Ускользающий горизонт глава ХV

Долина реки Арканзас.
Шукас возвращался к своей хижине у реки и слегка дремал в седле. Его конь хорошо знал дорогу, поэтому самостоятельно довез хозяина до дома. Одиноко стоявшая среди деревьев у реки маленькая хижина, лениво приветствовала своего бродячего обитателя.
               
Сколько раз Шукас мечтал вернуться сюда за последнее время. Вдоволь наглядевшись на свое убогое жилище, Шукас взошел на крыльцо и отворил дверь. В нос ударило пылью и затхлостью. Сразу чувствовалось, что в доме давно уже никто не жил. Шукас заглянул внутрь и тут же отпрянул: летучая мышь с шумом вылетела в открытую дверь, едва не задев его. Он поспешно распахнул все окна, впуская свежий воздух. Затем он развел в камине огонь и бросил туда домотканые штаны, следом за ними полетели и выношенные до предела мокасины. Шукас достал из мешка новые штаны из оленьей кожи, выменянные в фактории Арканзас-Пост у какого-то бродячего охотника, и с удовольствием натянул их на себя, затем обулся в новые мокасины и в блаженстве прошелся по комнате.
Теперь он принялся за наведение порядка в доме. Меньше, чем через час он начисто вымел пол, натерев его мокрым можжевельником, вытряхнул от пыли шкуры, застелив ими сколоченный из дубовых досок просторный топчан.
Потом, в надежде утолить голод, он скептически осмотрел полки, на которых выстроились размеров бутылки из тыквы. Шукас снял бутылки с полки и тщательно проверил их содержимое. Мука, кофе, соль – вот и все, что нашлось для приготовления ужина. У родника Шукас набрал воды и поставил кофе, после чего размешав муку и соль, поджарил на сковородке несколько лепешек. Усевшись на дубовый стул, он, протянув к огню ноги, не спеша попивал кофе, заедая лепешками и, предаваясь размышлениям.
Не отрывая глаз, он наблюдал за игрой огня. В его душе царили мир и покой…. Дождавшись, когда потухнут последние угольки, Шукас разделся и лег в постель.
Первое утро в родном доме было ярким и свежим. Шукас откинул шкуру и с наслаждением потянулся. После хорошего сна он чувствовал себя так, словно заново родился.
Не одеваясь, он вышел на крыльцо и огляделся. Под первыми лучами солнца на траве радужно переливались капельки росы, среди ветвей лиственницы кричали сойки.
Шукас перевел взгляд на реку, которая, огибая хижину, извиваясь словно змея, текла по долине. Осенний день обещал быть великолепным, и Шукас решил поохотиться. На завтрак он выпил только две чашки подогретого кофе, что еще раз напомнило о необходимости запастись продуктами.
Солнце стояло уже высоко, когда Шукас решил вернуться к хижине. На поясе у него болтались три пушистых тельца.
Он подходил к хижине, когда послышался какой-то шорох. Шукас отбросил в сторону незаряженное ружье и, выхватив нож, резко повернулся… Перед ним стояла индианка Макои, и на ее губах играла невинная улыбка. Шукас убрал нож, возмущенно выругался и спросил с негодованием:
– Ты преследуешь меня все утро, да, Макои?
 Девушка опустила глаза и кивнула.
– Зачем ты покинула деревню?  – и он вплотную подошел к ней.
– Я хочу опять быть женой Быстрого Ножа  – еле слышно ответила девушка.
– Черт возьми, Макои, ради этого ты подвергала себя опасности?
– Макои воин, – гордо произнесла девушка. – Макои небегущая! Макои любит Быстрого Ножа!
– Да, но все же тебе не стоило в одиночку добираться сюда, – сказал Шукас, и начал с жадностью целовать ее, обхватив своими сильными руками.
 Глядя на Макои, Шукас с удивлением заметил, что она похудела.
– Макои мало кушала последнее время, – сказал Шукас, проводя рукой по выступившим ребрам на теле.
– Солдаты пришли в деревню, – объяснила девушка, глядя в потолок. – Люди бежали на юг, в селение Гнилого Зуба. Лошадиная Голова встал на тропу войны и жжет дома белых. Макои не пошла с людьми на юг. Макои должна быть со своим мужем.
– Все же, я думаю, Макои нужно было уходить в селение Гнилого Зуба,   – молвил Шукас.
– Нет, нет! – запротестовала девушка. – Тогда Макои придется стать женой Гнилого Зуба. Он много раз пытался ложиться на Макои. Но отец и брат Макои были живы, и не позволяли ему сделать это с ней. Теперь Макои некому защитить. Только Быстрый Нож может ее защитить.
