Секрет Полишинеля, или величайшая афера 20 века, ч

Глава 4
Прославленные полководцы – жертвы репрессий 1937-1938

О том, что в 1937-1938, в результате преступных сталинских репрессий, Красная армия потеряла множество исключительно талантливых полководцев, в первую очередь – маршала Тухачевского, великого стратега и выдающегося военного теоретика, и его ближайших сподвижников: Корка, Примакова, Путну, Уборевича, Фельдмана, Эйдемана и Якира, отсутствие которых было одной из важнейших причин наших поражений в 1941-1942 годах, СМИ нам рассказывают уже более 50 лет, начиная с 20 съезда КПСС, в 1956. На эту тему, к настоящему времени, написаны целые библиотеки книг. Но ведь те же СМИ уже 20 лет как рассказывают нам и о том, что Российская империя начала двадцатого века была стремительно и успешно развивающимся государством, а в предыдущей главе данной работы автор показал, что, в результате этого стремительного и успешного развития, Российская империя, в начале двадцатого века, почему-то пришла в упадок, была лишь тенью действительно великой и победоносной Российской империи восемнадцатого – начала девятнадцатого веков и, в конечном итоге, бесславно рухнула в Первую мировую войну. И у автора этих строк возникает вопрос: если наши СМИ в одном принципиально важном вопросе, касательно состояния Российской империи начала двадцатого века, простите за грубость, несут вздор, то не такой ли же вздор несут они и в другом принципиальном вопросе, касательно выдающихся талантов командиров Красной армии, ставших жертвами репрессий 1937-1938 ? И посему автор считает крайне необходимым самостоятельно разобраться с вопросом – чего на самом деле стоили, как полководцы, высшие командиры ранней, досталинской Красной армии, в массе своей репрессированные в 1937-1938 ?

-----

Для начала необходимо еще раз вспомнить, что в 1918 году закончилась  Первая мировая война, в которой Антанте, силами, в первую очередь, французской армии, удалось победить германскую армию – на момент начала той войны – лучшую армию мира. Эта война привела к революции в военном деле. Столкнувшись на главном, Западном фронте той войны с тем, что война зашла в позиционный тупик, немцы, с одной стороны, французы и британцы, с другой, стали думать над тем, как вывести военное искусство из этого тупика. Поэтому, к моменту окончания той войны, стали массово использоваться:

1. Тяжелая артиллерия самых разных калибров, вплоть до более чем 400-мм.

2. Самые разные виды нового пехотного оружия (пехотные пушки, минометы и бомбометы, огнеметы, ручные пулеметы, пистолеты-пулеметы).

3. Отравляющие газы.

4. Перевозка личного состава автомобильным транспортом, значительная часть артиллерии была переведена на механическую тягу.

5. Танки (со стороны Антанты).

6. Авиация, уже разделившаяся на разведывательную, бомбардировочную, штурмовую и истребительную.

7. Как ответ на использование танков и авиации – противотанковая (со стороны немцев) и зенитная артиллерия.

8. Совершенно новая тактика пехоты – густые цепи 1914 года сменили боевые группы, каждая из которых имела пулемет, располагавшиеся на значительном удалении (100-300 шагов) друг от друга433.

Поэтому, как писал Головин, “не будет преувеличением сказать, что кампания 1918 г. на Европейском театре отличается более от кампании 1914 г., чем эта последняя от войны 1870-1871 гг.”434. Это особенно видно по главному победителю в той войне, французской армии: в августе 1914 года ее пехотинцы носят красное кепи, синию шинель и красные панталоны, много кавалерии – гусары и кирасиры в форме, мало отличающейся от наполеоновской эпохи, артиллерия – почти исключительно легкие 75-мм пушки, транспортируемые лошадьми, автомобили и самолеты – большая редкость; в ноябре 1918 года французский пехотинец носит серо-голубую шинель и каску, кавалерии почти не видно (в позиционной войне на Западном фронте она нужна только в роли военной полиции), его поддерживает огнем огромное количество тяжелых орудий, вплоть до 400-мм калибра включительно, во французской армии десятки тысяч автомобилей, тысячи танков, самолетов, артиллерийских тягачей. Короче, французская армия 1914 года и французская армия 1918 года – это, по сути своей, две разные армии.

-----

А в России тем временем, с 1917 по 1922, шла Гражданская война, в которой одержала полную победу созданная большевиками Красная армия, руководимая будущими жертвами репрессий 1937-1938. Эта победа сыграла огромную роль в мировой истории – если бы большевики не удержались у власти в России, вся история человечества пошла бы совсем иным путем. Казалось бы, как можно сомневаться в огромных талантах командиров Красной армии эпохи Гражданской войны, одержавших столь важную для судеб человечества победу ? Но, уважаемый читатель, не надо спешить с выводами. Дело в том, что бывают случаи, когда военные победы, имеющие огромное историческое значение, в чисто военном отношении – ничтожны. И пример можно привести именно из русской истории. 1552 – русские покорили Казанское ханство, и, начиная именно с этого момента, вплоть до войны с Японией в 1904-1905, Россия не имела на восточной своей границе сколько-нибудь сильного соседа. В результате русские могли беспрепятственно продвигаться от бассейна Волги на восток, вплоть до Тихого океана. Именно после взятия Казани Россия начинает превращаться в гигантское государство на двух материках, от Балтики до Тихого океана. Имело ли это большое значение в мировой истории ? Бесспорно. Но, в чисто военном отношении, победа России над небольшим Казанским ханством ничего не значила, по сравнению с той титанической борьбой, которую в то же время вели империя Габсбургов, в Юго-Восточной Европе, и Испания с Венецией, в бассейне Средиземного моря, против Османской империи – самой мощной военной державы первой половины шестнадцатого века.

