Музыкантики

Дикий нектар
Это было 10 лет назад. Мне было 20. Я тогда точно знала, в чем смысл жизни. Мое сердце было обогащено диким нектаром, который родился от столкновения всех полюсов на моей планете. Друзья, как рой пчел питались этим нектаром. Да и сами в том возрасте выделяли что-то типа лишней праны. Всем было весело. Все в себя верили. Все любили читать и делиться мыслями, идеями и верой. Мы даже ездили друг к другу из разных городов, чтобы просто поговорить. Ну, о том, что времени нет  на самом деле, что звезды нигде не кончаются. Купались в душевном бреду и жили полноценно. Могли в радость напиться и от этого общались еще искреннее. Сейчас на том же уровне общаюсь только с парой из них.

Музыкантики
В свои полтора  года я сидела с лопаткой в руках, в одном ботинке, с кучкой собранных окурков. Мне никто не мешал. Целое лето, а может, целое летнее утро я сидела с лопаткой.  Сидела и ничего не копала. Просто лопатка была у меня в руке. Мол, не просто сижу, а что-то копаю.  Другой рукой перебирала камешки. На меня светило солнце. По цементу в щели дома шли муравьи. Солдатики - такие красненькие жучки,  сидели друг у друга на спинах. Иногда ко мне прилетали божьи коровки, музыкантики  и ворона.  Музыкантик – это доброе насекомое, которое не кусается, но похоже на пчелу.  Если посадить его в кулак и поднести к уху, то слышно, как он жужжит. Музыкантиков я любила. За ними, как за мухами,  не надо гоняться, но они гораздо благороднее. Они опыляют цветы и по-доброму жужжат.  Но не все знают, кто такие музыкантики и некоторых можно напугать. Я так и делала. Девочки и мальчики убегали. Потом я им объясняла, что это всего лишь музыкантики  и их бояться нечего. Они созданы  для того, чтобы мы – дети могли понять, как устроена пчела без жала. Тогда я была чуть выше ворон. Одна из них подошла ко мне и взяла из моей руки булку. Мама это заметила и прогнала ворону. Мне было странно. Почему мне булку можно, а вороне - нет.

Золотая рыбка

Мы жили в центре города в частном доме, но двор был сообщён с домами другими других людей. Прямо напротив нашей двери был маленький домик из рыжего кирпича. В нём жила Клава. Женщина с темными волосами, собранными в хвостик. С ней никто не общался и редко здоровался. Так как я много времени проводила во дворе, я виделась с ней часто, и однажды она улыбнулась и кивнула мне, мол, хочешь в гости? Я зашла к ней в домик. В нём было много белых листов. На них она рисовала золотую рыбку. Одну большую рыбку на каждом листке бумаги. Она протянула мне карандаш и я села рисовать рядом с ней. Потом она сказала, что пора кормить рыбку, взяла корм и пошла в угол комнаты. Тогда я заметила аквариум. В нём и жила рыбка, которую рисовала Клава. Однажды мне запретили ходить к Клаве, потому что в двух кварталах от нашего дома сосед остановил меня и Клаву. Она куда-то шла и взяла меня с собой. Сосед забрал меня и отвёл домой. Мне сказали, чтобы я больше не общалась с Клавой, так как она сумасшедшая, потому что ей на голову на работе упал кирпич.

