История забытого человека. глава 1

Я бежал вверх по ступеням полуосвещенного туннеля. Эхо доносило до меня угрозы и проклятья, отражающиеся от неровных каменных стен. Чувство досады переполняло меня. Я был разочарован, как только может быть разочарован человек, севший за стол и обнаруживший, что на него не накрыли.  Воин только начал свой рассказ, как очнулась его ведьма, заверещала, устроила истерику и оклеветала меня! Естественно парень тут же нашел свой брошенный меч и, не став меня слушать принялся им махать! Мне даже обидно стало, только мы с ним нашли общий язык и могли спокойно поговорить, как на тебе. Женскую несвоевременность  не измерить в человеческих величинах, так было всегда и останется на веки. Но из-за нее я так ничего и не узнал!

Туннель кончился и на полном ходу я вылетел в огромный зал. Некогда шикарная мебель была раскурочена, повсюду валялись щепки и осколки. И трупы. Их-то было больше всего. У меня не было времени рассматривать, кто из них был ученым-сектантом, а кто воином-фанатиком. Я обернулся. Вход в туннель был вырезан в стене, а прятал его раньше огромный книжный шкаф, сейчас отодвинутый и потерявший половину своих книг. Некогда. Нужен выход. Я бросился к открытым настежь двустворчатым дверям. Это была чья-то резиденция или поместье, очень роскошно обставленное. Много комнат я еще пересек, множество людей еще видел, прежде чем нашел выход, но лишь тишина сопровождала меня, даже мои шаги скрадывали мягкие богатые ковры. Не всем смертям я находил объяснение. Среди встретившихся мне людей, было много прислуги. Сомневаюсь, что они участвовали в ритуалах проводимых их хозяевами. Сомневаюсь, что они вообще что-то знали об этом. Просто толпа безумных вояк ворвалась в их дом и начала выкашивать все живое. Способы неприемлемые для людей, так сказал мне воин? Вот она и цена лицемерия.

Перед домом было несколько лошадей. Видимо защитники страны нашей примчались прямо к парадному входу, соскочили с коней и тут же окунулись в битву за мир. Главные ворота тоже были на распашку. Быстро оглядев лошадей, я выбрал самую, на мой взгляд, быструю. Кобыла оказалась смирной и, казалось, не имела ничего против нового хозяина. Стремена были низковато. Я вспомнил, что теперь подросток.

- Некогда, - с досадой бросил я и пустил лошадку галопом прямо в открытые ворота.

Это была зеленая страна. По обеим сторонам заезженной дороги росли пышные деревья и кустарники. По елям прыгали белки, по дороге проскочил заяц. Животные жили своей жизнью, солнце поднималось все выше, а дорога терялась в лесных поворотах. При таком раскладе меня поймают в два счета, ведь повернуть в лес не было ни малейшей возможности: деревья были хоть и высокими, но раскидистыми, множество кустарников и поваленных деревьев. Лошадь в таком лесу не пройдет.

Однако, судьба была благосклонна. Внезапно справа лес разошелся и перед глазами предстало поле. Оно уходило вдаль, а на горизонте опять виднелся лес. Росла тут какая-то высокая неизвестная трава, возможно кормовая. Я остановился и огляделся. Мир вокруг наполняли лишь лесные звуки, над головой шелестела листва, и были слышны скрипы качающихся деревьев. Дорога впереди уходила в лес. Я посмотрел туда, потом опять назад. Слез с лошади и сошел с дороги. Трава приятно пахла, хоть и не цвела. Взяв лошадь за уздечку, я повел ее по краю поля, вдоль леса. Назад.

Я не хотел, что бы за мной оставался след примятой травы, во всяком случае, что бы его нашли так быстро. Пройдя с две сотни метров, подогнав ремни под себя, я пустил лошадь в поле, стараясь держаться ближе к лесу.

Солнце уже высоко поднялось в небо и начало припекать. Насколько можно было судить, сейчас была ранняя осень. Деревья чуть озолотились и редкие, совершенно желтые листья, слетали и кружились с порывами ветра. Сверчки стрекотали неумолимо. Жарило все сильнее. Лошадь монотонно шла вперед, лес на горизонте стал лишь чуть ближе. Я нагнулся, сорвал травинку и куснул ее. В ответ на ее кисловатый вкус, желудок резко сжался и заурчал.