Основными особенностями Гражданской войны в России в 1917-1922 годах были:

1. Главными противниками Красной армии, в ходе той войны, были белые армии, то есть то есть значительно ухудшенные (из-за общего развала, царившего на территории бывшей Российской империи) варианты старой русской армии, которая, как было показано в предыдущей главе, начиная уже с середины девятнадцатого века, ни разу не смогла победить сильного противника, что и показали Крымская, русско-японская и Первая мировая войны. Да, отдельные воинские части белых армий (в первую очередь – офицерские добровольческие и некоторые казачьи полки) отличались исключительно высокими боевыми качествами, но они тонули в море воинских частей исключительно слабой боеспособности.

2. Крайняя примитивность, по сравнению с Западным фронтом Первой мировой войны в 1918 году, используемых технических средств, которая была вызвана, в первую очередь, небывалой разрухой, царившей в тогдашней России.

3. Гигантская протяженность фронтов, временами достигавшая до 8000 км (для сравнения французский фронт Первой мировой войны – примерно 750 км)435, что не могло не приводить к тому, что плотность войск, с обоих сторон, по сравнению с французским фронтом Первой мировой войны, была очень низкой.

4. Импровизированный характер войск, с обеих сторон, что вызывало их малую стойкость – оборону таких войск прорвать, обычно, было очень легко, такие войска были очень чувствительны к ударам во фланг и с тыла, легко поддавались панике.

Поэтому для той войны были характерны:

1. В пехоте – атаки густыми цепями, как в 1914 году, из-за малой плотности вражеского огня.

2. Массовое применение кавалерии, носящее стратегический характер – по той же причине, которая была указана выше, а также из-за крайне разреженного фронта и импровизированного характера войск, которые очень боятся атак с фланга и с тыла, легко впадают в панику.

3. В артиллерии – применяются почти исключительно легкие 76,2-мм пушки, тяжелая артиллерия применяется редко: для ее огня нет, за редкими исключениями, целей – оборонительных позиций противника, снабженных мощными фортификационными сооружениями.

4. Часто применяются бронепоезда – в условиях Западного фронта Первой мировой войны вражеская артиллерия не оставила бы этим столь уязвимым сооружениям, зависящим от состояния железнодорожных путей, ни единого шанса.

5. Танки и самолеты, в кампании 1918 года на Западном фронте Первой мировой войны использующиеся уже сотнями, в Гражданской войне в России используются крайне редко и в ничтожных количествах: самое массовое применение танков в Гражданской войне – это бой под Каховкой 14 октября 1920 года, когда белые задействовали аж 12 танков436: для сравнения, в бою под Суассоном, во время второй битвы на Марне, 18 июля 1918 года, французы только танков “Рено ФТ-17” использовали 245 штук, а ведь в том бою принимали участие и сотни танков других типов !

6. Автомобильный транспорт для перевозки пехоты и механическая тяга для артиллерии почти не применяются.

Зная все вышесказанное, можно согласиться с белым участником той войны, А.А.Зайцовым, что “иной технический этап относит ее (Гражданскую войну в России – автор) скорее к эпохе XIX в., чем к первой четверти XX”437. “Скудость технических средств и российские просторы, на которых разыгралась война, привели к той ничтожной насыщенности и плотности ее фронтов, которые возродили давно всеми забытый размах операций и те тактические приемы, которые артиллерией, авиацией и танками давно уже были сданы в архив”438.

Так что победа Красной армии в Гражданской войне в России, по сравнению с победой Антанты над Германией в Первой мировой войне, с точки зрения военного искусства, ничего не значила.

Часто утверждают, что, поскольку Гражданская война в России, в противоположность позиционной Первой мировой войне, была маневренной, она была шагом вперед в военном искусстве, по сравнению с Первой мировой войной, прообразом германского механизированного блицкрига Второй мировой войны. Простите, но маневренные и позиционные военные действия существовали, в истории военного искусства, всегда, со времен глубочайшей древности, еще до изобретения пороха: полевые сражения римских легионов – маневренные боевые действия, осада теми же римлянами Иерусалима – позиционные. Маневренная Гражданская война в России велась  на уровне, близком ко второй половине девятнадцатого века; позиционная Первая мировая война на Западном фронте – на уровне первой четверти двадцатого века. Более того, именно командование Антанты, в первую очередь – командование французской армии, начав, с 18 июля 1918 года, массово применять танки и авиацию для поддержки сухопутных войск, нащупало выход из позиционного тупика той войны, переход снова к маневренной войне, именно наступательные операции армий Антанты последнего периода Первой мировой войны стали первым шагом к появлению механизированного блицкрига Второй мировой войны. Так что Гражданская война в России к рождению военного искусства механизированного блицкрига никакого отношения не имеет.

-----

А как же победы Красной армии, в годы Гражданской войны, над иностранными интервентами: над немцами, над победителями в Первой мировой войне – французами, британцами и американцами, над японцами ? А очень просто – Красная армия с ними почти и не воевала. Достаточно вспомнить, что:

1. Немцы ушли с оккупированных ими, по Брест-Литовскому мирному договору, территорий Российской империи только после поражения в Первой мировой войне и начавшейся в Германии революции.

2. Французы и британцы были измучены тяжелейшей Первой мировой войной, которая только что закончилась, и правительства этих государств резонно опасались, что, если они начнут новую широкомасштабную войну, на этот раз – в  далекой России, у них самих на Родине вспыхнет революция: “Два месяца спустя (в январе 1919 – автор) Ллойд-Джордж, доказывая невозможность подобного плана (плана активного участия французской и британской армий в гражданской войне в России на стороне белых – автор), доказывая невозможность подобного плана, заявил, что “если он предложит послать теперь тысячу британских солдат в Россию, то армия взбунтуется. Один же из французских пехотных полков, назначенный для отправки в Одессу, во время посадки на пароходы в Салониках побросал ружья в воду”439. Особенно это касалось французов, вынесших на себе, как уже говорилось в первой главе настоящей работы, главную тяжесть боев с германской сухопутной армией – весной 1919 года во французских войсках, высаженных в Одессе, благодаря прекрасной работе большевистских агитаторов, начались массовые беспорядки, и французское командование спешно вывело их из России, чтобы эти беспорядки не переросли в революцию. У британцев, гораздо меньше, из-за своего островного положения, пострадавших от войны, положение было лучше, чем у французов, но и там внутриполитическая ситуация была крайне напряженной. 