Алла Пугачева и камаз песка
Говорить я начала рано. Что именно не помню. Однако как сейчас перед глазами картинка. Мои свешенные с кровати ноги. До пола не достают. Солнечный луч посреди комнаты. Мелкие частицы на просвет. На мне белая майка. Глаза застилают слёзы.  Я обдаю пространство своим голосом: «Оля-лё-ля ба-лё-ля! Оля-лё-ля-ба-лё-ля!». В медитативном трансе провожу неизвестное количество времени. Звук ключа в замочной скважине и мама на всём ходу бросается ко мне. Эту песню она приняла на свой счёт и дико сожалела, что выбежала в магазин на 10 минут, оставив меня спящей. Более поздние воспоминания говорят мне, что меня вызывали, когда нужно прояснить, как что-то было на самом деле, потому что я говорила громко, чётко и правду.  Приходила и рассказывала. Обиженных, по-моему, не оставалось, но и особо «радых» тоже. Это были первые встречи с общественным мнением. Дети сразу заметили, что спрашивают, как было,  у меня. И начали подходить и уговаривать: один, чтобы я сказала так, другой – чтобы эдак. В три года я ощутила, что такое быть журналистом. Но так до сих пор не воспользовалась в своих корыстных этой второй древнейшей. Еще тогда, когда я грелась на солнышке и следила за солдатиками, я съела камаз песка. Маме об этом сообщил сосед, который привез песок для стройки.  В том возрасте я впервые поцеловалась. С телевизором. Алла Пугачева пела песню «Миллион алых роз». Долго пела,  я подошла к телевизору и чмокнула экран. Это был волшебный поцелуй. В первом классе к нам в школу пришёл фотограф и предложил свои услуги. Несмотря на то, что я на тот момент  упорно засвечивала плёнки при перемотке в бачок и впадала в мистический экстаз при запахе фотореактивов, я с радостью согласилась оказаться по ту сторону объектива, потому что фотография была цветной и ко всему прочему в рамке в виде телеэкрана. Фотограф сказал, что это как по-настоящему.

Выли волки
Потом меня повели в детский сад через дорогу. Сад был возле морга. Я не знала, что это такое, но пару раз видела там заплаканных людей, мне становилось не по себе, и я ёжилась. В саду я посидела несколько дней за маленьким детским столиком, и мне стало плохо. Я сидела дома, играла в кубики, на которых были нарисованы буквы «гусь, ёжик и арбуз». Сзади подошла мама взяла меня подмышки и унесла от кубиков. Мы ехали в уазике с красным крестом. Я тогда уже разбиралась в марках машин. Ехали очень долго. Уазик трещал и подпрыгивал. Какая-то большая женщина повела меня по коридору. Ночью я проснулась, потому что захотела в туалет. Я позвала большую женщину, но она не пришла. Тогда я присела возле кровати и сделала свое грязное дело. Утром я проснулась от затрещины. Большая женщина кричала на меня и всем видом показывала, что она недовольна, потому что возле моей кровати лежит маленькая светлая кучка. Я сразу поняла, в чем дело. Взяла из её рук совок и стала убирать. Отроду мне было полтора года. Веник был с меня ростом.

Большая женщина как-то скомкалась и больше меня не трогала. Может, потому что забирала  себе все мои большие красные яблоки, которые мне приносили родители. Потом выли волки. На небе в окне висела луна, и выли волки.  Потом мне сказали, что это собаки, но когда они выли, я думала, что это большие серые волки. По утрам мне на живот клали тёплый парафин. Мне было хорошо. Потом за мной пришли и отдали в руки папе и маме. Мы ехали по белому городу на белых Жигулях домой. Мама держала меня на руках. Было тепло и весело. Меня спрашивали про большие красные яблоки и что-то ещё.

Крымтроллейбус
Летом мы поехали в Крым.  Там я увидела страшный троллейбус с выпуклыми фарами. Я спросила, что это. Мне сказали: «шкода». Иногда эта «шкода» приходила ко мне перед сном, и  становилось очень страшно. Из Крыма помню большую гору. На ней лес. В нем грибы. Я ждала, когда мы пойдем за ними и уснула. Когда проснулась, мы куда-то ехали. Грибов не помню.


Хочу машинку
С мамой и её сестрой мы пошли в Детский мир. Мы ходили мимо игрушек. Они выбирали моим двоюродным братьям подарки. Я увидела на полке маленькую печатную машинку. Туда был вставлен тетрадный листок. Я не могла отлепить от неё глаза. Внутри себя я ощутила сильную тягу к этому агрегату. Какой-то ребёнок спросил, что это. Ему сказали, что это такая машинка. На ней можно печатать буквы. Я догнала маму и попросила, чтобы мне тоже купили машинку.