– Хорошо, хорошо!  Конечно, Быстрый Нож не оставит Макои. Он любит Макои, – обнадежил девушку Шукас.
Вернувшись в хижину, они освежевали тушки подстреленных Шукасом белок, предварительно замочив мясо в соленой воде, чтобы избавиться от неприятного привкуса. А потом изжарили их на огне, вдоволь насладившись трапезой.
На следующее утро луч света скользнул по лицу Шукаса,  от чего он тотчас же проснулся. Открыв глаза, он увидел, что Макои сидит перед очагом в центре хижины, и старательно расчесывает длинные черные волосы. Солнечные лучи, проникающие в щелочки, освещали ее обнаженное бронзовое тело. Девушка продолжала расчесывать волосы гребнем из бизоньей кости, но вдруг почувствовала, на себе взгляд возлюбленного. Руки замерли, девушка повернулась и посмотрела прямо в глаза Шукасу, с напряженным вниманием разглядывавшего ее.
– Я ухожу на юг, в Рейнджпоинт, – тихо молвил Шукас, – там живет моя мать и сын.
– У Быстрого Ножа есть сын?
– Да, Монтерей. Пойдешь со мной?
Макои задумалась, но, в конце концов, согласилась и кивнула, при этом отметила:
– Макои тяжело будет понять, мир белых людей.
– Тише! – насторожился Шукас, и вскочил с постели, второпях напяливая штаны.
Только он подошел к двери, как она снаружи резко распахнулась, и на пороге показался драгунский офицер, за спиной которого стояли солдаты, направив на Шукаса свои карабины.
Офицер имел щеголеватый вид. Он пижонски приставил правую руку к кожаной, отороченной медвежьим мехом каске, потом с ленцой, двумя пальцами руки, заключенной в белую перчатку, смахнул соринку с эполета на левом плече, и молвил:
– Вы, охотник Шукас будете?
– Он самый, – ответил Шукас.
– Мы хотим, чтобы вы послужили нашей армии, – сказал офицер.
– Вы ошибаетесь господин офицер. Ваша армия не моя, – дерзко заявил Шукас.
–Мне приказано доставить вас в форт Смит.
–Это еще зачем? У меня иные планы.
–Так вы едете, или мы применим силу? – угрожающе предупредил офицер.
– На всякую силу найдется другая сила, джентльмены.
И Шукас ударил офицера ногой в грудь, вышибив его и остальных за порог, быстро заперев дверь на засов. В стане военных началось замешательство. Макои тем временем затворила оконные проемы в хижине, также накинув на них задвижки.
– Быстро собери порох и пули, – говорил Шукас девушке, уйдем через лаз.
Пока солдаты барабанили прикладами в двери, окна и стены хижины, Шукас и Макои прихватив не хитрую провизию, ползли по небольшому тоннелю, вырытому некогда Шукасом именно для такого случая. Вход в тоннель находился в земляном полу дома под медвежьей шкурой. Тоннель вел к берегу реки.
Покинув нору, словно две гремучки, они один за другим, ползком пробрались к сушняку, где у Шукаса была припрятана лодка. Откинув ветки, влюбленные спустили лодку на воду, похватали весла, и что есть мочи, дали деру вниз по течению, оставив солдат форта с носом.
– Когда солнце коснется вон тех верхушек сосен, – говорил Шукас, указывая девушке на ускользающий горизонт, где начиналась лесная чаща, – только тогда солдаты сообразят и начнут преследование, если, конечно же, я им еще нужен. Не могу понять, зачем я им понадобился?
От утренней прохлады не осталось и следа. Солнце упорно поднималось все выше и выше в безоблачном небе, когда у берега на пригорке, Шукас заметил, сидевшего человека на берегу.
– Это старик Рыжая Собака, – уверенно молвила Макои и что-то крикнула тому на своем языке.
У Шукаса перехватило дыхание, когда он увидел старого, больного индейца, укутанного шкурами, сжимавшего в руке  с томагавк.  Старик обреченно смотрел на Шукаса и Макои. Его черные глаза говорили о примирении со смертью.
               
Шукас присел перед стариком на корточки, с жалостью рассматривая изможденное морщинистое лицо, сплошь усыпанное струпьями. Индеец весь горел. Очевидно, у него была оспа.
За себя Шукас не боялся, потому что еще в юности переболел этой болезнью. Макои же  приближаться к старику, запретил.
–Ты болен, старый вояка, –  мрачно молвил Шукас. – Почему же ты здесь совсем один?
– Я болен болезнью белых, – хриплым голосом ответил Рыжая Собака, поэтому  ушел сюда умирать. Обо мне некому заботиться.