- Точно, еда, - протянул я, - Совсем забыл, что нужно есть. Где ее взять? – я повернул голову, вглядываясь в лесные сумерки, - Ягоды? Белки? А что-то готовое есть?

Проехав в задумчивости еще несколько метров, я остановил лошадь и слез с нее. Она, наверное, тоже голодна. Я взглянул назад, погони не было, и я потянулся к седельным сумкам. Я очень хотел, что бы в них было что-то полезное.

- Что же рыцарь в наше время берет с собой в дорогу? Полюбопытствуем, - с азартом я начал рыться в мешках, - Еда, еда, где же ты, родная? А! – я извлек какой-то сверток. Внутри оказалось что-то странное, похожее на грибы, почти не имеющее запаха, - Ну и что это? Ты знаешь? – обратился я к лошади. Она, как ни странно оживилась и потянулась к моим рукам, фыркая.

- Вон оно как!

Я расплылся в довольной улыбке, в сумке было еще несколько таких же свертков. Один я честно скормил лошади, она молодец. Я осторожно попробовал кусочек. На вкус грибы чуть солоноватые. Все они покрыты какой-то серой пылью, как плесенью. Я бы ни за что не решился такое съесть, если б лошадь не выпрашивала их с такой настойчивостью. В другой сумке я нашел уже более понятную еду, это была краюха хлеба. Я обрадовался и спрятал грибы подальше. Может это вообще только лошадиная еда. К хлебу хотелось чего-нибудь еще. Я опять запустил руку в сумку, держа в другой краюху. За спиной хрустнула ветка, я резко обернулся и обомлел.

Из леса, полусогнувшись, на меня шла женщина. Толстенная палка у нее в руках меня не пугала, но вот лицо…

«Глаза ее горели огнем, а изо рта ее вырывалось пламя самой преисподней. Ни до, ни после я больше не видел ее в таком гневе, испепелявшую и живых и мертвых, и дерево и сталь одинаково легко, одинаково беспощадно.
Отрывок из рукописи Военных Дней»

Волосы у меня на затылке встали дыбом, я попытался отступить, но стукнулся спиной об лошадь. Ужас обуял меня, и казалось, пронзил сердце насквозь. Ведьма. Настоящая ведьма.

- Ты поплатишься за все что сотворил, мразь, и боги будут свидетелями моей мести, - проскрипела она неестественным срывающимся голосом, рот ее был раскален как жерло вулкана.

Краюха хлеба выпала из моих ослабевших рук и упав, подкатилась к ногам ведьмы. Я думал мне конец. На меня напали яркие призраки давно забытых дней. Я даже почувствовал во рту вкус крови, мне послышался звон мечей и крики битвы. Женщина перехватила палку как копье и готова была уже насадить меня на нее. Она бы смогла, боюсь, даже с лошадью вместе. Краюха подкатилась к ее ноге и, стукнувшись, упала. Ведьма недоуменно посмотрела на нее и замерла. Что-то зашипело. Палка выпала из ее рук. Глаза ведьмы начали гаснуть, свет, шедший изо рта, потускнел. Наконец она упала на колени и заревела. Это оказалась юная девушка, она кашляла дымом и продолжала реветь, растирая сажу по лицу.
Я так и стоял, совершенно не зная, что предпринять. Но шло время, а плач ведьмы перешел в истерику. Я собрался и, наконец, сказал глупость.

- Ты чего ревешь?

- Хлеб жалко! – сквозь рев ответила она, - Он же не виноват ни в чем, а теперь испачкался! – и еще пуще взвыла.

Я еще сильнее округлил глаза. Я думал мне конец. Честное слово. А тут хлеб. Нелепей и быть не может. С максимальной осторожностью, я сделал шаг вперед. Замечен он не был. Сделал еще. И еще. Подобрался к девушке, готовый отпрыгнуть в любой момент. Ноги все еще были ватными, но в целом испуг уже прошел.
 Девушка все ревела, запрокинув голову к небу. Я быстро оглянулся, но никого по близости не было. Ни погони, ни кого. Я сел на корточки,  взял хлеб в руки и отряхнул его.

- Смотри, с ним все в порядке. Он не испорчен, просто слегка запылился, - натянуто улыбнулся я, протягивая краюху.

