Этот Федя

 
        Закончив работу, Ида выскочила из здания и – нос вперед, поскакала на автостанцию: просидела без обеда, проголодалась,  да еще надо успеть заскочить к художнику…

Но не успела сделать и пяти шагов, - услышала, как кто-то сигналит. С удивлением увидела, что  на старом месте вокзала стоит желтая газель, а  за рулем сидит не кто иной, как Федя-маршруточник – собственной персоной! Вот она обрадовалась!..

    Федя  два месяца не выходил на маршрут; говорили, что он  перестал работать на хозяина, так как тот ему мало платит… Неизвестно, сколько  в день  платили Феде, но что он  женщин, которых прямо от  места работы забирал, крепко тогда наказал – это точно! До автостанции  бежать шесть кварталов, и если в 16 .15 не успеешь уехать, то следующую  ждать приходится до 16.45. А для женщин, дома отсутствовавших целый день,  полчаса идет за  час.

Собравшись однажды, они  решили исправить это дело - просить другого водителя, чтобы он заезжал за ними. Юра согласился, так как он прибывал на  автостанцию намного раньше, чем отправлялся в обратный путь. Но  завистники есть везде. И среди этой братии – маршруточников они оказались тоже: настучали куда надо, и  лафа закончилась  ровно через неделю...

И это продолжалось два месяца!.. А сейчас, откуда ни возьмись, Федя!

Ида, подбежав к машине, забралась на свое обычное место – рядом с Федей, и стала громко восторгаться:
     - Ах, Федечка, золотой ты наш, где же ты до сих пор был? Зачем же ты нас наказал так?

     Федечка, довольно жмурясь и улыбаясь в пышные усы, засиял синими глазами:
     - Я не вас наказывал. Я хозяина решил наказать. Он искал   и  никого не смог найти сюда, – неожиданно  ударил по рулю ладонью, - пришел ко мне на поклон. И что вы думаете? Зарплату прибавил! То, чего я не мог добиться в течение трех лет!

    - Вот видишь, Федечка, как их можно заставить сделать то, что надо!
   - Да! Сразу  стал шелковым, когда понял, что маршрут этот закроют, и он останется со своей, никому не нужной, газелью. Пусть бы любовался на неё у себя во дворе!..

   Женщины, счастливые, щебетали - салон  наполнился веселыми шутками и смехом. Наконец, проблема с дорогой на работу и с работы решена - не у всех же есть машины!

   Федя, как всегда, начал «травить» байки, небрежно держа руль одной рукой:
  - Однажды на маршруте села ко мне баба одна. Светозарская. Пальцы вот такие – в растопырку! – Показал. -  Ну, вы светозарцев знаете: головы пустые, а самомнения - гора. Ехали-ехали, стали заезжать в Светозары, она мне сквозь зубы бросает:

- Мне остановите на кладбище! -  Доезжаю сюда, -  Федя показывает на кладбище, что раскинулось  в центре станицы, мы как раз рядом, -  а там глядь: ворота открыты! Смотрю в салон – сидят все свои, что обычно со мной ездят. И…  повернул  машину прямо  туда -  к воротам. Кладбища!..

 Дамочка орет:
- Куда это вы едете?

 Я сделал непроницаемое лицо и говорю:
- А разве вы не на кладбище хотели?

Она  вся затряслась и начала прямо-таки шипеть:
- Мне еще  сюда рано!.. Что ты делаешь, идиот!

     А я, пока не  доехал до самых ворот, не остановился, потом резко затормозил, и, невинно так, спрашиваю:
 -Так вы не сюда хотели?.. А зачем  же просили?..

- Понасажают идиотов за руль… и кто  вас, дураков, рожает…  я буду жаловаться на тебя… чтобы ты провалился сквозь землю… – и таким образом выпуливая слова, она выскочила из салона, когда я  открыл дверь… И долго, я видел в зеркало, как она стояла возле кладбища, изрыгая, видимо, на мою голову проклятия… Она размахивала руками беспрерывно… - яркие губы под рыжими усами довольно растянулись.

  - Зачем ты  такие испытания устраиваешь себе?  И  разве можно так издеваться над людьми? –  деланно возмутилась Ида, отсмеявшись.

  - А надо таких воспитывать, чтобы грамотнее выражались, - бросил Федя, хитро прищурившись. После некоторого молчания произнес. – А вот еще история – это же светозарцы!  – Удивление Феди  жителями этой станицы воистину  неисчерпаемо. - Еду опять как-то. Проехали «Ягодку». Женщина-пассажирка, хмурая и страшная такая, приказала: «Останови мне возле бычка!».  Смотрю, бычок-то привязан к  колышку, вбитому в землю. Как раз на обочине дороги. Возле бычка так возле бычка!  Мне-то какая разница! – подумал.