3. Американцы и японцы были больше озабочены вопросом, кто будет доминировать в странах бассейна Тихого океана, чем интервенцией в Россию.

В итоге, участие экспедиционных корпусов европейских, американских и японских интервентов в Гражданской войне в России носило чисто символический характер. К примеру, армия США потеряла в боях той войны убитыми и умершими от ран примерно 200 человек440 (для, сравнения, в Первой мировой войне та же армия США потеряла убитыми и умершими от ран 50 475 человек441).

-----

В итоге, победившая в Гражданской войне в России Красная армия начала 20-х годов, по сравнению с современными ей армиями европейских государств, строившихся на основе опыта только что закончившейся Первой мировой войны, была крайне отсталой, что и показала советско-польская война 1920 года. На эту войну надо обратить особое внимание хотя бы потому, что в ней сыграли важнейшую роль уже упомянутые в этой главе лица – будущие жертвы репрессий 1937-1938 гг., в частности, в той войне Тухачевский командовал важнейшим Западным фронтом, Корк и Уборевич – 15-й армией Западного фронта и 14-й армией Юго-Западного фронта, Якир – Фастовской, Злочевской и Львовской группами войск Юго-Западного фронта, Примаков – кавалерийским корпусом Червонного казачества на Юго-Западном фронте, Путна – 27-й Омской стрелковой дивизией Западного фронта.

Когда-то польская армия была грозой Восточной Европы. В битве при Грюнвальде, 15 июля 1410 года, поляки, вместе с войском Великого Княжества Литовского, нанесли грандиозное поражение страшному врагу – рыцарям Тевтонского ордена, после которого этот орден так и не оправился. Реорганизованная выдающимся полководцем своего времени Стефаном Баторием (1533-1586), польская армия, основой которой стала тяжелая кавалерия (легендарные “панцирные гусары”), стала лучшей армией Восточной Европы того времени: в конце шестнадцатого – начале семнадцатого века, поляки громили московитов в 1578 под Венденом, турок и крымских татар – в 1595 под Цецорой, шведов – в 1601 под Книпгаузеном, в 1604 под Вейссенштейном, в 1605 под Кирхгольмом, снова московитов – в 1610 под Клушином, снова турок и крымских татар – в 1621 под Хотиным, крымских татар – в 1624 под Мартыновым. Причем очень часто поляки, в ту эпоху, били своих врагов не числом а умением: под Кирхгольмом гетман Я. Ходкевич, имея примерно 3 600 человек (из них 2 600 – кавалерия) наголову разгромил более 8 800 шведов под командованием короля Карла IX, под Клушином гетман С. Жолкевский, имея чуть более 6 700 человек (из них 5 556 – панцирные гусары) наголову разбил более 20 000 московитов под командованием князя Д.Шуйского442. В великой битве под Веной 12 сентября 1683 года, именно поляки под командованием их короля Яна Собесского стали главной силой, нанесшей такое поражение туркам, после которого некогда великая Османская империя начинает терять одно свое владение за другим.

Но те славные времена остались, к 1920 году, давным-давно позади. Уже казацкое восстание Богдана Хмельницкого, начавшееся в 1648, показало, что Речь Посполитая пришла в упадок, вызванный всесилием вельмож-магнатов и крайней слабостью королевской власти. К концу семнадцатого века этот упадок еще более усилился. И, начиная с начала восемнадцатого века, некогда великую польскую армию били все кому не лень. Поляков били шведы Карла XII, русские в 1733-1735 (к тому времени Речь Посполитая окончательно дошла до маразма: “Иногда, – пишет адъютант Миниха Манштейн, – большие массы поляков приближались к русскому отряду, распуская слухи, что хотят дать сражение, но не успеют русские сделать двух пушечных выстрелов, как уже поляки бегут. Никогда русский отряд в 300 человек не сворачивал с дороги для избежания 3000 поляков, потому, что русские привыкли бить их при всех встречах…”443 444), в 1768-1772, в 1795. Речь Посполитая превратилась в проходной двор для великих европейских держав, трижды подвергалась разделу со стороны Австрии, Пруссии и России (в 1772, 1793 и 1795),  исчезла с карты Европы, как самостоятельное государство.

Благодаря поражению Германии и гибели Австро-Венгерской и Российской империй в Первой мировой войне, пользуясь поддержкой Антанты, особенно Франции, Польша возродилась как самостоятельное государство, но эта новая Польша ничем не напоминала великую Речь Посполитую конца шестнадцатого – начала семнадцатого века. Это был задний двор Европы, типичное восточноевропейское государство после Первой мировой войны, отсталое, раздираемое острейшими социальными, национальными (в возродившейся Польше собственно поляков было только чуть более двух третей населения, остальное – украинцы, белорусы, литовцы, немцы, евреи и другие, все эти национальные меньшинства, в массе своей, ненавидели поляков) и религиозными (поляки и литовцы были католиками, значительная часть украинцев и белорусов – православными, значительная часть немцев – лютеранами) конфликтами, политическими распрями. Какое государство – такая и армия. Достаточно сказать, что если самая мощная армия тогдашнего мира, французская армия, располагала в 1921 году 3737 танками445 (все – “Рено ФТ-17”), то польская армия к 1920 году – аж 120 танков того же типа446. Короче польской армии в 1920 году до великой французской армии было очень далеко, это была отсталая армия отсталого государства.

Забегая вперед, следует сказать, что и к началу Второй мировой войны положение не изменилось: если главной ударной силой французской армии в 1940 году были танковые дивизии, то у поляков в 1939 – кавалерийские бригады. Разгромив в 1939 году польскую армию, немцы отнюдь не считали это за большое достижение. Очень характерно, что один из самых известных германских мемуаристов той войны, генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин, описывая разгром немцами польской армии в 1939 году, утверждает: “Германское превосходство было столь очевидным, что войсковые операции не представляют какого-либо особого интереса для изучающих стратегию и тактику”447. Для сравнения, как тот же автор описывает немецкую победу над Францией в 1940 году: “В 1940 году германский Генеральный штаб провел кампанию, достойную занять место в ряду величайших кампаний в истории войн. Мы одержали серию побед, невиданных со времен Наполеона”448.