-Какую ещё машинку? Ты что пацан?
Этот вопрос сбил меня с толку.
-В неё листик можно… - шепотом выдохнула я и замолчала.
-Так хватит. Давай лучше куклу купим?! – настаивала тётя. Кукла мне никогда не была нужна, да и в машинки я не играла. Я, правда, их не поняла.  Всю дорогу молчала. Пыталась найти связь между своей печатной машинкой и их желанием «втюхать» мне какую-то дурацкую куклу, пыталась и не могла. Я не понимала девочек, которые играют в куклы. Ведь куклы ни капли не похожи на людей, а девочки думали, что это их дочки, а пупсики были сыновьями этих дочек. И машинки, которые не могут везти человека, мне тоже были не интересны. Более менее я уважала машинки с педалями. В виде Жигулей, но на обычном велосипеде ездить было гораздо приятнее. Всё   это казалось мне дикой несуразицей. До сих пор, кстати, кажется. Вечером того дня, когда мне не купили машинку, мама пела мне колыбельную:

«Ночь и тишина,
 Полная Луна.
 Лишь она не спит,
 Ходит да глядит,
 Как в лесу глухом,
 Под корявым пнём
 Мох зашевелился,
 Грибок на свет
 Родился…»

Я прямо видела эту Луну и этот грибок. Видимо, мама знала, о чем поёт. Она же провела детство в тайге. Перед тем,  как заснуть, я спросила, почему мне не купили машинку.    
-   Зачем тебе машинка?
-   Чтобы  книги писать.
-  Что? Там что печатная машинка была?
- Да, только детская. В неё можно листок от тетрадки вставлять и печатать на него слова. Я же ещё не пишу рукой, а буквы знаю.
- О, Господи, спи. Я зайду туда,  куплю тебе.

Синие бананы
Машинок в детском мире больше не было никогда. Не думаю, что я перепутала ее с чем-то, как однажды бананы с баклажанами. Я была маленькая и сидела на ступеньках у дома. Бабы с  набитыми авоськами бежали мимо.
- Люся, беги! В овощной баклажаны привезли!
Не долго думая, я спутала эти овощ и фрукт и вытащила в магазин маму. В магазине царил запах земли, и продавщица сказала: «Бананов нет, не было никогда и, наверное, не будет».  Это было грустно очень. До появления первых в моей жизни бананов нужно было жить ещё целых пять моих трехлетних жизней.

Огромная уйма времени и в ней было почти всё, кроме бананов. Конфет тоже не было, хотя их запах я слышала чуть ли не каждый день. Мы жили возле кондитерской фабрики и частенько воздух вокруг пах так, что во рту было сладко и даже приторно. Почему-то всё с фабрики везлось куда-то за пределы нашего города. Лишь иногда мама меняла у знакомых перекупщиц дорогущие японские вещи на какие-то конфеты.  Вещи ей из Сибири присылала бабушка. Конфеты не были вкусными.

Конфеты из Молдавии
Пару раз в детстве мне действительно нравились конфеты, но они были привезены из Молдавской ССР папиным другом водителем автобуса. Мне казалось, что водитель автобуса – это очень хорошая профессия, а все водители межгорода любят приключения и хорошую музыку, потому что этот папин друг записывал всем соседям кассеты с «инструменталкой» и рассказывал о том, как в темноте он менял большие колёса, и в это время почему-то мальчики шли налево, девочки направо. Я думала, что он вез детей, а расхождение по разные стороны дороги было частью какой-то игры.