     Я, и  вправду, собирался остановиться там, возле бычка, и поскорее  выпустить её – пусть идет себе... Но, откуда ни возьмись, такой грохот, такой шум, что мне уши заложило. Я даже не сразу понял, что за светопреставление началось. А это, оказалось,  двое молодых светозарцев,  на мотоцикле без глушителя, пронеслись мимо меня – обогнали, значит…

     Бычок, испугавшись не менее, чем я, вырвал колышек и поскакал впереди маршрутки, - захохотал неудержимо. - И это надо было видеть, ха-ха-ха, как  мы двигались: самоубийцы впереди, за ними – бычок,  за которым по всей дороге, на веревке, петляет кол- ха-ха-ха...  а за ними несусь и я…

      Страшилище кричит благим матом:
    - Высади меня! Я тебе сказала – останови! - Люди в маршрутке от хохота помирают, а  я  с удивлением  её спрашиваю:
    - Но кто-то, кажется, просил остановить  возле бычка?.. Я же хочу выполнить ваше желание!- невинно отвечаю.

       Тут женщина подскочила к двери и стала  ручку дергать. Я и остановил транспорт. Она вылезла. Смотрю, вознамерилась что есть силы хлопнуть дверцей. Но я же хитрый - в это самое время, плавно так, тронул машину, и получилось, что она  нежно её прикрыла… - смотрит, оценила ли Ида его уловку. Она веселится от души.
Он продолжает:- Выглянул в окошко, а она стоит и потрясает мне вслед кулаком! Потом, вижу, стала хохотать.

    - Федя! Прекрати, мы уже не можем  смеяться! – начали упрашивать Федю  пассажирки.  Но так как  тема про светозарцев не только для него, но и для других водителей неисчерпаема (жители этой станицы от всех отличаются своей ментальностью - ни за что не уступят место старшим, не сдвинутся, чтобы больше людей село, обязательно за проезд дадут 10 рублей, хотя  знают, что он стоит 12;  ни за что не будут торопиться сесть в ожидающую маршрутку, пока не закончат свою беседу), - Федя выжидает немного и говорит:  - А вот здесь, - показывая на остановку за центром станицы, -  у меня  приключение было похлеще, чем  предыдущие. – Довольно пригладил усы. -  Я не из таких, которые уедут, пока не заберут всех ожидающих…  Стою, смотрю в зеркало, как народ набивается в нутро -  не мне же там ехать! А они лезут и лезут; я не трогаюсь с места – пусть все пролезут…

    Наконец-то! Все-все поместились. Но дверь-то не закрывается! Возле самого выхода стоит пацан лет семнадцати и пытается ее закрыть.  Но в тесноте он нечаянно захватывает подол юбки столетней бабуленции, которой никто не уступил места. И, чуть только пацан  пытается захлопнуть дверь, как бабкина юбка тоже лезет вверх. Бабка возмущается, пассажиры требуют  уже ехать, а дверь невозможно закрыть, не сняв до конца с бабули её юбку.

 Посмотрел я на это дело, послушал, как те самые, что  пролезли в уже полную маршрутку, возмущаются, что я перегрузил машину, и решил немного разрядить обстановку:
       - Что ты, бабушка, кричишь, что с тебя юбку снимают? А у самой глаза такие счастливые? Я же вижу! Ну-ка, колись, ты, точно, вспомнила молодость!

    - Ах-х-х, нехристь! Какую такую молодость? Когда это она была? И  была ли?.. – зашамкала бабуля, подхватив шутку. Все  с облегчением расслабились, задвигались, более удобно устраиваясь, и с любопытством стали прислушиваться, что же дальше-то будет.

     А я парню и говорю:
 - Ты ей не верь, пацан. Была-а  у неё молодость, бы-ла-а. И  она сейчас рада, что ты  помог  вспомнить её…. – Мальчик  стоит пунцовый и не знает, куда деть глаза.

 Я же, видя, что все утряслось в салоне, а пассажиры подключились, смеясь, к моим шуткам, продолжаю: - Ты что? Не веришь мне? Вот выйди завтра в это же самое время – увидишь, что она обязательно будет стоять  здесь и ждать… Кого? Не-е-т! Ошибаешься! Не меня-я-я!..
      
- Вот так всегда  я утрясаю   дела. И всем хорошо,  – Федя довольно проводит по усам.
      А Ида, расслабившись на полчаса, уже с тоской думает о доме: знает, что ее ожидает нудная  правка книги  – впереди бессонная ночь...