Бокал

За окном кипела жизнь. Летали птицы, в небе плыли облака, гулко стучал об асфальт резиновый мяч. Деревья, напоенные весенним теплом, оживленно выпускали из почек на свет зеленые уголки листочков. В воздухе пахло свежестью, молодой зеленью, ветром и солнцем.

В мрачном кабинете, в котором давно не открывали окон и штор, затаилась тишина. Массивный буфет из красного дерева поблескивал мутными гранями стекла. На полированной поверхности, подернутой тонким плотным слоем пыли, стоял бокал. Ажурная паутина трещин опутывала его ножку, а некогда алое терпкое вино превратилось в коричневую каплю застывшей смолы на самом донышке. Стенки бокала украшали бордовые кольца времени – то постепенно высыхало недопитое вино.

Здесь не бежали минуты, не текли часы, не тянулись годы. Все замерло, даже пауки не плели здесь свои колыбели. Нить между прошлым и будущим прервалась, ограничиваясь толстой кирпичной кладкой стены дома. Это за окном была жизнь, здесь же была вечность.

Внезапно окно оглушительно звякнуло, брызнув осколками стекла. Резиновый мяч со всего размаха влетел через разбитое окно в кабинет, волоча за собой разом оборвавшуюся портьеру. Тяжелая бархатная портьера приняла на себя стремительный полет мяча, окутывая его, пеленая как непослушного ребенка. Но было поздно, жизнь уже влетела в окно вслед за мячом. По кабинету поплыли свежие запахи весны, ветерок дунул на пыльные поверхности мебели, словно сдувая с них обет молчания. Солнце отразилось в мутном стекле бокала, грея его своими лучами. На паутине трещин рассыпались искры радуги, ощутился легкий аромат давно высохшего вина, теплый и тягучий.

Бокал вздрогнул. Он вспомнил, как в такой же весенний погожий день он, прозрачный и искрящийся на солнце, был наполнен алым вином, холодным и сладким. Вспомнил, как изящные руки грели подернутое прохладой стекло, как билось сердце под кружевным платьем, как сияли глаза под стыдливо опущенной шляпкой. Что случилось, почему кипящая молодая жизнь плавно перетекла в вечность? В это безумное молчание, щемящую тишину, мрачную бесконечность?

Бокал не видел, да и не мог видеть из-за открытой дверцы буфета, как однажды безжизненно свесилась изящная рука с резной ручки кресла, как разом потускнел румянец на щеках и исчез блеск в прекрасных глазах. Как спряталось солнце в тучи, похолодало, посыпался мелкий моросящий дождь, краски потускнели, звуки затихли. Как закрыли окно, задвинули шторы, завесили зеркала, как появился на стене портрет молодой дамы в кружевах и шляпе.

И вдруг бокал все понял: и молчание, и тишину, и бесконечность. Задрожал, ежась от теплого дуновения сквозь окно, как от холодного ветра. Покрылся сеткой новых трещин, изломанных, как внезапное прозрение. И, вздохнув, осел мелкими затуманенными осколками.

То ли от воспоминаний, то ли от внезапно ворвавшейся новой жизни.