День Иды

Посвящается моей маме Невской Екатерине Ивановне (1925-2012 гг.), жителю блокадного Ленинграда.


   Рано утром завыла сирена военной тревоги над блокадным Ленинградом, забегали столбы света по небу. В комнате стало светло. Катюша вскочила первой и уже хотела бежать на крышу. Шестнадцатилетние дети не прятались по подвалам. Они активно участвовали в защите родного города,  собирали по крышам зажигательные бомбы, тушили их в коробе с песком, которые заранее готовили на крышах. Но вдруг её за руку схватила Эстер, двоюродная сестра. Она должна вот-вот родить и очень боится спускаться по лестницам в бомбоубежище.
- Катя, не уходи – закричала она. – Я боюсь.
Её крики и вой сирены разбудили и младшего брата Витю. Все спали в зимней одежде и не тратили время на одевание. Они уже столпились в прихожей, чтобы спуститься вниз. Катина мама и Витькина мама работали на строительстве баррикад вокруг Ленинграда и домой не приходили. Они день и ночь работали, спали по очереди там же. Мама и папа Эстер умерли ещё до войны. Муж её был на фронте.
- А-А-А – закричала Эстер – после разрыва бомбы недалеко от их дома.
- Катя, не уходи.
- Хорошо, хорошо. Я пойду вместе с вами в подвал. Они втроём вышли из квартиры. Витька побежал вперёд. А Катя вела под руку, скорчившуюся от боли в животе, Эстер.
- Да, что с тобой? – спросила Катюша – ты совсем не идёшь.
- У меня, по-моему, уже роды начались.
- Что? – Испугалась Катя – В самую бомбёжку?
И всплеснула руками.
- Витька, закричала она – Вернись домой. Возьми санки. Эстер рожает.
Витька поспешно развернулся и пробежал мимо сестёр обратно в квартиру. Спотыкаясь на ходу, он уже нёс санки.
- А зачем нам санки? В бомбоубежище надо – недоумевал Витька.
- Не в бомбоубежище надо – торопливо принимала решение Катя – А в госпиталь. Он на соседней улице.
- Мы с тобой повезём её на санках. Она, смотри, идти совсем не может.
Витька выбежал на улицу. Катя с сестрой спускались медленно. Наконец, они вышли тоже. Катя усадила Эстер на санки и взяла за поводок.
- Витька, берись, я одна не потяну.
И они под вой сирены, под градом зажигательных бомб, свистящих со всех сторон, под гул летающих немецких самолётов, пошли вдоль обледенелой улицы. Эстер вскрикивала от каждого разрыва бомб. Вдруг бомба разорвалась в двух шагах от ребят. Все трое упали. Санки с роженицей перевернулись. И наступила тишина. Ни воя сирены, ни свиста зажигательных бомб. Сколько они лежали, Катя и не помнит. Только, когда она очнулась, Витька уже помогал Эстер сесть на санки. Она обеими руками зажимала живот и стонала. Витька увидел, что Катюша поднимается, что-то ей крикнул. Но Катя не услышала. Её оглушило. Голова кружилась. Перед глазами всё расплывалось. Витька стал тормошить её.
- Надо идти. Нас тут убьют.
Катя поняла, что надо идти, потому что он дал ей верёвку. Вдруг чьи-то сильные руки подхватили Катю и повели в подвал дома, возле которого их оглушила разорвавшаяся бомба. Эстер  тоже какая-то женщина  повела в подвал. Витька с санками поторопился за ними. Женщины из бомбоубежища увидели странную тройку ребят на улице и пришли им на помощь. Они помогли им спуститься по лестнице вниз. Витька и Катюша сели на полу сразу у лестницы. Всё помещение было забито людьми. Эстер женщины увели в глубь бомбоубежища. Санки тоже захватили с собой. Катюша склонила голову на плечо брата и задремала. Вдруг она услышала плач ребёнка.
- Я слышу – обрадовалась она и тут же встрепенулась, посмотрела на Витю и спросила:
- Эстер, где она?
- Она вон там, за занавеской. Уже родила.
Они оба вскочили и стали пробираться к сестре. Две женщины всё ещё хлопотали около Эстер, а на санках лежал красный шевелящийся комочек.
- Кто? – произнесла Катя.
- Девочка – сказала Эстер почти шёпотом.
- Я назвала её – Ида. – и Эстер улыбнулась. Волосы её были растрёпаны, глаза испуганные, но она улыбалась.
Весь день Катя и Витя просидели в подвале чужого дома возле Эстер и маленькой Иды. Женщины принесли им поесть. А Ида сосала крошечную грудь Эстер. К вечеру всё стало тихо и дети решили идти домой. Катя взяла Малышку на руки. Эстер была ещё слаба, но встала и, шатаясь, пошла к выходу. Витька нёс санки и поддерживал, как мог, сестру. У самого выхода он вдруг сказал:
- Я пойду к маме и расскажу им, что Эстер родила. Может она и тётя Аня вернуться к нам?
- Хорошо – сказала Катюша – Иди.
Витька отдал им санки и побежал в другую сторону.
Уже темнело.  И, вдруг, снова завыла сирена. Грохот разрывавшихся бомб, крики разбегающихся людей, слышались со всех сторон. Эстер взяла ребёнка у Кати. И побежала во весь опор. Но впереди неё упала зажигалка. Она отскочила и побежала в другую сторону, но совсем не туда, где их дом.
- Эстер, Эстер, - кричала Катя и бежала за ней.
 Она догнала её, обезумевшую от страха. Схватила. Прижала к себе и стала гладить по волосам. Старенькая пуховая шаль сбилась с её головы.
- Тихо, тихо. – Приговаривала Катюша, а потом заметила, что Эстер держит Иду вверх ногами. Катя взяла ребёнка из рук сестры и замерла на месте. Ручка Иды высунулась из тряпья, в которое её завернули женщины, и повисла, как белый шнурок.
- Эстер, - заплакала Катя. – Ида не дышит. Она умерла.
Маленькая напуганная мамаша и не заметила, что уже давно носит мёртвого ребёнка.
Эстер выхватила свёрток из рук Кати, быстро развернула его. Тряпичные пелёнки малышки были залиты кровью.
-  Ида, доченька,- запричитала Эстер. В небе шарили прожектора.  На земле разрывались бомбы. А две молодые женщины, ещё совсем девчонки, плакали над едва родившимся и, уже умершем, ребёнком. Совсем низко пролетел самолёт и ударил по дому, возле которого они стояли. От дома отскочила огромная водосточная жестяная труба. Она с шумом подкатилась к ногам Эстер. Бомбы рвались тут и там. Дымом заволокло всё вокруг.
Катя наклонилась и сунула в водосточную трубу свёрток с холодным безжизненным телом Иды.
- Водосточная труба? Зачем? – проговорила Эстер.
- Ей там будет хорошо, ей там будет хорошо, - автоматически повторяла Катя. Она схватила Эстер за руку и с силой тащила её из того места, куда ливнем летели тела бомб.
 Витька в эту ночь не вернулся.