– Я сейчас дам тебе поесть, еда хоть как-то поддержит в тебе силы, – сказал Шукас и подал знак Макои.
– Ненужно, – молвил старик. – Мне уже ничто не поможет. Духи  покинули меня. Забери лошадь. Это хороший конь, он тебе пригодиться. Все…. Теперь уходите. Настал час пропеть песню смерти….
Шукас и Макои припрятали лодку, потом попрощавшись с Рыжей Собакой, молча, двинулись в глубь леса. Позади, послышались гортанные звуки, эхом доносившиеся до них: «Хий-яй-яй! Хий-яй-яй!». Это Рыжая Собака готовился отправиться в Страну Вечной Охоты.
Солнце клонилось к закату. Тишину леса нарушало только шуршание о траву мокасин. Потом поднялся ветер, стало прохладно. Шукас поднял воротник и решил до наступления темноты найти место для ночлега. Вскоре Шукас раскатал под елью одеяло, Макои развела огонь и, перекусив вчерашней бельчатиной, они оба мгновенно уснули.
 Шукас проснулся на рассвете: голод ощутимо давал о себе знать. В поисках «завтрака» он углубился в лес, бесшумно двигаясь между деревьев, как и подобает истинному лесному жителю. Не прошло и пятнадцати минут, как его ногам уже свалилась жирная белка. Он поднял зверька и направился к тому месту, где оставил Макои с пожитками.
По пути он заметил несколько следов от мокасин. Следы явно петляли, но четко вели к месту их с Макои ночлега. Не добрый знак  определил в этом Шукас и прибывал хода. Он был уверен, что за ним вел наблюдение матерый  индейский разведчик.
В то время, когда Шукас охотился, Макои также почувствовала чье-то присутствие у места их ночлега. Она достала из чехла нож, висевший у нее на поясе и, словно лань пробралась сквозь заросли дикой ежевики с уже давно оборванными ягодами. Войдя в прохладную ароматную тишину сосен и ольхи, девушка прислушалась.
Макои скорее почувствовала, чем услышала, хруст за спиной. Еще до того, как она успела оглянуться или издать хоть какой-то звук, грязная рука протянулась через ее плечо и закрыла ей рот. Сильный удар по запястью ее кисти, заставил выронить нож. Макои отчаянно сопротивлялась, когда незнакомец потащил ее назад.
Безмолвный крик отчаяния эхом отдавался у нее в голове: «Быстрый Нож! Посмотри в мою сторону! Пожалуйста! Помоги мне, помоги!» Девушка в ярости впилась ногтями в сильную руку, заткнувшую ей рот. Если бы ей удалось высвободиться, чтобы крикнуть, только бы крикнуть – хот один раз!
Но неизвестный тащил ее вниз по склону. Потом грубо повернул лицом к себе, и она увидела его ледяные желтоватые глаза. Перед ней возникла сатанинская улыбка Лиса Прерий. Макои набрала в легкие больше воздуха, чтобы закричать. Но не успела – индеец ударил ее в висок прикладом ружья. Задыхаясь, она упала на колени, на мокрую осеннюю листву, голова ее раскалывалась от мучительной боли. Медленно она стала заваливаться на спину. А потом – пустота …
– Эй, мистер Шукас! – окликнул  показавшийся знакомым Шукасу голос. У нас твоя скво!
Несомненно, Шукас узнал этот голос. Он принадлежал тому самому щеголеватому драгунскому офицеру, что вчера заявился к нему в дом.
   Шукас присел, спрятавшись в подлеске, выставив перед собой ствол карабина. Оглядывая деревья, он пытался увидеть окликнувшего его, но  густая растительность скрывала офицера.
– Предлагаю переговоры! Оговорим условия обмена! Ты забираешь свою невесту обратно, а мы получаем то, о чем тебя сейчас попросим.
   Шукас ничего не мог разглядеть сквозь желто-красную листву и стволы густо растущих деревьев.
– Я не могу принять твое предложение, – прокричал Шукас, – откуда мне знать, что девушка у тебя. Может вы ее уже давно того….
Через пару минут из кустов появились две фигуры. В одной из них Шукас опознал Макои. У девушки были связаны руки, а во рту торчал кляп. За ее спиной, явно прикрываясь ею, находился индеец. Ствол ружья индейца был направлен в сторону Шукаса.
«Лис Прерий. Живучий, дьявол»! – прошептал Шукас.
– Я выхожу! – крикнул Шукас, – Отпусти женщину!
Только он высунулся, как раздался выстрел, и в дюйме, над его головой просвистела пуля, заставив припасть к земле. Осколки древесины, выбитые выстрелом, пролетели вблизи его шапки.