Девушка хлюпнула и посмотрела на хлеб. Слезы все еще текли из ее глаз, лицо покраснело и опухло, его пересекали черные полосы сажи, а губы целиком были в ней. Пшеничного цвета волосы выбились из косы, и ветер играл ими как хотел. Одежда ее была порвана и заляпана грязью и кровью, руки и ноги были в ссадинах и царапинах, левый локоть был сильно разбит. Вокруг шеи светилась тонкая, словно нить, полоска энергии, практически неразличимая при свете солнца, это все, что осталось от силы ее неистового гнева. Еще мгновенье и даже эта нить исчезла.

- Чистенький, - шмыгнула она носом, выхватила краюху и прижала к себе, нежно и сильно, будто найденного ребенка. Девушка больше не выла, пыталась успокоиться. Она сильно сжала зубы, так что те заскрипели, но слезы все еще лились из ее глаз.

Я просто, молча, сидел. По правде говоря, я боялся к ней прикасаться.

- Ну и чего ты тут сидишь? – она тыкнула в меня обвиняющим взглядом.

- Сама-то! – не нашелся я, что на это ответить, она еще сильней прищурилась, - Ты вообще кто такая? За что убить меня вздумала? С какой стати?
Девушка изучающе смотрела на меня.

- Ты не один из них, - заключила она, - Те были в доспехах, при оружии. Они вселяли ужас одним своим видом, а ты… Ты совсем ребенок.

Я внимательно посмотрел на нее. Перевел взгляд на себя, затем на лошадь, ища поддержки.  В заключение взвел очи к небу. Вздохнул. Опустил голову.

- Да, ты права. Я ребенок, - смирился я, почему-то вспоминая давнего товарища. Он бы сильно бесился, на моем месте. Воскреснуть он бы не отказался, но не ребенком, никак не им.

- Тогда как ты тут оказался на лошади одного из них? Я тебя раньше не видела. Ты кто такой?

Сын слуги? Кухонный мальчик? А если она сама с кухни? Кем мне быть?

- Ты меня не знаешь.  Я приехал с одним из ваших гостей.

- А. С ними и впрямь столько народу приехало, я думала, сам король к нам пожаловал! Слуги, пажи, а эти профессора! Жуть что, я даже не знаю всех имен! Не знала… - осеклась она, взгляд ее вновь затуманился, и глаза заблестели, - Их теперь нет. Никого теперь нет, - она сильнее прижала к себе краюху хлеба и вновь окропила ее слезами.

Она была юна. Молоденькое личико, тонкие ручки. Кристальные слезы текли по ее измазанному лицу. Я представил, как она всю ночь блуждала по лесу, как бежала в ужасе, не разбирая пути, падая и поднимаясь, не чувствуя боли. Крики ее друзей и знакомых раздавались ей вслед. Она бежала, будто зверь гонимый лесным пожаром, кидаясь на кусты, спотыкаясь о корни, но не могла остановиться. Я протянул к ней руку и тихонько потянул за оборванный рукав. Она вздрогнула и резко посмотрела на меня.

- Нам нужно уходить отсюда и спрятаться. Я не знаю, кто были те люди, но они могут нас найти. Идем, - я поднялся.

Девушка медлила и смотрела на меня стеклянным взглядом. Наконец, она зажмурилась, последние слезы пали с ее глаз, и она вновь взглянула на меня, но уже иным взглядом, решительным.
 
- Я знаю, где мы, - она поднялась, вытерла лицо и указала куда-то левее моего изначального курса, - Там есть деревня, еще дальше  за ней город. Эти мрази приехали с юга, - она указала еще левее, - Из Рута.

- Откуда ты знаешь? - быстро спросил я.

- Только там разводят таких лошадей, - она кивнула на мою лошадку, та фыркнула, - Мы пойдем в деревню, там живет моя тетя, она нас приютит. Пока.
Я внимательно посмотрел на нее.

- И ты не хочешь вернуться? Поискать живых?

- Все мертвы, - жестко сказала она, глаза вновь заблестели, но она сжала зубы и не заплакала, - Это были жнецы смерти, они беспощадны к любому и забирают каждого, за кем приходят.