Итак, в 1920 году, Красная армия столкнулась с очень слабым, по сравнению с теми же французами, противником. Следует сказать, что обе стороны планировали напасть друг на друга. Поляки планировали создать вассальное Польше “независимое” украинское государство, большевики, разгромив к тому времени основные белые армии, в первую очередь – армии Деникина и Колчака, планировали начать поход на Европу – нести пожар мировой революции. Но первыми начали все-таки поляки. 25 апреля 1920 года они перешли в наступление на Украине, а уже 6 мая захватили Киев. К тому времени, как уже было сказано, Красная армия разгромила основные белые армии, поэтому:

1. Ее командиры приобрели значительный боевой опыт – ведь шел уже третий год Гражданской войны ! К примеру, тот же Тухачевский начал командовать армией, начиная с 27 июня 1918 года449, то есть, к началу польского наступления на Украине, командовал, вначале армиями, затем – фронтом, в течение 1 года и 10 месяцев. Много это или мало ? Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года, а 19 ноября 1942 года началось советское контрнаступление под Сталинградом – начало коренного перелома той войны. То есть, для того, чтобы приобрести боевой опыт, достаточный для разгрома главной ударной группировки лучшей армии мира, германской армии, советским генералам потребовался почти 1 год и 5 месяцев. Так что 1 год и 10 месяцев – достаточный срок для приобретения боевого опыта.

2. Боевой дух в Красной армии, благодаря только что одержанным победам над Колчаком и Деникиным, был высок как никогда.

3. Под контроль большевиков перешли огромные территории (Сибирь, Северный Кавказ, область Войска Донского, почти вся Левобережная и значительная часть Правобережной Украины), с их людскими и материальными ресурсами, благодаря чему появилась возможность значительно увеличить численность Красной армии: в 1-й конной армии было немало пленных белоказаков, множество сибирских и украинских партизан, воевавших прежде с Колчаком и Деникиным, пополнили ряды Красной армии. В итоге, Красная армия, к 1 августа 1920 года, достигла огромной численности 5 миллионов человек450.

4. При разгроме белых армий Красная армия захватила немалые трофеи – ведь отступление белых армий перешло в паническое бегство, вооружение и запасы были брошены – вот как отступали, по компетентному свидетельству управляющего военным министерством у Колчака барона Будберга, белые в Сибири (дневниковая запись от 20 августа 1919 года): “Артиллерия, пулеметы и средства связи потеряны; по данным начальника инженеров, при отступлении брошены десятки тысяч верст телеграфного и телефонного кабеля; обычная картина безудержного отступления, когда бросается все, предназначенное для боя, и сохраняется все ценное для брюха и для кармана”451. Достаточно сказать, что только один кавалерийский корпус Думенко и только 7 января 1920 года, в Новочеркасске, на завершающем этапе разгрома Деникина, захватил 167 орудий, 8 танков, 500 пулеметов, 8 аэропланов, 60 тракторов, 60 автомобилей и 7 поездов с разными грузами452. Так что и в материальном отношении,к весне 1920 года, Красная армия значительно усилилась.

Итак, 25 апреля 1920 года поляки перешли в наступление на Украине, а уже 29 апреля командующим Западным фронтом, действующим против польских войск в Белоруссии (в то время поляки оккупировали большую часть Белоруссии, в том числе и Минск) был назначен Михаил Николаевич Тухачевский453, к тому времени уже прославивший свое имя победами над Колчаком (именно руководимая им 5-я армия нанесла главный удар на Восточном фронте) и над Деникиным (командуя Кавказским фронтом, именно он добил армию Деникина на Северном Кавказе, в конце зимы – весной 1920 года).Так как целью большевиков было нести пожар мировой революции в Европу, то Западный фронт, который должен был наступать через Польшу на Германию – тогдашний пороховой погреб Европы, был главным – именно на него, в первую очередь, отправлялись подкрепления, людьми и всеми видами снабжения: достаточно сказать Западный фронт состоял из 4 общевойсковых армий (с севера на юг – 3-я, 4-я, 15-я и 16-я), а Юго-Западный – только из 2: 12-й и 14-й.

Еще не закончив концентрации войск Западного фронта, силами только одной 15-й армии, 14 мая Тухачевский перешел в наступление, которое, после первоначальных успехов, провалилось – Красной армии пришлось отступать на исходные позиции.

А вскоре на Украине, где красное командование планировало лишь вспомогательные операции, чтобы не давать полякам возможности перебрасывать войска в Белоруссию, произошли события огромной важности. Уже 1 апреля 1920 года, предвидя неизбежную войну с Польшей, 1-я конная армия, под командованием Семена Михайловича Буденного, , получила приказ о перебазировании с Северного Кавказа на польский фронт, на Украину. На личности командира 1-й конной армии следует остановиться более подробно. Уже давно множество историков описывает его как храброго рубаку, ничего не понимающего в стратегии. Вот как о нем отзывается английский историк после Второй мировой войны: “Он проявил удивительную неспособность руководить даже в масштабе дивизии”454. Тот факт, что в 1937-1938 Буденный уцелеет, а Тухачевского расстреляют, эти же историки рассматривают, как воплощение “сталинского принципа, что “надежность” лучше “способностей””455. Но именно Буденный, командуя тогда еще не 1-й конной армией, а кавалерийским корпусом, нанес решающее поражение самой сильной и опасной для большевикой белой армии – армии Деникина: в октябре 1919 именно его кавалеристы разбили под Воронежем и Касторной главную ударную и маневренную силу Деникина, казачью конницу Мамонтова и Шкуро, после чего деникинцы начали беспорядочное отступление на юг, вплоть до Новороссийска, Крыма и Одессы. Вот и теперь, совершив тысячекилометровый марш с Северного Кавказа на  Правобережную Украину, в район Умани, сражаясь попутно с многочисленными повстанческими антибольшевистскими формированиями, 1-я конная армия уже 5 июня прорвала польский фронт и нанесла решительное поражение главным силам польской армии (ведь Украина была главной целью поляков, в Белоруссии они только оборонялись – поэтому на Украине они имели три армии – 2-ю, 3-ю и 6-ю, а в Белоруссии только две – 1-ю и 4-ю). Как и деникинцы осенью 1919 года, поляки в июне 1920 года, под ударами буденновской кавалерии стали беспорядочно отступать. Уже 12 июня Красная армия вступила в Киев. Стратегическая инициатива перешла в руки Красной армии – и это была,в первую очередь, заслуга именно “ничего не понимающего в стратегии” Буденного.

