Одна страница из Книги Живых. Глава 5

Ирина растерянно смотрела на врача. Она пыталась сосредоточиться и осознать смысл услышанных слов. Но мысли разъезжались, глаза стали блуждать по столу, зацепились за карту, в которую рука врача вписывала это страшное слово – метастазы. Потом рука остановилась, отложила ручку и решительно захлопнула карту. Ирине показалось, что это захлопнули ее жизнь. Она заплакала.
- Вы считаете, это - всё?
- Ну, почему всё? – поморщилась врач. - Я разве сказала вам, что «всё»? Будем делать химиотерапию.
Робко шевельнулась надежда. Если ей назначают лечение, значит, еще не всё потеряно, значит, у нее есть шанс. Шанс хотя бы отодвинуть смерть. Но химиотерапия! Пережитый однажды кошмар всплыл страшным воспоминанием.  Как она это выдержит? Да и выдержит ли вообще?
- А вы отменили мне химиотерапию, когда я здесь у вас лежала, - робко напомнила она.
- Да? – удивилась врач и приказала:
- Посидите за дверью.
Ирина слышала, как врач разговаривала с кем-то по телефону, потом вышла медсестра, сунула ей в руки маленький листочек и сказала:
- Идите в районную поликлинику, будете там делать химиотерапию.
И повернулась, чтобы уйти.
- Подождите, - попыталась остановить ее Ирина.
- Все! – огрызнулась медсестра. – Делайте, что вам сказали.
И захлопнула за собой дверь.
Ирина взглянула в листочек. В нем была всего одна строчка: «провести шесть курсов» и далее что-то на латыни. Ей назначили химиотерапию второй линии, но Ирина тогда в этом ничего не понимала. На тот момент она еще не пришла к мысли, что надо во всем разбираться самой, и держать свое лечение под своим собственным контролем. Тогда она еще слепо доверяла врачам и наивно полагала, что они все делают в ее интересах, в интересах ее здоровья.
Химиотерапия, которую назначила Ирине институтский врач, была более эффективной и в то же время более мягкой по сравнению с той, которую ей делали после операции. Казалось бы, хорошо.  Было, однако, существенное «но»: такую химиотерапию в районных поликлиниках не делали из-за дороговизны лекарств. Вернее, могли бы сделать, если бы она сама купила лекарства. Трудно предположить, что институтский врач об этом не знала. Однако объяснять явно небогатой пациентке, что продлить ей жизнь врачи могут теперь только за ее собственный счет, если он у нее есть, не стала. Переложила эту неприятную обязанность – да и считается ли это обязанностью? - на районного химиотерапевта.
Районный химиотерапевт, молодой энергичный кандидат медицинских наук по фамилии Баранов, тоже не стал утруждать себя объяснениями. Он вообще не любил много говорить с пациентами, да и некогда ему было. Баранов работал в поликлинике по совместительству и принимал всего три раза в неделю вечером по четыре часа. Но и эти часы он не отрабатывал полностью. На прием он обычно опаздывал от получаса до часа. Медсестра на возмущение пациентов отвечала встречным возмущением:
- Вы что, без понятия!? Он же с работы едет, кругом же пробки.
А заведующая отделением на все жалобы больных отвечала стандартной фразой:
- Скажите спасибо, что хоть такой есть.
Примерно через час после начала приема медсестра уводила доктора в ординаторскую на чаепитие. Трапеза длилась около получаса. Было слышно, как они там с медсестрой болтают и смеются. Возвращаясь в свой кабинет, доктор видел толпу ожидающих его больных, но не смущался и не пугался, иногда даже позволял себе пошутить:
- У-у, сколько вас набралось!
Разбирался он с пациентами очень быстро - дверь только и успевала ходить туда-сюда. Иногда пациент задерживался в кабинете дольше обычного, слышно было из-за двери, что он спорит с врачом, что-то требует от него. Тогда голос Баранова густел, нарастал, переходил в крик. Скандал всегда заканчивался в пользу врача, а больной, разъяренный или рыдающий, выскакивал из кабинета.
