Вечность. Часть IV. Глава 1. Черная паутина

Продолжение. Начало:  http://www.proza.ru/2012/09/29/952



Мы – плененные звери,
Голосим, как умеем.
Глухо заперты двери,
Мы открыть их не смеем…
                Ф. Сологуб


Глава 1
Черная паутина



Как назвать и, главное, как описать такое состояние, когда тебе так плохо, что даже не хочется умереть?.. Нет названия ему и описать его невозможно… Ты не хочешь жить и не хочешь умирать. Тебе опостылела жизнь, но и смерть не менее ненавистна тебе, чем жизнь. Тоска опутывает тебя плотной паутиной, а жирный паук сидит в самом центре ее – в твоем сердце – и высасывает все, что еще осталось в твоей душе. И ты не видишь ничего светлого в своем прошлом, а счастливые воспоминания наполняют тебя еще большей тоской. И ты думаешь о том, что счастье это было лишь миражом, обманом, твоей выдумкой, возникшей от острого желания быть счастливой… Ты оглядываешься назад и видишь пустоту. Смотришь вокруг – пусто. Пытаешься заглянуть в будущее, но и там – пустота… Ты пытаешься вызвать в памяти любимые лица, и они проходят перед тобой однообразной темной чередой. И ты видишь их, и тоска все сильнее и сильнее охватывает тебя. Живые – они кажутся тебе чужими, мертвые – вызывают невыносимую боль… Ты возрождаешь вновь и вновь воспоминания о любви, но ее больше нет в твоем сердце. Там – паук, плетущий паутину… Ты хочешь крикнуть: люди, вы нужны мне! И тут же понимаешь, что тебе никто не нужен… Ты цепляешься то за одно, то за другое, а в результате все сильнее запутываешься в мерзкой черной паутине… И вот ты замечаешь, что весь опутан этой липкой дрянью. И пытаешься разорвать путы, бьешься в отчаянии, чтобы освободить себя от власти паука. Но поздно… Он уже победил… Ты ничего не можешь изменить…

Я сидела, прислонившись спиной к колесу грузовика. Рядом со мной, совсем близко, сидел Володя. Мы сидели так уже несколько часов. Сидели молча, не шевелясь. Никто из нас не пытался поговорить, никто не пытался что-нибудь предпринять. Мы сидели и молчали…
Я видела, как первые лучи солнца разбивают темноту, скользят по верхушкам сосен. А паук плел свою паутину… Я видела, как яркий солнечный свет заливает все вокруг, как оживает лес под теплыми лучами солнца. Но в мою душу не проникал ни один лучик. В сердце моем была темнота. И паук плел свою паутину… Я слышала, как птицы защебетали, запели свою утреннюю песню. А в моей душе не было музыки. Там был мрак. И паук плел свою паутину…
Я вспоминала. Я не хотела вспоминать, но перед моими глазами вновь и вновь проплывали отрывочные, не связанные между собой картины. Я не хотела их видеть, но у меня не было сил бороться с ними. И я вспоминала…

– Мамочка, пожалуйста, не уезжайте! Мамочка! Я не хочу, чтобы вы уезжали! Мне так плохо будет без вас!
– Прекрати, Валерия! Ты будешь не одна. С тобой будет бабушка. Так почему же тебе будет плохо, скажи на милость?
– Я буду так скучать без вас с папой!
– Мы тоже будем скучать, но это не повод для истерики. Мы должны уехать и мы уедем, Валерия, как бы ты ни пыталась нас удержать. К тому же, мы уже не первый раз оставляем тебя с бабушкой, и раньше ты не воспринимала это как трагедию.
  – Да, вы уезжали, но ненадолго! А сейчас… Мамочка, я не выдержу два года без вас! Я умру от тоски!
– Не умрешь! Никто не умирает, когда родители уезжают на два года. Пойми ты, глупенькая, мы никак не можем отказаться. Мы ждали этого столько лет! Я же говорила тебе, что эти раскопки могут полностью перевернуть наше  представление о древнем человеке. Представляешь…
– Я не хочу ничего представлять! Я не хочу ничего слышать! Я ненавижу ваши раскопки! Я ненавижу древнего человека! Я ненавижу вас, потому что вы не любите меня!..

Паук плетет и плетет паутину… Я с тоской смотрю на зеленое, голубое, яркое, живое, которое ползает, бегает, летает, живет… Я вспоминаю…

– Лерочка, папа и мама приехали…
– Ой, бабушка! Где они? Где? Я так соскучилась! Я хочу скорее, прямо сейчас их увидеть!
– Они отдыхают, Лерочка. Не надо им мешать.
– Но я хочу их видеть!
– Придется подождать, Лерочка. Они устали, дорога долгая, тяжелая. Дай им отдохнуть. Потерпи.
– Я не хочу терпеть! Я терпела два года! Почему я должна еще терпеть?! Почему они отдыхают, когда я пришла домой?! Почему они не хотят видеть меня?! Они что, не соскучились?! Они не скучали без меня?! Им было наплевать на меня, да?!
– Нехорошо так говорить, Лерочка. Твои родители любят тебя, и они, конечно же, скучали, но сейчас они отдыхают, и тебе придется подождать.
– Нет! Они не любят меня! Не любят! И ты тоже не любишь меня! Меня никто не любит!..