Поправив головной убор, он устойчиво расположил свой «Спрингфилд» в выемке поваленного ствола. Пучок солнечных лучей засверкал на стволе винтовки. Но едва Шукас высунулся, последовала очередная порция выстрелов, и он вновь был вынужден припасть к  мокрой листве на земле.
–Ты не понял, Шукас! – кричал офицер. – Ультиматум ставим мы! Твое дело соглашаться или нет. Кроме, того выходи без оружия. Пистолет, карабин, нож – все на землю, чтобы Лис Прерий видел.
Шукас медленно выпрямился, опираясь на свое ружье. Ненависть к этому офицеру и Лису Прерий ослепляла его. Он с трудом справился с желанием броситься на Лиса Прерий в рукопашную, издавая боевой клич. Он скрипнул зубами, понимая, что должен рассуждать здраво, и разоружился на глазах у индейца. Он думал только о Макои. Что они с ней сделали? О чем она думает сейчас? Он молил Бога, чтобы она оставалась жива и ждала, пока он освободит ее из рук этих бандитов в военной форме.
Когда Шукас подошел ближе, то за кустами увидел офицера, сидевшего на завалинке и разглаживавшего мех на своем кожаном шлеме. Шукаса окружили несколько человек солдат, на которых красовались весьма замусоленные мундиры. А головы покрывали изрядно поношенные кивера.
Невозмутимый и осатанелый взгляд Лиса Прерий был направлен на Макои.
Удрученная девушка поеживалась, сидя у ног офицера. У ее правого виска виднелся кровоподтек от удара прикладом. Засохшая кровь слепила ее волосы. Веревка, впивавшаяся через ноговицу в кожу, натерла ногу до крови. Девушку постоянно била дрожь. Макои потихоньку отодвигалась от кострища и от мужчин. Бледный белый дымок от затухавшего костра вился вверх под ствол ели.
Офицер был слегка пьян, солдаты, уподобляясь командиру, быстро наверстывали упущенное. Лишь один Лис Прерий, казалось, держал ситуацию под контролем.
– И, так, мистер Шукас, – сказал офицер, – поскольку вы отказались следовать с нами в форт Смит, мы решили вместо вас туда направить вашу девушку. Хотя, вас на аудиенцию приглашал сам генерал Фишер. Тогда позвольте мне, передать просьбу генерала от его имени.
– Мне знакомы ваши глаза капитан, и этот голос я уже где-то слышал. Мы не встречались с вами…? – начал было Шукас высказывать свои предположения, но офицер прервал его.
–Не припомню, чтобы мы могли с вами где-то встречаться. Я, стараюсь не иметь дел с краснокожими.
– Неужели, – возразил Шукас, – а Лис Прерий?
– Он человек генерала, но не о нем речь, – отрезал капитан.
– Излагайте капитан, вашу «просьбу», – торопил Шукас.
– Не так давно, вы по просьбе одного влиятельного человека, направились к холмам Кроули, чтобы встретить караван, следовавший на юг нашего графства из Сент-Луиса?
– Возможно. Это привычная для меня работа, – ответил Шукас.
– В караване следовала дочь этого влиятельного джентльмена, которую вам надлежало встретить и сопроводить ее фургон до фактории Арканзас-Пост.
– Я выполнил свою работу и мне за это хорошо заплатили, – добавил Шукас, стараясь не допустить, возможно, излишнего любопытства собеседника.
– Хорошо, – сказал капитан. – Вам известно, что за груз был в фургоне этой девушки?
– Мне платили не за груз, а за сопровождение девушки, – сказал Шукас, – Я не из тех любопытных, которые интересуются содержимым женских саквояжей.
– Очень жаль, мистер Шукас, – и капитан распростерся  в хмельной улыбке. – Полюбопытствуй тогда вы, то значительно облегчили бы нам разрешение одной проблемы сейчас. Не скрою, еще совсем недавно, генерал Фишер, распорядился убить вас, как нежелательного свидетеля.
– Свидетеля? – изобразил непонимание Шукас.
– Ну, да. Теперь он передумал, и относительно вас у него созрел другой план, – пояснил капитан, артистично вскинув руки в сторону.
– Какой еще план?
– Генерала интересует золото, которое находиться на асьенде Аддерли  – того самого влиятельного человека, который нанимал вас сопроводить его дочь до фактории. Наше условие: отправляйтесь на асьенду Аддерли, что на юге близ Рейнджпоинта, разыщите золото и доставьте его к местечку Маленькая Скала на северо-западе от фактории Арканзас-Пост. Взамен получите девушку и хорошее вознаграждение.