Девушка шмыгнула в последний раз и пошла к лошади. Я гадал, были ли эти «жнецы смерти» каким-то поверьем или бандой, или это просто общее название убивающих людей. Спросить я не решился, видимо, это было такой вещью, которая говорит сама за себя.

- Может, хоть перекусим, - с надеждой предложил я, догоняя девушку.
Вдруг, та остановилась, не поворачиваясь, признаться, девушка была выше меня. Она стояла против солнца и отбрасывала на меня тень.

- Прости за то, что напугала, - она замялась, - Это… Такого со мной никогда не было, - я подошел и увидел, что она недоуменно смотрит на свои руки, будто те были чужие, - Я не знаю, что со мной произошло.

Девушка перевила на меня взгляд стеклянных глаз, в них рождались осознание и ужас.

- Я слышал от деда сказку, - быстро начал я, - О великой битве. Однажды, когда одна армия почти потерпела поражение и противник уже торжествовал, жена короля, того который проигрывал, вдруг обратилась в Богиню Мести. Она обрушила пламя прямо с неба на врагов, а сама стояла, сияя словно солнце, а камень плавился рядом с ней. Когда остатки армии противника окончательно бежали, венценосная остудила свой гнев и перестала пылать. Король назвал победу в честь своей королевы и больше никто никогда не смел, нападать на их королевство.

- Я не слышала такой сказки, - помедлив, сказала девушка. Ужас отступил, а на его место пришло любопытство, может, даже восхищение.
- Это старая сказка, - улыбнулся я.

Мы двинулись в путь и больше не разговаривали. Поели на ходу, краюху хлеба девушка все-таки выпустила из своей хватки и разделила между нами. Минут через десять, я сообразил, почему мы идем так медленно. Усталая и оборванная девушка еле шла. Тогда я заставил ее есть верхом. Ведьма пыталась сопротивляться, но я спросил, сколько часов она бегала по лесу, босая и напуганная и только тогда она забралась на лошадь. Нужно заметить, что продвигаться мы стали гораздо быстрее.

Шли мы долго. Несколько раз девушка начинала горько плакать, хлюпала, подвывала, но не говорила, ни слова. Я молчал тоже. Солнце клонилось к западу, небо начало розоветь. Редкие облака окрасились в фантастические цвета. Давно я не видел ничего подобного, потому заворожено шел, задрав голову. Налетел прохладный ветерок и по моей спине пробежали мурашки. Я встрепенулся.
- Мы через лес ночью пойдем? – наконец выразил я свое сомнение.

- Естественно, - невозмутимо ответила мне всадница.

- Это, каким же образом? Мы заблудимся. Шеи свернем.

Девушка скосила на меня глаза. Она была похожа на старшую сестру, которая терпеливо учит маленького братишку заправлять рубашку в штаны.

- Не беспокойся, деревня совсем рядом, мы доберемся туда до темноты.
Я взглянул на солнце. У нас 2 часа, может чуть больше.

- Как скажешь, - бросил я и вновь взглянул на солнце. Успеем ли?

Последние лучи солнца провожали нас, когда мы вступили под сень деревьев. Лес был просторен и высок, ноги мягко проваливались в хвойный ковер, пахло прелой листвой. Это было приятное место, но сгущающаяся темнота, обступающая со всех сторон  и отсутствие у нас хоть какого-то огня, меня напрягало. Туман крался из низин. Повеяло холодом.

- Тут же водятся волки,  - невзначай сказал я.

- Нет, у нас нет волков.

- А кто же тогда тут обитает? Кабаны? Медведи?

- Если только очень глубоко в лесу, а тут мы их вряд ли встретим.

- Охотники всех перестреляли?

- В том числе.

Что бы это значило, скажите мне на милость? Что тут обитает у них в лесах, о чем она не говорит? Или это и так, само собой разумеющееся? Шли мы минут десять. Шли без приключений.

Но только десять минут.

Где-то из темноты раздался хруст и фырк. Мы резко остановились.

- Что это? – быстро спросил я.

- Может лось? – беззаботно ответила девушка и двинулась с места. Ох, чую я не лось это. Просто всем телом чую. Лошадь мерно стучала копытами и не подавала признаков беспокойства. Я секунду другую постоял, прислушиваясь, но все было тихо.