К началу июля 1920 года польские войска в Белоруссии были до крайности ослаблены – все резервы поляки бросали на Украину, чтобы остановить, в первую очередь, наступление 1-й конной армии Буденного. В Белоруссии они имели, к тому времени, только 69 000 человек против 150 000 у Тухачевского456. 4 июля 1920 года (почти месяц спустя после прорыва польского фронта на Украине Буденным !) Западный фронт Красной армии снова перешел в наступление. Теперь, в условиях огромного численного превосходства противника и, главное, деморализованные страшными известиями о поражениях их товарищей на юге, поляки и здесь стали беспорядочно отступать. 11 июля Красная армия взяла Минск, 14 июля – Вильно, 19 июля – Гродно и Барановичи. Состояние польских войск было катастрофическим: “В ходе отступления с берегов Авуты (небольшая река в Белоруссии, на берегах которой поляки держали оборону 4 июля – автор) до Немана 1-я армия понесла тяжелые потери, оцениваемые в 50% от исходной численности. Отступавшие войска были деморализованы и не способны оказывать эффективное сопротивление”457. И опять можно вспомнить, как французы в 1914 году, после провала своего наступления в Эльзасе и Лотарингии, отступали к Парижу – это было именно организованное отступление, а не паническое бегство, как это было с поляками в июле 1920 года. Да не только в материальном, но и в моральном отношении полякам 1920 до французов Первой мировой войны было ой как далеко !

В августе 1920 года Красная армия вступила на территорию Польши, 10 августа Тухачевский подписал директиву о форсировании Вислы – приближалась решающая битва той войны, битва за Варшаву, которая началась 12 августа. И вот тут-то Тухачевский и проявил себя, как стратег.
Прежде всего, шла не тягучая позиционная, а маневренная война, Красная армия наступала, обстановка очень быстро менялась. В таких условиях все настоящие полководцы находились на передовых наблюдательных пунктах, рядом с войсками – не для того, чтобы показать подчиненным, какие они храбрые, но чтобы видеть реальное состояние своих войск и войск противника, быстро реагировать на изменения обстановки, сразу принимать решения. Уже известный читателю Манштейн говорит об этом так: “Однако вторая мировая война потребовала новых методов управления, особенно подвижными соединениями. Здесь так быстро меняется обстановка, так быстро меняются возможности для использования благоприятных моментов, что ввиду этого командир соединения не может находиться далеко в тылу на КП. Если сидеть на КП и ждать донесений, то в таком случае будут приниматься слишком запоздалые решения, многие шансы останутся неиспользованными. Часто необходимо – особенно после достижения успеха в бою – преодолеть вполне естественные явления усталости у войск и подстегнуть их. Но этим еще дело не сделано. При тех больших требованиях, которые предъявляет вновь возрожденная нами маневренная война к выдержке солдат и командиров, еще важнее старшему командиру как можно чаще появляться перед войсками. Солдат не должен иметь такого чувства, что “тыловые командиры” выдумывают какие-то приказы, не зная действительной обстановки на поле боя”458. Во второй половины Великой Отечественной войны точно также действовали и генералы Красной армии. Вот что происходило, в конце октября 1943 года, на Лютежском плацдарме на Днепре, когда Красная армия готовилась к освобождению Киева: “Деревня Новые Петровцы находилась на Лютежском плацдарме сразу за советской линией фронта. В подвале разрушенной школы располагался командный пункт генерала Ватутина (командира Первого Украинского фронта – автор). Всего в пятидесяти метрах были передовые командные пункты 3-й гвардейской танковой армии и 38-й армии. Два командующих армиями, генерал Рыбалко и генерал Москаленко, и члены Военных советов их фронтов (наверное, все-таки армий – автор) тоже оборудовали свои штабы поблизости. Возможно, военная история не знает другого подобного случая, чтобы такое количество старших офицеров, вплоть до командующего фронтом, собиралось на столь малом пространстве, вблизи основной оборонительной линии, в середине плацдарма до отказа набитого войсками”459.

А Тухачевский, в решающий момент битвы за Варшаву, находился “в Минске, т.е. в 300 километрах от поля битвы. …Западный фронт не располагал необходимыми средствами связи. В результате командующий узнавал о происходившем на фронте практически с двухдневным опозданием. В связи с этим все директивы, направленные в войска, теряли свою актуальность, что ставило под сомнение возможность управлять боевыми действиями”460. Командующие армиями Западного фронта подражали своему шефу: единственным из них, кто знал обстановку, часто бывал на передовой и лично наблюдал за ходом боевых действий, был командующий 15-й армией Корк461.

К середине августа Западный фронт беспрерывно наступал уже в течение почти полутора месяцев, части Красной армии прошли с боями более 500 километров462, были, в большинстве своем, обескровлены и измучены, нуждались в отдыхе и пополнении, обозы далеко отстали. Таким измученным войскам можно было поручать только наиболее простые задачи. Так как, к середине августа, Красная армия была совсем рядом с Варшавой, то такой задачей стал бы примитивный лобовой штурм польской столицы – падение Варшавы стало бы огромным ударом по боевому духу польской армии, и без того до крайности деморализованной отступлением, длившимся почти полтора месяца. Но был разработан очень сложный план, по которому главные силы Западного фронта должны были обходить Варшаву далеко на севере, отрезать ее от Балтийского моря, ударить по противнику в тыл с запада и принудить его к капитуляции – короче, устроить полякам второй Седан. При этом левый фланг главной наступающей группировки Западного фронта, к югу от Варшавы, был крайне слабым, мощный удар по нему непременно выводил поляков в тыл основным силам Красной армии, которые, в этом случае, обрекались на разгром.