Ирина в первый свой визит к Баранову поинтересовалась у соседей по очереди:
- Как врач?
Ей ответили коротко:
- Хам.
Ирина испугалась – с хамами она всегда терялась, не знала, как себя вести, что говорить, что делать, чтобы избежать оскорблений. Как назло, скандал разразился как раз перед тем, как подошла ее очередь.
- Вы еще нестарая! - кричал Баранов на больную женщину. - Найдите себе спонсора - пусть он вам эти лекарства оплачивает!
- Как вы смеете предлагать мне такие вещи! – возмутилась женщина. – У меня муж есть!
- А что же ваш муж вас не обеспечивает!?
- Потому что он честный человек! – парировала женщина. – Он не ворует! И взятки не берет!! Как все вы здесь!
- Вы тут мне еще!! – заорал врач.
Заскрежетал отодвигаемый стул, послышались быстрые шаги, дверь распахнулась, на пороге стоял разгневанный Баранов и указывал больной путь на выход.
– Идите! Быстро! – требовал он. – Посидите в коридоре и подумайте. Надумаете – заходите.  А нет – так и до свидания! Следующий заходите.
Ирина, вся сжавшись, пошла в кабинет. Скандалившая с врачом пациентка не ушла, продолжала сидеть на стуле для больных.
Не обращая на нее внимание, Баранов спросил Ирину:
- Что у вас?
Накануне она тщательно обдумала, что и как скажет врачу, но теперь все вылетело из ее головы, и она просто молча протянула ему направление из Института. Доктор взял направление, начал читать и вдруг сладко, смачно зевнул, не прикрывая рта. Закончив зевать, обратился к медсестре:
- Поставь ее в очередь на…
Он произнес латинское название. И затем повернулся к Ирине:
- Когда подойдет ваша очередь, вам позвонят. Все! Следующий!!
Через два месяца Ирину вызвали в поликлинику.
- По одной таблетке в день, - велел Баранов.
- А химиотерапию мне разве не будут делать? – удивилась она.
- Я вам выписал очень эффективный препарат. На нем у меня одна больная семь лет протянула. Будете приходить раз в месяц за рецептом. К участковому онкологу не ходите – все что нужно, я вам сам назначу. Следующий!

Почти год ходила Ирина к Баранову за гормональным препаратом. Раз в три месяца доктор щупал пальцами опухоль, которая находилась близко к поверхности прямо над рубцом.
- Растет? – со страхом спрашивала Ирина.
- Да нет, все то же - отвечал доктор.
Ирине же казалось, что ее опухоль увеличивается. Она явно росла, но не могла же Ирина не верить врачу. «Наверное, я слишком мнительная», - думала она про себя.
Ирина всей душой привязалась к доктору Баранову. Бедная женщина видела в нем свое спасение, единственную ниточку, связывавшую ее с жизнью. Ее особой гордостью были хорошие, как она считала, отношения, установившиеся между ними. Доктор Баранов разговаривал с ней по-дружески и ни разу не накричал. Лишь однажды он прикрикнул на нее:
- Вы зачем ходили к своему онкологу!? Я же сказал, что всё, что вам надо, получите у меня.
- Я ни к кому не ходила, - пробормотала Ирина.
- Это не она! – подтвердила медсестра. – Это Савельева к ней ходила.
- А!
Ирина воспользовалась моментом и задала давно волновавший ее вопрос:
- А на УЗИ вы мне сами дадите направление? Мне уже полгода не делали УЗИ.
- А зачем вам УЗИ? – хмыкнул Баранов. – У меня палец лучше всякого УЗИ.
Однако, когда УЗИ ей все же сделали, оказалось, что палец этого доктора никуда не годился - не заметил он, что опухоль увеличилась вдвое, а недалеко от нее образовались еще две.