– Ну, да, так Аддерли и отдал мне золото, – ерничал Шукас, – Ваш генерал глупее ничего не мог придумать? Представьте, капитан, я приду, «расплачусь», что, мол, бандиты захватили мою невесту, поэтому вы, мистер Аддерли, будьте так любезны, отдайте мне в качестве выкупа свое золото. 
А он возьмет и «проникнется» просьбой совершенно незнакомого ему краснокожего, который печется о такой же краснокожей. Право нелепо как-то получается, капитан, вы не находите?
–Действительно нелепо и глупо, – серьезно заключил капитан, – но в вашем понимании решения проблемы. – Вот, возьмите  это, – и капитан бросил Шукасу небольшой мешочек, – это драгоценности, украшения принадлежат Руфь Аддерли. Считайте, что она обронила их в момент пожара в прерии, а вы случайно оказавшись там недавно, нашли все это и решили при случае возвратить владелице.
–Боже мой, капитан, как интересно! – иронизировал Шукас.
– Погодите смеяться, – недовольно произнес капитан, – я не закончил. Это всего лишь послужит вам предлогом, чтобы явиться в имение Аддерли. Далее,  в течение дня, пока вы будете отдыхать, так сказать «с дороги» с вами свяжется мой человек.
– Ну и как  мне знать, что он ваш? – явно  торопил Шукас.
– Он скажет: «Орел не ловит мух», – сообщил капитан  столь странный пароль. Остальные детали, связанные с вывозом груза обсудите с ним. На все про все у вас двадцать дней.
– А, если не выгорит? – спросил Шукас, – уж больно ваш план похож на авантюру.
– Тогда она умрет, – и капитан глазами показал на Макои.
– Но и ваш генерал окажется под подозрением, – заметил Шукас.
– Да, мы рискуем, и не скрываем это, – бесшабашно молвил капитан, – в ваших интересах, чтобы все получилось.
– Я могу отправляться? – поинтересовался Шукас.
– Конечно. Возвращаю вам лошадь, оружие увы….
– Вы так добры, капитан,  – острил Шукас, медленно садясь на лошадь.
– Мистер Шукас, – окликнул его капитан, – не вздумайте повернуть обратно и преследовать нас. Как только Лис Прерий, что-либо заподозрит, я прикажу покончить с девушкой.
Шукас ничего не ответил, и шагом направил лошадь в южном направлении.
– Эй, Шукас! – вновь окликнул капитан, явно в приподнятом тоне. – Я не хотел бы оказаться на твоем месте. Тебе сейчас не позавидуешь!
– Спасибо за понимание, капитан, – ответил Шукас, – оставайтесь на своем месте, – потом тихо, чтобы никто не услышал, добавил, – до поры до времени.
– Если не сделаешь то, что я говорю, я убью твою девку. Я отдам ее солдатам, прежде чем убивать, клянусь дьяволом, – кричал вдогонку, удалявшемуся Шукасу капитан, – у меня нет выбора!
Когда Шукас удалился, драгуны также подготовились выступить. Макои усадили на лошадь, привязав к передней луке седла.
– Стань его тенью, – сказал капитан, подойдя к Лису Прерий, – если
что-то пойдет не так, руби концы, – капитан провел большим пальцем руки по своей шее.
Индеец кивнул, вскочил на свою лошадь, и отправился вслед за Шукасом.
Шукас намеренно ехал медленно, прислушиваясь к различным звукам. Он не собирался двигаться в направлении асьенды Аддерли, и тем более, принимать участие в реализации авантюрного плана генерала Фишера. Его целью было обнаружение «хвоста» за собой. Шукас отчетливо понимал, что капитан пошлет следить за ним Лиса Прерий. Он ни сколько не сомневался в том, что выполни он их условия, в живых ни его, ни Макои, эта банда авантюристов все равно не оставит.
 Шукас петлял по пути, надеясь обнаружить присутствие коварного изгоя куапо. Он старался держаться посередине направления на юг и запад, чтобы не удалиться на достаточное расстояние от маршрута движения солдат, конвоировавших Макои. Он понимал, что его маневры мог распознать и Лис Прерий.  Несколько часов подряд Шукас изображал подобие движения на юг, потом решил резко развернуться и начать преследование конвоя. Таким образом, он рассчитывал наверняка, хотя и с риском для жизни дать Лису Прерий обнаружить себя.