- Давай-ка мы ускорим шаг, а ты мне быстро расскажешь, что в этом лесу еще живет.И не утруждайся вспоминанием мелочи вроде белок, назови мне крупных зверей, - мне послышался какой-то глухой удар, или только послышался? – И не только зверей.

- Ну, мало ли кто тут может бродить,- протянула она, - Олени забредают, лосей много, очень уж много, нужно заметить, кабаны, дальше медведи, совсем в глуши, может и волки остались, но севернее, потому что - тут она насторожилась, - постой  ты же не думаешь?..

- Не думаю что?! – паника одолевала меня, я уже почти бежал, взяв лошадь под узду, а девушка все тянула, будто книжку по слогам читала.

- Да нет, быть не может, что бы это были они! – отмахнулась она слишком уж живо, - Их видели-то всего раз или два и то далеко на юге! Это байки охотников. Да куда ты так спешишь? Тут же перелесок небольшой, я всю жизнь тут пешком ходила, ничего тут нет.

Я почти ощущал, как чьи-то когти впиваются мне в спину. Мне сейчас не до борьбы суеверий и логики! Что еще живет в этих лесах такого необычного?! Может ли это быть зверь, которого я ни разу не встречал, да и встретить не мог, потому что не было его в мое время?

– Да и с какой стати они тут могут оказаться? У нас же ничего такого не случалось, - она осеклась.

- Что?! – я услышал хруст совсем близко. Критически близко.

- Они пришли, - вдруг обмерла она, - На запах свежей крови. Они учуяли ее из особняка. Что же нам делать, мальчик? - ее голос совсем затих и исчез, упав в бездну отчаянья рывком, практически сразу, - Что же мы будем…

- О боги! – взревел я, не выдержав, - Да кто же это?!

Из темноты метнулась тень и пролетела мимо меня, над головой у лошади. Девушка с испугу вскрикнула. Существо скрылось в ближайших кустах, но тут же, с другой стороны вынырнуло еще одно и пролетело у меня за спиной.

- Что за? – начал я, почувствовав, как теплая струйка побежала у меня по спине.

- Вермикути, - с усилием сказала девушка, - Алые секачи, пирующие на поле битвы.

Она начала заваливаться на меня и съезжать с лошади, я почувствовал, как что-то вязкое капает на меня.

- Мы давно не ведали войн и совсем забыли про них, но они все еще живут в лесах и ждут, - я подхватил девчушку, но не смог понять, где она ранена, вся грудь ее была залита кровью, - Ждут своего часа.

Девушка затихла, а лес вокруг наполнился шумами. Листва шуршала, веточки потрескивали, и отовсюду было слышно очень нетерпеливое сопение.

- Падальщики, - сказал я тихо, держа на руках затихшую девушку. Тьма вокруг вдруг расступилась, и лес озарился ярким светом. Вышла из-за облаков луна, еще растущая, но уже такая огромная, что смогла осветить весь лес насквозь. Я увидел копошащихся то тут, то там, сидящих на деревьях, прячущихся в кустах небольших, похожих на богомолов тварей. Передние лапки их были, словно клинки и отражали лунный свет, как зеркала. Маленькие, мерзкие падальщики.

- Нет, и вы думаете, что я здесь умру? Я?! – лицо мое исказила ухмылка, которой не видели на этой земле уже очень много лет. Душа моя запылала и почти запела, когда я, наконец, увидел, с кем имею дело. И как я посмел бояться их? Я! Их! Меня охватил азарт, как во времена веселой моей молодости. При лунном свете я теперь четко видел, где кончался лес и куда нам нужно топать. Один секач стартанул мне прямо в лицо, но я наотмашь ударил его валявшейся тут же палкой. Уж не знаю, что было в голове у этих тварей, но набросится, в конце концов,  всем скопом и заклевать добычу у них ума хватит.

Усмехнувшись, я перекинул девушку через седло, перехватил поудобнее палку, а затем забрался сам. Раны ранами, вздохнул я, но быть сожранными куда более печальная участь, как бы извинился я перед девушкой. И кстати, нужно отдать кобылке должное, она была невозмутима все это время. Я пригнулся, что бы лучше держать девицу и не потерять ее по дороге, и шепнул на ухо лошадке:

-Ну, рыжая, не подведи.

Она поняла меня и сорвалась с места будто вихрь.