В сентябре Баранов ушел в отпуск, и Ирину направили к другому химиотерапевту. Сергей Леонтьевич тоже был кандидатом наук, только уже немолодым. Больные отзывались о нем одобрительно: хороший, мол, специалист и с больными вежлив. Однако с Ириной он обошелся не самым вежливым образом. Едва взглянув в карту, набросился на нее:
- Вы почему не лечитесь!?
- Как не лечусь? – удивилась Ирина. – Я пью таблетки, которые мне выписывают.
- Вы что, думаете, одними этими таблетками вы сможете вылечиться?
Ирина растерялась.
- Я не знаю, - пробормотала она. – Мне так доктор Баранов назначил. Он сказал, у него одна больная на этом лекарстве семь лет протянула.
Сергей Леонтьевич возмущенно дернул головой. Ирина затараторила:
- Меня направили сюда из Института делать химиотерапию, а Баранов не стал ее делать, назначил вместо нее эти таблетки. А в Институте, когда я у них лечилась, мне один раз сделали химиотерапию, а потом отменили из-за плохой переносимости.
Доктор углубился в карту, потом стал что-то искать в ней.
- А УЗИ где? Когда вы последний раз делали УЗИ?
- Почти год назад, в Институте. Здесь меня Баранов на УЗИ не посылал. Я просила, но он сказал, что не надо, у него палец лучше всякого УЗИ.
Лицо Сергея Леонтьевича перекосилось.
- А почему вы участкового онколога не посещаете!? - заорал он.
- Баранов сказал, чтобы я к ней не ходила. Что он сам все назначит, что надо, - сказала Ирина упавшим голосом.
- Всё, идите!! – не выдержал Сергей Леонтьевич, захлопнул карту и резким движением отодвинул ее на край стола.
Он поставил подпись в заполненном медсестрой рецепте и швырнул его Ирине. Она встала и покорно пошла к двери. Потом вдруг что-то ёкнуло у нее в голове. Она остановилась и обернулась. Доктор сидел, прикрыв глаза рукой.
- А как бы вы лечили меня, если бы я была вашей больной? – спросила Ирина напрямую.
Он поднял голову.
- В больницу! Немедленно!!

Ирина пришла к заведующей отделением.
- Вот! - сказала она. - Баранов меня гормональными таблетками лечит, а Сергей Леонтьевич считает, что мне надо в больницу ложиться. Так что из этого правильно?
Зав. отделением поджала губы и опустила глаза в карту.
- Так надо мне в больницу? – повторила свой вопрос Ирина, когда она отложила карту.
- Надо! Надо! Я вам выпишу направление в Институт.
- Я уже была там год назад, и они направили меня сюда делать химиотерапию. А мне ее не делали. Я простою там в очереди месяц-другой, и они снова отправят сюда с той же рекомендацией. Так я и буду по кругу ходить?
- Вам надо делать операцию.
- А если они посчитают, как год назад, что мне не надо делать операцию, и снова направят на химиотерапию? Мне здесь будут делать химиотерапию?
- Что гадать заранее! Давайте посмотрим.
- На операцию у них сумасшедшие очереди.
Зав. отделением развела руками.
- Дайте мне лучше направление в нашу больницу, - попросила Ирина.
Долгие ожидания за дверью Баранова имели одну положительную сторону – можно было узнать много полезных вещей от пациентов. Больные, коротая время, обменивались информацией, в том числе и о медучреждениях, в которых лечились. Из этих разговоров у Ирины сложилось хорошее впечатление о больнице, к которой был приписан ее район проживания. Говорили, что там сравнительно небольшая очередь на госпитализацию, а на операцию берут – о, чудо! – прямо на следующий день после прибытия. Хвалили также хирургов и уверяли, что наглого взяточничества, как в других местах, там нет – сколько дашь, за то и спасибо скажут, а то и вообще не возьмут. И еще, что было очень важно для Ирины, там москвичам делали не только операции, как в Институте, но и химиотерапию, так что если ей все же назначат химиотерапию, то там и будут делать, а не погонят назад в поликлинику.
