Письмо о себе о стране и о хороших людях

Не уповая уже ныне на полную победу России при дружественном дележе сторонних для нас с Америкой стран, продолжающих тупо производить какую-то там продукцию (ха!) и, тем самым, солидную белую валюту для народа Соединённых Штатов и для сливок общества нашей с вами Родины, подкрепляя её своими национальными недрами, так много говорящими каждому честному гражданину мира, скажу только, что живу я хорошо.

Дело в том, что моя супруга, опытный бухгалтер, устроившись на довольно прибыльное местечко в городе Москва, тем самым развеяла всякое моё сомнение в том, что я хороший, любящий свою страну, даже, может быть, душевногордый человек. Почему так получилось? Вопрос одновременно и сложный, и простой.

Я часто ем чёрную икру, ещё недавно запрещённую нашим государством наряду с откровенными фильмами для взрослых. На первый взгляд может показаться даже, что это плохо: в моральном смысле этого слова. Но я уверен, что многие скажут, что нет, хорошо, хотя, признаться, это всё будут говорить скорее всего плохие люди. Я же – человек хороший, а не плохой. Плохие – из тех, что не добились бутербродов с икрою рыб благородных пород и теперь уже никогда не будут обладать ими – сами хотели бы жить подобно мне. Не получается.

Да, я забыл упомянуть, что работа моя также хороша. Иногда я прихожу в одно культурное заведение, где меня также кормят и поят. Там я и работаю. Часто, почти всё время, я сижу за столом и читаю книгу, полезную и милую, из тех, что развивают ум или же фантазию, но я не становлюсь от этого буржуем или потребителем, так как я уверен, что сам мог бы написать такую же, а может даже и лучше этой, которую читаю, но покамест не собрался. Замечал я также не раз, что тот или иной автор буквально повторяет мои сокровенные мысли, подхватывая их, будто это именно я каким-то образом вдохновил его на написание тех или иных строк в его произведении. «Молодец!» – говорю ему я; и если бы он мог меня слышать, то был бы рад. Но имеет, к сожалению, место также и продажность некоторых молодых писателей, выражающаяся в неумеренной ориентации на зарубежные издательские корпорации, что в итоге плохо, поскольку губительно для молодого, свежего, российского таланта. Но я дочитываю и такие произведения литературы (и стихи!) тоже, потому что не хотел бы обидеть автора на его трудном поприще, даже если последний никогда и не узнает, что я внимательно прочёл его роман. А вдруг узнает? Словом, я хороший человек.

Если я хочу купить Стравинского или Шуберта, Брамса или Вагнера, Чайковского или Хренникова, Скарлатти (старшего из них) или Монтеверди, Моцарта или Альбана Берга, Караманова, Уствольскую или Губайдулину, Шоберта, Эккарта, Гольдберга, Грауна, Мютеля, Кребса, Альтниколя, Агриколу, Шафутинского, Алёну Апину или кого-нибудь ещё из музыкантов, о существовании которых даже не подозревают низкие люди с предосудительной манерой происхождения, то я иду в хороший магазин и покупаю там себе дорогой, качественный диск, изданный одним из ведущих мировых лейблов (как сейчас принято выражаться и с чем я полностью, в сущности, согласен), ибо, к несчастью, не так богат, чтобы покупать дешёвые товары. Люблю же я музыку всякую, отказываю себе лишь в прослушивании той, что несёт на себе определённые черты детской порнографии.

И, наконец, женщины, если уж на то пошло. Я не люблю алкоголичек, а ещё более того – авангардисток. Поэтому таким просьба не беспокоиться. Но мне дороги простые половозрелые русские девушки от восемнадцати лет, но пока ещё, если говорить шутливо, не ходящие по различным квартирам в поисках утраченного времени. Не могу похвастаться своими большими победами на этом поприще; но я их имею.

Такой человек не может быть плохим.

Дело, однако, не в том.

Даже в такой вполне спокойной, благоприятной для меня и моей семьи семье и в такой комфортной социальной позиции я хочу славы России, или хотя бы чего-нибудь ещё. А это уже даёт намёк на уровень моей морали.

И правда – будь я бедным человеком из села, растапливающим свою печь последней порцией дров, то мне просто, мне даже сладостно было бы ругать в сердце своём существующую власть: я делал бы это по праву бессильного и – более того – плохо оплачиваемого. Я даже думаю на этой почве, что сам народ-то и является поэтому врагом народа номер один и ещё общественной морали.

Как вы уже, конечно, поняли, моя любовь к стране бескорыстна и имеет моральное и другое право естественным образом и почти полностью вытекать из достоинств и достатка женщины, выступающей ныне в качестве моей супруги. Тем менее склонен понимать я иных грязных типов со свойственным им  хамским отношением к тем, кто в силу определённых обстоятельств и  безусловных достоинств богаче их! Богаче их те, кто на это способен!

А если ты не способен на это – будь честным бедняком, в этом тоже есть большой смысл. И как прискорбно видеть иногда, как бедняк, не подумав, пытается сказать плохое о тех, у которого есть, говоря фигурально, колбаса. Жаль, ибо это может являться настораживающим признаком того, что ни о чём более он думать продуктивно не способен. Но я полагаю, что если бы он постарался – то смог бы! Ибо разве возможно одною колбасой мерить взгляд на мир и, более скажу, на мироздание?! Может быть и есть у нас тут отдельные граждане, которые колбасу, признаюсь, порою довольно дорогую покупают. Даже не по средствам себе и своей, допустим, супруге. Но не они определяют гордость Отчизны!

Благодарю за внимание и надеюсь, что тысячи читателей оценят теперь мой прозаический талант.