Какого рожна?

Утром, чуть только занялась заря, в лагере солдат заиграла труба, забили в барабаны. Бабы во дворах  от  неожиданности  с испуга перекрестились, приняв её за колокольный перезвон на пожаре. 
-Штоб тебя, окаянного, трафило б в душу! –ругалась старуха, боязливо крестясь.
Солдаты тем временем разбирали свой немудрёный скарб, ставили брезентовые па-латки, обустраивали бивак, готовились к расквартированию. Капитан Дмитрий Уланов, уже немолодой  и  много повидавший в походах лиха и солдатских нужд, у  начальства считался  исполнительным,  и он старался  быть аккуратным. Был  он  потомственным служакой. Дед его  во времена царствования Алексея Михайловича учреждал  крепость Симбирск, когда Москва отгораживалась от степи оборонительным рубежом. Пришёл  предок  в  войско простым солдатом-рекрутом  в  край   заселенный чувашским народом, да так и остался  там навсегда и к отставке по сроку службы был уже в чине сержанта. Отец капитана, Прокофий Уланов, как приписной кантонист по Военному ведомству, пошёл по стопам отца дальше и дослужился  до чина унтер-офицера, а за ревностную службу получил небольшое имение с  чудным чувашским названием Киндяковка в сотню десятин земли и тридцати душ крепостных из местного населения. Чувашская деревушка стояла  на берегу  реки Свияга, недалеко от форпоста и Прокофий  прожил там  до конца своих дней в небольшом достатке со своим многочисленным семейством. За это имение пришлось и сыну его, Дмитрию Прокофьевичу Уланову, приписанного к службе с малых лет, послужить Матушке императрице и построить новую крепость уже на берегах далёкого Яика. На  всём  пути  похода лучшего места для строительства крепости он  не видел. Того же  мнения придерживался и топограф Рычков, обследовавший с раннего утра все окрестности. Ну  а  то, что не дружелюбно были приняты  накануне, это его не смутило. Он не считал нужным обращать внимание на обиды местных жителей, которые, по его мнению, сами  не понимали своей  выгоды жить “под властью скипетра Российского” и по велению великой державы. В южных степях русских солдат всегда встречали  враждебно. И то  правда - кому нужны непрошенные гости. В станицах  был  свой  уклад жизни,  и любой посторонний человек мог внести в него сумбур и неудобства.
Капитан  искренне  верил, что прибыл в эти места с благородной целью защиты границ  российской империи. Так приказала сама  Матушка  императрица, Анна Иоановна, а её приказы исполнять должны все.
Сыграв зарю, капитан определил сержантам позиции  их взводов, а сам в сопровождении трёх солдат направился в станичное  правление, чтоб  договориться о временном квартировании себе и офицерам.
Двери в помещение правления  были открыты, но  внутри  не оказалось никого.
-Безобразие! –подумал капитан, возмущенный тем ,что никого не оказалось на служебном месте. Любопытная детвора окружила пришедших, глядя вытаращенными от удивления глазами на тёмно синие с красными отворотами  мундиры, обмотки, треугольные шляпы и косички на голове капитана и сопровождавших его солдат. Пришлые  напоминали чучела с бахчей, чем  смешили  и пугали ребятишек.
-Эй, малец!- обратился капитан  к одному из них –Ты не знаешь, где найти атамана?
-Ну! –в ответ промычал парнишка и отошёл чуть дальше от солдат.
-Чего « ну»? Тебя спрашивают, где найти атамана?
-Ну! –повторил тот и вытер кулаком нос, покрытый козюльками.
-Ты что, немой что ли?
-Ну, чо пристал к мальцу?  Нет атахана  дома!... Все уехали просо косить. И атахан там  со всей семьёй – вступился за мальца дед, сидевший на завалинке  соседнего дома, спрятавшись от солнца в ребристую  тень от плетня. Дед был одет в выгоревшую холщовую  рубаху, широкие шаровары, заправленные в  носки из белой овечьей шерсти и обутый в самодельные чувяки из бычей сыромятной кожи. Он был старенький,  но спину и  голову держал  прямо, как то и подобает касаку. Седая борода свисала ему на грудь, обеими руками он опирался на сучковатую палку, словно боялся упасть со скамейки, врытую  в землю около плетня.