Меня удивляло, почему он не берет нас с собой, а возит каких-то незнакомых детей. Гораздо позже мое мнение о водителях  изменилось. То ли водитель перевелся, то ли шансон и жёсткая подвеска так сильны, что сделали с водителем злую шутку. Вышибли мозг и вытрясли душу. Особенно в Крыму. В Симферополе. Обкуренный водитель маршрутки, открывает двери раньше остановки, а закрывает их, уже отъехав. Я всегда делаю таким водителям замечание. Обычно после слов: «...люди на ходу выпадают» маршрутчик  останавливает автобус, пристально смотрит в зеркало заднего вида и вслушивается в салон. Он на измене. Думает, что это? Галлюцинация или реальность? Убедившись в том, что это галлюцинация, спокойно едет дальше.

Рождение Семёна
Мне было четыре, и у меня родился братик. Это случилось в день рождения Ленина. В тот день сестра сняла с груди звёздочку с маленьким Володей и дала мне подержать. Пока я каталась на лодочке в парке, на её шее появился красный галстук. Она еще очень долго носила его. Мы с папой подарили ей цветы, и пошли в пивбар. Папа пил пиво с седым другом. Я ела солёную рыбу. Мы пришли домой  и там узнали, что час назад родился Семён. Потом я сидела на углу и ждала Семёна. У белых Жигулей был слегка пробит глушитель, и я слышала их километра за полтора. Вот он – знакомый звук. Подпрыгнула и, затаив дыхание, ждала. Жигули проехали мимо. К друзьям родителей на другой конец улицы. Я подбежала туда. Мама уже заходила во двор. У неё в руках был свёрток. В нём и был Семён. Все вокруг что-то громко говорили. Они пошли в дом. Я пошла за ними и увидела его лицо. Он был красненький. Я как бы познакомилась с ним и спокойно пошла сидеть на углу, ждать, когда они уже вернутся домой.  Это было 24 года назад.  Он начал подрастать. Я носила ему всё, чем кто-то меня угощал. Мама это очень ценила, но однажды случился конфуз.

Конфуз
Мама взяла меня с собой на работу. Я ходила между столов, за которым сидели женщины с бумагами. Одна из них - тётя Зина дала мне большое красное яблоко. Я сказала:"Спасибо". Она дала мне ещё одно яблоко для Семёна. Я сказала: "Спасибо". Она спросила:"А что ты скажешь Семёну? От кого это яблоко?" "Семён, это яблоко тебе от тёти Зины". Женщины вокруг радостно засмеялись. Тёте Зине, видимо, понравилось, как я произношу её имя, либо я не знаю, что. Она еще раз спросила:"Подойдешь и скажешь? Правда? А что ты ему скажешь?" Я ответила. Все снова оживились, но когда сценка начала повторяться третий раз, я срифмовала:"От тёти ****ины". Женщины вспыхнули. Эта тётя переменилась в лице и устроила допрос:"Кто тебя этому научил? Мама?". Я честно ответила, что она тётя ****ина и научила. О том, что это моё слово несёт в себе вульгарную коннотацию я тогда не знала. Но этот случай оставил очень неприятный осадок на всю жизнь. На тёть в кабинетах за столами в бумагах приклеился ярлык непроходимой тупости. И часто заходя в кабинеты разных уровней, я моментально определяю наличие в них тёти ****ины.


Новый дом
В садик я больше не ходила, поэтому какое-то время мы росли вместе. Совсем чуть-чуть поросли, и мы получили дом. Папа взял меня, и мы поехали   там обживаться. Сестра ходила в школу возле старого дома, поэтому она осталась с мамой и Семёном. Я в школу не ходила, поэтому папа забрал меня с собой. Днем мы ездили на работу. Вечером обживались. Он вкручивал розетки и выключатели. Я подавала шурупы.  Мы ели вареную картошку, рыбу и колбасу. Папа пил пиво и курил сигареты. Когда он вкручивал розетки и вставлял трубы, он что-то насвистывал. Я спрашивала: «А что это ты насвистываешь?»,  он совсем замолкал. Я ждала, что он ответит, не дождавшись,  шла куда-то по делам.