Однако заведующая на больницу не согласилась.
- Вы же в Институте лечились! Там и продолжайте. Врачи не любят, когда больные скачут с одного места в другое.
- Но в Институте на все огромные очереди. Меня и так целый год у вас не лечили.  Сколько мне еще ждать? У меня есть время ждать?
- Что значит, не лечили? – возмутилась заведующая. - Вы получали у нас гормональный препарат! Давайте все же начнем с Института, посмотрим, что они скажут.
И она начала заполнять направление в Институт.
- Но я не хочу в Институт! - настаивала Ирина. – Разве я не имею права лечиться в больнице, к которой я приписана? Направьте меня в больницу.
- Чтобы направить вас в больницу, - разозлилась заведующая, - я должна сейчас все бросить и писать вам выписку.
- А в Институт?
- А в Институт выписка не нужна. Там на вас карта заведена.
- Я заплачу вам за выписку, - выпалила Ирина. – Это же дополнительная работа, - поспешила она добавить на случай, если у заведующей есть совесть.
Она достала кошелек и вывалила на стол все его содержимое, включая мелочь. Набралось 367 рублей.
- Вот. Больше у меня с собой нет, но, если надо, я донесу.
Заведующая ничего не ответила, открыла ящик стола и отработанным движением смела туда деньги.
- Посидите в коридоре, мне нужно сосредоточиться. И пусть пока никто не заходит.

Разницу между больницей и Институтом Ирина ощутила сразу. Если в Институте в коридорах царила сонная тишина, то здесь было оживленно: спешили с сосредоточенными лицами врачи, медсестры катили коляски и каталки – пустые и с больными, ходячие больные в домашних костюмах и тапочках сновали по коридору и оседали вдоль стен рядом с диагностическими кабинетами. Еще не госпитализированные, пришедшие как Ирина, с улицы, надевали на обувь синие целлофановые галоши, которые продавались в гардеробе по невероятно высокой для таких копеечных изделий цене. Поэтому совсем бедные или экономные люди надевали на обувь целлофановые сумки, что выглядело очень смешно, но никто не смеялся.
Перед госпитализацией Ирина должна была посетить трех больничных врачей: хирурга, химиотерапевта и радиолога. В Институте на это ей в свое время потребовался целый месяц, здесь она могла бы обойти всех в один день. 
Первым был хирург. Он сразу же поинтересовался, почему ее направили в больницу, а не в Институт, где она раньше лечилась.
- Наш район приписан к вашей больнице. А в Институт я первый раз случайно попала, - коротко ответила Ирина.
Хирург этим объяснением удовольствовался. Но не зав. химиотерапевтическим отделением. Молодой амбициозный доктор Гуревский разразился гневной тирадой, смысл которой заключался в том, что некоторые нехорошие больные, вроде Ирины, не дают спокойно работать врачам: вместо того чтобы лечиться в одном месте – куда послали - они бегают по разным лечебным учреждениям, от одного врача к другому и сравнивают их. Все, что он приписывал Ирине, было полной ерундой. Она сделала несколько попыток перебить его и объяснить истинные причины, побудившие ее просить направление в больницу, но доктор не дал ей возможности открыть рот. Он все больше и больше распалялся, а Ирина совсем сникла. Вот тебе и хваленая больница! За что же он так унижает ее? Глаза Ирины наполнились слезами. То ли заведующий заметил их, то ли гнев его иссяк, но он, наконец, умолк и стал читать выписку.  Потом заполнил какую-то бумажку и придвинул ее Ирине. 
- Сделайте скинирование костей, - сказал он неприязненно. – У нас здесь скинирование не делают, поэтому идите с этим направлением в свою районную поликлинику, они вас направят в лечебное учреждение, где делают скинирование. С результатами придете ко мне.

