Камни

Геологию мы постигали под началом доцента Мартынова – приятного мужчины лет сорока пяти.  Геологию он ставил превыше прочих наук – во всяком случае, тех, которые преподавались в институте.

– Вам повезло, что вы изучаете геологию! – заявил Мартынов на первой лекции и часто повторял этот тезис впоследствии. – Геология –  фундаментальная наука!  А фундаментальных наук – раз, два и обчелся! Кроме геологии – математика, физика, химия, биология, астрономия, география, медицина. И все! Остальные науки – прикладные! Фундаментальные науки расширяют наше представление о мироздании, а прикладные науки – так себе, решают практические вопросы жизнеобеспечения. Возьмем, к примеру, железобетонные конструкции – дисциплину, о которую многие из вас расшибают лбы. Это разве наука – сплошной свод эмпирических формул! Отпочковалась от сопротивления материалов, которое в свою очередь выделилось из теории упругости. Другое дело, геология…

Мартынов с вдохновением рассказывал о геологических эпохах, о базальтовом поясе земли, но его любимым коньком были минералы. Минералы он любил до самозабвения и мог говорить о них часами. Скоро мы, как отче наш, знали, что минералы – это природные химические соединения или самородные элементы, являющиеся продуктом развития физико-химических процессов, протекающих в земной коре. В геологической лаборатории на видном месте стояли три пронумерованных ящика с образцами минералов – штук по 30-35 в каждом. В них было все – от гранита и базальта до гипса и слюды! На практических занятиях мы изучали их свойства и способы распознавания. Между собой образцы называли камнями, что очень не нравилось Мартынову: к своим любимцам он требовал уважительного обращения – только минералы или горные породы!

В текущем семестре по геологии предстояло сдавать зачет и экзамен. Зачет практически полностью  посвящался минералам. Чтобы сдать зачет, надо было правильно назвать как минимум 15-20 минералов, которые Мартынов наугад вынимал из ящика. А распознаются минералы по комплексу визуальных свойств: цвету, блеску, пористости, структуре кристаллов, спайности, слоистости и пр. Вот мы и сидели у ящиков, вертели в руках минералы, стараясь запомнить название и внешние признаки.

Мне эта премудрость давалась с трудом. Камни казались одинаковыми, в глазах рябило от характерных цветов, прожилок, вкраплений, блесков. Случайно я обнаружил, что легче распознавать камни на ощупь, даже с закрытыми глазами, чем по визуальным признакам. Я хорошо запомнил, что в ящике № 2, с которым всегда имел дело, образец гранита имеет форму треугольной пирамиды, железняк – похож на куриное яйцо, у доломита – зазубрины на одной из граней. Поделился открытием с товарищами. Они сначала не поверили, но когда я с закрытыми глазами отгадал подряд 5-6 камней – раскрыли рты, а Злотин, хлопнув по плечу, сказал:
– Гениально! Тебе осталось еще придумать, как карты на ощупь при раздаче определять!

Надо заметить, что Злотин сам был крупным специалистом изобретать приемы, позволяющие обходить существующие системы проверки знаний. В прошлую сессию какой-то предмет сдавали машине. Сейчас это обычное дело, а тогда было в новинку. На экране высвечивается вопрос и четыре возможных ответа. Выбирай правильный и тыкай соответствующую кнопку. Предмет был сложный, вопросы – мудреные. Первые сдающие, почти все отличники, вышли с кислыми физиономиями – пролетели! А Злотин придумал оригинальный способ обхитрить машину: нажимать линейкой одновременно на все четыре кнопки – правильная срабатывала сама собой! На кафедре сначала недоумевали – с чего это вдруг пятерки косяком пошли. А когда скумекали и начали принимать по старинке, было поздно – несколько групп успешно отстрелялось. Однако, ближе к делу – то есть, к минералам. 

Ребята опробовали мой способ – не получается. Не могу сказать, в чем дело – быть может, у меня чрезмерно развито осязание или какая-то особая рецепторная память.  Продолжили эксперимент:  дали мне несколько образцов из 1-го и 3-го ящиков – ни одного не угадал!

– Не годится! – подвел итог Злотин. – Так у Мартына не проскочишь – в любом случае учить надо! Или форму камней, или визуальные свойства. Форму запомнить, конечно, проще: форма – она и есть форма! Но не в трех же ящиках! А вдруг другой ящик на зачете попадется – сядешь в лужу!

Подошло время зачета. Мартынов восседал за лабораторным  столом, рядом с ним – о счастье! – стоял ящик № 2. Настала моя очередь. Не успел подойти к столу, как  Злотин брякнул:
– А он так камни хорошо знает, что с закрытыми глазами их запросто определяет!

– Но-но! Камни на улице валяются! У нас здесь – минералы! – одернул Злотина Мартынов, а потом  добавил. – К вашему сведению, на ощупь даже директор минералогического музея академик Ферсман не все минералы мог распознать. А он был докой! Подобное по силам  лишь господу богу – создателю всей земной тверди и хляби!

– А вы попробуйте! – не унимался Злотин. – Тверди ему, конечно, не создать, а на пост директора музея он потянет! Можно даже поспорить, что он все минералы правильно назовет.

Спорить не будем, а попробовать – почему и нет! – улыбнулся Мартынов и обернулся ко мне. – Не возражаете?

Я неопределенно пожал плечами, но разошедшийся Злотин ответил за меня:
– Конечно, не возражает! Ему такие чудеса творить не впервой!
 
Доброхоты завязали мне шарфом глаза и – началось! Мартынов вынул из ящика образец и опустил  в мою протянутую руку. Я для приличия ощупывал минерал несколько секунд, потом объявил «Кварц!». Новый образец – «Полевой шпат!», еще один – «Доломит!», еще – «Опал!». После десяти верных ответов Мартынов стал дольше копаться в ящике, отыскивая минералы позаковыристее. Но я бил без промаха: «Брекчия!», «Габбро!», «Трепел!», «Каолинит!», «Авгит!», «Пирит!»…

– Хватит! – наконец, сказал Мартынов. – Что ж, поздравляю, минералы вы знаете!

Я снял шарф и протер глаза. Мартынов расписывался в зачетке, на лице его читалось недоумение.

– Вот видите, какой он мастак!  Ферсман ему и в подметки не годится! – вновь активизировался Злотин. Мартынов промолчал, но после зачета попросил меня задержаться.

– Не считайте, молодой человек, что я вам хоть на йоту поверил! – сказал он, расхаживая по лаборатории. – Нельзя с помощью только одного осязания идентифицировать минералы! Здесь явно какой-то фокус, и вам удалось меня провести. Однако я категорически предлагаю раскрыть секрет. В противном случае обещаю на предстоящем экзамене доказать, что ваши теоретические познания в магматических и метаморфических горных породах значительно уступают практическим навыкам распознавания минералов!
 
Я, не раздумывая, показал, где собака зарыта – желания оформлять патент или ноу-хау на свое открытие абсолютно не было!
 
– Да, проще пареной репы! – удовлетворенно хмыкнул Мартынов. На этом мы и расстались.

В конце сессии Серега, лаборант с кафедры геологии, поведал по секрету, что Мартынов  велел перекладывать камни в ящиках перед каждым занятием и зачетом. 

– О, как ты его достал! – усмехнулся Злотин. – Блажить  начал! Ну, пускай перекладывает! А мы еще что-нибудь придумаем! Где наша не пропадала!