Паутина растет, а я все вспоминаю и вспоминаю…

– Бабушка! Миленькая! Открой глаза! Бабушка! Я боюсь! Скажи что-нибудь, миленькая бабушка! Не пугай меня!
Вниз по лестнице. Звонок в дверь.
– Лерочка, что с тобой?
– Тетя Наташа! Бабушка… Бабушка умерла!

До каких же пор он будет плести свою паутину? Я больше не могу…

– Лера, ты должна принять решение. Я не хочу навязывать тебе свою волю. Мы с папой не хотим.
– Решение? Разве что-то надо решать?
– Конечно, надо. Мы завтра уезжаем. Папа предложил взять тебя с собой. Доучиться ты сможешь и там. Так что, с этой стороны проблем не будет.
– А с какой будут проблемы?
– Я думаю, ни с какой. Ты уже взрослая девочка, пятнадцать лет. Ты понимаешь, что оставаться тебе одной не следует.
– Тогда останьтесь вы. Ты или папа. Или вы вместе.
– Лера, ты опять за свое! Мы не можем остаться, ты же знаешь. Мы не можем бросить все. Да, мы очень хотим быть с тобой рядом, поэтому и предлагаем тебе поехать с нами.
– Спасибо, но я останусь здесь. Я не хочу никуда уезжать.
– Что ж, Лера, ты вправе сама принимать решения. Я не буду тебя неволить…

Прекрати, паук, хватит! Остановись, не плети больше свою паутину…

– Дорогая, тебе не кажется, что Леру необходимо уговорить, убедить, чтобы она поехала с нами? Ей всего пятнадцать лет. Так страшно оставлять ее одну!
– Хватит, я не хочу об этом говорить. Лера сама приняла решение. Она не хочет ехать. Ты же знаешь, что она ненавидит то, что составляет нашу жизнь.
– Может, она права. Ведь ей-то места в нашей жизни нет… Это наша жизнь, жизнь без нее. Мы должны уговорить ее!
– Нет, я не буду ее уговаривать! И ты не прав. Мы уделяем ей столько внимания, сколько можем. Ей не на что обижаться. Просто бабушка избаловала ее, изнежила. Она очень эгоистична и не хочет понимать, что такое «чувство долга». Она даже слышать не хочет о том, что такое понятие существует.
– Но ведь в этом наша вина!
– Нет! Нашей вины тут нет. Мы делаем свое дело, а она должна быть сильной и мужественно переносить удары. Пусть остается. Это поможет ей закалиться…

Нет, он никогда не перестанет плести паутину. Никогда…

– Лерочка, если бы ты знала, как мне плохо! Я не знаю, что мне делать…
– Перестать ныть! Это, во-первых. А, во-вторых, что такого случилось? Подумаешь, он ушел! Ну и что из того? Он что, один на свете? Встретишь другого и все.
– Ты не понимаешь, я же люблю его! И не полюблю больше никого! Других таких нет!
– То же самое ты говорила в прошлый раз. Успокойся, Зиночка, скоро ты и эту «любовь» забудешь. Сколько у тебя их уже было и сколько еще будет – стоит ли так убиваться из-за этого.
– Ты так говоришь, потому что сама никогда не любила! Вот!
– И не хочу любить. Зачем? Пустая трата сил и времени. Глупо это, Зиночка.
– Ладно, ладно, посмотрим, что ты скажешь, когда полюбишь! Спорим, ты тогда совсем по-другому запоешь?
– Глупенькая ты, Зиночка. Я и спорить не буду. Если я чего-то не хочу, то я это и не делаю. А любви мне не надо…

Плети, паук, плети. Мне уже все равно…

– Леночка, тебе не кажется, что наша дочь, что Лера…
– Что опять с ней?
– Мне кажется, с ней не все в порядке.
– О чем ты? Я не заметила ничего странного в ее поведении.
– Не странное, нет. В том-то и дело, что ведет она себя прекрасно. Слишком прекрасно. Все у нее как-то слишком правильно. И сама она какая-то слишком правильная.
– А разве это плохо? Просто она – разумный человек, она знает, что ей надо, и спокойно идет к своей цели.
– Да не вижу я никакой цели! Не вижу! Что «спокойно» – это так, а вот цели я не вижу.
– Ну, знаешь, если ты не видишь, это еще не значит, что ее нет. А даже если цели и нет, что в этом? Она еще слишком молода, ищет себя.
– Да не ищут так, пойми! Она же холодная, как мрамор! Вся закованная, вся скрытая, от нее холодом веет!
– Ну, ты и загнул! По-моему, у тебя просто фантазия разыгралась. Успокойся, все у нее нормально. А если чего у нашей Леры и нет, так это любви. Вот полюбит, тогда и оттает.
– Не знаю, не знаю…

Ты ничего не заметил, паук? Совсем ничего? Странно…

– Знаешь, котенок, иногда мне кажется, что рядом со мной не женщина, а кусок мрамора. Прости, но ты порой так холодна, так неприступна, что я боюсь тебя…

Ты и теперь ничего не замечаешь, паук? Ничего, ничего? Странно… А вот я заметила, что мне как-то легко стало вспоминать. Да и воспоминания всплывают совсем не те, что раньше. Теперь заметил, да? Почему бы это? Может, мое прошлое наконец-то оставило меня в покое? Нет? Ты думаешь, это не так? А может, ты слишком сильно оплел меня своей паутиной, и я перестала ощущать боль? Опять не так? Ну, и ладно. Какая разница… Мне хорошо… Я не хочу больше страдать…