Ирина вышла во двор больницы в каком-то странном, ирреальном состоянии. Она поняла, что ее запустили полетать бумерангом – об этом врачебном приеме она уже была наслышана. В голове крутилась озорная песенка Булата Окуджавы: «За что ж вы Ваньку-то Морозова? Ведь он ни в чем не виноват». Она вдруг громко рассмеялась. Шедший навстречу мужчина в накинутой на белый халат куртке приостановился и удивленно посмотрел на нее.
- Я – Ванька Морозов, - объяснила ему Ирина и показала язык.
Веселое возбуждение не оставляло ее до конца дня. Она смотрела на себя со стороны и потешалась над собой.  Вспомнила, как дорожила дружескими отношениями с доктором Барановым, а тот водил ее за нос. И как вывалила на стол заведующей все содержимое своего кошелька, лишь бы не ходить кругами между Институтом и поликлиникой. А ее запустили на еще более длинную дистанцию.  Медицинских учреждений, в которых делали диагностику костей, было раз, два и обчелся, и туда стояли огромные очереди. Но главное - причем здесь ее кости? Она никогда не жаловалась на кости. Ну, даже, допустим, выстоит она очередь, сделает диагностику костей, принесет через два-три месяца результаты заведующему химиотерапией. А где гарантия, что он не пошлет ее еще куда-нибудь? Ирина вспомнила анекдот про цаплю и лягушку. Цапля проглотила лягушку. Лягушка прошла пищеварительный тракт цапли и выскочила из заднего прохода жива и невредима. Цапля снова схватила лягушку и проглотила. Лягушка опять выскочила тем же путем. Цапля разозлилась и, проглотив лягушку в третий раз, засунула клюв в задний проход со словами: «Теперь циркулируй, пока не подохнешь!»
Ирина не хотела больше быть ни циркулирующей лягушкой, ни Ванькой Морозовым. Она взбунтовалась. Она вспоминала все унижения, оскорбления, страдания, причиненные ей в медицинских учреждениях. Перед глазами проплывали лица врачей - враждебные, надменные, презрительные, алчные. Как она их всех ненавидела! Из богов, великодушно дарующих жизнь, они превратились в дьяволов. Из спасителей - в мучителей, истязателей, вымогателей, вампиров, высасывающих соки из больных.
Как она раньше этого не понимала? Права была Вика, когда советовала ей не ходить к врачам, а обратиться сразу к экстрасенсам. Те, по крайней мере, обходятся мягко со своими жертвами. Но к экстрасенсам она не пойдет. Она вообще больше никуда не пойдет.
Мысль работала четко и холодно. Ирина приняла решение прекратить всякое лечение и прожить остаток жизни по своему разумению и… в свое удовольствие. Теперь у нее останется всего одна забота – накопить денег для Алеши, чтобы он смог закончить учебу в университете. Деньги – сыну, а время она оставляет себе. Время, свое самое большое богатство, она будет тратить теперь с умом, со вкусом, по каплям. Она возьмет от жизни все, что успеет, получит все доступные ей радости, о которых мечтала когда-то и которых была лишена в силу разных обстоятельств, обязательств и длительного угнетенного состояния души.
А когда начнутся боли, тогда она уйдет. Сразу уйдет. Сама. Не будет мучить ни себя, ни Алешу, никого другого. Есть разные способы достойно завершить жизнь: порезать вены, включить газ, выпрыгнуть из окна, наглотаться снотворных таблеток. Она подумает об этом позже и сделает выбор - на это у нее еще есть время.
 Ирина взяла листок бумаги и стала составлять список мероприятий на ближайшие дни. На душе было необыкновенно легко. Ничто больше не связывало ее, ничто не давило. Она чувствовала себя почти счастливой.



Продолжение http://www.proza.ru/2013/06/21/1214