В течение часа Шукас прибавив хода пробирался из лесной чащи на равнину, чтобы выйти в тыл драгунам. Тем самым он бросал вызов своему невидимому преследователю, присутствие которого так и не было замечено. Шукас явно рисковал, у него не было уверенности, в том, что Лис Прерий все-таки захочет сначала расправиться с ним, а потом, срезав с него скальп, вернуться к солдатам и сообщить, об этом. От одной мысли, что Лис Прерий не поведется на его уловку, Шукасу становилось не по себе. Он резко остановил лошадь, рванул поводья и направился в обратную сторону  по своим следам. По его мнению, если Лис Прерий все же продолжал скрытное преследование, то наверняка оставил хоть какие-то следы. Если через час он не обнаружит следов индейца, полагал Шукас, то его предположения относительно слежки со стороны Лиса Прерий просто не подтвердятся. Таким образом, Шукас решил  из жертвы превратиться в охотника, и вступить с Лисом Прерий в схватку.
   Когда солнце уже склонялось к западу, Шукас достиг тропинки, протоптанной дикими зверями. Он остановился, выказывая признаки усталости, заметив едва заметный след пребывания здесь недавно какой-то лошади. Спешившись, он осмотрел траву, которая показалась ему примятой. Шукас решил, что следы тщательно маскировались человеком, который вручную приподнимал траву в тех местах, где ступала лошадь и он сам. Однозначно, так поступали индейские разведчики, не желая, чтобы их обнаружили. Более того, Шукас заметил крошки конского помета. Стало ясно, что человек собирал за лошадью ее испражнения. Визуально и по запаху, исходившему от лошадиных фекалий, Шукас определил, что лошадь щипала высокую сухую траву. Немного поразмыслив, он вскочил в седло и двинулся к отлогому холму, поросшему предполагаемым видом высохшей травы. У подножия он обратил внимание на огромный пробковый дуб, густо  покрытый белым испанским мхом, свешивавшимся до самой земли. Там же протекал светлый ручеек, стремившийся в прерию.
Шукас с быстротой кошки вскарабкался на ветви дуба и тут же, в нескольких сотнях ярдов от себя, обнаружил замаскированную в кустарнике лошадь Лиса Прерий. Характерно то, что изгой куапо все правильно рассчитал. Укрытие лошади  с земли обнаружить было весьма сложно.
Шукас присмотрелся  и увидел в десяти ярдах от тропинки, по которой сюда ехал еще один дуб в  центре ствола, которого замысловатым образом, произрастали ветки, отнюдь не с дубовыми листьями, что сразу показалось Шукасу подозрительным. Корневище дуба подмывал все тот же ручеек.
«Вот ты и попался коварный куапо», – произнес Шукас про себя.
 По его мнению Лис Прерий засел в дупле дуба, замаскировав место нахождения ветками. Не влезь Шукас на дуб и, не определи место засады Лиса Прерий, то проезжая дальше по той самой тропинке угодил бы прямо в западню.
Шукас решил действовать. Он направил свою лошадь по этой тропинке прямо к дубу, где в дупле поджидал его Лис Прерий. Он полагал, что на приближение лошади, Лис Прерий должен будет отреагировать атакой. Сам же Шукас к дубу решил подобраться с противоположной стороны и обойти дупло.
Когда лошадь Шукаса сравнялась с замаскированным дуплом, он  уже находился рядом и выжидал появления Лиса Прерий. Но к его удивлению атаки не последовало. Выждав еще немного, Шукас осторожно подобрался к дуплу и палкой раздвинул ветви. Опять ничего….
Тогда Шукас отбросил палку и сунул голову в дупло. Сердце охотника забилось сильнее; он почувствовал, что ему нужно на что-нибудь решиться.  «Пусто», – не успел подумать он, как какая-то черная полоса мелькнула перед его глазами и петля лассо обвилась вокруг его шеи.
Шукас схватился обеими руками за лассо, но Лис Прерий уже успел повернуть лошадь и, несмотря на всю силу сопротивления Шукаса, лассо опрокинуло его на землю.
С криком: «Бледнолицая собака! Пусть твои члены послужат пищей степным волкам!»  – Лис Прерий пришпорил лошадь, и Шукас, глаза которого стали выступать из орбит от ужасного давления лассо, счел бы себя погибшим, если бы не носил имя Быстрый Нож.
Лишая его оружия, капитан драгун и не подозревал, что под рукавом рубашки Шукаса на предплечье всегда находился запасной нож. Этим вот ножом, Шукас и обрезал натянутое лассо, сорвав с шеи смертоносную петлю. Пока Лис Прерий вскидывал ружье, чтобы подстрелить свою жертву, Шукас одним броском юркнул под завесу мха, свисавшего с дуба.
Лис Прерий, тоже соскочил с лошади и скрылся в высокой траве.