Важно отметить, что создание слишком сложных, невыполнимых для войск планов, было характерно отнюдь не только для Красной Армии и лично для Тухачевского в августе 1920 года. Белые армии тоже этим грешили. Уже известный  читателю барон Будберг, в своем дневнике (запись от 26 июля 1919 года) пишет о планах военных операций колчаковской армии: “Узнал в ставке кое-какие подробности сумбурной операции, рожденной мудрыми главами Лебедева и Сахарова (подчиненные Колчака – автор); оказалось, что мы задумали повторить Мамаево побоище с заманиванием красных в ловушку при помощи добровольного очищения челябинского узла; считают, что красные бросятся на эту приманку, после чего их там легко захлопнут при помощи очень сложного маневра, в котором главная роль захлопывающих крыльев  крыльев отведена совершенно сырым  в боевом отношении дивизиям Омского округа и конным частям. С бумажной, теоретической точки зрения все это очень красиво и заманчиво, так что немудрено, что ничего не понимающий в сухопутном деле адмирал согласился на эту операцию; но с точки зрения реального выполнения и оценки средств выполнения операция совершенно безумная…Страшно думать, что сложнейшая и труднейшая задача окружения неприятеля путем крайне рискованного маневра, требующего энергичного прорыва и сложного захождения боевого порядка, возложена на еще не бывшие в бою части. Я видел на войне (Первой мировой – автор) много десятков разных дивизий и думаю, что лишь немногие из них, да и то только в самом начале войны, были способны выполнить такой маневр, который возложен теперь на милиционные части, с очень слабыми кадрами, с отсутствием понятий и практики в самых простых маневрах и с насильно набранным составом солдат, не желающих воевать”463. Сходство наступления белых под Челябинском и наступления красных под Варшавой полное – в обоих случаях командующие разрабатывают очень сложные операции, которые войска, измученные долгим наступлением и с дезорганизованным тылом (в случае с красными под Варшавой), или отступлением и в массе своей не желающие воевать (в случае с белыми под Челябинском) выполнить не могут. Также как и красные в августе 1920 года под Варшавой, белые тоже часто придерживались принципа: “Наступать вперед без оглядки,  а там видно будет”. Снова запись в дневнике барона Будберга от 2 мая 1919 года: “Для меня ясно, что войска вымотались и растрепались за время непрерывного наступления-полета к Волге, потеряли устойчивость и способность упорного сопротивления (вообще очень слабую в импровизированных войсках)”464. “Плана действий у ставки нет; летели к Волге, ждали занятия Казани, Самары и Царицына, а том, что надо делать на случай иных перспектив, не думали”465. Может быть, так было только у Колчака ? Ни в коем случае, у Деникина было то же самое. Вот что пишет Врангель, в то время – командующий Кавказской армией, об утвержденном лично Деникиным плане наступления на Москву от 20 июня 1919 года: “Директива эта, получившая впоследствие название “Московской” являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву”466. Чем это деникинское наступление на Москву с юга отличается о колчаковского наступления на Волгу с востока ? В смысле своей бездумности – ничем. И удивляться этому не приходится. Уже старая русская армия, как было показано в предыдущей главе данной работы, начиная с середины девятнадцатого века, не смогла победить ни одного сильного противника, уже русскую стратегию Первой мировой войны Керсновский оценивал так: “Переходя к оценке русского полководчества, будем кратки: его не существовало”467. “Стратегический обзор Мировой войны на Восточном ее театре сам собой превращается в обвинительный акт недостойным возглавителям русской армии”468. Что же говорить о Гражданской войне, когда высшие командные посты в противоборствующих армиях часто занимали совсем случайные люди, типичные авантюристы, порождаемые любым смутным временем. Так что в смысле стратегии белые и красные были очень близки друг к другу – ведь командиры обеих армий вышли из одной и той же школы, школы старой русской армии периода упадка, тем более, что в Красной армии эпохи Гражданской войны, благодаря проводимым большевиками мобилизациям, служило большое количество офицеров и генералов Российской императорской армии. Но у красных было решающее преимущество – их тыл, благодаря политике большевиков, о которой автор подробно расскажет позже, был несоизмеримо крепче тыла белых армий. Поэтому авантюрные наступления, предпринимаемые, к примеру, тем же Тухачевским против армий Колчака и Деникина приводили к успеху. И именно опираясь на свой опыт борьбы против белых армий, Тухачевский спланировал свое наступление под Варшавой. Но, к огромному сожалению для красных, польский тыл, в отличие от тыла белых армий, оказался воодушевлен идеей – идеей защиты только что обретенной независимости Польши от русских захватчиков, а польский главнокомандующий Юзеф Пилсудский, как стратег, оказался несоизмеримо выше, чем Колчак и Деникин. Так как его командный пункт находился не в глубоком тылу, как у Тухачевского, а рядом с линией фронта, то он быстро понял, что слабое место Западного фронта – его левый фланг, крайне слабо защищенный. После сосредоточения к югу от Варшавы ударной группировки, 16 августа поляки нанесли мощный удар на север и северо-восток, в направлении Восточной Пруссии. Основные силы Западного фронта Красной армии были отрезаны от своих тылов и, уже к 25 августа, взяты в плен или были вынуждены отступить на территорию Германии (Восточная Пруссия) и были там интернированы. При этом только 15-я армия Корка организованно отступала, остальные армии  очень скоро перестали существовать как организованные боевые единицы. Красная армия потеряла, в результате катастрофы под Варшавой 66 000 пленными и 45 000 интернированными в Восточной Пруссии469. Одновременно с разгромом Западного фронта, полякам удалось заставить отступать и Юго-Западный фронт, в первую очередь – 1-ю конную армию Буденного. В результате разгрома под Варшавой, Советская Россия вынуждена была, 18 марта 1921 года в Риге, подписать мирный договор с Польшей, по которому последняя получала Западную Украину и Западную Белоруссию и 30 миллионов рублей золотом контрибуции470.