Муха
Однажды мне на руку села муха. Было очень щекотно. Так как я очень хотела заглянуть мухе в глаза, я замерла. Муха тонкими лапками ходила по моей коже по внутренней части локтевого сустава, а я таила дыхание и всматривалась. Муха вдруг взлетела. Вместо глаз, я увидела три жёлтых пятнышка на  коже. Я пошла старательно мыть руки с мылом.

Шарманка
Потом у меня была голубая шарманка. Нужно было крутить  ручку,  и из нее шла музыка: «Скатертью-скатертью…».  Потом, когда выключали свет, я брала её и играла. Все почему-то радовались,  думали, что свет включился, и щелкали выключателями. А потом догадывались, что это я сижу в темной комнате у окна и кручу свою шарманку.
- Та! Никакой это не свет. Это Галька шарманку крутит.
Мне это казалось странным. Как можно спутать звук шарманки со звуком телевизора. Ведь в это время даже ничего детского по телевизору никогда не было. Семён был ещё совсем маленьким, когда его привезли в новый дом. Меня к нему особо не подпускали.

Папа по-прежнему брал меня с собой на работу. Мы с ним или плавали по рекам на катерах, или сидели на причале в его плавкабинете. Он ровным почерком молча заполнял какой-то журнал. Я спрашивала его: «А что это ты пишешь?» Он молча дописывал и говорил: «В делах должен быть порядок».  Я шла к иллюминатору и смотрела на ребристую реку.  Я знала, что в ней водится рыба и не могла представить, что эта рыба живёт в такой ледяной воде.  Была зима.

Зимы
Было много зим. Мы не любили голые зимы. Без снега. Они были скучны и забиты домашним воздухом. А долго гулять по замерзшей земле не интересно. Я до сих пор так чувствую. Особенно ночью. Идешь по тёмной улице. Звёзды яркие и далекие светят. Ветер завывает. Мороз вонзается даже сквозь одежду. И ты понимаешь, что стоит тебе остановиться вот так нечаянно на час. И всё. Конец неизбежен. Холодный космос выстудит тепло из твоего махонького по сравнению с небом тела.  И пустые ветки деревьев резко закачаются и зашепчут: «Жалкий замерзающий человечишка, ползи скорее в свой домик, тебе тут не место...». И ты гордо ускоряешь шаг, и вдруг смотришь на себя свысока из Космоса, и понимаешь, что незаметно ползёшь, едва отрывая своё брюшко от простуженной Земли.

Лотерейные билетики
Было сыро и холодно. Папы не было, поэтому мы шли пешком. Из нового дома до ближайшего магазина надо было идти три километра.  Мама держала меня за руку и на скользких моментах прихватывала покрепче, чтоб я не шмякнулась. Мы шли за маминой получкой. В сберкассе было много людей. Мама стояла в очереди. Я прохаживалась вдоль помещения. У одного окошка стоял мужчина. Ему выдали много лотерейных билетиков. Два из них упали на пол. Когда я их подняла, мужчина уже вышел. Я внимательно рассмотрела их и сунула в варежку. Ко мне подошла мама. Взяла за руку и мы пошли домой. Назад идти было ещё холодней, и дорога всё время шла на спуск. Я цеплялась в маму сильнее.

-А где твоя получка?
-Не начислили ещё, тихо сказала мама.
-А я билетики лотерейные нашла… Вот смотри…
Я достала из варежки для радужных бумажки. Мама улыбнулась.
-Галя, это не лотерейные билетики. Это деньги. Где ты их нашла?
-Деньги?..- грустно выдохнула я и рассказала, как было, и мы развернулись и пошли обратно в город.
-А ты купишь мне пистолет?
-Куплю.
-А Семёну что мы купим?
-Что-то и Семёну купим.

Смеркалось. Мы вернулись домой. Я с замиранием сердца держала коробку. В ней был самый настоящий космический лазер. Когда я открыла коробку, вставила батарейки и издала первый выстрел, глаза Сеньки засияли галактическим огнём и комната налилась космическим звуком. Естественно, я уступила футуристический пистолет малышу. На следующий день, когда совсем стемнело, пистолет больше уже не мигал, и был перевязан полотенцем.


