать мне на них! Я сам жить хочу. Жить хочу! Я хочу жить!
И не здесь.
А вот с ними же.
Буду стучать. Кричать не буду, а стучать буду. Кто-нибудь услышит. Точно. Знать бы ещё, когда день-ночь...Да всё равно. Есть чудаки, которые не прочь и ночью на кладбище побывать. Ведь я же лежу здесь...

-Эй!!!

Чёрт...

               
               
                Виктор Конвоев.
(2004 год.)