Чернобыль. Больше вопросов, чем ответов

В этом небольшом  рассказе переплелось все: действительные события,  чистой воды вымысел и впечатления от сообщений на телевидении и из газет в то время.
   
* * *
Молодая девушка шла по зеленой аллее бульвара, была поздняя весна, конец мая месяца. Природа расцветала каким-то неудержимо–буйным цветом, на газонах уже улыбались прохожим разнообразные цветы, расположившиеся на молодой зеленой траве. Наша героиня  была в легком песочного цвета свитере и удлиненной юбке синего цвета, сшитой по фасону «годе». Шла она не быстро, потому что была немного расстроенная, оттого что по жизни ее сейчас бежала «серая», а не белая или черная полоска. Она шла и  думала о чем-то своем.

Вдруг неожиданно,  откуда-то, словно из-под земли, перед ней выросла молодая цыганка, такого же примерно, как она, возраста, очень красивая и одетая в традиционный национальный цыганский наряд, скорее всего для того, чтобы ни у кого не осталось сомнений относительно ее принадлежности к цыганам. И это действует, как правило. Цыганка сразу вычислила девушку по расстроенному и озабоченному лицу и быстро подлетела к ней.

Как обычно в таких случаях, она пообещала погадать и попросила денег. Но денег у девушки с собой не было, по счастью, а гадать цыганка уже начала. Сначала это было ничем не примечательное  гадание, которым занимают своих слушателей обычно цыгане: тут вертелись и короли и дамы и валеты, вперемежку с дальними дорогами, свиданиями и т.д.

Вдруг в определенный момент появилась действительно интересная, но какая-то очень странная информация: цыганка вдруг заговорила о том, что будет авария, на какой-то атомной станции. Девушка, удивленно слушая ее, спросила: «А войны не будет?», на что цыганка ответила ей, одновременно немного устало и торопливо: Этого никто не знает!

Такой странный разговор состоялся у нашей героини с молодой цыганкой. Если я вам скажу, что цыганка гадала девушке второй раз в ее  жизни, то вы мне можете и не поверить. И, тем не менее, это так и было. Она нагадала в тот, первый раз, много всего, но напоследок сказала, что девушку сейчас ждет дома письмо от ее парня. Девушка же, придя, домой, услышала от домашних, что ей пришло письмо из Подмосковья. И это письмо было как раз от знакомого парня. 
 
* * *
Спустя четыре года.

О Чернобыле каждый услышал в свое время и в своем месте. Из этих вот крупиц воспоминаний отдельных людей и складывается общая картина того, что же тогда произошло.
 
Конечно, лучше всего это знают те, кому не позавидуешь, кто оказался тогда, как говорят, «на линии фронта»: те, кто был тогда на ЧАЭС, жители Припяти, а следом за ними - ликвидаторы.

В тот день  Татьяна со своим  лаборантом Ольгой повезли сдавать на поверку в Центр метрологии и стандартизации легкие приборы из лаборатории, а именно те из них, которые можно было отнести в сумках. Все сдали, но так как был конец рабочего  дня, на работу они уже не возвращались.

День этот был достаточно теплый и солнечный. Лаборантка Оля – симпатичная и очень энергичная девушка, с утра надела на себя легкую нарядную кофточку и юбку – и вся ее одежда. Татьяна же оделась теплей, но так как Ольга была «налегке», то ей пришлось по-дружески поделиться с ней одной из ее кофт. К вечеру и вовсе поднялся холодный ветер, и  Татьяна сама изрядно промерзла. А там, где промерз – там и заболел!

Это было 25.04.1986 года. А на следующий день была другая дата, которую,наверное, запомнил весь мир.  Татьяна же к вечеру почувствовала, что вчера она очень сильно простудилась. Сходила в аптеку за лекарствами, а когда пришла домой, то услышала по радио совершенно будничное и незаметное на слух сообщение о том, что на Чернобыльской атомной станции произошла авария. Ее мама, услышав его, так и ахнула: «Ну вот, и войны атомной не надо!». На этом все сообщения на эту тему пока до поры до времени прекратились, невзирая, на знаменитую в то время, гласность Горбачева.

Татьяна срочно лечила простуду, пока были выходные дни, и смотрела, лежа в постели с высокой температурой, первомайскую демонстрацию, как обычно, проходившую во всех республиках. Показывали и демонстрацию в Киеве.

