Куда пропала пыль?

          За окном автобуса мелькали поля, порезанные посадками на аккуратные прямоугольники. На одних урожай был убран. На других чернели подсолнухи с повисшими от тяжести шляпками. На некоторых еще  дружно колосилась пшеница. Был конец лета.

          Я ехала к любимой тетке, в родную деревню Марьевка. Сердце замирало от  радости предстоящей встречи.

          Вдали показались знакомые домики, утопающие в зелени садов. Автобус спустился с горки и легко пробежал по мостику, разделявшему  когда-то глубокий, а теперь высохший пруд. Проехал по центральной улице и остановился возле правления. Нырнув в проулок, я свернула на тропинку, протоптанную между огородами. Шла и вдыхала аромат родного села. Знакомые запахи босоногого детства то смешивались, то разделялись на множество разных оттенков - парного молока, свежеиспеченного хлеба, вечерней прохлады после жаркого дня...и конечно навоза.
         
          Обогнув  густые заросли терна, я пошла по широкой грунтовой дороге, ведущей на знакомую улицу.
 
          Как странно!  - подумала я. В детстве с сестрой мы часто бегали босяком по этой дороге на пруд, купаться. Наши ноги всегда утопали в дорожной пыли по самую щиколотку. За день она сильно нагревалась и от этого хотелось бежать быстрее, чтобы скорее попасть на лужок с прохладной и мягкой травой. Возвращаясь вечером домой, я любила загребать остывшую пыль ногами, такую нежную и пушистую, похожую на серую муку.

          Почему же сейчас дорога была твердая, потрескавшаяся.
          Интересно, куда же делась пыль?

          Завернув за угол, я увидела тетю Симу, одиноко сидящую на лавочке у калитки. Похоронив мужа, она жила совсем одна и очень любила, когда я  к ней приезжала. Мы обнялись и заплакали.
-Пишлы. Будем  вечерять. Я твою любимую яишню  зжарю — проговорила она улыбаясь, вытирая слезы. Держась за руки мы пошли во двор.
 Счастливая тетка принялась хлопотать, собирая ужин.
-Людка! Пиды в погреб,  набери  соленых помидорок и огурчиков, да сала захвати.
          Я спустилась в старый погребок.
 
          В детстве, собираясь вечерять, еще живая бабушка Феклуша посылала меня сюда за соленьями. Тогда в погребе стояли большие кадушки с квашеными помидорами, огурцами и капустой. Вечно голодная, я опускала руку в бочкупо самый локоть, доставала большой огурец  и начинала  с удовольствием  им хрустеть.
- Людка, сатана! Ты скоро? — кричала мне бабушка.
-Иды, мы ж тебя ждем.  Быстро вытирев руку  об подол платья, я бежала наверх.
      
          Теперь погреб был почти пустой. На полках кое-где стояли трехлитровые банки с засолками и одинокое ведерко с квашенными помидорами. Набрав полную чашку, я вернулась во двор.
          Под сиренью, на столике, уже красовалась огромная сковорода с яичницей из пятнадцати яиц, свежий  деревенский хлеб и бутылка теткиного первача.
- Йишь — проговорила довольная тетка, наливая в рюмки самогон.
- Крепкий зараза — пробурчала она, занюхивая самогон хлебом.
- Людка! Може   ты поможешь мине выкопать завтра лук - проговорила тетя, поглядывая вопросительно на меня. Боюсь дождь пойдет. А нынче лук уродился хорощий, та много.  Сама не осилю, пропадет ведь. И очень обрадовалась, когда я кивнула ей головой.

          За  разговорами мы и не заметили как стемнело.
- Ну, пошли лягать.Бо завтра рано вставать — сказала она.
          Приезжая в деревню, я всегда спала в дальней комнате, на простой железной кровати, с провисшей сеткой, на двух перинах  с  огромными подушками. Но как сладко было спать у нее.

          На следующий день, до обеда мы выкапывали лук. Я возила его на самодельной тачке и ссыпала во дворе возле порога кухни.
- Фуф — сказал тетка, любуясь на огромную кучу.
- От, теперь отдохнем, а  писля обеду надо его перебрать и затащить на горище.
- Зачем тебе столько лука? - спросила я, потирая ноющую спину.
- Тю, ты шо? От - мелкий на посев, средний йисты, а крупный продам по 5 рублей за кило. И тебе дам мешок с собой — проговорила она улыбаясь и вытирая передником пыльное  лицо и шею.

          Когда жара спала, мы сели с ней перебирать лук.  Отрезали ножом хвостики, сортировали по корзинам, а потом я  затаскивала лук  на горище и рассыпала там на мазанный глиной пол. О чем мы только не говорили. Хохотали, вспоминая смешные истории из нашей прежней жизни. Закончили мы работу, когда уже стемнело.
 -Щас скупнемся- сказала тетя Сима. Я  уже нагрела водички.

          Мы  разделись догола, сели на маленькие скамеечки прямо посредине  двора. Прыская от смеха, мылись в темноте поливая на себя ковшиками теплую воду из ведра, которая стекала прямо на землю и мыльными ручейками разбегалась в разные стороны. Было прохладно, но приятно.

- А теперь, давай лягать!
- Може останешься еще на денек — спрашивала тетка, с надеждой  заглядывая  мне в глаза.
- Ты же знаешь, мне на работу надо. Не грусти, я скоро еще приеду.

          Утром она молча провожала меня до автобуса, кряхтя, помогала тащить мешок с луком до остановки. Когда автобус тронулся, она  долго стояла посереди улицы, вытирая ладошкой слезы.

          Это была наша последняя встреча.