Шукас понимал, что оставаться в укрытии долго нельзя, рано или поздно этот матерый убийца подползет так близко, и ему ничего не будет стоить расстрелять это убежище из лука. Он мгновенно выскочил из-за свисавшего мха, и бросился бежать через ручей мимо дуба. Казалось, он успешно миновал водную преграду и уже почти достиг высокого можжевелового кустарника, как раздался свист, и стрела угодила ему в ногу, пройдя насквозь бедренную мышцу. От боли и отчаяния Шукас взвыл. Он не понимал, откуда был сделан выстрел. Быстро, поднявшись на ноги, он кое-как добежал до можжевельника и упал. Медлить было нельзя. Шукас сжал зубы и протолкнул древко стрелы сквозь мышцу, со всей силы рванул и вытащил стрелу из ноги. Ужасная боль овладела его  телом, хлещущая кровь тонкой струей лилась на траву. Шукас услышал приближение шагов в сторону можжевельника. Он не сомневался, в том, что Лис Прерий идет добивать его.
Приложив усилие, Шукас приподнялся и, превозмогая боль в ноге, присел на корточки. Шорох травы вещал о приближение Лиса Прерий. Сквозь ветки можжевельник Шукас заметил его силуэт. Счет пошел на секунды. Больная нога выходила из-под контроля, и не позволяла Шукасу в полной мере сидеть на корточках. Вдруг, движение прекратилось. Лис Прерий остановился и застыл в нескольких шагах от притаившегося противника. Шукас рассчитывал атаковать Лиса Прерий ножом, внезапно возникнув перед ним из зарослей можжевельника. Изгой куапо вскинул мушкет, в направлении Шукаса, и  взвел замок…
Раздался выстрел, Лис Прерий,  выронил мушкет и, издавая хрипы,  с ножом в горле повалился на землю, захлебываясь собственной кровью.
Дождавшись, пока куапо испустит дух, Шукас срезал с него скальп и издал победный клич. Он редко срезал скальпы с поверженных противников, но скальп Лиса Прерий, по его мнению, должен был весьма высоко оцениваться, а его обладатель покрывал себя неувядаемой славой.
К утру Шукас нагнал конвой. Состояние ухудшалось. Его тело сотрясала легкая лихорадка. Ныла рана в ноге. Вступать в бой с дюжиной солдат он посчитал глупым решением, и подобраться к ним незамеченным так же не мог. Он выжидал подходящего момента.
  На пути движения солдат возник отряд осейджей. Шукас забравшись на дерево, с высоты рассмотрел кавалькаду из двух десятков воинов. «Вашабе-ати» – произнес он. Это означало – военный отряд скорби. Осейджи выступили в поход с целью мщения за кого-то погибшего. Шукас знал, что отряд будет двигаться, не сворачивая только прямо, и на протяжении всего пути добывать скальпы, одним словом убивать всех, кто попадется им. Никто не может остановить такого рода отряд, пока он не достигнет цели похода, не насытиться кровью врагов, а душа отомщенного соплеменника не удовлетвориться добытыми скальпами. Такие выступления считались у осейджей священными. Успешное участие в церемонии похода за скальпами позволяло самоутвердиться воинам, желавшим славы, чтобы потом добиться высокого положения в своем обществе.
Куапо же считали это церемонию бессмысленным убийством. Отряды скорби осейджей наводили ужас на всю округу, где появлялись. Скальп, по поверьям осейджей был своего рода пропуском для погибшего соплеменника в Страну Вечной Охоты. Для осейджей не было разницы кого убивать – индейца, негра, белого, лишь бы тот не был осейджем. В такие моменты осейджи считали все племена своими врагами.
 Шукас знал, что основную часть отряда составляли молодые воины – сорвиголовы. Но вел отряд опытный и бывалый предводитель. Если в отряде скорби хотя бы один воин погибал, то его предводитель покрывал себя позором.
 В изящной боевой раскраске, покрытые шкурами тела, увенчанные орлиными перьями головы, отороченные мехом выдры скальповые пряди, с копьями и щитами, на лошадях, в гривы которых были вплетены колокольчики, осейджи продвигались по равнине навстречу драгунам.
Тем временем Макои смотрела на падающие листья и обдумывала свое положение. В глубине души она надеялась, что Шукас не оставит ее. Он сделает все возможное, чтобы освободить ее. Если же нет, то вождь солдат приведет в исполнение свои угрозы, после того как его люди всласть натешатся с ней. Каждый раз, как один из драгун приподнимался, Макои вздрагивала, думая, что они вот-вот начнут ее насиловать. Но пока мужчины только говорили об этом, подогревая свои фантазии.
   Макои вздохнула, и облачко теплого воздуха поднялось у нее над губами.