Гораздо позже она смотрела документальный фильм, и там как раз осветили вопрос насчет той демонстрации в Киеве. Как было сказано в нем, В.Щербицкий, который был тогда первым секретарем компартии Украины, связывался лично с Горбачевым и докладывал про обстановку на станции, говорил ему, что демонстрацию проводить нельзя, радиация высокая. На это он получил ясный и краткий ответ от генсека: «Проводите, как обычно, иначе мы всему миру покажем свою некомпетентность!».  Эти слова из фильма,   просто врезались в Танину память. Лучше, чем сказал Горбачев, сказать было невозможно!  Случилось такое страшное событие, а  Горбачев заботился о том, чтобы не показать всем некомпетентность страны в деле работы с мирным атомом. Как рассказывал в фильме личный шофер В.Щербицкого, тот, не выдержав, выругался крепко вслух, чего раньше никогда себе не позволял.   Он провел демонстрацию, но не взять своего внука  на нее он не мог, потому что все остальные люди вышли сами и со своими  детьми. Правильно ли он поступил? Наверное, да, потому что иначе поступить не мог.

В сторону  юго-востока первые дни аварии ветер даже и не дул. Все полетело в направлении север-север-запад, где  великого борца за гласность вывели на чистую воду быстро, с помощью простых математических расчетов, сделанных соответствующими специалистами Швеции.

Наша героиня, Татьяна,  «загремела» по больничному листу, со всей сопровождающей его атрибутикой, на две с половиной недели. Все симптомы ОРЗ – любимого заболевания врачей – терапевтов того времени, были у нее налицо.  То есть на улице она в эти дни и не показывалась.

У ее сестры же дело было хуже, потому что она жила  под Киевом, и вся эта беда ее коснулась сразу же. К тому же, невозможно было из тех краев в это время уехать, даже с детьми. Подруга сестры хотела привезти своих детей к маме, в Донецк, но билеты взять было невозможно. В Киеве и области была паника, и были на то веские причины. В отпуск никого не отпускали.  Родители Татьяны купили ящик красного болгарского вина, и они  через проводников переправили его сестре, потому что красное вино выводит радиацию из организма.

Один Танин знакомый, вернее даже, просто сосед, попал сразу же на работу в чернобыльскую зону два раза и почти подряд. Один раз его вызвали и отправили туда через военкомат, а второй раз – сам вызвался, когда получил квартиру и решил на своем здоровье подзаработать денег еще. Налицо был и патриотизм – отказаться ехать туда он не мог, и неосторожность – второй раз подряд ехать было совсем необязательно и очень опасно.

А когда приехал оттуда второй раз, то его было не узнать: просто стал каждый день отмечать свое возвращение. Все рестораны стали его лучшими друзьями, может быть, он ходил туда запивать тревогу по поводу  ухудшившегося самочувствия, или из-за того, что увидел там, где взбунтовался атом. С женой сразу развелся, но поступил очень порядочно: жене и маленькой дочке оставил полностью их «дочернобыльскую»  общую квартиру, получив сразу новую.   

Он рассказывал Тане, как работал в Чернобыльской зоне, через полгода после этого рассказа, все, что она услышала, показали по телевидению в документальном фильме. 

Буквально, спустя несколько месяцев после аварии, в газете «За рубежом» Таня, совершенно неожиданно для себя, прочитала очень занимательную статью о том, что уже в феврале-марте месяцах 1986 года на ЧАЭС  складывалась предаварийная обстановка. В статье говорилось о том, что эти  данные были напечатаны в каком-то сборнике, выпускаемом Новосибирской АН. После этого Тане понятно стало, насколько своевременными оказались испытания, проводимые с отключением автоматической системы защиты чуть позже.

***

После того, как комиссия сделала окончательные выводы о том, что же послужило причиной аварии –  в отчете собралось много пунктов этих причин, о которых все тогда читали и все знают, но об аварийном состоянии ЧАЭС за два месяца до аварии никто в нем почему-то не упомянул.

Каков был результат аварии? Страх перед атомной энергетикой. Люди, раньше времени ушедшие из жизни. Да и теперь еще ЧАЭС продолжает оставаться «Крепким орешком» и не только для Украины, но и для всего мира.

А Фукусимская авария – это двоюродная сестра Чернобыльской и еще не известно, какая из них – серьезней по своим последствиям.