большевистское бездорожье

   
   Ещё о Григории Флегонтовиче и о его пути по большевистскому бездорожью

   Внимательный читатель заметил сейчас (мелькнуло в сноске), что Григорий Флегонтович сидел в лагерях страны Советов.
   - Долго ли сидели?

   - О времени спрашиваешь? Мне кажется – сполна. А коль о годах, то, что о них вспоминать, лет тридцать. В другие времена не легче было. В клетке своих рёбер тяжко. Вот солнышко приковано к своей орбите, и - всем на радость. А мы, строптивые, всё в пекло лезем и орём «жарко!». Каждому – своё. Нельзя мне было без конвоиров. Всё не верилось, что по делам страдаем, что всё от Бога, и что «Господь, видя тайное, воздаст явно». До тех пор фарисейски воздыхал, пока не сподобился замкнутой камеры. Много людей достойных встретил. Для них конвой, что тебе эскорт на небо. А многим сам понадобился. И моя молитва над их прахом. В невидимом венке на их несуществующих могилах. Господь милостив, столько разнотравья показал мне на моём жизненном пути. Столько ориентиров.  Трудно сбиться. Слава Тебе, Боже!

   - Что же всё-таки ты делал, что тебя – в тюрьму?
   - Самое страшное для безбожников. Не поклонился им. Я сам не понимал, что участие в крестном ходе для них – нож к горлу. А то, что захватил зонтик, на богослужение по случаю бездождия, вывело их из себя. Так с мокрым зонтиком и арестовали. Долго он у них в каптёрках просыхал. А я возьму и тайно его слезами братскими окроплю. Переполох у них, «в карцер!» кричат, «сжечь зонтик» кричат, дерутся, голодного на голодный паёк сажают. Не поймут, что «не хлебом жив человек, а всяким словом, исходящим из уст Божьих»  /См. Мф. 4. 4./ . Многого не понимали.

   - А ещё за что? Не один же срок «схлопотал».
   - А разбирались, кого выпустить, а кого сразу «по новой», потом – «до победы» оставили в так называемую «Отечественную». А у нас одно отечество - небесное. Мы ни с кем не воюем, только с собой. А как победим, так на земле становимся лишними. Нет здесь того, чего тщимся сподобиться…

   - А всё-таки выпустили - продолжал Григорий Флегонтович - не после какой-то «победы», а после смерти диктатора, тирана. Комар системы напился крови настолько, что лопнул. И засуетились сатрапы, стали с себя её, кровь нашу, смывать, документы сжигать да подделывать. Выпустили многих, но, прежде всего, тех, кто в их «аппарате» когда-то числился. Таких повально реабилитировали. Пришло время Хрущева. Сумасбродом он был: не только коммунизм уже своему поколению обещал построить, но и «последнего попа в России показать». Загребли снова. Нательный крестик содрали с кровью. А то, что человек сам из себя прямой крест представляет, не догадались. Мы так и молились, глядя друг на друга. Тяжёлые времена были. За пару слов из Писания - ШИзо (штрафной изолятор) полагался. Очень власти Библии боялись. «Идеологическую бойню» устроили. Нет худа без добра. С сектантами вместе содержали. А то, где бы ещё правоту Православия разглядел бы на характерах и поведении людей?

   Были курьёзы. Так приехал в зону некто Осипов А. А. /прошу не ошибиться с однофамильцем:  Александр Осипов, профессор Ветхого Завета в Ленинградской Духовной Академии. За вторичный брак был под запретом, затем отрёкся. Он не в Бога верил, а в кормушку. Когда кормушка переместилась, переместился и он. В стан коммунистов./

    Известили всех заранее. Он был лектором общества «Знание». А заодно и штатным со-трудником КГБ. Всякое разнообразие собирает любопытных.

   В просторном помещении столовой состоялось выступление богоотступника, 30 лет отдавшего проповеди Евангелия. Когда прозвучало, что «Бога нет!», то один православный священник (с украинской фамилией), бывший ученик этого Осипова, спросил, не стыдно ли тому, недавнему его наставнику? Сейчас вот учитель приезжает в место, где в узах содержится его ученик, только за то, что исповедовал Христа?

   Все собравшиеся стали кричать: «Долой!».
Нашёлся грамотный иудей, который несколькими вопросами смутил всё-таки Осипова А.А., профессора, и тот под охраной майора, начальника КВЧ, покинул собрание.  (Бежал из зоны).
  /Автор этих строк сам когда-то (в начале 60х годов) встречался с этим Осиповым А.А. Дело было такое: см отдельный рассказ в главе «установка на подлость»./