Какое-то движение возникло рядом с пихтой, росшей недалеко от места привала. Макои прищурилась, напрягая зрение. Нет, ничего не видно. Должно быть, ей показалось...   Сморгнув и сосредоточившись, она медленно обвела взглядом лес. 
Один из солдат, тощий и долговязый, вырос перед ней, отбросил бутылку из-под виски и молвил:
  – Нужно ослабить нижнее давление, – ухмыльнулся он и потянулся рукой к ширинке своих форменных панталон.
Остальные заржали, когда он склонился над Макои, запустив пятерню ей в волосы и, запрокинув ее голову назад, оставил мокрый, зловонный поцелуй на ее губах.
    – Это только небольшой залог того, что ты получишь, – сказал долговязый, вызвав новый взрыв хохота у остальных. Затем нетвердым шагом он направился к ближайшим деревьям.
Макои сплюнула и вытерла губы о плечо. При других обстоятельствах она не стала бы смотреть, как мужчина облегчается, но сейчас наблюдала, как его темная куртка движется среди пихт.
    Что-то опять промелькнуло в поле ее зрения. Макои глубоко вздохнула, пульс ее участился Быстрый нож! Он здесь! Затаившись, она стала вглядываться пристальнее. Кусты двигались. Что-то вытянулось - рука? – и она заметила раскрашенное лицо индейца. Она взглянула на солдат и что-то сказала на своем языке:
      – Слышите, ребята? – глаза офицера остановились на ее груди. – Ей не терпится.
Макои лепетала и показывала в сторону того солдата, который пошел облегчиться.
     – МакНил не может помочиться без нашей помощи? – сказал кто-то из солдат
  Все заржали. Прошло несколько бесконечных минут. Затем офицер распорядился:
    – Фрэнк, пойди-ка, глянь, почему этот чертов МакНил задерживается. Может, этот осел, так пьян, что не в состоянии найти дорогу назад.
Макои  попыталась развязать веревку, обвивавшую ее щиколотку, но тотчас убедилась, что не может это сделать. Офицер заметил ее движение и резко дернул за веревку, которая еще сильнее врезалась в ногу.
    И тут началось!
Из-за куста раздался крик. Потом оттуда вывалился Фрэнк пронзенный копьем насквозь. Потом еще несколько стрел посланных неизвестно откуда угодили в трех солдат. Остальные, похватав ружья, бросились врассыпную, укрываясь, кто за деревом, а кто за камнем.
    Ружейные залпы раздавались из солдатских укрытий.
               
Индейцы отвечали меткими попаданиями стрел и копий. Макои распластавшись на земле, закрыла голову руками.  Пальба продолжалась несколько бесконечных минут. И вдруг лес погрузился в тишину. Когда Макои осмелилась открыть глаза, она увидела фигуры воинов осейджей. Затаив дыхание, она смотрела, как они  снимают скальпы с мертвых солдат.
    Закончив управляться с трупами солдат, осейджи издали боевой клич, и стали собирать трофеи.
Потом из-за кустарника показался рослый индеец со щитом через плечо. В руках он сживал скрученное лассо и конского волоса. Гребень его волос на выбритой голове украшали выкрашенные в красный цвет перья, на шее болтался длинный нож и ожерелье из медвежьих когтей.
 Он небрежно схватил Макои за волосы и поволок в кустарник, как раз в то самое место, где засел Шукас, прикончивший ножом солдата по имени МакНил.
Несколько секунды и осейдж, оглушенный камнем, рухнул у ног Шукаса.
– Ползи за мной, –  едва слышно молвил Шукас и словно ящерица, прижавшись к земле, пополз по пожухлой листве.
С места побоища были слышны оклики и разговоры воинов из отряда скорби.
Шукас выпрямился и вытер грязь с рук, когда они доползли до места, где он оставил лошадей. Он знал, что осейджи устроят преследование бежавших драгун, которым он сейчас искренне сочувствовал.
– Макои рада, что Быстрый Нож вернулся и почти не пострадал, – сказала девушка, обрабатывая рану на ноге возлюбленного
–Ты хорошая женщина, Макои,  – произнес Шукас.
– Когда-нибудь Макои расскажет нашим детям, как их отец спас их мать от смерти, – гордо заявила она.
Она смотрела на Шукаса с полным доверием, смотрела на него взглядом, который подтверждал, что она любит его, взглядом, говорившим ему последнее – я твоя.
Солнышко неуверенно проглянуло сквозь тучи, когда Шукас и Макои
возвращались обратно, в  жилище Шукаса, чтобы отправиться потом на плоту до Рейнджпоинта.
Для них начиналась новая жизнь.