Укрощение строптивой, 3-1

АКТ ТРЕТИЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Падуя. Дом Баптисты.

(Входят Люченцо, Гортензио и Бьянка.)

ЛЮЧЕНЦО:
Уж больно вы, скрипач, ретивы,
Ужель  не помните мотивы,
Какими Катарина за урок благодарила?

ГОРТЕНЗИО:
Смотри, несчастный доктринёр,
Она – небесной музыки богиня,
И мне права на  первенство вручает.
Пусть будет музыка вначале,
А уж затем и чтение твоё.

ЛЮЧЕНЦО:
Осёл,  далёкий от наук,
И музыки значения не знает!
Ведь музыка натруженный наш ум
Своею красотою расслабляет.
Пустите философию вначале,
Чтоб звуки красотой её венчали.

ГОРТЕНЗИО:
Нет силы вынести такое оскорбленье.

БЬЯНКА:
Ну, полно, господа, браниться.
Мне выбирать дано здесь, а не вам.
Не в школе собираюсь я учиться,
Тем боле – по расписанным часам.
Как пожелаю я, так всё и будет,
Никто меня за это не осудит.
Берите лютню, стройте и играйте,
А вы, тем временем, науку излагайте.

ГОРТЕНЗИО:
Как только я настрою инструмент,
Урок закончите. Ловите сей момент.

ЛЮЧЕНЦО:
Вам лютню не настроить никогда:
У вас со слухов, господин, беда.

БЬЯНКА:
На чём остановились в прошлый раз?

ЛЮЧЕНЦО:
Вот здесь, сеньора:
“ Hic ibat Simois; hic est Sigeia tellus;
   Hic steterat Priami regia celsa senis”.

БЬЯНКА:
Прошу перевести.

ЛЮЧЕНЦО:
“Hic ibat,” – как и говорил;
“Simois,” – я Люченцо,
“hic est,” – из Пизы, сын Винченцо,
“Sigeia tellus,” – ради вас скрываюсь под личиной.
“Hic stetrat,” – Люченцо, что пришёл руки просить,
“Priami,” – Транио – слуга мой,
“regia,” –  в образе моём,
“cesla senis,” – чтоб Панталоне старого надуть.

ГОРТЕНЗИО:
Мой инструмент уже настроен, госпожа.

БЬЯНКА:
Ушам моим противен этот вой.
Не музыка, а барабанный бой.

ЛЮЧЕНЦО:
Ты пожелание сеньоры выполняй:
Поплюй на деку, струны поменяй.

БЬЯНКА:
Вот как бы я перевела всё это:
“Hic ibat Simois,” –  я вас не знаю.
“hic est Sigeia tellus,” – вам не доверяю.
“Hic steterat Priami,” – нас слышать не должны.
“regia,” – остеппнитесь.

“'celsa senis,” –  причины падать духом нет.

ГОРТЕНЗИО:
Сеньора, инструмент настроен.

ЛЮЧЕНЦО:
Верх – строит, а низы – фальшивят.

ГОРТЕНЗИО:
Басы настроены, фальшивит низкий плут.
(В сторону):
Сей доктринёр, однако, очень скор!
Клянусь: он к ней совсем не равнодушен
Учитель этот будет под моим надзором.

БЬЯНКА:
Со временем, быть может, и поверю,
Сейчас же – в этом очень сомневаюсь.

ЛЮЧЕНЦО:
Причины для сомнений нет.
Аякс и Эакид – одно и то же.
По деду называются они.

БЬЯНКА:
Учителю обязана я верить,
Иначе в обученье смысла нет.
Но хватит с вами, с Личио начнём.
Прошу вас, господа, не обижаться,
Что шуткой иногда вас награждаю.

ГОРТЕНЗИО:
Вы можете на время нас оставить:
Нам третий голос в партии не нужен.

ЛЮЧЕНЦО:
Любая музыка без пауз не бывает,
Я эту паузу достойно отыграю.
(В сторону):
Боюсь делам моим он нанесёт урон:
Похоже, музыкант в неё влюблён,

ГОРТЕНЗИО:
Но прежде, чем коснётесь  звонких струн,
Узнаете ладов расположенье,
Вы нотной грамоты должны постичь основы,
Всех звукорядов плавное движенье.
Я, музыкантам многим не в пример,
Умею делать это быстро и красиво.
Вот посмотрите: гамма  на бумаге

БЬЯНКА:
Давно я гамму изучила.

ГОРТЕНЗИО:
Моя – совсем иная гамма.

БЬЯНКА (читает)
«Гамма – суть всего на свете,
ДО – к любимой первый шаг,
РЕ- попытка Бьянку встретить,
МИ – признаться ей в стихах,
ФА – надеяться на счастье,
СОЛЬ- ей серенады петь,
ЛЯ – всегда  в её быть власти,
СИ- любимой завладеть.»
Вы это гаммою зовёте?
По мне – здесь только диссонанс.
Своих я правил не меняю,
И гамме старой  доверяю.

(Входит слуга.)

СЛУГА:
Вас просит отложить занятия отец
И в сестрины отправиться покои.
Ведь завтра свадьба – надо ей помочь.

БЬЯНКА:
Прощайте, оба, мне пора идти.

(Бьянка и слуга уходят.)

ЛЮЧЕНЦО:
Тогда и мне, сеньора, нечего здесь делать.

(Уходит.)

ГОРТЕНЗИО:
Педанта этого мне надо проследить,
Он увлеченностью мне может навредить.
Но если, Бьянка, ты так падка на любого,
Даёт Гортензио девчонке подлой слово,
Что может он на Бьянку осерчать
И более её не замечать.

(Уходит.)