Скрижали

                Каринэ Арутюновой

...такие плитки, обожженные солнцем, цвета карри почти коричневые и скруглённые по краям, как страницы старинной книги от частого прикосновения.
Шершавые и колкие, как камни на дороге жизни.
Или взрытые сохой, отваленные комья вспахиваемого поля.
Запах жизни, семян, посеянных в жён и землю.
Нескладные, лишённые спокойной гладкости. Как добротное творение,  сделанное руками ремесленника, в котором главное – надежность во времени.
На них высечены слова.  Острым резцом, единственно верным движением руки Творца, вклинены в мякоть застывающих плиток. Легкие, но глубокие и точно по месту – слова.
Слово уже есть изначальное  – Бог.
Здесь же слов больше, все – от Бога. Доверенные людям, сказанные Мудрецу.
Чтобы донёс важные смыслы вечной простоты бытия. 
Плитки можно перекладывать. Тени в глубине меняют лицо букв. И тогда они обретают новые смыслы, потому что сцеплены силой неизменности.
И усталость рук не отвлечет от радости узнавания, новизны знаний.
Это усталость упрямого путника, бредущего наперекор зною и нетерпению лихорадочного миража, в ожидании тенистого оазиса.
Истина где-то у локтя, но, чтобы её найти – необходимо время.
Награда ожиданию – невесомая осязаемость чуда. Это не требует объяснений. Данность, убыстряющая ритм сердечного мускула.
Попытки объяснить – от лукавого.
Серой запахло, искушением.
 А глина пахнет влажным прахом, уснувшем на солнце, теряющем капли влаги. Тогда она похожа на звонкий камень, согретый солнцем и руками.
Прахом станем мы в конце пути, и через много колец, сцепленных времён и долготерпения земных превращений, уже и, не ведая об этом.
Мы не властны.
Мы во власти вечных метаморфоз.
Мысль изсечённая рукотворно, но направляемая Богом станет достоянием других, чтобы они стали именно – другими. Лучше, хуже?
Вопрос суетливых людей, у которых есть мешок сердца, но молчит музыка души.
Просто – другими мы стать должны. Самими собой. Вернуться к себе, остаться людьми. Обликом и мыслями. Делом, оплодотворенным мудростью. Несуе’тностью.
Груз размышлений над лёгкими, звонкими, вдохновенными словами.
Хрупкие, нетленные плитки заветов, в которых говорит душа неслучайных слов.
Вдруг – нам это не надобно! Даже нескольких смыслов.
Пусть – главных.
Так утверждает Мудрец. Но нам не надо этого.
Зачем нам смыслы!
Золото – вечно солнечными, жёлтыми глазами пожирающей страсти, жаркими бликами искушений. Вот, что застит глаза и разум.
Таких стало много. Множество от множеств, но не весь мир.
Однажды Мудрец в гневе разбил вечное в словах, сотворенное в глине. Глиняные черепки – в пыли.
Черепки запахли тленом, глупостью разобщенных смыслов. В них исчезла тайна Создателя и путеводная нить разъялась, стала равнодушной пустотой.
Всем ли слепым ве’домо куда идёшь?

Поводыри.
Одни утверждают – знаем! Другие упорствуют – только нам дано это знание!
Война смыслов, подмена понятий.
Заблуждения. Блуждания.
Жуткая реальность взрывов и безвинной крови, ставшей  в пыли красной глиной.
Каменеющей на солнце, жаркой, обжигающей воображение, царапающей болью разум.

Вновь.
Внове?
Скрижали.
Начала простых слов завета.
И надежда на мудрость.