-----

Итак, советско-польская война показала, что Красная армия досталинской эпохи, победив во внутренней, гражданской войне, была неспособна победить даже отсталую, по меркам только что закончившейся Первой мировой войны, армию Польши. Из этого можно сделать неутешительный вывод – вступи бы тогдашняя Советская Россия в полномасштабную войну  не с Польшей, а с той же Францией – первой военной державой мира (автор помнит о волнениях среди французских войск в Одессе весной 1919 года, но он уверен, что при необходимости, среди миллионов демобилизованных фронтовиков Первой мировой, французское командование, для войны с Советской Россией, сумело бы набрать несколько сот тысяч человек, неспособных вернуться к мирной жизни, с психологией ландскнехтов, которые были бы готовы стрелять в кого угодно, лишь бы деньги платили да грабить давали), Красную армию ожидал бы быстрый и полный разгром. Красная армия того времени была еще более слабой, чем старая русская армия эпохи Первой мировой войны. Да, в Первой мировой войне русская армия не смогла победить лучшую в мире германскую армию, но уж союзников немцев, отсталых австро-венгров и турок, она била без малейших проблем (достаточно вспомнить такие победы русского оружия в ту войну, как первая битва за Галицию в 1914, Сарыкамыш в конце 1914 – начале 1915, падение Перемышля в начале 1915, Эрзерум и наступление Брусилова в 1916). В Первой мировой войне русские взяли в плен 1 605 828 австро-венгров и 63 363 турок471 ! А Красная армия досталинской эпохи даже отсталых поляков не смогла победить. 

Поэтому можно сделать следующий вывод: если в отношении Российской империи, сталинский СССР в 1945 году, одержав великую победу над лучшей армией мира – германской армией, продемонстрировал свое абсолютное превосходство, то над Советской Россией раннего периода он продемонстрировал свое абсолютное превосходство в квадрате.

Разумеется, автор прекрасно понимает, что ему cразу начнут доказывать, что Тухачевский и его сподвижники были выдающимися полководцами, а победить поляков в 1920 году не смогли исключительно из-за неких “объективных” причин:

1. В 1920 году они были очень молоды и не имели необходимого опыта. Простите, но, в начале настоящей главы данной работы, автор уже показал, что, к началу той войны, тот же Тухачевский уже в течение 1 года и 10 месяцев командовал сначала армиями, потом – фронтом. Так что боевого опыта у него было достаточно.

2. Из-за царящей в стране полнейшей разрухи, Красная армия была  плохо вооружена и снабжена всем необходимым. Да, это так. Но ведь и польская армия была армией государства, по почти всей территории которого прокатилась Первая мировая война, затем – немецкая оккупация, которая закончилась только в конце 1918 года, так что и Польша была крайне разорена. Польская армия тоже была плохо вооружена и оснащена – автор еще раз повторяет, что, для своего времени, это была отсталая армия отсталого государства. Современный польский историк (в данном вопросе, автор склонен больше доверять полякам – им, как победителям в той войне, не было нужды искать уважительные причины своего поражения) писал в 1995 году  по данному вопросу: “Как польская так и российская пехота не располагала однотипным вооружением, а имеющееся оружие и снаряжение было устаревшим. … Небоевые потери увеличивались в связи с большим количеством больных. Причиной заболеваемости было недостаточное обмундирование (недостаток мундиров, сапог), плохое питание и чрезмерная физическая усталость. … Показатель насыщенности войск автоматическим оружием был крайне низким, что не соответствовало условиям поля боя. В среднем на вооружении польской пехотной дивизии было несколько десятков пулеметов самых различных типов, не в лучшем техническом состоянии, поставки патронов к которым были затруднены. … Как в польской, так и в российской артиллерии можно было встретить самое разнообразное вооружение, что затрудняло выработку единых принципов ее использования на поле боя”472. Польская армия 1920 года, точно также как и Красная армия, была типичной импровизированной армией гражданской войны, стойкость ее личного состава в обороне была слабой: “…Поскольку большая часть солдат не обладала необходимой  психической устойчивостью (выделено мной – автор), это (прорыв противником линии обороны – автор) приводило к неконтролируемому отходу и утрате занимаемых позиций. Пехота гораздо увереннее чувствовала себя в наступлении, особенно в тех случаях, когда удалось достичь успеха даже в бою местного значения”473. Так что, в смысле вооружения, снабжения и характера войск, в 1920 году, Красная и польская армии стоили друг друга.

3. К началу битвы под Варшавой, в результате почти полуторамесячного непрерывного наступления, Красная армия далеко оторвалась от своих тылов, обозы отстали. Вдобавок шли затяжные дожди, дороги раскисли. И это правда. Но разве Тухачевский не знал, что в августе месяце в Польше дожди идут (вот если бы в августе 1920 года ударили тридцатиградусные морозы – это действительно было бы неожиданностью !), что обозы остались далеко позади, что войска крайне нуждаются в отдыхе и пополнении ? Не мог не знать. Знал, но поставил им непосильную для них задачу. А кто в этом виноват, кроме него ? Никто.

4. Польская армия была охвачена патриотическим воодушевлением, идеей защиты только что обретенной независимости своей Родины от русских захватчиков. Но разве это было трудно предугадать, зная о том, что Россия была старым врагом Польши, одним из главных участников ее раздела, лишила Польшу независимости, что поляки неоднократно восставали против России ? Так кто, кроме Тухачевского, виноват в том, что этот важнейший фактор не был принят во внимание ? Никто.