Первая, и пока единственная, в жизни депрессия
Это были химия и физика. Я обожала эти предметы.  У нас часто менялись учителя физики, но химичка была одна. Мне были не очень интересны формулы, но всё, что касалось практической части и свойств  – вызывало во мне бурную реакцию.  Я ждала взрыва. Это должна была быть самая главная информация. То, ради, чего люди ходят в школу. Я смотрела на Светлану Ивановну(преподаватель химии) и ждала, когда она расскажет, как именно Бог создал нас. Что с чем смешал, короче. Однажды я поняла, что это не предмет изучения химии и разочаровалась. Очень. С месяц, наверное, засыпала грустная. Получается, все эти предметы вроде об этом, но не об этом…
Для меня мир всегда был целым и вдруг раскололся, как упущенный на асфальт арбуз.

Первый в жизни рассказ
"Зелёная змея быстро вползла на вокзал и остановилась. Из дырок в её боку посыпались люди. Их встречали улыбки и слёзы, а некоторых не встречало ничего". Это вольная цитата по памяти. Зарисовка кончалась тем, что последней на землю ступила нога, вернее, ноги пожилой женщины в сапогах с поломанными молниями, прихваченными резинкой от трусов.Меня очень взволновали эти сапоги. Поезд был из Москвы. Жара стояла несусветная. Женщина едва перебирала ногами. Мне было лет 10. Возможно, её уже нет в живых и я не знаю её имени, но импульс её жизни бросил мне тетрадь в клеточку и ручку и заставил вспомнить все события, предшествовавшие нашей с ней краткой встрече. Теперь мне кажется, что её привезли умирать. Ведь по доброй воле в таком состоянии люди не ездят в гости. Мы встречали Тоню. Папину сестру. Она бодро шагнула на перрон со своей сумочкой на колёсиках.Через 23 года она сама почти в не ходячем состоянии приедет в этот город, чтобы умереть. Я этого уже не увижу.

Над нами постоянно летали НЛО
То ли в СССР действительно была прекрасная авиация, которая круглосуточно чертила полосы и сияла огнями, то ли США бдели и это была их авиация, но в детстве в небе было видно очень много. Там было полно движения и иногда что-то бросалось в глаза, потому что выходило за рамки представления о возможности самолётов резко менять траекторию и мы думали, что это НЛО. Но оно почему-то никогда не приземлялось рядом. И вопрос: есть ли рот у инопланетян и что они едят, навсегда так и остался риторическим.

Перекрёсток двух дорог
Одна вела от речки вверх. Другая шла параллельно речке. Глина под солнцем превращалась в камень, от дождя - становилась жутким болотом. Я не любила выходить в дождь. Идёшь и тянешь всю эту грязь дороги на себе, а она налипает и налипает. Ноги всё тяжелее и тяжелее. И так до асфальта. На нём прыгаешь и бьёшь ногами до сотрясения мозга. Мне однажды стало очень больно, когда пару лет назад я попала в деревню в Харьковской области. Там из двух новорожденных близнецов один умер от нитратов, что были в воде в колодце. На ней мама разводила молочную смесь. Его похоронили прямо в огороде. Когда мы приехали со съемочной группой, как раз прошел дождь. Мы оставили машину и шли пешком. И эта тяжелая грязь снова вцепилась в мои ноги. Я моментально перенеслась в ту часть детства, когда каждый день ходила по такой же и мне дико жалко стало всех этих детей. Далеко не всем им удастся дожить до асфальтированных городских улиц. Земля так и тянет в себя.

Обрывки слов
Это бывает на улице. Обрывок чьих-то слов цепляется за недомолвок моих мыслей и включается ткацкий станок. И тут же плетётся отличное покрывало или платок. Кино и люди. Главное отличие человека от кино - незаконченность формы. Человек открыт к любому финалу. И не ограничен жанром, но так же, как и кино, находится во власти бюджета.