-И когда  же он будет дома? – спросил капитан, обращаясь к старику.
-А шут ево знат! Наверно, ужо к вечеру, как скотину пригонют –ответил невозмутимо дед.
-А ты нам не будешь в помошь, дед?
-Это глянь чем?
-На квартиры нам надо устроиться. Пока казармы не построим, жить надо где-то.
-А вы чо, и вправду насовсем сюда пришли?
-Мы не пришли дед, нас прислали. Хотите вы того или  нет, а будем  здесь крепость строить.
-Ну-ну, поглядим-увидим. А хвартиры ты тут, милой, не найдёшь. Все живут тесно. Сам видишь, избы маленькие, а семьи у нас большие. Да к тому же – скотина у кажного. Телят, ягнят зимой дома держат, опять же. Так, чо, ищи сам, милок-  добавил дед миролюбиво.
-Да уж что говорить!  Дома у вас всё  более, чем убогие . Из камня да глины и кры-ты гнилой соломой.
-Так откуда тут лесу-то взять? Кругом степь одна!
-Оно и видно!  Беднота   по всем углам!
- А ты погодь хулить-то! Наше богатство не в домах, да деньгах. Наше богатство - Воля да вот  они -  и дед показал  на  босоногого, белобрысого касачонка с загорелым, веснушчатым  лицом и стриженного  лесенкой овечьими ножницами под чубчик козьей бородкой .-Видишь, их у нас около каждого дома по дюжине бегает? Они для нас дороже  всего. Золото тебя в старости   не покормит, да и отобрать тати могут. А это богатство всегда при нас. Так исстари  повелось.  Ты, чай сам-то из дворца прибыл? У вас же, у кацапов, всё  хоромы белокаменные!- с издёвкой в голосе закончил свою речь  вопросом дед.
-Да нет, не из дворца, но всё же богаче вас живу – ответил капитан усмехнувшись.
-Так и живи тама! Какова рожна к нам то припёрся? Али земли своей не хватает всем кацапам, што у нас отобрать захотели? Я ж  к тебе не  пошол твой  дворец и  землю отбирать! – возмутился неожиданно дед.
От его слов  капитан растерялся и промедлил с ответом.
-Ну, а одинокие старики  у вас есть?-спросил солдат у деда,чтобы выручить капитана.
-Ну, как нету? Есть, конечно! Только ты тама  жить не станешь.
-Почему?-снова вступил в разговор капитан, недовольный вмешательством солдата.
-Да, грязно у них и живут бедно.
-А ты всё  же дед покажи нам.
-Я старый, штобы бегать с тобой по станице. Отродясь в холопах не служил! Васюрка! - обратился он к мальцу. –Отведи их к Фенечке Ржавой,  покажь, где живет. А потом, ноги себе смажь маслом, али сметаной. Вишь, все пятки цыпками  потрес-кались, сукровица выступила!... Да и  ногти на ногах все об камни посшибал! Не  смотрит за тобой мать-то твоя, трафило б её в душу. Вот я ужо накручу ей хвоста то! – подосадовал дед.
-Ну! –спокойно ответил малец деду, шмыгнул сопливым носом, поправил на плече лямку  портков и запылил по улице своими потрескавшимися от цыпок босыми ногами.
- Внук твой? – спросил капитан с усмешкой, кивая головой на мальца.
-Они все нашенские! – ответил раздосадованный дед и отвернулся.
Обрадованный хотя бы  и такому исходу дела, капитан отправился вслед за прово-жатым. Однако радовался он напрасно. Желающих  приютить у себя пришлых лю-дей  за умеренную плату  нашлось немного и капитану пришлось ограничиться  квартирами для офицеров и топографа. Остальные  стали  устраивать себе палаточный лагерь на  берегу озера.