5. Если бы 1-я конная армия Буденного пришла на помощь Западному фронту, что было предусмотрено планом Тухачевского, удалось бы избежать поражения. Извините, но все согласны с тем, что войска Западного фронта, наступая с 4 июля по 16 августа, то есть в течение менее полутора месяцев, были крайне истощены. А 1-я конная армия наступала с 5 июня, то есть в течение почти двух с половиной месяцев, причем до 4 июля она должна была сражаться с главными силами польской армии. К середине августа она сама нуждалась в пополнении и отдыхе гораздо больше, чем войска Западного фронта, поэтому, подойдя в августе ко Львову – главному городу Галиции, она так и не смогла его взять. И Тухачевский не мог не знать о состоянии армии Буденного, но, в этом эпизоде, он действует точно также, как и генералы Колчака год назад, в боях под Челябинском – рисует на карте стрелки, не задумываясь о том, как подчиненные (в данном случае – Буденный) будут реализовать эти мудрые планы. Так что и в этом случае вся вина – только на Тухачевском.

-----

Осенью 1929, силы Красной Армии на Дальнем Востоке, под командованием легендарного героя Гражданской войны В.К. Блюхера нанесли сокрушительное (без малейшего преувеличения !) поражение многократно превосходящим силам китайцев на КВЖД. Но, как и в случае с победой над белыми в Гражданской войне, считать это большим достижением военного искусства, к огромному сожалению автора, нет никакой возможности. Китай того времени не имел ничего общего с Китаем наших дней – “мастерской мира”, третьим государством мира, которое смогло собственными силами отправить человека в космос. Тогдашний Китай был типичной страной третьего мира, поэтому нет ничего удивительного в том, что тогдашнюю китайскую армию били без малейших проблем:

1. британцы в 1840-1842 гг. (“первая опиумная война”);

2. британцы и французы в 1856-1860 гг. (“вторая опиумная война”);

3. японцы в 1894-1895 гг.;

4. великие европейские державы, японцы и американцы в 1900 г. (подавление боксерского восстания);

5. японцы в 1931 г. (захват Маньчжурии);

6. японцы в 1937-1944 гг. (Вторая мировая война).

Короче, победа Красной армии над китайцами на КВЖД была победой над крайне слабым противником.

-----

Итак, сравнив великую победу сталинского СССР над немцами в 1945 году с тем, чего достигли в борьбе с германской сухопутной армией эпохи двух мировых войн другие великие державы, можно сделать вывод, что сталинский СССР продемонстрировал:

1. по отношению к Франции Первой мировой войны – значительное превосходство;

2. по отношению к Франции Второй мировой войны – абсолютное превосходство;

3. по отношению к Великобритании и США – невозможно сравнивать (эти державы изначально планировали воевать с германской сухопутной армией, в первую очередь, не своими силами, но силами своих континентальных союзников);

4. по отношению к Российской империи начала двадцатого века – абсолютное превосходство;

5. по отношению к Советской России раннего периода – абсолютное превосходство в квадрате.

Короче, в 1945 сталинский СССР продемонстрировал свое превосходство над всем остальным человечеством эпохи двух мировых войн.

Причем это превосходство никак не объяснишь большевистской революцией 1917 года как таковой: ведь ранняя Советская Россия досталинской эпохи не могла победить не то что немцев, но даже отсталых поляков, она была еще слабее, чем даже Российская империя Первой мировой войны. Так что вопрос гораздо сложнее, секрет превосходства сталинского СССР над остальным современным ему человечеством, продемонстрированный  им в 1945 году, заключается в чем-то другом. И, чтобы разобраться в данном вопросе, в следующих частях данной работы, автор вынужден обратиться к историческому прошлому России, ибо он уверен, что иначе разумно объяснить подлинные причины нашей великой победы в 1945 году невозможно.

Продолжение следует

Уважаемые читатели! Если вам понравилось, вы можете поддержать автора, переслав любую денежную сумму на карту 4276 5501 0691 5856 (Сбербанк) или 2200 2407 8217 0274 (ВТБ). Автор очень надеется на вашу поддержку.

Используемая литература:
433 – Великая забытая война, стр. 181
434 – Головин, стр. 241
435 – Зайцов А.А., 1918: очерки истории русской Гражданской войны, Жуковский – Москва, Кучково поле, 2006, стр. 21 (далее – Зайцов)
436 – Федосеев, стр. 589
437 – Зайцов, стр. 21
438 – Зайцов, стр. 21-22
439 – Российская контрреволюция, часть 2, стр. 581
440 – Армия США, стр. 188
441 – Армия США, стр. 186
442 – Пенской В.В., Великая огнестрельная революция, Москва, Эксмо, Яуза, 2010, стр. 170 (далее – Пенской)
443 – Керсновский, том I, стр. 64
444 – Пенской, стр. 195
445 – Федосеев, стр. 573
446 – Федосеев, стр. 611
447 – Меллентин, стр. 16
448 – Меллентин, стр. 43
449 – Поликарпов В.Д., Этапы большого пути, Москва, Воениздат МО СССР, 1963, стр. 39
450 – Вышчельский Лех, Варшава – 1920, Москва, АСТ, Астрель, 2004, стр. 9 (далее – Вышчельский)
451 – Будберг Алексей, Дневник белогвардейца, Минск, Харвест, 2001, стр.244 (далее – Будберг)
452 – Щагин Э.М., Хрестоматия по истории СССР 1917-1945, Москва, Просвещение, 1991, стр. 147
453 – Вышчельский, стр. 11
454 – Кларк Алан, План “Барбаросса”. Крушение Третьего рейха 1941-1945, Москва, Центрополиграф, 2002, стр. 133 (далее – Кларк)
455 – Кларк, стр. 134
456 – Вышчельский, стр. 13
457 – Вышчельский, стр. 22
458 – Манштейн, стр. 195-196
459 – Карель, книга 2, стр. 277
460 – Вышчельский, стр. 270
461 – Там же
462 – Вышчельский, стр. 269
463 – Будберг, стр. 186-187
464 – Будберг, стр. 11
465 – Будберг, стр. 12
466 – Врангель П.Н., Главнокомандующий, Москва, Вагриус, 2004, стр. 265
467 – Керсновский, том II, стр. 385
468 – Керсновский, том II, стр. 391
469 – Вышчельский, стр. 256
470 – Широкорад А.Б., Великий антракт, Москва, АСТ, 2008, стр. 138
471 – Головин, стр. 110
472 – Вышчельский, стр. 273-274
473 – Вышчельский, стр. 273