Он не виноват!

В тот летний вечер я сидел дома за своим рабочим столом и просматривал статью о нейролептиках. Входная дверь была открыта. Вдруг боковым зрением заметил движение, стал поднимать голову, увидел летящий мне в лицо огромный кулак. Почувствовал резкий, большой силы удар, брызнул звук разбитых стёкол моих очков. От этого удара, которым впору быка валить, моя голова чудом не оторвалась. Когда я посмотрел в проём двери, увидел спину убегающего психически больного парня, которого лечил пару лет назад. Я почему-то наклонился и поднял с пола деформированную металлическую оправу очков, вернее то, что от неё осталось. При наклоне, на пол стали падать тяжёлые, тёмные капли крови. В голове стоял звон. Я поднёс ладонь к правому глазу, и рука сразу окрасилась красным. У меня на лице рана и из порванных сосудов обильное кровотечение. В голове возникали ясные и чёткие мысли. Мне надо пройти в ванную, смыть кровь, осмотреть рану, определить, цел или вытек глаз. В большой комнате дочки смотрят телевизор. На кухне жена разговаривает с нашей знакомой. Как их всех не напугать? Прикрыв ладонью правый глаз, выхожу в коридор. Маскировка слабая, потому что я уже весь залит кровью. Из кухни выходит жена и видит меня всего в крови. Из-за её спины выглядывает знакомая и в общую какофонию добавляет свою партию. Откуда-то появляются мужчина с женщиной. Как я понял, это родители больного юноши ранившего меня. Мужчина повторяет, - «Извини, доктор дорогой, извини. Он пошёл вперёд, а мы шли сзади. Он уже несколько дней с голосами ругается, очень злой был». В коридор выскочили дочки с расширенными от ужаса, размером с блюдца, глазами. Плач, крики, - «Машину, скорей машину»! Жена говорит, - «Звоню твоим врачам». И я никак не могу дойти до ванной. Прошу родителей больного догнать сына и говорю им, что парня надо в срочном порядке, по неотложным показаниям, госпитализировать в психиатрическую больницу, так как он представляет общественную опасность, и он ни в чём не виноват. Наконец, я в ванной у зеркала. Страшно смотреть на своё лицо. Вдруг эта боль из-за торчащего осколка в глазу? Я ослепну на один глаз? Глаза парный орган и при повреждении одного, может пострадать и другой. Осторожно пытаюсь смыть кровь. Вид раны страшный. От удара металлическая лапка оправы, как плуг, врезалась до кости и пропахала под глазом глубокую рану с рваными краями. Жена даёт стерильную салфетку и говорит, что машина будет через несколько минут. Машет руками, когда я хочу переодеться, - «Ничего, что в спортивном костюме, там все свои. Нукри и Каха уже в больнице, готовится операционная». (Нукри - директор клиники, в которой я работаю его заместителем по лечебной работе. Каха - наш общий друг, оперирующий врач-окулист) Мы выходим к машине. Меня поддерживают под руки. Ну и правильно делают, ноги, как ватные. Весь «наадреналиненный» и в хорошем стрессе. Вот тебе и тёплый, летний вечер. К нашему приезду в больнице открыли необходимые кабинеты, подготовили операционную, привезли хирургическую медсестру, очаровательную Нино. Каха произвёл осмотр раны. Сказал, что поначалу думал, что глаз вытек и его придётся удалить, глаз травмирован, но цел. Ура, хоть в этом повезло. Операция необходима и будет она под местной анестезией. То есть, поприсутствуем на своей операции. На всякий случай попросил Каху, мне, как коллеге, не забыть в ране ножницы. Врачам зачастую не везёт в этом плане. Посмеялись. Пока готовилась операционная, мы сидели в кабинете Кахи. О чём-то говорили.
Что это? Мне показалось или? Да нет, мне правда становится плохо, всё хуже и хуже. Это состояние трудно описать, но явно, не по-детски плохо. Мне всегда неудобно кого-либо беспокоить, создавать неудобства. Вот и сейчас я сидел «уходя» и решал дилемму: молчать и дальше, как партизан, или сказать, что мне плохо. И я сказал, - «Мне». Больше, собственно говоря, и объяснять ничего не следовало, так как остальное было написано бело-зелёной краской на моём лице и холодной испариной на лбу. Все засуетились. «Доктору плохо. Скорее, положите на диван. Вот сердечное. Поднимите ноги, выше ноги». Видно мне было плохо, но не совсем, так как я смог сказать, - «Ноги только не раздвигайте». Все с серьёзным выражением лиц дружно рассмеялись шутке человека с кровоточащей, рваной раной на бледно зелёном лице.
Потом была долгая операция. Несмотря на местную анестезию, было чувствительно, но я старался быть хорошим пациентом. Каха наложил мне на рану 14 швов. С повязкой на глазу я был как пират, и быстро понял, что два глаза намного лучше монокулярного зрения. Я очень благодарен всем, кто мне помог, но в первую очередь – Кахе: на моём лице не осталось следов той страшной раны.
Почему это произошло? Родители не лечили толком своего сына. Жили они в горном селении. Этот юноша психически болен с детства, являлся инвалидом второй группы. Дома с отцом занимался рубкой леса, поэтому физически был очень крепким. Весь состоял из бицепсов и трицепсов. Родители амбулаторно в диспансере его не лечили и были категорически против госпитализации сына в психиатрическую больницу. Не положили они его лечиться в больницу и после агрессии в мой адрес. И зря. Спустя несколько месяцев этот юноша топором отрубил голову своей бабушке.

http://3.firepic.org/3/images/2012-11/15/7syo3rncokgz.jpg