Затрещали под копытами сухие ветки, заверещали в спину мерзкие насекомые. Ночной воздух разнес эти перемешанные звуки по всему лесу, и было ощущение, что вся живность спряталась в самые глубокие норы, какие только смогла найти. Лошадь неслась будто ветер, но насекомые не отставали от нас, почувствовав аромат свежей крови, они совершенно сошли с ума. Я наугад махал палкой, по совсем уж наглым тварям, что вырывались вперед, дальше остальных и хлопали крыльями прямо у меня над головой. Во времена, когда на луну находили облака, мы погружались в непроглядный мрак, но все равно продолжали бешеную скачку. После того, как какой-то мерзавец саданул лошадь по крупу, она,  наконец, сообразила, что и ее жизни угрожает опасность, поэтому, немного, обезумела и перестала слушаться. Она неслась куда-то вперед, не разбирая дороги, и я лишь наделся, что она не свернет. Нам нужно выбраться из леса, это самое главное. Я надеялся, что на открытом поле у нас будет преимущество, ведь насекомые не смогут больше перелетать с дерева на дерево и пикировать прямо нам на головы. Хотя, если задуматься, они теперь вряд ли отстанут от нас, мы слишком лакомая и слишком доступная добыча. Что делать, когда мы выбежим из леса? Об этом, признаться, я совершенно не думал в тот момент. Мне казалось, что спасение настанет тот час как лес останется позади. В один момент.

Этого, понятное дело, не случилось.

Перепрыгнув через поваленное дерево, которое я еле различил во мраке, лошадь выскочила в поле.

- Вот же невезуха, - только и успел сказать я.

Лошадь, не останавливаясь, летела вперед, а меня практически по лицу хлестала высоченная жесткая трава. Лишь вдалеке я заметил светлые огоньки деревни, которая уже никак не могла стать для нас спасительной. Я не успел отмахнуться, и богомол разодрал мне рукав от самого плеча, оставив глубокий кровоточащий порез. С мерзким похрюкиванием падальщик скрылся в траве. На свободном пространстве насекомые отстали, но когда я оглянулся, то увидел позади дико трепещущую траву, везде, покуда хватало глаз. Мне стало дурно, когда я прикинул, сколько же их там.

Выхода я не видел. Выхода и не было. Они достигнут нас, обязательно достигнут. До деревни слишком далеко. Нет никакого пристойного оружия, хотя и будь оно, я бы не рискнул сражаться с этой тучей саранчи. Сейчас я мог лишь вести лошадь на огни и надеется на что-то.  Но на что?

Лошадь резко скакнула вниз, в лицо мне полетели ледяные брызги. Внизу чернела вода. Это была неглубокая речушка, неспешно текущая параллельно линии леса. Мы быстро достигли середины потока, и я посмел обернуться вновь. Берег кишил блестящими панцирями, в свете луны я видел это пугающее бурление, но не больше. Насекомые негодовали, стрекотали, взлетали ввысь, но ни один из них не осмелился прыгнуть вводу. Только один смельчак, совсем опьяненный кровью, сделал прыжок и почти долетел до нас, но я легко отбил его в воду. Он со шлепком приземлился, побил своими лапками-лезвиями по воде и ушел на дно. Лошадь достигла противоположного берега и опомнившись, мялась на месте, ожидая приказов. Я все еще заворожено смотрел на копошащихся насекомых.

- Сколько должны были воевать люди, что бы природа создала такое чудовище? – спросил я в пустоту.

Опасности больше не было, гадам не пересечь воду. Я направил лошадь на огни, а сам задумался. Так сколько же? Уж я-то повидал войну и не одну. Не один десяток лет я провел с мечом в руке, но такое чудовище вижу впервые. Животные, поедающие падаль не редкость, но, сколько мертвых должно было упасть на землю, чтобы природа придумала кого-то специально для того, что бы зачищать поля брани? Пожалуй, масштабы тех битв и в сравнение не идут с теми, что видел я. А видел я не мало. Да, не мало.

Вокруг все потемнело. Наверное, луна вновь зашла за облака или я потерял слишком много крови. Руку я совсем не чувствую. Хотя кто знает, может и луна. Лошадь размеренно шла вперед. Огни деревни перестали быть видны мне, и я отключился.